Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 01 сентября 2020 г. по делу N 8Г-14282/2020[88-14005/2020]

Восьмой кассационный суд общей юрисдикции в составе: председательствующего Чуньковой Т.Ю., судей: Соловьева В.Н., Дмитриевой О.С., рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело N38RS0035-07-2018-001784-16 по иску Андреева А. В. к Андрееву И. А., Зыбиной В. А., нотариусу Ангарского нотариального округа Иркутской области Янашеку Я. И. о признании нотариальной доверенности и договоров дарения недействительными, применении последствий недействительности сделок, по кассационной жалобе Андреева А. В. на решение Октябрьского районного суда г. Иркутска от 31 июля 2018 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 12 мая 2020 г., заслушав доклад судьи Чуньковой Т.Ю., выслушав представителей Андреева А.В. - Плеханова В.А. и Шадрина А.А. и Котельникову С.А.,

судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

А.Р.И. обратилась в суд с иском к Андрееву И.А, Зыбиной В.А, нотариусу Ангарского нотариального округа Иркутской области Янашеку Я.И. о признании нотариальной доверенности и договоров дарения недействительными, применении последствий недействительности сделок.

Определением Октябрьского районного суда г. Иркутска от 18 марта 2019 г. произведено процессуальное правопреемство истца А.Р.И, умершей ДД.ММ.ГГГГ, на правопреемника - наследника Андреева А.В.

Требования с учетом уточнений мотивированы тем, что А.Р.И. являлась собственником квартиры, площадью 55, 9 кв.м, расположенной на первом этаже жилого дома по адресу: "адрес". Указанное жилое помещение принадлежало ей на основании свидетельства о праве на наследство по закону от 19 января 2016 г.

8 декабря 2017 г. А.Р.И. стало известно, что она не является собственником указанной квартиры. Согласно выписке из ЕГРН об основных характеристиках объекта недвижимости от 8 декабря 2017 г, правообладателем указанного жилого помещения является Зыбина В.А. - сожительница ее внука Андреева И.А.

13 февраля 2018 г. А.Р.И. получила выписку из ЕГРН о переходе прав на объект недвижимости, согласно которой ранее принадлежащая ей квартира была, якобы, подарена внуку Андрееву И.А. на основании договора дарения квартиры. При этом А.Р.И. каких-либо безвозмездных сделок с принадлежащим ей жилым помещением никогда не совершала. Она не имела намерения каким-либо образом отчуждать принадлежащую ей квартиру, том числе своему внуку Андрееву И.А. Указанный договор дарения был совершен без её ведома и участия.

Из полученной 5 марта 2018 г. в Управлении федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Иркутской области копии договора дарения квартиры от 28 ноября 2016 г, А.Р.И. стало известно, что указанный договор был заключен Зыбиной В.А, действовавшей от её имени. Впоследствии ее внук Андреев И.А. заключил с Зыбиной В.А. договор дарения квартиры от 28 июля 2017 г. На данный момент собственником спорной квартиры является Зыбина В.А. Каких-либо полномочий на заключение договора дарения с Зыбиной В.А. Андреев И.А. не имел, поскольку жилое помещение перешло в его собственность вопреки воле А.Р.И, на основании действий лица, неуполномоченного на совершение сделки.

Согласно тексту оспариваемой нотариальной доверенности серии N от 26 ноября 2016 г. А.Р.И. уполномочивает Зыбину В.А. подарить Андрееву И.А. принадлежащую ей квартиру, права на которую являются предметом настоящего спора.

При жизни А.Р.И. не помнила, что выдавала доверенность, уполномочивающую кого-либо на заключение сделок от её имени. Данные обстоятельства могут быть обусловлены тем, что А.Р.И. являлась инвалидом "данные изъяты" группы, среди имеющихся у неё хронических заболеваний, таких как "данные изъяты", "данные изъяты", "данные изъяты" и др, ею были перенесены несколько внутримозговых кровоизлияний (инсультов) за период времени с 2013 года по 2016 год.

На ноябрь 2016 года, то есть в период выдачи Зыбиной В.А. нотариальной доверенности от 26 ноября 2016 г. А.Р.И. находилась в тяжёлом болезненном состоянии. Она была прикована к постели, не могла осуществлять уход за собой, не понимала суть происходящих с ней событий и не ориентировалась во времени и в пространстве, а также не узнавала осуществлявших за ней уход членов семьи.

А.Р.И. не осознавала фактический и юридический характер своих действий и не могла руководить ими. Выдача каких-либо нотариальных доверенностей и заключение гражданско-правовых сделок в ноябре 2016 года А. были невозможны.

Признание доверенности недействительной влечет за собой и признание недействительными всех юридических действий, возникших на ее основании, в том числе и договоров дарения недвижимого имущества заключенных между А.Р.И. и Андреевым И.А, а также между Андреевым И.А. и Зыбиной В.А.

Таким образом, договор дарения квартиры от 28 ноября 2016 г, а также договор дарения квартиры от 28 июля 2017 г. являются недействительными сделками и не влекут каких-либо юридических последствий.

С учетом уточнения исковых требований истец просил суд признать недействительной нотариальную доверенность серии N от 26 ноября 2016 г, выданную А.Р.И. на имя Зыбиной В.А.; признать недействительным договор дарения квартиры от 28 июля 2017 г, заключенный между Андреевым И.А. и Зыбиной В.А.; применить последствия недействительности сделки, исключив из Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество запись о государственной регистрации права собственности Зыбиной В.А. на квартиру, площадью 55, 9 кв.м, расположенную по адресу: "адрес"; признать недействительным договор дарения квартиры от 28 ноября 2016 г, заключенный между А.Р.И, в лице представителя по доверенности Зыбиной В.А, и Андреевым И.А.; применить последствия недействительности сделки - внести в Единый реестр прав на недвижимое имущество запись о государственной регистрации права собственности А.Р.И. на квартиру, площадью 55, 9 кв.м, расположенную по адресу: "адрес".

Определением Октябрьского районного суда г. Иркутска от 18 марта 2019 г. произведено процессуальное правопреемство в связи со смертью истца А.Р.И, последовавшей 25 сентября 2018 г, на её правопреемника - наследника Андреева А.В.

Решением Октябрьского районного суда г. Иркутска от 31 июля 2018 г, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 12 мая 2020 г, в удовлетворении исковых требований Андреева А.В. отказано. С Андреева А.В. в пользу федерального государственного бюджетного учреждения "Национальный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии имени В.П. Сербского" взысканы расходы на проведение повторной посмертной судебно-психиатрической экспертизы в размере 40 000 руб.

В кассационной жалобе Андреев А.В. просит отменить решение суда и апелляционное определение, оставить в силе заочное решение Октябрьского районного суда г. Иркутска от 31 августа 2018 г, которым заявленные требования были удовлетворены. Истец полагает, что у суда не имелось оснований для восстановления ответчикам процессуального срока на подачу заявлений об отмене заочного решения суда и, как следствие, - его отмены в нарушение статьи 237 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. Кроме того, при разрешении вопроса о восстановлении срока суд не проверил уважительность причин неполучения ответчиками копии заочного решения в установленный срок.

Кассатор также указывает на необоснованный отказ в удовлетворении ходатайства о проведении по делу повторной экспертизы и допросе экспертов ГБУЗ "ИОПНД" и ФГБУ "НМИЦ ПН им. В.И. Сербского" в связи с противоречиями в выводах имеющихся в деле экспертных заключений.

Судом не исследован порядок удостоверения нотариусом доверенности с выездом на дом, территория деятельности нотариуса Ангарского нотариального округа Янашека Я.И. Также не было установлено, выдавалось ли А.Р.И. распоряжение от 24 сентября 2015 г. об отмене доверенности от 28 апреля 2015 г. на имя Андреева А.В, удостоверенной нотариусом Ангарского нотариального округа Иркутской области К.Н.С.

Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, проверив законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит оснований для отмены обжалуемых судебных постановлений судов первой и апелляционной инстанций.

В соответствии с частью первой статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Предусмотренных законом оснований для изменения или отмены в обжалуемой части решения суда первой инстанции и апелляционного определения судебной коллегией не установлено.

Судом первой инстанции установлено, что на основании свидетельства о праве на наследство по закону от 11 января 2016 г, выданного нотариусом Иркутского нотариального округа Иркутской области Л.О.Н, в собственность истца А.Р.И. перешла 3-комнатная квартира, расположенная на 1-м этаже 4-этажного кирпичного дома, по адресу: "адрес".

26 ноября 2016 г. А.Р.И. выдала доверенность на имя Зыбиной В.А, удостоверенную нотариусом Ангарского нотариального округа Иркутской области Янашеком Я.И, которой уполномочила Зыбину В.А. подарить Андрееву И.А. (своему внуку) принадлежащую ей, полученную в порядке наследования квартиру, находящуюся по адресу: "адрес".

Как следует из оспариваемой доверенности от 26 ноября 2016 г, она была удостоверена вне помещения нотариальной конторы по месту жительства А.Р.И, доверенность ввиду болезни А.Р.И. по её личной просьбе в присутствии нотариуса подписана К.Ж.В.

28 ноября 2016 г. между Зыбиной В.А, действующей от имени и в интересах А.Р.И. на основании нотариальной доверенности от 26 ноября 2016 г, и Андреевым И.А. заключен договор дарения указанной квартиры. За Андреевым И.А. в установленном законом порядке зарегистрировано в Управлении Росреестра по Иркутской области право собственности на квартиру.

28 июля 2017 г. Андреев И.А. заключил с Зыбиной В.А. договор дарения, на основании которого передал вышеуказанную квартиру, расположенную по адресу: "адрес", в собственность последней. За Зыбиной В.А. зарегистрировано право собственности на данное недвижимое имущество.

Из материалов дела следует, что А.Р.И. в лице представителя Андреева А.В, обратилась в суд с исковыми требованиями о признании доверенности, выданной 26 ноября 2016 г. на имя Зыбиной В.А, и договоров дарения квартиры от 28 ноября 2016 г. и от 28 июля 2017 г. недействительными, ссылаясь на то, что в ноябре 2016 г. - в период выдачи Зыбиной В.А. нотариальной доверенности находилась в тяжёлом болезненном состоянии, была прикована к постели, не ориентировалась во времени и пространстве, не узнавала осуществлявших за ней уход членов семьи и не осознавала фактический и юридический характер своих действий и не могла руководить ими.

ДД.ММ.ГГГГ А.Р.И. умерла.

Разрешая заявленные требования, суд первой инстанции, руководствуясь пунктом 1 статьи 182, пунктом 1 статьи 185, пунктом 1 статьи 185.1, статьями 153, 154, пунктом 1 статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации, с учетом обстоятельств дела, установленных на основании исследования и оценки доказательств по делу, в том числе заключений посмертной судебно-психиатрической экспертизы, в соответствии со статьей 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, пришел к выводу, с которым согласился суд апелляционной инстанции, о том, что доводы стороны истца о том, что А.Р.И. при выдаче удостоверенной нотариусом доверенности на совершении сделки дарения квартиры Андрееву И.А. не могла понимать значение своих действий и руководить ими, не нашли подтверждения, в связи с чем оснований для удовлетворения исковых требований не имеется.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции соглашается с выводами судов первой и апелляционной инстанций, поскольку они постановлены с учетом установленных по делу обстоятельств и при правильном применении норм материального права.

Доводы кассационной жалобы не влекут отмену обжалуемых судебных постановлений, не опровергают выводы судов по существу спора.

В ходе рассмотрения дела судом назначено проведение посмертной судебно-психиатрической экспертизы.

Согласно заключению судебно-психиатрической экспертизы N от 24 июля 2019 г. ОГБУЗ "Иркутский областной психоневрологический диспансер" А.Р.И. вследствие выраженных психических нарушений в момент выдачи доверенности серии N от 26 ноября 2016 г. с большей степенью вероятности не могла понимать значение своих действий и руководить ими.

В соответствии с заключением комиссии судебно-психиатрических экспертов ФГБУ "НМИЦ ПН им. В.П. Сербского" Минздрава России N от 12 ноября 2019 г. в момент выдачи доверенности 26 ноября 2016 г. А.Р.И. могла понимать значение своих действий и руководить ими.

Довод кассационной жалобы о необоснованном отказе в назначении еще одной повторной судебно-психиатрической экспертизы не является основанием для отмены оспариваемых судебных постановлений, принимая во внимание, что повторная судебно-психиатрическая экспертиза была назначена судом в связи с тем, что в экспертном заключении ОГБУЗ "Иркутский областной психоневрологический диспансер" содержался лишь вероятностный вывод о том, могла ли А.Р.И. понимать значение своих действий и руководить ими при выдаче оспариваемой нотариальной доверенности, экспертное заключение не содержит ссылки на медицинские документы, на основании которых эксперты пришли к выводам, изложенным в заключении, при этом в заключении повторной судебно-психиатрической экспертизы ФГБУ "Национальный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии имени В.П. Сербского" Минздрава России вывод о том, что А.Р.И. на момент выдачи оспариваемой доверенности могла осознавать значение своих действий и руководить ими, не носит вероятностного характера, обоснован ссылкой на медицинские документы и материалы дела, методы исследования, в связи с чем указанное заключение принято судом в качестве допустимого и достоверного доказательства, так как заключение отвечает требованиям статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

При указанных обстоятельствах суд обоснованно установил, что оснований, предусмотренных частью 2 статьи 87 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, для назначения повторной экспертизы не имелось.

Суд апелляционной инстанции обоснованно указал, что из имеющихся экспертных заключений усматривается не наличие противоречий в двух заключениях судебных экспертов, а имело место восполнение недостатков ранее данного экспертного заключения в виде его неполноты и вероятностного характера выводов, в связи с чем было назначено проведение повторной экспертизы.

Судом апелляционной инстанции дана оценка доводам стороны истца о нарушении положений статьи 237, 242 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с отсутствием оснований для отмены заочного решения суда, которым были удовлетворены исковые требования о признании доверенности и договоров дарения недействительными.

Суд установил, что у ответчиков, не получивших судебную корреспонденцию, не было объективной возможности сообщить суду об уважительности причин своей неявки в судебное заседание, при этом ответчики в заявлении об отмене заочного решения правильно указали на то обстоятельство, что заочное решение было принято в отсутствие необходимого доказательства - заключения судебной экспертизы по вопросу о способности А.Р.И. понимать значение своих действий и руководить ими в юридически значимый промежуток времени.

В ходе рассмотрения дела судом не установлено обстоятельств, свидетельствующих о нарушении порядка составления и удостоверения доверенности, в кассационной жалобе на приводятся доводы о наличии таких нарушений.

Доводы кассационной жалобы не влекут отмену обжалуемых судебных постановлений, так как не содержат правовых оснований к их отмене, по существу сводятся к изложению обстоятельств, являвшихся предметом исследования и оценки суда, а также к выражению несогласия с оценкой судом представленных по делу доказательств, что не служит основанием для отмены судебных постановлений в кассационном порядке, поскольку решение вопроса исследования и оценки доказательств в силу статей 196, 327.1, 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации отнесено к компетенции судов первой и апелляционной инстанций.

Так, в соответствии с частью 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими и определять, какое судебное постановление должно быть принято при новом рассмотрении дела.

Выводы судов, содержащиеся в решении и апелляционном определении, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным судами, при этом судом первой и апелляционной инстанции не допущено нарушений либо неправильного применения норм материального права или существенных нарушений норм процессуального права, которые привели или могли привести к принятию неправильного судебного постановления.

Руководствуясь статьями 379.6, 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Октябрьского районного суда г. Иркутска от 31 июля 2018 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 12 мая 2020 г. оставить без изменения, кассационную жалобу Андреева А. В. ? без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи