Кассационное определение Четвертого кассационного суда общей юрисдикции от 19 мая 2020 г. по делу N 8Г-3139/2020[88-5016/2020]

дело N 2-3231/2019

г. Краснодар 26 мая 2020 года

Резолютивная часть определения объявлена 19 мая 2020 года.

Определение в полном объеме изготовлено 26 мая 2020 года.

Четвертый кассационный суд общей юрисдикции в составе:

председательствующего Харитонова А.С, судей Жогина О.В, Фединой Е.В, рассмотрев в открытом судебном заседании кассационную жалобу Клевиной Ирины Владимировны на решение Прикубанского районного суда города Краснодара от 20 мая 2019 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 10 октября 2019 года по иску Клевиной Ирины Владимировны к Юрченко Юрию Николаевичу, Козарез Андрею Вячеславовичу о признании договора залога от 2 мая 2017 года, от 6 мая 2017 года недействительным, признании договора купли-продажи квартиры недействительным, признании права собственности на квартиру и погашении регистрационной записи о праве собственности. По встречному иску Козарез Андрея Вячеславовича, Юрченко Юрия Николаевича к Клевиной Ирине Владимировне о признании договора купли-продажи квартиры действительным, признании прекратившим право пользования, выселении и снятии с регистрационного учета, заслушав доклад судьи Четвертого кассационного суда общей юрисдикции Харитонова А.С.; объяснения Юрченко Ю.Н. и представителя Козарез А.В. - Чугунковой Е.Ю. (доверенность от 2 февраля 2019 года), полагающих кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению; объяснения представителя отдела Генеральной прокуратуры Российской Федерации - прокурора Стрелковского С.Н, полагающего кассационную жалобу подлежащей удовлетворению, установил:

Клевина И.В. (далее - заявитель) обратилась в суд с исковым заявлением к Юрченко Ю.Н, Козарез А.В. с требованиями:

- о признании договоров залога от 2 мая 2017 года и от 6 мая 2017 года недействительными;

- о признании договора купли-продажи квартиры N 29 в доме N 11 по улице Рымникской в Прикубанском округе города Краснодара (кадастровый номер "данные изъяты") недействительным;

- о признании права собственности на квартиру за Клевиной И.В, - о погашении записи о праве собственности Козарез А.В. на квартиру N 29 в доме N 11 по ул. Рымникской в Прикубанском округе г. Краснодара.

Юрченко Ю.Н, Козарез А.В. обратились в суд со встречным иском к Клевиной И.В. о признании договора купли-продажи от 10 сентября 2018 года действительным; признании Клевиной И.В. прекратившей право пользования квартирой N 29 в доме N 11 по улице Рымникской в Прикубанском округе г. Краснодара (кадастровый номер "данные изъяты"); о выселении Клевиной И.В. и снятии её с регистрационного учета по указанному адресу.

Решением Прикубанского районного суда города Краснодар от 20 мая 2019 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 10 октября 2019 года, в удовлетворении исковых требований Клевиной И.В. отказано. Встречный иск Козарез А.В, Юрченко Ю.Н. - удовлетворен: договор купли-продажи от 10 сентября 2018 года, заключенный между Клевиной И.В, в лице Юрченко Ю.Н, действующего на основании доверенности, и Козарез А.В. признан действительным. Клевина И.В. признана прекратившей право пользования квартирой N "адрес" (кадастровый номер "данные изъяты") и выселена из указанной квартиры. Суд также постановил, что данное решение является основанием для снятия Клевиной И.В. с регистрационного учета по указанному адресу.

Не согласившись с указанными судебными актами, заявитель обратился в Четвертый кассационный суд общей юрисдикции с кассационной жалобой, в которой просит судебные акты отменить, принять по делу новое решение которым требования первоначального иска удовлетворить, в удовлетворении встречного искового заявления отказать.

В обоснование кассационной жалобы заявитель приводит доводы о том, что при принятии судебного акта суды не дали должной оценки доводам заявителя о том, что у заявителя не имелось намерения заключить договор залога или договор займа под залог квартиры. Договор залога в установленной законодательством форме она не заключала и не подписывала. Сумму займа заявитель в полном объеме возвратил 16 июля 2018 года. Несмотря на отсутствие договора залога Юрченко Ю.Н. без ведома и согласия заявителя действуя на основании нотариальной доверенности, заключил договор купли-продажи от 10 сентября 2018 года в отношении спорной квартиры. Денежные средства Юрченко Ю.Н. от реализации квартиры заявителю переданы не были. О совершении спорной сделки заявитель не была уведомлена. Представленные в материалы дела скриншоты переписки не являются надлежащим доказательством по делу. Суду не дали должной оценки доводам заявителя о том, что спорная квартира является единственным жильем заявителя, в которой она постоянно проживает. Какие-либо потенциальные покупатели, в том числе Козарез А.В. для осмотра квартиры с целью ее приобретения не приходили. Ссылка Козарез А.В. на нахождение в служебной командировке документально не подтверждена. Выводы судов о наличии договора залога являются необоснованными, поскольку сторонами не согласованны его существенные условия. В соответствии с пунктом 3 статьи 349 ГК РФ взыскание на предмет залога может быть обращено только по решению суда в случаях, если предметом залога является единственное жилое помещение, принадлежащее на праве собственности гражданину, за исключением случаев заключения после возникновения оснований для обращения взыскания соглашения об обращении взыскания во внесудебном порядке. Вместе с тем согласно выписки из ЕГРП спорная квартира является единственным жилым помещением Клевиной И.В. Решение суда об обращении взыскания на данную квартиру в деле отстутствует.

Доказательств о неисполнении Клевиной И.В. своих обязательств по договору займа также отсутствует. С какими-либо требованиями об исполнении обязательств Юрченко Ю.Н. к Клевиной И.В. не обращался. По мнению заявителя, совокупность указанных обстоятельств свидетельствует о том, что договор залога на недвижимое имущество принадлежащее Клевиной И.В. последняя с Юрченко Ю.Н. не заключала, запись имеющаяся в договоре займа является недействительной. Своего согласия на продажу принадлежащей на праве собственности квартиры она Юрченко Ю.Н. не давала, о продаже квартиры осведомлена не была, денежных средств за данную квартиру не получила, что свидетельствует о том, что договор купли-продажи квартиры является недействительным.

В судебном заседании лица, участвующие в деле и их представители, явившиеся в судебное заседание, поддержали свои правовые позиции по делу.

На основании части 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ) Четвертый кассационный суд общей юрисдикции находит возможным рассмотрение дела в отсутствие неявившихся лиц, участвующих в деле.

Изучив материалы дела, оценив доводы жалобы, кассационный суд общей юрисдикции пришел к выводу о наличии оснований для отмены состоявшихся по делу судебных актов с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Согласно части 1 статьи 379.7 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Такие нарушения были допущены судами при рассмотрении данного дела.

Как видно из материалов дела 2 мая 2017 года между Клевиной И.В. и Юрченко Ю.Н. заключен договор займа, по условиям которого Клевиной И.В. переданы денежные средства в сумме 962 000 рублей сроком до 2 ноября 2017 года.

В соответствии с пунктом 3 договора сумма займа должна возвращаться частями - ежемесячный платеж в сумме не менее 52 000 рублей, по желанию заемщика сумма займа должна быть возвращена досрочно.

В случае нарушения заемщиком срока возврата суммы займа, указанного в пункте 2 договора, он обязан уплатить займодавцу неустойку (пени) в размере 0, 3 % от не возвращенной суммы займа за каждый день просрочки. Неустойка начисляется до момента возврата всей суммы займа, но не может составлять более 100 % суммы займа.

При рассмотрении дела суды установили, что в целях обеспечения исполнения обязательств заемщика, между Клевиной И.В. и Юрченко Ю.Н. заключен договор залога недвижимого имущества принадлежащего на праве собственности Клевиной И.В. квартиру, расположенную по адресу: "адрес"

Согласно условиям договора, в случае несоблюдения условий договора займа, указанная квартира будет являться расчетом за займ. Клевина И.В. передала Юрченко Ю.Н. свидетельство на квартиру и выдала нотариальную доверенность с правом продажи недвижимого имущества.

6 мая 2017 года между Клевиной И.В. и Юрченко Ю.Н. заключен договор займа на сумму 232 000 рублей, которую Клевина И.В. обязалась возвратить в срок до 6 июня 2017 года.

Пунктом 3 договора предусмотрено, что данная сумма будет возвращаться частями - ежемесячный платеж в сумме не менее 26 000 рублей, по желанию заемщика сумма займа может быть возвращена досрочно.

В соответствии с пунктом 4 договора в случае нарушения заемщиком срока возврата займа, указанного в пункте 2 договора, он обязан уплатить займодавцу неустойку (пени) в размере 0, 3 % от не возвращенной суммы займа за каждый день просрочки. Неустойка начисляется до момента возврата всей суммы займа, но не может составлять более 100 % суммы займа.

Суды установили, что в целях обеспечения исполнения обязательств заемщика, между Клевиной И.В. и Юрченко Ю.Н. заключен договор залога недвижимого имущества принадлежащего на праве собственности Клевиной И.В. квартиру, находящуюся по адресу: г. "адрес" Согласно условиям договора в случае несоблюдения условий договора займа, указанная квартира будет являться расчетом за займ.

Отказывая в удовлетворении требований заявителя о признании недействительными договоров залога от 2 мая 2017 года и от 6 мая 2017 года суды исходили из того, что в материалах дела отсутствуют доказательств того, что заключая спорные договоры залога заявитель не понимала значения своих действий, не могла руководить ими, либо действовала под влиянием существенного заблуждения, обмана, насилия, угрозы или неблагоприятных обстоятельств.

Ссылка заявителя на отсутствие в договорах залога указания на существенные условия, а также на отсутствие государственной регистрации договоров залога, была признана судами необоснованной, поскольку в соответствии с требованиями статей 339, 339.1 ГК РФ государственной регистрации подлежит сам залог недвижимого имущества, а не договор залога.

Суды указали, что согласно статьи 432 ГК РФ сторона, принявшая от другой стороны полное или частичное исполнение по договору, не вправе требовать признания этого договора незаключенным.

Указав, что Клевина И.В. в рамках заключенных договоров займа в полном объеме получила денежные средства от Юрченко Ю.Н, суды сочли неподлежащими удовлетворению требования Клевиной И.В. о признании договоров залога от 2 мая 2017 года и от 6 мая 2017 года недействительными.

Кассационный суд находит, что состоявшиеся по делу судебные постановления приняты с нарушением норм действующего законодательства.

Реальное обеспечение прав и свобод граждан правосудием (пункт 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, статьи 2, 18 Конституции Российской Федерации) предполагает безусловную обязанность суда исследовать и оценивать все возможные варианты их защиты, поскольку правосудие по самой своей сути может признаваться таковым лишь при условии, что оно отвечает требованиям справедливости (статья 14 Международного пакта о гражданских и политических правах).

Согласно статье 195 ГПК РФ решение суда должно быть законным и обоснованным.

В пунктах 2 и 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 года N 23 "О судебном решении" разъяснено, что решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 1 статьи 1, часть 3 статьи 11 ГПК РФ). Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 ГПК РФ), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

Рассматривая дело, суд должен установить закон, которым следует руководствоваться при разрешении дела, и правоотношения сторон, определить, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, вынести данные обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались (часть 2 статьи 56, статья 148 ГПК РФ).

В соответствии с частью 1 статьи 196 ГПК РФ при принятии решения суд оценивает доказательства, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, установлены и какие обстоятельства не установлены, каковы правоотношения сторон, какой закон должен быть применен по данному делу и подлежит ли иск удовлетворению.

В пункте 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской от 24 июня 2008 года N 11 "О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству" разъяснено, что при определении закона и иного нормативного правового акта, которым следует руководствоваться при разрешении дела, и установлении правоотношений сторон следует иметь в виду, что они должны определяться исходя из совокупности данных: предмета и основания иска, возражений ответчика относительно иска, иных обстоятельств, имеющих юридическое значение для правильного разрешения дела. Поскольку основанием иска являются фактические обстоятельства, то указание истцом конкретной правовой нормы в обоснование иска не является определяющим при решении судьей вопроса о том, каким законом следует руководствоваться при разрешении дела.

Из приведенных норм процессуального права и акта их толкования следует, что ссылка истца в исковом заявлении на правовые нормы, не подлежащие применению к обстоятельствам дела, сама по себе не является основанием для отказа в удовлетворении заявленных требований, поскольку в этом случае суду надлежит самостоятельно определить подлежащие применению к установленным обстоятельствам нормы права и дать юридическую квалификацию правоотношениям сторон.

При этом необходимо учитывать, что суд не связан правовой квалификацией спорных отношений, которую предполагает истец, а должен сам правильно квалифицировать спорные правоотношения и определить нормы права, подлежащие применению и вынести на обсуждение сторон возможность применения норм материального права подлежащих применению к спорным отношениям.

Как следует из материалов дела, в качестве договоров залога спорной квартиры от 2 мая 2017 года и от 6 мая 2017 года суды признали записи на обратной стороне договоров займа о предоставлении в залог однокомнатной квартиры принадлежащей заявителю на права собственности.

Ссылаясь на недействительность названных сделок заявитель указывал, что несоответствие условий и формы договоров требованиям закона (несогласованность сторонами предмета залога, отсутствие оценки, существа, размера и сроков выполнения обязательства), отсутствие государственной регистрации залога и пр.

Таким образом, заявитель фактически ссылается на незаключенность залоговых сделок и отсутствие залога в связи с неосуществлением его государственной регистрации.

Ошибка в правовой квалификации, допущенная заявителем, вопреки выводам судов не является основанием для отказа в удовлетворении заявленного требования, поскольку как уже указывалось, суд определяет, какие нормы права следует применить к установленным обстоятельствам.

Рассмотренное судами заявление истца имело конечную цель защитить нарушенные права и законные интересы истца, выраженные в расписках от 2 мая 2017 года и от 6 мая 2017 года, в рамках которых правоотношения между сторонами о залоге квартиры как считает истец фактически отсутствовали.

Признание соглашений о залоге незаключенными, направлено на недопущение для истца по первоначальному иску неблагоприятных материальных последствий, связанных с существованием соглашения о залоге, устранение неопределенности во взаимоотношениях и правовом положении сторон соглашения.

Указанные обстоятельства, а также то, что заявитель требуя признать соглашения о залоге недействительными фактически оспаривал заключение договоров залога, в нарушение требований части 4 статьи 198 ГПК РФ оставлены без внимания и оценки судов первой и апелляционной инстанции.

Поскольку предъявленные заявителем требования по своей сути направлены на констатацию отсутствия между сторонами правоотношений, вытекающих из договоров залога, а ошибка в правовой квалификации, которую допустил истец, считая данные сделки недействительными, не приводит к различию в правовых последствиях, в иске не может быть отказано лишь на основании такой ошибки.

Рассматривая по существу при новом рассмотрении требования истца в указанной части суду необходимо исходить из следующего правового регулирования.

Залог между залогодателем и залогодержателем возникает на основании договора (пункт 1 статьи 334.1 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Статьей 432 (пункт 1) Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора.

Существенными являются условия о предмете договора, условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение.

В договоре залога в силу пункта 1 статьи 339 Гражданского кодекса Российской Федерации должны быть указаны предмет залога, существо, размер и срок исполнения обязательства, обеспечиваемого залогом. Условия, относящиеся к основному обязательству, считаются согласованными, если в договоре залога имеется отсылка к договору, из которого возникло или возникнет в будущем обеспечиваемое обязательство.

Правоотношения, возникающие из договора залога недвижимого имущества, регламентированы Федеральным законом от 16 июля 1998 года N 102-ФЗ "Об ипотеке (залоге недвижимости)", в соответствии с пунктом 1 статьи 1 которого по договору о залоге недвижимого имущества (договору об ипотеке) одна сторона - залогодержатель, являющийся кредитором по обязательству, обеспеченному ипотекой, имеет право получить удовлетворение своих денежных требований к должнику по этому обязательству из стоимости заложенного недвижимого имущества другой стороны - залогодателя преимущественно перед другими кредиторами залогодателя, за изъятиями, установленными федеральным законом.

Залогодателем может быть сам должник по обязательству, обеспеченному ипотекой, или лицо, не участвующее в этом обязательстве (третье лицо).

Пунктом 1 статьи 9 Федерального закона "Об ипотеке (залоге недвижимости)" установлено, что в договоре об ипотеке должны быть указаны предмет ипотеки, его оценка, существо, размер и срок исполнения обязательства, обеспечиваемого ипотекой.

Обязательство, обеспечиваемое ипотекой, должно быть названо в договоре об ипотеке с указанием его суммы, основания возникновения и срока исполнения. В тех случаях, когда это обязательство основано на каком-либо договоре, должны быть указаны стороны этого договора, дата и место его заключения (пункт 4 статьи 9 данного Федерального закона).

Если обеспечиваемое ипотекой обязательство подлежит исполнению по частям, в договоре об ипотеке должны быть указаны сроки (периодичность) соответствующих платежей и их размеры либо условия, позволяющие определить эти размеры (пункт 5 статьи 9 этого же Федерального закона).

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 43 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 6, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 8 от 1 июля 1996 года "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", существенными условиями договора о залоге являются предмет залога и его оценка, существо, размер и срок исполнения обязательства, обеспечиваемого залогом, а также условие о том, у какой из сторон (залогодателя или залогодержателя) находится заложенное имущество (пункт 1 статьи 339). Если сторонами не достигнуто соглашение хотя бы по одному из названных условий либо соответствующее условие в договоре отсутствует, договор о залоге не может считаться заключенным.

Поэтому для правильного разрешения дела юридически значимым обстоятельством является установление характера правоотношений, возникших между сторонами, и характер обязательств, взятых на себя сторонами.

В обоснование заявленных требований заявитель указывает, что из буквального содержания расписок о получении займа не следует залог объекта недвижимого имущества, не указан предмет ипотеки, его оценка, не проводилась и предусмотренная законом государственная регистрация залога.

Указанные обстоятельства, а также то, что истец по первоначальному иску оспаривал заключение договора залога, в нарушение требований части 4 статьи 198 ГПК РФ оставлены без внимания и оценки судов первой и апелляционной инстанций.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении исковых требований Клевиной И.В. в части признания недействительным договора купли-продажи от 10 сентября 2018 года, суд первой инстанции признал установленным, что при выдаче доверенности воля истца по первоначальному иску была направлена на отчуждение принадлежащей ей квартиры. На момент подписания доверенности и впоследствии отсутствовало какое-либо заблуждение истца относительно природы сделки - договора купли-продажи квартиры.

С выводами суда первой инстанции согласился суд апелляционной инстанции, дополнительно указав, что судебная коллегия не может принять в качестве основания для отмены решения суда довод о невозможности внесудебного обращения взыскания на квартиру, поскольку в материалах дела отсутствуют сведения о том, что квартира была изъята у Клевиной И.В. и реализована в качестве предмета залога в связи с нарушением ею условий по договорам займа. Суд апелляционной инстанции указал, что при подписании договора купли-продажи Юрченко Ю.Н. действовал на основании доверенности, которая на момент заключения договора не была прекращена, отозвана, либо оспорена.

Исходя из положений статей 12, 56, 67, 195 - 198 ГПК РФ выводы суда о фактах, имеющих юридическое значение для дела, не должны быть общими и абстрактными, они должны быть указаны в судебном постановлении убедительным образом со ссылками на нормативные правовые акты и доказательства, отвечающие требованиям относимости и допустимости (статьи 59, 60 ГПК РФ). В противном случае нарушаются задачи и смысл гражданского судопроизводства, установленные статьей 2 ГПК РФ.

Эти требования процессуального закона, как усматривается из текстов судебных постановлений, судами первой и апелляционной инстанций при разрешении спора выполнены не были.

Судами не учтено, что при рассмотрении дела они обязаны были исследовать по существу все фактические обстоятельства с учетом доводов и возражений сторон спора и не вправе были ограничиваться установлением формальных условий применения нормы, приведенной в исковом заявлении. Иное приводило бы к невозможности осуществления права на судебную защиту, гарантированного частью 1 статьи 46 Конституции Российской Федерации.

Анализ содержания искового заявления Клевиной И.В, ее личных объяснений в суде первой инстанции показывает, что фактические обстоятельства, на которые она ссылалась в обоснование своих требований о признании недействительным договора купли-продажи от 10 сентября 2018 года, включали, утверждения истца о том, что указанный договор не был исполнен ни продавцом, так как фактическая передача квартиры не состоялась (квартира не осматривалась покупателем, истец проживал в квартире на дату обращения в суд с рассматриваемым иском) ни покупателем, так как денежные средства также переданы не были, то есть указывал на обстоятельства, с которыми пункт 1 статьи 170 ГК РФ связывает недействительность мнимых сделок.

Между тем суды при разрешении настоящего спора не были оценки доводам заявителя о нестандартном характере поведения участников спорных сделок, что является одним из признаков мнимой сделки. В частности суды не проверили доводы сторон о фактическом вручению (не вручению) покупателю ключей от квартиры, длительном нахождении покупателя в командировке, о фактическом проживании в квартире заявителя и нахождении вещей заявителя в квартире.

Апелляционный суд, указывая на отсутствие сведений о том, что квартира была изъята у Клевиной И.В. и реализована в качестве предмета залога в связи с нарушением ею условий по договорам займа, не дал надлежащей оценки пояснениям соответчиков по первоначальному иску о том, что в качестве обеспечения исполнения договоров займа были оформлены залоговые расписки. В возражениях на исковое заявление и во встречном исковом заявлении соответчики настаивали, что Юрченко Ю.Н. имел право распорядится заложенным имуществом по своему усмотрению; Юрченко Ю.Н. совершая спорную сделку купли-продажи, считал себя фактическим собственником имущества.

В соответствии с пунктом 2.1. спорного договора купли-продажи квартиру продавец продает покупателю за согласованную сторонами цену в размере 1 200 000 рублей. Указанная цена является окончательной и изменению не подлежит. Согласно пункта 2.2. договора сумма, указанная в пункте 2.1, выплачивается покупателем продавцу полностью до подписания сторонами настоящего договора. Однако суды при разрешении настоящего спора с учетом характера возражений истца по первоначальному иску не проверили действительность осуществления расчетов между сторонами в рамках договора, в том числе наличия такой возможности у покупателя. Тогда как в судебном заседании суда кассационной инстанции участники судебного заседания пояснили об осуществлении расчета в рамках договора на иную сумму, отличную от цены согласованной в пункте 2.2. договора купли-продажи.

Суды, признавая правомерными действия (добросовестным поведением) Юрченко Ю.Н. по реализации квартиры в качестве обеспечения неисполнения обязательств в рамках договоров займа не установили действительный размер задолженности Клевиной И.В. в разрезе на сумму основного долга и штрафных санкций. Суды не дали надлежащую оценку доводам заявителя о том, что ей были осуществлены расчеты в счет погашения долга на сумму 933 540 рублей, что подтверждается соответствующими выписками.

Суды также не дали надлежащей оценки пояснениям сторон, что доверенность от 2 июля 2015 года предоставляющая право Юрченко Ю.Н. осуществлять действия по продажи квартиры была выдана в рамках обеспечения исполнения заявителем иного заемного обязательства, которое на дату совершения спорной сделки было исполнено заявителем в полном объеме и без нарушения сроков возврата займа.

Таким образом, при определении оснований настоящего иска и обстоятельств, имеющих значение для дела и подлежащих доказыванию сторонами (часть 2 статьи 56 ГПК РФ) суду надлежало учесть правовую позицию о предмете и основаниях иска, изложенную в пунктах 5, 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 июня 2008 года N 11 "О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству", согласно которой под уточнением обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела, следует понимать действия судьи и лиц, участвующих в деле, по определению юридических фактов, лежащих в основании требований и возражений сторон, с учетом характера спорного правоотношения и норм материального права, подлежащих применению. При определении закона и иного нормативного правового акта, которым следует руководствоваться суду при разрешении дела, и установлении правоотношений сторон следует иметь в виду, что они должны определяться исходя из совокупности данных: предмета и основания иска, возражений ответчика относительно иска, иных обстоятельств, имеющих юридическое значение для правильного разрешения дела. Поскольку основанием иска являются фактические обстоятельства, то указание истцом конкретной правовой нормы в обоснование иска не является определяющим при решении судьей вопроса о том, каким законом следует руководствоваться при разрешении дела.

Пунктом 1 статьи 170 ГК РФ предусмотрено, что мнимая сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

В пункте 86 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" приведены разъяснения о том, что стороны мнимой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение. Например, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества, при этом сохранив контроль соответственно продавца или учредителя управления за ним. Равным образом осуществление сторонами мнимой сделки для вида государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество не препятствует квалификации такой сделки как ничтожной на основании пункта 1 статьи 170 ГК РФ.

Согласно пункту 2 статьи 179 ГК РФ сделка под влиянием обмана, совершенного как стороной такой сделки, так и третьим лицом, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего.

Из разъяснений пункта 99 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" следует, что обманом считается не только сообщение информации, не соответствующей действительности, но также и намеренное умолчание об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота (пункт 2 статьи 179 ГК РФ). Сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана недействительной, только если обстоятельства, относительно которых потерпевший был обманут, находятся в причинной связи с его решением о заключении сделки. При этом подлежит установлению умысел лица, совершившего обман.

С учетом кардинального противоречия в объяснениях сторон относительно обстоятельств заключения и исполнения оспариваемого договора купли-продажи суду надлежало оценить действительную волю как истца по первоначальному иску, так и ответчиков в отношении правовых последствий их действий, совершенных в сентябре 2018 года, и соответствие этих действий обычным условиям гражданского оборота, сопровождающим заключение договора купли-продажи жилого помещения.

При этом суду надлежит дать оценку тому обстоятельству, что согласно позиции истца фактическая передача квартиры от продавца покупателю не произошла, и на момент принятия решения по настоящему делу истец продолжала владеть и пользоваться спорной квартирой, а покупатель не имел доступа в это жилое помещение.

С учетом изложенного выводы судебных инстанций о том, что спорный договор купли-продажи от 10 сентября 2018 года был заключен в результате свободного волеизъявления заявителя в соответствии со статьей 421 ГК РФ носят преждевременный характер, так как они сделаны с нарушением норм материального и процессуального права, без определения и установления всех обстоятельств, имеющих значение для дела.

Указанные нарушения норм материального и процессуального права, допущенные судом первой инстанции, не были устранены судом апелляционной инстанции при проверке решения районного суда по доводам жалобы истца.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 379.5, 379.6, 379.7, 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, определил:

решение Прикубанского районного суда города Краснодара от 20 мая 2019 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 10 октября 2019 года отменить.

Направить дело на новое рассмотрение в Прикубанский районный суд города Краснодара.

Председательствующий А.С. Харитонов

Судьи О.В. Жогин

Е.В. Федина