Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 03 декабря 2020 г. по делу N 8Г-18208/2020[88-18213/2020]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Шефер И.А, судей Богдевич Н.В. и Кожевниковой Л.П, с участием прокурора восьмого отдела (кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Волковой А.Г.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N42RS0014-01-2020-000290-23 (N 2-373/2020) по иску Кастаракова Ю.С. к публичному акционерному обществу "Южный Кузбасс" о компенсации морального вреда в связи с профессиональным заболеванием

по кассационной жалобе Кастаракова Ю.С. на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 25 августа 2020 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Шефер И.А, объяснения представителя публичного акционерного общества "Южный Кузбасс" Третьяковой А.А, возражавшей против удовлетворения жалобы, заключение прокурора восьмого отдела (кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Волковой А.Г, полагавшей кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Кастараков Ю.С. обратился в суд с иском к публичному акционерному обществу "Южный Кузбасс" (далее - ПАО "Южный Кузбасс") о компенсации морального вреда в связи с профессиональным заболеванием.

В обоснование заявленных требований указал на то, что в результате длительной работы в условиях воздействия вредных производственных факторов при работе в профессиях помощника машиниста бурового станка и слесаря дежурного и по ремонту оборудования разреза "Сибиргинский" у него возникло профессиональное заболевание.

С 12 мая 1992 г. по 11 июня 1992 г. он находился на стационарном обследовании в ФГБУ "НИИ КПГиПЗ" где ему впервые было установлено профессиональное заболевание: "данные изъяты"

Заключением ВТЭК от 2 июля 1992 г. N истцу впервые установлено N% утраты профессиональной трудоспособности в связи с профессиональным заболеванием.

Приказом по разрезу "Сибиргинский" от 1 сентября 1992 г. N истцу были назначены выплаты в счет возмещения вреда здоровью. В приказе было указано, что при расследовании случая профессионального заболевания вины истца в случившемся не установлено, 100% вина предприятия.

С 6 января 2000 г. в связи с введением в действие Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" дело истца было передано в филиал N ГУ КРОФСС РФ "адрес".

Приказом по филиалу N ГУ КРОФСС РФ от 14 сентября 2000 г. N-н истцу были назначены страховые выплаты.

В связи с ухудшением состояния здоровья заключением ВТЭК от 20 июля 1995 г. N Кастаракову Ю.С. установлено N% утраты профессиональной трудоспособности в связи с профессиональным заболеванием.

С 11 мая 2000 г. по 31 мая 2000 г. истец находился на стационарном обследовании в ФГБУ "НИИ КПГиПЗ". По результатам обследования профессиональное заболевание прогрессировало, был выставлен диагноз: "данные изъяты"

Заключением МСЭ от 4 сентября 2007 г. N утрата профессиональной трудоспособности в размере 30% связи с профессиональным заболеванием установлена бессрочно.

На протяжении всей трудовой деятельности в должности машиниста бурового станка и слесаря дежурного и по ремонту оборудования истец подвергался воздействию вредных производственных факторов: шум - постоянный, широкополостный, средневысокочастотный; вибрация с превышением предельно допустимых значений; запыленность в кабинет бурового станка при свободном содержании двуокиси кремния в породной пыли до 18%.; влияние температур (высокие в летний период и низкие - в зимний); физические нагрузки.

Общий стаж работы на разрезе "Сибиргинский" с воздействием вредного фактора согласно санитарно-гигиеническим характеристикам от 11 января 1991 г. N и от 3 ноября 1991 г. N и трудовой книжки составил 11 лет и 4 месяца в должности машиниста бурового станка и 16 лет и 1 месяц в должности слесаря дежурного и по ремонту оборудования.

В результате полученного профессионального заболевания состояние здоровья истца резко ухудшилось. Он постоянно испытывает "данные изъяты"

Просил взыскать с ответчика в его пользу компенсацию морального вреда в размере 350 000 руб.

Решением Мысковского городского суда Кемеровской области от 20 мая 2020 г. исковые требования удовлетворены частично, постановлено:

Взыскать с публичного акционерного общества "Южный Кузбасс" в пользу Кастаракова Ю.С. компенсацию морального вреда в связи с профессиональным заболеванием в размере 90 000 руб, в удовлетворении остальной части заявленных требований отказать.

Взыскать с публичного акционерного общества "Южный Кузбасс" в доход бюджета муниципального образования государственную пошлину в размере 300 руб.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 25 августа 2020 г. решение суда первой инстанции отменено, принято новое решение об отказе истцу в удовлетворении исковых требований.

В поданной в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции кассационной жалобе Кастараковым Ю.С. ставится вопрос об отмене апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 25 августа 2020 г.

ПАО "Южный Кузбасс" и прокуратурой Кемеровской области -Кузбасса принесены письменные возражения.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, руководствуясь статьей 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, сочла возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц, надлежащим образом извещенных о времени и месте рассмотрения дела в кассационном суде общей юрисдикции.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы и возражений на нее, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции находит жалобу не подлежащей удовлетворению.

Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права (статья 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции приходит к выводу о том, при рассмотрении настоящего дела такого характера нарушения норм материального и процессуального права судом апелляционной инстанции допущены не были.

Судом первой инстанции установлено и следует из материалов дела, что 2 октября 1971 г. истец был принят на разрез Сибиргинский ПО "Кемеровоуголь" обрубщиком сучьев 3 разряда.

По окончании курсов с 6 июля 1972 г. по 24 декабря 1987 г. работал в должности помощника машиниста бурового станка.

С 24 декабря 1987 г. по 28 января 2004 г. работал в должности слесаря дежурного и по ремонту оборудования. ДД.ММ.ГГГГ переведен сторожем.

15 марта 2005 г. уволен по сокращению штата.

В соответствии с приказом по разрезу "Сибиргинский" от 1 сентября 1992 г. N 11 июня 1992 г. институтом КПГ и ПЗ СО АМН у слесаря участка N Кастаракова Ю.С. установлено профессиональное заболевание от работы с воздействием вибрации свыше ПДУ 18 лет. До 1987 года Кастараков Ю.С. работал машинистом буровой установки. С конца 1987 года работа не была связана с вибрацией. При расследовании случая профессионального заболевания вины истца в случившемся не установлено, 100% вина предприятия.

В соответствии с выпиской из истории болезни при лечении в 1-м отделении клиники ИКПГ ИЗ СО РАМН с 12 мая 1992 г. по 2 июня 1992г. Основной диагноз: "данные изъяты"

В соответствии с выпиской из истории болезни от 14 июня 1995 г. Кастараков Ю.С. работает "Сибиргинский" разрез, слесарь, стаж работы с функциональным перенапряжением - 16 лет до 1987 года, сейчас работает слесарем. Основной диагноз: "данные изъяты"

Аналогичный диагноз установлен Кастаракову Ю.С. в клинике ИКПГ и ПЗ от 31 мая 2000 г.

Таким образом, в результате длительной работы в условиях воздействия вредных производственных факторов при работе в профессии помощника машиниста бурового станка "Сибиргинский" у истца возникло профессиональное заболевание: "данные изъяты"

В связи с этим заключением ВТЭК от 2 июля 1992 г. Кастаракову Ю.С. было установлено N утраты профессиональной трудоспособности в связи с профессиональным заболеванием, указан диагноз: "данные изъяты"

20 июля 1995 г. при очередном переосвидетельствовании во ВТЭК процент утраты профессиональной трудоспособности был установлен в размере N%.

Заключением МСЭ от 4 сентября 2007 г. N утрата профессиональной трудоспособности в размере N% связи с профессиональным заболеванием установлена истцу бессрочно.

В санитарно-гигиенической характеристике машиниста бурового станка от 11 мая 1991 г. N указано, что в ходе технологического процесса на организм работающего воздействуют следующие вредные факторы производственной среды: шум, вибрация, запыленность. По тяжести труда работа относится к 3 категории тяжести.

В санитарно-гигиенической характеристике рабочего места дежурного слесаря разреза "Сибиргинский" N от 3 ноября 1991 г. указано, что в ходе технологического процесса на работающего воздействует вредные факторы производственной среды, такие как микроклимат, физические нагрузки.

Согласно выписке из Единого государственного реестра юридических лиц ОАО "Разрез Сибиргинский" является правопредшественником ПАО "Южный Кузбасс".

Установлено, что связи с полученным профзаболеванием Кастараков Ю.С. испытывал и продолжает в настоящее время испытывать нравственные и физические страдания.

Разрешая спор и частично удовлетворяя требования истца о взыскании с ответчика денежной компенсации морального вреда, суд первой инстанции исходил из того, что физические и нравственные страдания истца явились следствием профессионального заболевания, находятся в причинной связи с работой во вредных условиях, при этом факт причинения истцу физических и нравственных. С учётом степени физических и нравственных страданий Кастаракова Ю.С, индивидуальных особенности пострадавшего, степени вины ответчика, размера выплаченной в счёт компенсации морального вреда денежной суммы, а также с учетом требований разумности и справедливости, взыскал с ответчика в пользу истца компенсацию морального вреда в размере 90 000 руб.

Суд апелляционной инстанции с выводами суда первой инстанции не согласился, поскольку они основаны на неправильном применении норм материального права.

Оснований не соглашаться с выводами суда апелляционной инстанции у судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не имеется.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" учитывая, что вопросы компенсации морального вреда регулируются рядом законодательных актов, введенных в действие в разные сроки, суду в целях обеспечения правильного и своевременного разрешения возникшего спора необходимо по каждому делу выяснять характер взаимоотношений сторон и какими правовыми нормами они регулируются, допускает ли законодательство возможность компенсации морального вреда по данному виду правоотношений и, если такая ответственность установлена, когда вступил в силу законодательный акт, предусматривающий условия и порядок компенсации вреда в этих случаях, а также когда были совершены действия, повлекшие причинение морального вреда.

Вопросы возмещения компенсации морального вреда регулировались статьями 7, 131 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик, принятых 31 мая 1991 г, действие которых распространено на территории Российской Федерации с 3 августа 1992 г.

Поскольку правоотношения между Кастараковым Ю.С. и правопредшественниками ПАО "Южный Кузбасс" возникли до 3 августа 1992 г, утрата профессиональной трудоспособности N% в связи с профессиональным заболеванием - "данные изъяты" - была установлена истцу впервые 2 июля 1992 г. заключением ВТЭК, в связи с работой в качестве помощника машиниста буровой установки, требования Кастаракова Ю.С. о возмещении морального вреда не могут применяться к данным правоотношениям, так как право на компенсацию морального вреда возникло впервые в силу Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик, принятых 31 мая 1991 г, действие которых было распространено на территории Российской Федерации с 3 августа 1992 г, применявшихся до 1 января 1995 г, т.е. до вступления в действие статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, следовательно, требования о возмещении морального вреда могут применяться лишь к правоотношениям, возникшим только после 3 августа 1992 г.

Аналогичные разъяснения содержатся в пункте 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" (с изменениями и дополнениями) о том, что, если моральный вред причинен до введения в действие законодательного акта, предусматривающего право потерпевшего на его компенсацию, требования истца не подлежат удовлетворению, в том числе и в случае, когда истец после вступления этого акта в законную силу испытывает нравственные или физические страдания, поскольку на время причинения вреда такой вид ответственности не был установлен и по общему правилу действия закона во времени закон, усиливающий ответственность по сравнению с действовавшим на время совершения противоправных действий, не может иметь обратной силы (пункт 1 статьи 54 Конституции Российской Федерации).

Учитывая указанные требования закона, суд апелляционной инстанции пришел к верному выводу о том, что Кастараков Ю.С. не вправе требовать возмещения компенсации морального вреда, причиненного в результате профессионального заболевания, возникшего у него в период нахождения в трудовых отношений с причинителем вреда с 6 июля 1972 г. по 24 декабря 1987 г, т.е. до 3 августа 1992 г, когда законом компенсация морального вреда не предусматривалась.

По общему правилу действия закона во времени закон, усиливающий ответственность по сравнению с действовавшим на время совершения противоправных действий, не может иметь обратной силы (часть 1 статьи 54 Конституции Российской Федерации).

При этом суд апелляционной инстанции с выводом суда первой инстанции о том, что при работе в качестве дежурного слесаря разреза "Сибиргинский" воздействие вредных факторов на организм Кастаракова Ю.С. продолжилась, а причиной заболевания является в том числе и работа с физической нагрузкой в качестве дежурного слесаря не согласился исходя из следующего.

Из санитарно-гигиенической характеристики рабочего места машиниста бурового станка разреза "Сибиргинский" следует, что в ходе технологического процесса на организм работающего воздействуют следующие вредные факторы производственной среды: шум, вибрация, уровень технологической вибрации типа "а" (по виброскорости) составляет по оси 105, при ПДУ 92.

В соответствии с выпиской из истории болезни в 1992 году следует, что истцу установлен диагноз: "данные изъяты". В настоящее время, (то есть по состоянию на 1992 год в период работы истца в качестве дежурного слесаря) пациент рационально трудоустроен. Возобновление работы с вибрацией и физическим перенапряжением не рекомендовано.

Из выписки болезни Кастаракова Ю.С. от ДД.ММ.ГГГГ следует, что основной диагноз: "данные изъяты"

Из анализа указанных документов следует, что профессиональное заболевание истца возникло именно от воздействия вибрации и функционального перенапряжения рук в период работы в качестве машиниста буровой установки.

Аналогичные выводы изложены в приказе от сентября 1992 г. N о том, что Кастаракову Ю.С. установлено профессиональное заболевание от работы с воздействием вибрации свыше ПДУ 18 лет. С 24 декабря 1987 г. воздействие вредных производственных факторов на организм истца прекратилось в связи с его переводом на должность дежурного слесаря.

Материалами дела не подтверждается, что противоправные действия (бездействие) ответчика, причиняющие истцу нравственные или физические страдания, начавшиеся до вступления в силу закона, устанавливающего ответственность за причинение морального вреда, продолжались после 3 августа 1992 г.

Доказательств того, что в период работы по профессии дежурного слесаря по ремонту оборудования на истца продолжали оказывать влияние вредные производственные факторы, непосредственно влекущие усугубление имеющегося профессионального заболевания - "данные изъяты", материалы дела не содержат.

На основании изложенного суд апелляционной инстанции верно указал, что воздействие на организм Кастаракова Ю.С. вредных производственных факторов (в виде "данные изъяты", повлекшего развитие у него профессионального заболевания) прекратилось 24 декабря 1987 г, в связи со сменой профессии машиниста бурового станка на профессию дежурного слесаря по ремонту оборудования не предусматривающую постоянного воздействия на организм вибрации.

Следовательно, несмотря на то, что истец продолжает в настоящее время испытывать физические и нравственные страдания вследствие полученного им в период работы у ответчика профзаболевания, его требования о компенсации морального вреда не основаны на законе и удовлетворению не подлежат (пункт 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10).

Дав оценку собранным по делу доказательствам в их совокупности, суд апелляционной инстанции пришли к обоснованному выводу об отсутствии правовых оснований для компенсации морального вреда.

Доводы кассационной жалобы фактически направлены на несогласие с выводами суда апелляционной инстанции, на переоценку доказательств по делу и оспаривание правильности выводов суда об установленных им обстоятельствах.

Однако эти доводы, сами по себе не могут служить основанием для отмены судебного постановления кассационным судом общей юрисдикции, поскольку согласно части 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими и определять, какое судебное постановление должно быть принято при новом рассмотрении дела. Дополнительные доказательства судом кассационной инстанции не принимаются.

Решение вопроса исследования и оценки доказательств, установление фактических обстоятельств дела отнесено к компетенции судов первой и апелляционной инстанций, поэтому связанные с ним доводы заявителя подлежат отклонению.

С учетом изложенного, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит предусмотренных статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для удовлетворения кассационной жалобы и отмены обжалуемого Кастараковым Ю.С. апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 25 августа 2020 г.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 25 августа 2020 г. оставить без изменения, кассационную жалобу Кастаракова Ю.С. - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи