Апелляционное определение СК по гражданским делам Московского городского суда от 26 октября 2020 г. по делу N 33-412343/2020

Судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда в составе

председательствующего Пономарева А.Н, судей Князева А.А, Аванесовой Г.А, при помощнике судьи Шидаковой Р.Х, рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-1188/2020 по иску Кранина А.В. к ООО "Автоспеццентр" о признании добросовестным приобретателем, истребовании имущества из чужого незаконного владения

по апелляционным жалобам Кранина А.В. и его представителя по доверенности Любимовой О.К. на решение Таганского районного суда города Москвы от 21 июля 2020 года, заслушав доклад судьи Пономарева А.Н, выслушав представителя Кранина А.В. по доверенности Кузнецову А.А, поддержавшую доводы апелляционных жалоб, представителя ООО "Автоспеццентр" по доверенности Шамилова В.С, полагавшего решение суда законным и обоснованным, установила:

Кранин А.В. обратился в суд с указанным выше исковым заявлением к ООО "Автоспеццентр", ссылаясь на то, что в соответствии с договором купли-продажи от 4 декабря 2017 года он является собственником транспортного средства, право собственности подтверждено ПТС и свидетельством о регистрации транспортного средства. Однако, 10 июля 2019 года транспортное средство было признано вещественным доказательством по уголовному делу, как похищенное у ООО "Автоспеццентр", передано на ответственное хранение последнего.

Истец просил признать его добросовестным приобретателем спорного автомобиля марки *, идентификационный номер VIN *, истребовать его из чужого незаконного владения ответчика.

Решением Таганского районного суда города Москвы от 21 июля 2020 года в удовлетворении иска отказано, потому что отсутствует совокупность предусмотренных статьей 301 Гражданского кодекса РФ оснований для удовлетворения виндикационного иска, а именно: истцом не доказана незаконность владения ООО "Автоспеццентр" спорным имуществом.

В апелляционных жалобах Кранина А.В. и его представителя по доверенности Любимовой О.К. ставится вопрос об отмене решения. Судом, по мнению заявителей, дана неправильная оценка доказательствам. При этом установлено, что именно Кранин А.В. является собственником автомобиля, который выбыл из обладания ООО "Автоспеццентр" при оформлении последним договора купли-продажи транспортного средства, что свидетельствует о том, что воля ответчика была направлена на отчуждение имущества, по поводу которого возник спор. В обжалуемом решении не установлено обстоятельств, в силу которых истец мог усомниться в законности сделки. Между договором купли-продажи, заключенным от имени ООО "Автоспеццентр" с * 27 ноября 2017 года, и договором купли-продажи от 4 декабря 2017 года, который заключил истец, прошло достаточно время, чтобы ООО "Автоспеццентр" приняло меры к ограничению сделок с транспортным средством, однако при проверке через нотариальный реестр уведомлений каких-либо ограничений в отношении транспортного средства не имелось, автомобиль был изъят спустя около 2-х лет после его приобретения покупателем.

Судебная коллегия на основании статьи 167 Гражданского процессуального кодекса РФ сочла возможным рассмотреть дело в отсутствие других лиц, участвующих в деле, извещенных о времени и месте судебного заседания.

Проверив материалы дела, выслушав представителя Кранина А.В, представителя ООО "Автоспеццентр", обсудив доводы жалоб, судебная коллегия пришла к выводу об отсутствии предусмотренных частью 1 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса РФ оснований для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке по доводам апелляционной жалобы, изученным по материалам дела.

Прежде всего, утверждения в апелляционных жалобах о неправильной оценке доказательств не могут быть приняты во внимание, так как установленные судом на основании имеющихся в деле документов и объяснений сторон фактические данные в апелляционной жалобе не оспариваются.

Судом установлено, подтверждается материалами дела и в апелляционной жалобе не оспаривается, что собственником автомобиля марки *, идентификационный номер VIN *, 2013 года выпуска, являлось ООО "Автоспеццентр".

В настоящее время право собственности на спорное имущество в соответствии с договором купли-продажи от 4 декабря 2017 года, заключенным с *, перешло к Кранину А.В.

Право собственности * на транспортное средство было зарегистрировано на основании договора купли-продажи 27 ноября 2017 года, заключенного от имени ООО "Автоспеццентр".

14 июня 2019 года СО ОМВД России по * району города Москвы возбуждено уголовное дело N * по признакам преступления, предусмотренного частью 4 статьи 159 Уголовного кодекса РФ по факту хищения указанного транспортного средства неустановленными лицами из числа сотрудников ООО "Континент" и иных неустановленных лиц, которые 27 ноября 2017 года, имея умысел на хищение чужого имущества, находясь в помещении ООО "Автоспеццентр" по адресу: *, путем обмана, под предлогом оформления договора купли-продажи транспортного средства, похитили автомобиль марки *, идентификационный номер VIN *, стоимостью 1692000 рублей, после чего скрылись с похищенным.

10 июля 2019 года автомобиль осмотрен и изъят, приобщен к делу в качестве вещественного доказательства вместе с чип-ключом. Постановлением следователя СО ОМВД России по * району города Москвы от 1 октября 2019 года вещественные доказательства по уголовному делу: чип-ключ, автомобиль марки *, идентификационный номер VIN *, выданы на ответственное хранение представителю потерпевшего ООО "Автоспеццентр" - * до вступления в законную силу приговора суда.

Таким образом, в ходе судебного разбирательства нашел свое подтверждение тот факт, что в настоящее время спорное имущество находится в законом обладании ООО "Автоспеццентр", потому что оно было передано ответчику на основании постановления следователя СО ОМВД России по * району города Москвы от 1 октября 2019 года в качестве вещественного доказательства по уголовному делу.

Иное определение юридической судьбы вещественного доказательства в рамках гражданского дела противоречит задачам гражданского судопроизводства (статья 2 Гражданского процессуального кодекса РФ).

Нормы статьи 301 Гражданского кодекса РФ, на которые ссылался истец в обоснование иска, не предусматривают возможность истребования собственником имущества, находящегося в законном обладании другого лица, которому имущество передано на ответственное хранение в качестве вещественного доказательства, судьбу которого должен разрешить суд при постановлении приговора с учетом того обстоятельства, что транспортное средство было изъято у Кранина А.В, как у собственника.

По смыслу правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в ряде его решений, в том числе в Постановлениях от 25 марта 2008 года N 6-П и от 26 февраля 2010 года N 4-П, однородные по своей юридической природе отношения в силу принципа юридического равенства должны регулироваться одинаковым образом. Поскольку гражданско-правовые требования о возмещении имущественного вреда, причиненного преступлением, - вне зависимости от того, подлежат они рассмотрению в гражданском или уголовном судопроизводстве, - разрешаются в соответствии с нормами гражданского законодательства, суды общей юрисдикции при рассмотрении в уголовном судопроизводстве вопросов, касающихся отношений собственности, не должны допускать подмены частноправовых механизмов разрешения споров о собственности уголовно-процессуальными средствами, направленными на достижение публично-правовых целей уголовного судопроизводства.

Кроме того, доводы жалоб не учитывают, что наложение ареста на имущество в рамках предварительного расследования по уголовному делу - мера процессуального принуждения, предусмотренная статьей 115 Уголовного процессуального кодекса РФ, которая может применяться как в публично-правовых целях для обеспечения возможной конфискации имущества, имущественных взысканий в виде процессуальных издержек или штрафа в качестве меры уголовного наказания, а также для сохранности имущества, относящегося к вещественным доказательствам по уголовному делу, так и в целях защиты субъективных гражданских прав лиц, потерпевших от преступления.

В постановлении Конституционного Суда РФ от 31.01.2011 N 1-П "По делу о проверке конституционности положений частей первой, третьей и девятой статьи 115, пункта 2 части первой статьи 208 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и абзаца девятого пункта 1 статьи 126 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" в связи с жалобами закрытого акционерного общества "Недвижимость-М", общества с ограниченной ответственностью "Соломатинское хлебоприемное предприятие" и гражданки Л.И. Костаревой" разъяснено, что наложение ареста на имущество для обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска, других имущественных взысканий или возможной конфискации имущества влечет для собственника соответствующего имущества ограничения в праве владеть, пользоваться и распоряжаться им и, следовательно, не может быть произвольным, - оно должно быть обусловлено предполагаемой причастностью конкретного лица к преступной деятельности или предполагаемым преступным характером происхождения (использования) конкретного имущества либо, как это предусмотрено частью первой статьи 115 УПК Российской Федерации, должно основываться на законе, устанавливающем материальную ответственность лица за действия подозреваемого или обвиняемого.

Такое регулирование направлено прежде всего на защиту прав и законных интересов потерпевших от преступления, что само по себе не может рассматриваться как несправедливое и несоразмерное ограничение права собственности лиц, на которых законом возложена соответствующая материальная ответственность. Вместе с тем применение в отношении этих лиц указанной меры процессуального принуждения с очевидностью предполагает установление личности подозреваемого, обвиняемого. В противном случае невозможно ни определить перечень принадлежащего подозреваемому, обвиняемому имущества, на которое в обеспечительных целях может быть наложен арест, ни установить лицо, несущее по закону материальную ответственность за его действия, чтобы при необходимости наложить арест и на имущество этого лица.

Наложение в порядке обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска ареста на имущество лица, несущего по закону материальную ответственность за чужие действия перед гражданским истцом по уголовному делу, предполагает привлечение его в качестве гражданского ответчика, каковым согласно части первой статьи 54 УПК Российской Федерации может быть признано физическое или юридическое лицо, которое в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации несет ответственность за вред, причиненный преступлением. Следовательно, материальная ответственность как основание для наложения в порядке части первой статьи 115 УПК Российской Федерации ареста на имущество лица, которое само подозреваемым или обвиняемым по уголовному делу не является, обусловлена возможным совершением подозреваемым, обвиняемым преступления, т.е. является ответственностью внедоговорной. Соответственно, сама эта норма не предполагает наложение ареста на имущество такого лица в случае, если в силу договора или закона оно должно нести материальную ответственность за неисполнение подозреваемым или обвиняемым своих обязательств, вытекающих из иного, нежели причинение вреда, основания.

Таким образом, положение части первой статьи 115 УПК Российской Федерации, предусматривающее в целях обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска наложение ареста на имущество лиц, несущих по закону материальную ответственность за действия подозреваемого или обвиняемого, не противоречит Конституции Российской Федерации, поскольку по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования означает, что арест может быть наложен на имущество лишь того лица, которое по закону несет за действия подозреваемого или обвиняемого материальную ответственность, вытекающую из причинения вреда.

Иное означало бы нарушение общих принципов правовой определенности и справедливости, а также конституционных принципов, лежащих в основе организации и осуществления правосудия и разграничения судебной юрисдикции, и приводило бы к несоразмерному ограничению органами, осуществляющими уголовное преследование, закрепленных в Конституции Российской Федерации права собственности и свободы предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности.

Кроме того, в постановлении Конституционного Суда РФ от 16.07.2008 N 9-П "По делу о проверке конституционности положений статьи 82 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина В.В. Костылева" отмечено, что оценка судом законности и обоснованности изъятия у собственника или законного владельца того или иного имущества в связи с приобщением его к уголовному делу в качестве вещественного доказательства не может [... ] ограничиваться установлением формального соответствия закону полномочий применяющих данную меру должностных лиц органов предварительного расследования, - суд должен прийти к выводу, что иным способом обеспечить решение стоящих перед уголовным судопроизводством задач невозможно. В таких случаях должны приниматься во внимание как тяжесть преступления, в связи с расследованием которого решается вопрос об изъятии имущества, так и особенности самого имущества, в том числе его стоимость, значимость для собственника или законного владельца и общества, возможные негативные последствия изъятия имущества. В зависимости от указанных обстоятельств дознаватель, следователь и затем суд, решая вопрос о признании имущества вещественным доказательством, должны определять, подлежит ли это имущество изъятию либо, как следует из подпунктов "а" и "б" пункта 1 части второй статьи 82 УПК Российской Федерации, оно может быть сфотографировано, снято на видео- или кинопленку и возвращено законному владельцу на хранение до принятия решения по уголовному делу.

Следовательно, обжалуемое решение суда, которым установлено, что Кранин А.В. является собственником транспортного средства, защищает его права, в том числе допускает возможность их реализации в порядке уголовного судопроизводства.

Руководствуясь статьями 328, 329 Гражданского процессуального кодекса РФ, судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда

определила:

решение Таганского районного суда города Москвы от 21 июля 2020 года оставить без изменения, апелляционные жалобы без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи