Определение СК по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 25 августа 2020 г. по делу N 8Г-11261/2020[88-12448/2020]

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Тульской И.А, судей Сафронова М.В, Шведко Н.В, рассмотрела в открытом судебном заседании в зале суда гражданское дело N2-1219/2019 по иску Мартынюк Ольги Васильевны к Боговой Галине Валерьевне, Богову Андрею Викторовичу, Брянцеву Валерию Викторовичу, Боговой Екатерине Андреевне, Аслановой Милане Саяровне об истребовании жилого помещения из чужого незаконного владения и прекращении права собственности

по кассационной жалобе истца Мартынюк Ольги Васильевны на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Тюменского областного суда от 11 марта 2020 года.

Заслушав доклад судьи Седьмого кассационного суда общей юрисдикции Сафронова М.В, объяснения истца Мартынюк О.В, поддержавшей доводы кассационной жалобы, возражения прокурора Тепловой М.Н, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Мартынюк О.В. обратилась с иском к Аслановой М.С, Боговой Е.А, Богову А.В, Боговой Г.В. об истребовании из чужого незаконного владения квартиры N "данные изъяты" в доме N "данные изъяты", прекращении права собственности на доли в праве на указанное жилое помещение, возложении обязанности на Управление Росреестра Тюменской области внести регистрационную запись о праве собственности Мартынюк О.В. на жилое помещение в размере 1\4 доли, регистрационную запись о прекращении ипотеки, взыскании судебных расходов.

В обоснование требований указала, что в 2002 году Мартынюк О.В. и "данные изъяты" в равных долях унаследовано имущество, оставшееся после смерти ее матери "данные изъяты", состоящее из 1\2 доли в праве собственности на квартиру по адресу "данные изъяты". "данные изъяты" также являлся собственником другой 1\2 доли в праве на указанную квартиру как супруг умершей. Ей как наследником 11 декабря 2002 года получено свидетельство о праве на наследство. Истцом право собственности на 1\4 доли в праве на спорную квартиру зарегистрировано не было. В данной квартире проживал один "данные изъяты" до момента его смерти в 2016 году. После смерти "данные изъяты" Брянцев В.В. унаследовал квартиру в единоличную собственность, после чего продал ее по договору купли-продажи ответчикам в ипотеку с частичной оплатой за счет средств материнского капитала, лишив истца права владеть и распоряжаться своей долей в праве на квартиру.

Решением Тобольского городского суда Тюменской области от 10 июля 2019 года в иске отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Тюменского областного суда от 30 сентября 2019 года решение Тобольского городского суда Тюменской области от 10 июля 2019 года отменено в части. Исковые требования Мартынюк О.В. удовлетворены частично. Истребовано из чужого незаконного владения Аслановой М.С, Боговой Е.А, Богову А, Боговой Г.В. жилое помещение по адресу: "данные изъяты". Внесена в Единый государственный реестр недвижимости запись о праве собственности истца на 1/4 долю в праве на квартиру, и прекращено право собственности Аслановой М.С, Боговой Е.А, Богова А, Боговой Г.В. на данную 1/4 долю в праве собственности на указанную квартиру. В остальной части иска отказано.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 23 декабря 2019 года указанное апелляционное определение отменено, дело направлено на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Тюменского областного суда от 11 марта 2020 года, решение Тобольского городского суда Тюменской области от 10 июля 2019 года об отказе в иске оставлено без изменения.

В кассационной жалобе истец Мартынюк О.В. просит об отмене апелляционного определения от 11 марта 2020 года, как принятого с нарушением норм материального и процессуального права. Полагает, что срок исковой давности ей не пропущен. Указывает на принадлежность ей права собственности на долю в праве на квартиру, независимо от факта государственной регистрации права. Ссылается на то, что "данные изъяты" и Брянцев В.В. знали о ее праве на спорную квартиру. Полагает сделку между Брянцевым В.В. и Боговыми мнимой и безвозмездной, а ответчиков недобросовестными приобретателями.

Участвующие в деле лица, кроме истца, в судебное заседание кассационной инстанции не явились, извещены, о причинах своего отсутствия суд не уведомили, не просили об отложении рассмотрения дела. Судебная коллегия в соответствии с частью 3 статьи 167, частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации находит возможным рассмотреть дело при данной явке.

Согласно ст.379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Обсудив доводы кассационной жалобы, изучив материалы гражданского дела, судебная коллегия не находит оснований для ее удовлетворения.

Судом установлено, что квартира N "данные изъяты" находилась в совместной собственности "данные изъяты" и "данные изъяты" на основании договора о передаче квартиры в собственность граждан от 04 февраля 1997 года. В настоящее время квартира имеет адрес: "данные изъяты".

"данные изъяты" умерла 10 мая 2002 года. После смерти "данные изъяты" открылось наследство, в состав которого включена, в том числе, 1/2 доля в праве собственности на указанную квартиру. Наследниками по закону, принявшими наследство (по ? доле каждый), являлись муж "данные изъяты" и дочь Мартынюк О.В, наследникам выданы свидетельства о праве на наследство по закону от 11 декабря 2002 года, от 30 ноября 2002 года.

После вступления в наследство истец не регистрировала в ЕГРН право собственности на ? долю в жилом помещении. В квартире после смерти "данные изъяты" остался проживать "данные изъяты", истец в квартире не проживала.

27 января 2003 года зарегистрировано в Управлении Росреестра по Тюменской области единоличное право собственности на всю квартиру за "данные изъяты" на основании договора о передаче квартиры в собственность граждан от 04 февраля 1997 года и свидетельства о праве на наследство по закону от 30 ноября 2002 года.

"данные изъяты" умер 22 июля 2016 года. После смерти "данные изъяты" открылось наследство в виде указанной квартиры. На основании свидетельства о праве на наследство по завещанию от 24 июня 2017 года право собственности на всю квартиру зарегистрировано за Брянцевым В.В.

19 сентября 2017 года между Брянцевым В.В. (продавцом) и ответчиками Боговым А.В, Боговой Г.В, Аслановой М.С, Боговой Е.А. (покупателями) заключен договор купли-продажи спорной квартиры, право собственности зарегистрировано по 1/4 доле за каждым из ответчиков. Частично оплата за квартиру в соответствии с условиями договора внесена за счет средств материнского капитала.

17 апреля 2018 года истцу было отказано в государственной регистрации права собственности на 1/4 долю в праве общей долевой собственности на спорную квартиру.

Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суд первой инстанции исходил из того, что права истца не подлежат защите путем предъявления виндикационного иска в порядке статей 301, 302 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку право собственности на спорную квартиру зарегистрировано сначала за умершим "данные изъяты", а затем за ответчиками в установленном законом порядке и никем не оспорено. Суд первой инстанции указал, что права истца подлежат защите с использованием правового механизма, установленного пунктами 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации, то есть путем признания сделок недействительными и применения последствий недействительности сделок.

Судебная коллегия по гражданским делам Тюменского областного суда пришла к выводу о том, что истец вправе обратиться в суд с виндикационным иском и избрала надлежащий способ защиты права. Между тем, суд второй инстанции установил, что во владение наследственным имуществом истец не вступила ввиду препятствий со стороны проживающего там "данные изъяты", который в квартиру ее не допускал, в 2002 году на просьбу истца представить документы для регистрации права указывал, что ей ничего не достанется, истец принимала попытки каждый год вступить в права владения, но "данные изъяты" отказывал.

Суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что на требования о восстановлении права на долю в общей долевой собственности распространяется общий срок исковой давности, предусмотренный ст.196 Гражданского кодекса Российской Федерации. Установив, что о нарушении своих прав истец узнала в 2002 году, суд второй инстанции с учетом заявления ответчика о пропуске срока исковой давности пришел к выводу о том, что срок исковой давности истцом по заявленным ей требованиям пропущен, и по существу решение суда первой инстанции об отказе в иске является правильным.

Кроме того, суд установил, что зарегистрированное право собственности на квартиру "данные изъяты" оспорено не было. Оснований полагать, что ответчики, купившие квартиру у титульного собственника, приобрели недвижимое имущество у лица, не имеющего права его отчуждать, суд не нашел.

Суд кассационной инстанции не находит оснований для отмены апелляционного определения по доводам кассационной жалобы.

К искам об истребовании недвижимого имущества из чужого незаконного владения применяется общий срок исковой давности, исчисляемый со дня, когда истец узнал или должен было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права (ст. 200 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В силу пункта 1 статьи 196 Гражданского кодекса Российской Федерации общий срок исковой давности составляет три года со дня, определяемого в соответствии со ст. 200 данного Кодекса.

Согласно п. 1 ст. 200 Гражданского кодекса Российской Федерации, если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

Течение срока исковой давности по искам, направленным на оспаривание зарегистрированного права, начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о соответствующей записи в ЕГРП. При этом сама по себе запись в ЕГРП о праве или обременении недвижимого имущества не означает, что со дня ее внесения в ЕГРП лицо знало или должно было знать о нарушении права. Поскольку законом не установлено иное, к искам, направленным на оспаривание зарегистрированного права, применяется общий срок исковой давности, предусмотренный статьей 196 ГК РФ. Вместе с тем в силу абзаца пятого статьи 208 ГК Российской Федерации в случаях, когда нарушение права истца путем внесения недостоверной записи в ЕГРП не связано с лишением владения, на иск, направленный на оспаривание зарегистрированного права, исковая давность не распространяется. (пункт 57 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 10, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 22 от 29 апреля 2010 года (ред. от 23 июня 2015 года) "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав".

По смыслу указанного положения под лишением владения понимается лишение фактического владения, а не права собственности на объект недвижимого имущества. Если истец не лишен фактического владения, то исковая давность не течет. Таким образом, вопрос о том, когда начинает течь исковая давность, ставится в зависимость от того, утратил ли истец фактическое владение вещью. Если фактическое владение утрачено, то срок начинает течь с момента, когда собственник узнал или должен был узнать о такой утрате. Аналогичная позиция высказана в Постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 24 сентября 2013 года N 10715/12.

При этом необходимо учитывать, что по смыслу статьи 201 Гражданского кодекса Российской Федерации переход прав в порядке сингулярного правопреемства, в том числе при переходе права на объект недвижимого имущества, а также передача полномочий одного органа публично-правового образования другому органу не влияют на начало течения срока исковой давности и порядок его исчисления.

Установив, что истец была лишена фактически возможности осуществлять полномочия собственника по владению принадлежащим ей имуществом в 2002 году, и наследственным имуществом она фактически не владела, о нарушении ее прав Мартынюк А.И. стало известно в 2002 году, суд апелляционной инстанции, исходя из установленных им обстоятельств, пришел к правильному выводу о том, что срок давности по исковым требованиям при обращении истца в суд 22 января 2019 года пропущен.

Суд кассационной инстанции полагает правильными выводы суда апелляционной инстанции, что срок исковой давности истцом пропущен, поскольку истец с 2002 года при факте препятствования со стороны проживающего в квартире "данные изъяты" пользоваться квартирой, не предоставлении истцу документов на квартиру и не признании им прав истца на долю в праве собственности на указанную квартиру, каких-либо мер к защите своих прав не принимала и не совершала действий по регистрации права собственности на имущество, которое считала своим, на протяжении 16 лет до момента обращения в суд с иском.

Судами не установлено обстоятельств, что истец как собственник с момента принятия наследства несла расходы на содержание квартиры и общего имущества, и истец не оспаривала то обстоятельство, что не делала этого. При этом несение расходов на оплату налогов в 2007 и 2009 году само по себе не свидетельствует о исполнении истцом как собственником обязанностей, предусмотренных статьей 210 Гражданского кодекса Российской Федерации. При этом истец указывала, что налоговые начисления ей производились неправильно. В связи с чем, истец также должна была выяснить правовой статус общедолевого имущества.

Доводы кассационной жалобы о том, что она допускала единоличное пользование квартирой "данные изъяты" с целью избежания конфликтов и по договоренности с ним не могут быть приняты во внимание, поскольку направлены на переоценку исследованных судом апелляционной инстанции доказательств и установленных обстоятельств, что в компетенцию суда кассационной инстанции не входит. Эти доводы касаются не материально-правовой, а доказательственной стороны спора. Согласно части 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими и определять, какое судебное постановление должно быть принято при новом рассмотрении дела. Судом второй инстанции доводы истца в этой части опровергнуты и приведены мотивы.

Ссылки в жалобе на то, что истец узнала о нарушении ее права собственности 19 июня 2018 года, когда получила выписку из ЕГРП, и с этого момента следует учитывать срок исковой давности, судебная коллегия не может принять во внимание, поскольку исходя из установленного судом факта длительного нарушения ее прав с 2002 года и отрицания ее притязаний на спорную квартиру другим собственником, не предоставляющим документы на квартиру, истец должна была выяснить правовой статус спорной квартиры и зарегистрированные права на нее, как минимум, начиная с 2003 года.

В связи с тем, что судами установлен факт пропуска срока исковой давности истцом по заявленным требованиям, доводы кассационной жалобы о мнимости и безденежности последующей сделки между наследником "данные изъяты" и ответчиком коллегией отклоняются, поскольку не могут влиять на правильность оспариваемого судебного акта по существу.

Российский правопорядок базируется на необходимости защиты прав добросовестных лиц, обусловлен целями соблюдения баланса принципов правовой определенности в спорных материальных правоотношениях, стабильности гражданского оборота, с одной стороны, а с другой - справедливого судебного разбирательства. Непринятие мер к государственной регистрации своих предполагаемых прав на недвижимое имущество на протяжении 16 лет при наличии конфликта с долевым сособственником не соответствует принципу правовой определенности и стабильности оборота и лишает возможности других лиц, обоснованно ориентирующихся на данные Росреестра о длительном зарегистрированном единоличном праве собственности, объективно оценивать возможные последствия сделок с таким имуществом.

Ссылки на факт признания ответчиками исковых требований также судебной коллегией отклоняются, поскольку в установленном статьями 39, 173 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации порядке признание иска ответчиками не было совершено и судом не принято.

Изложенные в обжалуемом апелляционном определении выводы суда соответствуют установленным им обстоятельствам дела и правильному применению регулирующих спорные отношения норм права.

Нарушений норм материального и процессуального права, влекущих безусловную отмену указанных судебных постановлений в кассационном порядке, не допущено.

Руководствуясь статьями 379.5, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Тюменского областного суда от 11 марта 2020 года оставить без изменения, кассационную жалобу истца Мартынюк Ольги Васильевны без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи