Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 24 ноября 2020 г. по делу N 8Г-18723/2020[88-17400/2020]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

Председательствующего Шагаровой Т.В, судей Вульферт С.В, Черемисина Е.В, рассмотрев в открытом судебном заседании с использованием систем видеоконференц-связи при содействии Ленинского районного суда г. Иркутска гражданское дело N 38RS0034-01-2019-000476-41 по иску Кокориной Анны Романовны к Кокорину Игорю Викторовичу о признании договора дарения недействительным, применении последствий недействительности сделки, третье лицо - Управление Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Иркутской области

по кассационной жалобе Кокориной Анны Романовны, действующей в лице представителя Михеенко Оксаны Николаевны на основании доверенности 38АА 2629385 от 1 августа 2018 г. на решение Ленинского районного суда г. Иркутска от 25 ноября 2019 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 25 июня 2020 г.

Заслушав и обсудив доклад судьи С.В.Вульферт, пояснения Кокорина И.В, паспорт, установила

Кокорина А.Р. обратилась с иском к Кокорину И.В. о признании недействительным договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ, заключенного между Кокориной А.Р. и Кокориным И.В. в отношении квартиры, расположенной по адресу: "адрес", применении последствия недействительности сделки путем приведения сторон в первоначальное положение, возвратив спорную квартиру в собственность истца.

Исковые требования мотивированны тем, что с 2007 г. ей принадлежала квартира, расположенная по адресу: "адрес", при этом она проживала в другой квартире в г. Иркутске. Из-за преклонного возраста, по состоянию здоровья она нуждалась в постороннем уходе, с октября 2015 г. с ней стал проживать Кокорин А.В. с сожительницей. С сентября 2017 г. и до середины ноября 2017 г. она стала плохо себя чувствовать, говорила своей дочери, с которой стала проживать, что ее пытались отравить лекарствами.

В конце января 2018 г. вместе с дочерью истец обнаружила, что пропала папка с документами на квартиру по адресу: "адрес", и другие документы, находившиеся в квартире, где она проживала постоянно. По факту пропажи документов она обратилась в полицию и в МФЦ с заявлением о предоставлении выписки из ЕГРН, из которой ей стало известно, что квартира, расположенная на ул. Волгоградской, переоформлена от ее имени по договору дарения от ДД.ММ.ГГГГ на ответчика. Она не помнит, что подписывала договор, присутствовала при оформлении договора либо выдавала нотариальную доверенность на совершение таких действий. В связи с чем полагала, что договор дарения не соответствует ее воле.

Решением Ленинского районного суда г. Иркутска от 25 ноября 2019 г, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 25 июня 2020 г, в удовлетворении исковых требований было отказано.

В кассационной жалобе Кокорина А.Р. просит отменить обжалуемые судебные акты и принять новое судебное постановление, ссылаясь на наличие ряда заболеваний, указанных в обоснование требований, преклонный возраст, в связи с чем не понимала значение своих действий, волю на заключение оспариваемой сделки не выражала.

Указывает на то, что в ходе судебного разбирательства ответчик подтвердил, что расшифровка подписи истца в договоре была выполнена им, поскольку истец не могла самостоятельно сделать этого, что служит подтверждением ее плохого физического состояния, что дополнительно указывает на отсутствие воли на заключение договора.

Судами не дана оценка показаниям свидетелей, которые были очевидцами плохого самочувствия истца.

Суд необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства о назначении судебной комиссионной почерковедческой-психологической экспертизы и повторной судебно-психиатрической экспертизы, а также в вызове и допросе экспертов.

В судебном заседании Кокорин И.В. возражал относительно удовлетворения кассационной жалобы, просил оставить судебные акты без изменения. Кроме того, от Кокорина И.В. на кассационную жалобу поступили письменные возражения.

Иные лица, участвующие в деле, в судебное заседание суда кассационной инстанции не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом. Информация о рассмотрении дела заблаговременно была размещена на официальном сайте Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, в связи с чем на основании статей 167, 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия сочла возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц.

В соответствии со статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Судебная коллегия, проверяя законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе (часть 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), оснований для их отмены не установила.

При рассмотрении спора судами установлено, что ДД.ММ.ГГГГ между Кокориной А.Р. (даритель) и Кокориным И.В. (одаряемый) заключен договор дарения квартиры, по условиям которого даритель безвозмездно передает в собственность одаряемого квартиру по адресу: "адрес", а одаряемый указанную квартиру принимает.

В соответствии с п. 5 Договора, стороны подтверждают, что они в дееспособности не ограничены, под опекой, попечительством, а также патронажем не состоят; по состоянию здоровья могут самостоятельно осуществлять и защищать свои права и исполнять обязанности; не страдают заболеваниями, препятствующими осознавать суть подписываемого договора и обстоятельств его заключения, что у них отсутствуют обстоятельства, вынуждающие совершить данную сделку на крайне невыгодных для себя условиях.

Договор дарения зарегистрирован Управлением Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Иркутской области ДД.ММ.ГГГГ номер регистрации N.

Обращаясь в суд с заявленными требованиями к ответчику о признании договора дарения квартиры недействительным, истец применительно к статье 177 Гражданского кодека Российской Федерации сослалась на факт того, что на момент заключения сделки она находилась в таком состоянии, когда не осознавала значения своих действий и не могла ими руководить.

Разрешая заявленные требования, исследовав и оценив представленные доказательства в их совокупности по правилам статей 12, 56, 57, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статей 177, 209, 218, 420, 432, 434, 572 Гражданского кодека Российской Федерации, принимая во внимание, что ФИО1 на диспансерном наблюдении у "данные изъяты" не находится, консультирована на дому в апреле 2018 г, на динамическом наблюдении у врача "данные изъяты" не состоит, за медицинской помощью не обращалась, заключение комиссии судебно-психиатрических экспертов N3754 от 16.10.2019, пришел к выводу, что на момент заключения договора от ДД.ММ.ГГГГ подтверждается наличие воли Кокориной А.Р. на заключение договора дарения спорной квартиры с Кокориным И.В, доводы истца о нахождении в момент заключения договора дарения ДД.ММ.ГГГГ в таком состоянии, в котором она не могла понимать значение своих действий, своего подтверждения не нашли, в связи с чем, оснований для признания договора дарения недействительным, применении последствий недействительности сделки, не имеется.

Суд апелляционной инстанции выводы суда первой инстанции признал правильными, подробно мотивированными, основанными на правильно примененных нормах материального права, исследованных в судебном заседании доказательствах, которым суд в решении дал надлежащую оценку, дополнительно указав, что доводы жалобы об отсутствии воли истца на заключение договора опровергаются также ранее вынесенным решением от 22.10.2018 по иску Кокориной А.Р. к Кокорину И.В. о признании договора дарения незаключенным, применении последствий недействительности сделки, в котором также дана оценка обстоятельствам заключения и регистрации договора дарения.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции находит выводы судов об отсутствии оснований для вывода, что сделка была заключена Кокориной А.Р. в состоянии, когда она не была способна понимать значение своих действий или руководить ими, законными и обоснованными, основанными на установленных ими при рассмотрении дела фактических обстоятельствах, представленных доказательствах, верном применении норм материального и процессуального права.

В соответствии со статьей 177 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения (пункт 1).

При этом неспособность гражданина понимать значение своих действий и руководить ими является юридическим критерием недействительности сделки. В отличие от признания гражданина недееспособным (статья 29 Гражданского кодекса Российской Федерации) наличие психического расстройства (медицинский критерий) в качестве обязательного условия для признания сделки недействительной приведенной выше нормой закона не предусмотрено.

Вопрос о наличии у истца возможности понимать значение своих действий и руководить ими в период заключения договора дарения квартиры от 27.09.2017 был предметом судебного рассмотрения и разрешен судами на основании представленных доказательств, из которых не следует, что при совершении сделки со стороны истца имел место порок воли под влиянием каких-либо обстоятельств, порождающих несоответствие истинной воли истца ее волеизъявлению.

Согласно экспертному заключению комиссии судебно-психиатрических экспертов N 3754 от 16.10.2019 по своему психическому состоянию Кокорина А.Р, пусть и при выявленных на момент заключения договора дарения и в настоящее время клинических признаках расстройства личности органической этиологии, на момент заключения оспариваемого договора дарения ДД.ММ.ГГГГ могла понимать значение своих действий и руководить ими, а также давать оценку своим действиям. Объективных данных о том, что истец в момент подписания договора находилась под воздействием лекарственных препаратов нет, как и в представленной медицинской документации нет сведений о назначении психотропных средств, транквилизаторов, о периодах ее "данные изъяты". При этом экспертами было отражено, что выявленное у "данные изъяты" выражено не резко, не сопровождается грубым мнестико-интеллектуальным снижением, волевыми нарушениями, она не утратила навыков самообслуживания, несмотря на преклонный возраст, самостоятельно распоряжается своим бюджетом, готовит себе пищу. То есть по своему психическому состоянию на момент заключения договора дарения ДД.ММ.ГГГГ могла понимать значение своих действий и руководить ими, а также давать оценку своим действиям. По заключению психолога индивидуально-психологические особенности истца не носили характер патологии, не могли повлиять на ее способность осознавать и давать оценку своим действиям, руководить ими и понимать последствия своих действий в момент подписания договора дарения.

Доводы жалобы о несогласии с принятой судом в качестве доказательства экспертизой, в связи с ее неполнотой, искажения информации, были предметом рассмотрения, как судом первой, так и второй инстанции, и отклонены. Результаты оценки судебной экспертизы как доказательства отвечающего требованиям относимости, допустимости и достоверности, при отсутствии каких-либо неясностей, неточностей, исключающих неоднозначное толкование выводов экспертов, суды подробно отразили в своих судебных актах, привели мотивы, по которым они считают данное доказательство относимым и допустимым, оценив наряду с иными доказательствами, имеющимися в материалах дела, и не установив объективной необходимости для назначения повторной экспертизы и вызове экспертов (часть 1 статьи 79, часть 1 статьи 85, части 2, 3 статьи 87 ГПК РФ), так как эксперты при проведении экспертизы учли сведения, изложенные в медицинских картах, показания, как со стороны истца, так и со стороны ответчика, выводы экспертов носят категоричный характер.

Кроме того, обстоятельства, свидетельствующие о поведении истца, которое не позволяет сделать вывод, что Кокорина А.Р. находилась в состоянии, когда она не была способна понимать значение своих действий или руководить ими, подтверждаются также показаниями свидетелей.

Доводам кассационной жалобы о том, что Кокорина А.Р. находилась в плохом состоянии, поскольку расшифровку подписи на договоре поставил Кокорин И.В, судом апелляционной инстанции дана оценка, не согласиться с которой у суда кассационной инстанции нет оснований, в том числе в связи с тем, что указанное обстоятельство было известно экспертам на момент проведения экспертизы.

Кроме того, обстоятельства заключения и регистрации сделки были предметом оценки как по настоящему делу, так в рамках другого гражданского дела, и в силу положений части 2 статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации являются преюдициальными (не подлежащими доказыванию), в том числе решением Ленинского районного суда г. Иркутска от 22 октября 2018 г. на основании заключения экспертов установлен факт подписания договора дарения со стороны Кокориной А.Р. и его регистрации в ее присутствии.

Ссылки в жалобе на то, что при разрешении спора судами не учтено состояние здоровья Кокориной А.Р, ее преклонный возраст, отсутствие воли на заключение спорной сделки, несостоятельны, поскольку указанным обстоятельствам судами оценка дана и сами по себе данные обстоятельства не свидетельствуют о недействительности такой сделки.

Выводы суда основаны на результатах оценки доказательств, указание на которые содержится в обжалуемых судебных актах, при этом в силу положений части 3 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд исходил из такой степени достаточности доказательств, которая позволяла сделать однозначный вывод относительно подлежащих установлению по делу обстоятельств.

Доводы, изложенные в кассационной жалобе, являлись предметом рассмотрения судов первой и апелляционной инстанций, получили оценку, не содержат указаний на существенные нарушения норм материального или процессуального права, повлиявшие на исход дела, не влияют на правильность состоявшихся судебных постановлений.

Фактически указанные доводы направлены на переоценку доказательств, между тем в соответствии с частью 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими и определять, какое судебное постановление должно быть принято при новом рассмотрении дела. Дополнительные доказательства судом кассационной инстанции не принимаются.

Поскольку нарушений норм материального и процессуального права, которые в соответствии со статьей 379.7 ГПК РФ являются основанием к отмене или изменению обжалуемого судебного акта, в данном случае судом кассационной инстанции не установлено, судебные акты подлежат оставлению без изменения, кассационная жалоба - без удовлетворения.

Руководствуясь статьями 390, 390.1, 390.2 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила

решение Ленинского районного суда г. Иркутска от 25 ноября 2019 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 25 июня 2020 г. оставить без изменения, кассационную жалобу Кокориной Анны Романовны - без удовлетворения.

Определение вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в течение трех месяцев со дня его вынесения.

Председательствующий Т.В.Шагарова

Судьи С.В.Вульферт

Е.В.Черемисин