Апелляционное определение СК по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 03 декабря 2020 г. по делу N 33-22325/2020

Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе:

Председательствующего

Барминой Е.А.

судей

Селезнёвой Е.Н.

Ягубкиной О.В.

с участием прокурора

Турченюк В.С.

при секретаре

Арройо Ариас Я.М.

рассмотрела в открытом судебном заседании 3 декабря 2020 г. гражданское дело N 2-195/2020 по апелляционной жалобе Лунновой Татьяны Олеговны, Красовской Татьяны Федоровны на решение Куйбышевского районного суда Санкт-Петербурга от 15 июля 2020 г. по иску Лунновой Татьяны Олеговны, Красовской Татьяны Федоровны к ООО "СОГАЗ медицина" о взыскании денежных средств, потраченных на лечение, компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Барминой Е.А, выслушав объяснения представителя третьего лица Косарева М.М. - Кострикиной С.Н, заключение прокурора Турченюк В.С, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Красовская Т.Ф, Луннова Т.О. обратились в суд с настоящим иском, в котором просили взыскать с ООО "СОГАЗ медицина" денежные средства, потраченные на лечение Л.О.В, в размере 56 436 руб, компенсацию морального вреда в размере 1 500 000 руб, ссылаясь в обоснование иска на то, что в организации ответчика Л.О.В. была некачественно оказана медицинская помощь (медицинские услуги) в рамках договора на оказание платных медицинских услуг при прохождении компьютерно-томографического обследования в 2018 г. Истцы полагали, что при проведении указанного обследования был причинен вред здоровью Л.О.В, своевременно не было диагностировано онкологическое заболевание, допущенный дефект диагностики повлек за собой дефект тактики лечения, что повлияло на качество проведенной химиотерапии и скоропостижное наступление летального исхода у Л.О.В. В связи со смертью Л.О.В. истцам были причинены физические и нравственные страдания.

Решением Куйбышевского районного суда Санкт-Петербурга от 15 июля 2020 г. в удовлетворении заявленных требований отказано.

В апелляционной жалобе истцы Красовская Т.Ф, Луннова Т.О. ставят вопрос об отмене решения суда ввиду его незаконности и необоснованности, принятии по делу нового решения об удовлетворении иска, ссылаясь на нарушение судом первой инстанции норм материального и процессуального права.

Стороны, третьи лица Косарев М.М, СПб ГБУЗ "Александровская больница" на рассмотрение дела в суд апелляционной инстанции не явились, о времени и месте проведения судебного заседания извещались надлежащим образом по правилам ст. 113 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, ходатайств об отложении слушания дела и документов, подтверждающих уважительность причин своей неявки, в судебную коллегию не представили, в судебном заседании присутствует представитель третьего лица Косарева М.М. - Кострикина С.Н, явившийся в судебное заседание апелляционной инстанции представитель ответчика не был допущен судебной коллегией к участию в деле в связи с не предоставлением документов, подтверждающих наличие высшего юридического образования или ученой степени по юридической специальности, в связи с чем, руководствуясь положениями ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия полагает возможным рассмотреть дело в отсутствие вышеуказанных лиц.

Изучив материалы дела, выслушав участников процесса, обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив в порядке ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации законность и обоснованность решения суда в пределах доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Согласно п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 23 от 19 декабря 2003 г. "О судебном решении", решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

В соответствии с положениями ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке являются: неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела; недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела; несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела; нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Таких оснований для отмены или изменения обжалуемого судебного постановления в апелляционном порядке по доводам апелляционной жалобы, изученным материалам дела, не имеется.

Как следует из материалов дела, и было установлено судом первой инстанции, 22 августа 2018 г. Л.О.В, "дата" г.р, возраст "... " год, обратился в ООО "ММЦ "СОГАЗ" для получения медицинской помощи. Предъявил жалобы на одышку, возникающую при интенсивных физических нагрузках (быстрая ходьба, подъем по лестнице). Первичная медико-санитарная помощь была оказана врачом общей практики и терапии ООО "ММЦ "СОГАЗ" Косаревым М.М.

Ранее, с 29 августа 2014 г. по 04 сентября 2014 г. Л.О.В. находился на стационарном лечении в ООО "ММЦ "СОГАЗ" в связи с диагнозом хроническая обструктивная болезнь легких (ХОБЛ).

22 августа 2018 г. в ООО "ММЦ "СОГАЗ" Л.О.В. был проведен комплекс лабораторных и инструментальных исследований: "... ". При КТ-исследовании выявлено "... ". Выявленная "... ", согласно п.1.5 клинических рекомендаций Министерства здравоохранения "Лимфаденопатия у взрослых" соответствовала:

- по природе - неопухолевой (отсутствовали клинические признаки - похудание, слабость, снижение веса; лабораторные признаки- значимое повышение СОЭ, анемия, лейкопиения; инструментальные - опухоль грудной клетки), - по распространенности процесса - локальная (не выявлено увеличение лимфатических улов других групп в зоне сканирования - над- и подключичных, внутрилегочных), - по длительности - непродолжительная (длящаяся менее 2-х месяцев).

С учетом бессимптомности пациенту требовалась дальнейшая диагностика. В связи с этим было произведено взятие крови на АПФ (исключение саркоидоза), ВИЧ (исключение имунно-дефицита), анализ крови на СРБ (воспалительный процесс). С учетом достоверности гистологического определения диагноза требовалось проведение биопсии лимфатического узла. По итогам обследования и осмотра пациент был направлен на консультацию врача пульмонолога для решения вопроса о дальнейшей тактике лечения.

24 августа 2018 г. проведена повторная консультация врачом-специалистом Косаревым М.М. С учетом результатов выше приведенных исследований выявлены крайне резкие нарушения аппарата вентиляции с признаками "... ", в связи с чем, поставлен диагноз "... ". Диагноз сопутствующих заболеваний: "... "

31 августа 2018 г. проведена повторная консультация. Проведены исследования функций внешнего дыхания на фоне базисной терапии препаратом Спирива, выявлено улучшение показателей бронхиальной проходимости. По результатам осмотра даны рекомендации, предложен контрольный осмотр через 3 недели по результатам спирографии, иные медицинские назначения, рекомендован отказ от курения.

Через три недели пациент на консультацию и осмотр не явился. К пульмонологу не обращался.

Впоследствии Л.О.В. 20 сентября 2018 г. обращался на прием к отоларингологу в клинику ООО "21 век". По результатам осмотра был поставлен диагноз: "... "

12 октября 2019 г. пациент был на приеме в ФБГУ "Санкт-Петербургский НИИ уха, горла, носа и речи". В данных учреждениях также был рекомендован пациенту отказ от курения.

С 23 по 30 октября 2018 г. Луннов О.В. находился на стационарном лечении в ГБУЗ "Александровская больница" "... ". Согласно КТ головного мозга от 23 октября 2019 г. обнаружены "... ". По данным флюорографии, "... ". Показана консультация онколога. При проведении МСКТ органов брюшной полости от 1 ноября 2018 г. выявлены "... ". Согласно клинического диагноза от 3 ноября 2018 г, установлено "... ". Рекомендовано КТ органов брюшной полости, консультация онколога.

16 ноября 2018 г. произведен осмотр онколога, установлены признаки "... ", диагноз: "... "

26 ноября 2018 г. проведена совмещенная позитронно-эмиссионная и компьютерная томография, по результатам которой выявлены "... ". Рекомендована консультация онколога.

3 декабря 2018 г. в ГБУЗ "Санкт-Петербургский клинический научно-практический центр специализированных видов медицинской помощи (онкологический)" установлен клинический диагноз: "... "

"дата" г. Луннов О.В. скончался, согласно справке о смерти, причиной смерти стала "... ".

Установив указанные обстоятельства, оценив представленные в материалах дела доказательства в их совокупности, суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения заявленных исковых требований, поскольку материалами дела не подтверждена причинно-следственная связь между действиями ответчика и наступлением неблагоприятных последствий в виде смерти Л.О.В.

Судебная коллегия соглашается с данными выводами суда первой инстанции, поскольку они основаны на правильном применении норм материального права, соответствуют представленным сторонами доказательствам, оценка которым дана судом в соответствии с положениями ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

В силу ст. 3 Всеобщей декларации прав человека (принята Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г.) и ст. 11 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах (принят 16 декабря 1966 г. Резолюцией 2200 (XXI) на 1496-ом пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН), к числу наиболее значимых человеческих ценностей относятся жизнь и здоровье, а их защита должна быть приоритетной.

Право гражданина на возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью, относится к числу общепризнанных основных неотчуждаемых прав и свобод человека, поскольку является непосредственно производным от права на жизнь и охрану здоровья, прямо закрепленных в Конституции Российской Федерации (ст. ст. 20, 41).

Положениями ч. 2 ст. 19 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" установлено, что каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования.

Как указано в ст. 150 Гражданского кодекса Российской Федерации жизнь и здоровье являются нематериальными благами, принадлежащими гражданину от рождения, и являются неотчуждаемыми.

В соответствии со ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размера компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий и др.

Согласно правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в п. 32 Постановления Пленума от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда.

В соответствии со ст. 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации правосудие в Российской Федерации по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон, при этом в соответствии со ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений.

Согласно разъяснениям, изложенным в п. 11 Постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" по общему правилу, установленному пунктами 1 и 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. В случаях, специально предусмотренных законом, вред возмещается независимо от вины причинителя вреда (пункт 1 статьи 1070, статья 1079, пункт 1 статьи 1095, статья 1100 ГК РФ). Обязанность по возмещению вреда может быть возложена на лиц, не являющихся причинителями вреда (статьи 1069, 1070, 1073, 1074, 1079 и 1095 ГК РФ).

Установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья (например, факт причинения вреда в результате дорожно-транспортного происшествия с участием ответчика), размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

В ходе рассмотрения спора для разрешения вопроса о качестве оказанных ответчиком медицинских услуг была назначена комиссионная судебная медицинская экспертиза, проведение которой было поручено специалистам экспертам ВМА им. С.М. Кирова.

Согласно заключению проведенной по делу судебной экспертизы от 29 мая 2020 г, у Л.О.В. имелись заболевания: "... " (подтвержден в результате гистологического и имунногистохимического исследований от 27 ноября 2018 г.), "... "), подтверждена клиническими, лабораторными признаками, а также результатами инструментальных исследований в августе 2014 года, обострении в августе 2018 года.

Пульмонологический диагноз - "... " установлен своевременно и правильно, после чего была своевременно назначена адекватная комбинированная бронхолитическая терапия.

Онкологический диагноз - "... " в клинике ООО "ММЦ "СОГАЗ" установлен не был.

Неявка на контрольный осмотр Л.О.В, рекомендованный врачом клиники СОГАЗ 31 августа 2018 г, лишила возможности врачей указанного медицинского учреждения оценивать динамику его состояния, продолжить дифференциальную диагностику и проводить коррекцию лечения, что способствовало отсроченному (несвоевременному) установлению онкологического диагноза.

Диагностика рака "... " у пациента растянулась почти на 3 месяца, но можно констатировать, что и более ранняя диагностика быстропрогрессирующего мелкоклеточного рака у пожилого человека с таким распространением ("... ".) и наличием выраженной хронической фоновой патологии вряд ли могла существенно повлиять на исход заболевания.

При этом экспертами сделан вывод о том, что консультация пациента онкологом и фтизиатром в период 24 по 31 августа 2018 г. в клинике ООО "ММЦ "СОГАЗ" оказаны не были, что является недостатком оказания медицинской помощи. Однако эти недостатки, по мнению экспертов, носят "условный" характер, поскольку не находятся в причинно-следственной связи с ухудшением состояния пациента и его смертью. Делая данный вывод, эксперты указали на то, что у Л.О.В. имелось быстроразвивающееся злокачественное заболевание, что с учетом имеющегося многочисленной фоновой патологии, возраста пациента, не привело бы к благоприятному исходу; в период оказания медицинской помощи Л.О.В. в клинике ответчика в результате действий врачей не возник новый патологический процесс и не усугубился имевшийся.

Также экспертами сделан вывод о том, что выбранная врачом ООО "ММЦ "СОГАЗ" методика ведения больного соответствовала требованиям ведения данной группы пациентов; направление пациента на диагностическую биопсию (для установления онкологического диагноза) в период обострения "... " не представлялось возможным.

Суд в силу ч. 2 ст. 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, сохраняя независимость, объективность и беспристрастность, осуществляет руководство процессом и создает условия для установления фактических обстоятельств при рассмотрении и разрешении гражданских дел, а в случае возникновения в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в областях науки, техники, искусства, ремесла, - назначает экспертизу (ч.1 ст. 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), что является необходимым для достижения задачи гражданского судопроизводства по правильному разрешению гражданских дел (ст. 2 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Гарантиями прав лиц, участвующих в деле при назначении судом по делу экспертизы выступают установленная уголовным законодательством ответственность за дачу заведомо ложного экспертного заключения (ч. 2 ст. 80 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, ст. 307 Уголовного кодекса Российской Федерации), а также предусмотренная ч. 1, 2 ст. 87 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации возможность ходатайствовать о назначении дополнительной или повторной экспертизы по делу.

Вопреки доводам апелляционной жалобы, судебная коллегия не находит оснований сомневаться в объективности и достоверности заключения судебной экспертизы, которая проведена в полном объеме, содержит однозначные и определенные ответы на поставленные вопросы, подтверждена исследовательской частью заключения.

Судебная экспертиза проведена в порядке, установленном ст. 84 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, заключение экспертизы выполнено в соответствии с требованиями ст. 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в связи с чем, судебная коллегия не усматривает в данном случае оснований ставить под сомнение достоверность заключения судебной экспертизы, поскольку она проведена комиссией компетентных экспертов, имеющих значительный стаж работы в соответствующих областях экспертизы, рассматриваемая экспертиза проведена в соответствии с требованиями Федерального закона N 73-ФЗ от 31 мая 2001 г. "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" на основании определения суда о проведении экспертизы, эксперты предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения.

Кроме того, в ходе судебного разбирательства был допрошен эксперт М.С.А, который подтвердил данное заключение экспертизы, дал пояснения о том, что хотя экспертной комиссией и был определен "условный" недостаток медицинской услуги в виде того, что врач Косарев М.М. не направил пациента на консультацию фтизиатра и онколога, однако исходя из клинической картины, имевшейся на момент обращения Л.О.В. в ООО "ММЦ "СОГАЗ", основания для такого направления отсутствовали. По результатам КТ, установившего лимфатические изменения, пациент мог быть направлен на консультацию фтизиатра и онколога, однако сами по себе такие консультации не могли способствовать раннему установлению онкологического диагноза, так как для этого требовалось проведение биопсии (гистологического исследования), которое в августе 2018 года, с учетом обострения у Л.О.В. заболевания "... ", проведено быть не могло. В связи с этим, у врачей ООО "ММЦ "СОГАЗ" объективно отсутствовала возможность установления данного диагноза. Эксперт также пояснил, что имевшееся у Л.О.В. онкологическое заболевание является крайне агрессивным и скоротечным, и не могло быть остановлено врачами ответчика. Неявка самого пациента на повторную консультацию также способствовала прерыванию диагностики и несвоевременному установлению онкологического диагноза.

При таких обстоятельствах судебная коллегия полагает, что заключение судебной экспертизы отвечает принципам относимости, допустимости, достоверности и достаточности доказательств, основания сомневаться в ее правильности отсутствуют.

Ходатайств о назначении дополнительной либо повторной экспертизы истцами не заявлялось.

Доводы апелляционной жалобы о том, что Л.О.В... не был направлен на консультацию онколога, в то время как такая консультация была ему показана, тем самым, врачи клиники ответчика не предприняли все возможные меры по спасению пациента, оставили его в беспомощном и заведомо опасном для здоровья состоянии, нарушив стандарты оказания медицинской помощи, не свидетельствуют о наличии оснований для отмены решения суда, поскольку заключением экспертизы, подтвержденным допрошенным в ходе рассмотрения дела экспертом, установлено, что диагностика опухоли в клинике ММЦ "СОГАЗ" была затруднена тем, что "... " у пациента протекала при отсутствии как отдельных, так и совокупности клинических, лабораторных и морфологических признаков опухолевого процесса. Консультация пациента онкологом и фтизиатром лечащим врачом клиники ММЦ "СОГАЗ" организована не была, однако, вопрос о причинах патологических изменений в лимфатических узлах средостения пациента мог быть достоверно решен после этапных консультаций с указанными выше специалистами в результате гистологического исследования биопсийного материала лимфатических узлов. Биопсия лимфоузлов у таких пациентов выполняется либо в ходе видеоторакоскопии (что в конкретном случае представляется весьма проблематичным из-за низких функциональных показателей Л.О.В.) либо в ходе "... ", что вполне было возможно у данного пациента, но только после купирования обострения "... " и тщательной предоперационной подготовки пожилого больного с многочисленной выраженной хронической патологией ("... "), то есть, принципиально организовать и провести Л.О.В. указанные диагностические вмешательства в период с 24 августа 2018 г. по 31 августа 2018 г. не представлялось возможным. Более того, лечебно-диагностический процесс в отношении Л.О.В. в клинике ММЦ "СОГАЗ" был прерван ввиду неявки последнего через три недели на рекомендуемую консультацию для оценки динамики его состояния, продолжения дифференциальной диагностики и коррекции лечения.

Ссылки подателей жалобы на то, что проведение биопсии возможно было при имеющемся у Л.О.В. заболевании ("... "), признаются судебной коллегией несостоятельными, поскольку опровергаются экспертным заключением, согласно которому, направление пациента на проведение диагностической биопсии в период обострения "... " не представлялось возможным, проведение процедуры могло быть произведено после полного купирования симптомов обострения основного заболевания ("... "), которое можно было бы оценить только при контрольном осмотре пациента, на который он не прибыл.

Податели жалобы также указывают, что в результате оказания некачественной медицинской услуги в ООО "ММЦ "СОГАЗ" здоровью Л.О.В. был причинен вред. Допущенный дефект диагностики повлек за собой дефект тактики лечения, что повлияло на качество проведенной химиотерапии и скоропостижное наступление летального исхода Л.О.В.

Вместе с тем, указанные доводы апелляционной жалобы также не могут быть принято во внимание судебной коллегии, поскольку заключением проведенной по делу судебной экспертизы установлено, что объем, назначенных Л.О.В. 22 августа 2018 г. лабораторных и инструментальных исследований соответствовал поводу его обращения (одышка), способствовал подтверждению предварительного диагноза и полностью соответствовал ему. Диагноз "... " был установлен пациенту своевременно и правильно, после чего была своевременно назначена адекватная комбинированная бронхолитическая терапия. Выбранная методика по ведению "... " у Л.О.В. с учетом имеющихся на тот момент заболеваний соответствовала требованиям ведения данной группы пациентов. Медицинскую помощь, оказанную Л.О.В. в клинике ММЦ "СОГАЗ" и включавшую лечебно-диагностические мероприятия в отношении "... ", следует признать надлежащей, дефектов оказания медицинской помощи по поводу указанного заболевания не выявлено.

Экспертами также отмечено, что в период оказания медицинской помощи в клинике ММЦ "СОГАЗ" в результате действий врачей не возник новый патологический процесс и не усугубился имеющийся.

Недостаток диагностического процесса, в части, касающейся неназначения Л.О.В. консультации онколога и фтизиатра, относится к деяниям в форме бездействия. При этом, особенности патологии (характер или фаза развития патологического процесса), предопределившие неизбежность (т.е. безальтернативность) наступившего неблагоприятного исхода, исключают причинно-следственные отношения с деянием врача в форме действия либо бездействия.

У Л.О.В. имелось опасное для жизни быстроразвивающееся злокачественное заболевание - "... ", однако, с учетом имеющейся у пожилого пациента грозной формы рака "... ", а также наличия у него многочисленной выраженной фоновой патологии ("... ") даже надлежащее оказание медицинской помощи Л.О.В. в части, касающейся назначения консультации онколога и, возможно, более ранней диагностики онкологической патологии на этапе его лечения в клинике ММЦ "СОГАЗ" не привело бы к благоприятному исходу, в связи с чем, причинно-следственная связь между вышеуказанным "условным" недостатком оказания медицинской помощи Л.О.В. в клинике ММЦ "СОГАЗ" и негативными последствиями для здоровья и жизни данного пациента в виде ухудшения состояния его здоровья и смертью не усматривается.

Вред здоровью Л.О.В. в результате оказания ответчиком медицинской помощи не может быть установлен, поскольку между установленным недостатком (дефектом) медицинской помощи и наступлением неблагоприятных последствий для пациента отсутствует причинно-следственная связь.

Кроме того, согласно пояснениям эксперта М.С.А, поддержавшего в ходе судебного разбирательства данное заключение, условный характер выявленного недостатка оказания медицинской помощи был указан экспертами, поскольку недостаток не реализовался в полной мере. Консультация онколога была необходима, но время назначения такой консультации полностью определяется врачом. Вместе с тем, несмотря на это, на момент обследования Л.О.В. в ММЦ "СОГАЗ" установить новообразования было невозможно, поскольку оно определяется с помощью инвазивного метода, в то время как у пациента было обострение хронического заболевания, что мешало использовать инвазивные методы. Верификация диагноза без установления необходимых методов не могла быть проведена, поскольку опухоль ни клинически, ни рентгенологически не проявлялась, надо было делать только гистологию. До купирования острых явлений инвазивные методы использоваться не могли, пациенту было назначено лечение, наблюдалась положительная динамика, купирование не произошло, неявка пациента на повторный осмотр прервала лечебно-диагностический процесс.

Судебная коллегия также учитывает, что выявление очагового образования в легком Л.О.В. было произведено при обследовании и лечении пациента в СПБ ГБУЗ "Александровская больница", куда он был госпитализирован не в связи с ухудшением состояния здоровья, вызванного опухолевым образованием, а после произошедшего дорожно-транспортного происшествия; после КТ-исследования были выявлены очаговое "... ", после чего, Л.О.В. была показана консультация онколога по результатам КТ.

При таких обстоятельствах, с учетом заключения судебно-медицинской экспертизы, судебная коллегия соглашается с выводом суда первой инстанции о том, что в материалах дела не представлено доказательств нарушения личных неимущественных прав истцов ответчиком, обстоятельства, изложенные в исковом заявлении о некачественном оказании медицинских услуг Л.О.В, приведшие к его смерти, не подтверждены в ходе рассмотрения дела, в связи с чем, исковые требования удовлетворению не подлежат, так как компенсация морального вреда по общему правилу возможна только при нарушении личных неимущественных прав, тогда как истцами нарушение их личных неимущественных прав неправомерными действиями ответчика не доказано, учитывая также, что исковые требования заявлены не потребителем в связи с некачественным оказанием услуг, а в связи со смертью родственника и основаны на нормах о возмещении вреда.

Вопреки доводам апелляционной жалобы о неверном распределении бремени доказывания по настоящему делу, непредставлением ответчиком доказательств, подтверждающих отсутствие вины, не применении норм, регулирующих отношения по возмещению вреда в системной взаимосвязи с нормативными положениями, регламентирующими обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья, судебная коллеги отмечает, что в соответствии с ч.2 ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались. В данном случае, судом первой инстанции правомерно был определен объем необходимых доказательств в рамках настоящего дела, правильно распределено бремя доказывания между сторонами, оценка представленных доказательств соответствует требованиям ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, положения ст. 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судом соблюдены. Оснований для иной оценки фактических обстоятельств дела и представленных суду первой инстанции доказательств судебная коллегия не усматривает.

При этом, само по себе несогласие подателя жалобы с данной судом оценкой обстоятельств дела не дает оснований считать решение суда неправильным.

С учетом изложенного, судебная коллегия находит, что суд первой инстанции, разрешив спор, правильно установилобстоятельства, имеющие значение для дела, не допустил недоказанности установленных юридически значимых обстоятельств и несоответствия выводов, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела, правомерно учел положения подлежащих применению норм закона, и принял решение в пределах заявленных исковых требований.

По сути, все доводы, содержащиеся в апелляционной жалобе, повторяют позицию истцов, изложенную при рассмотрении дела судом первой инстанции, основаны на неверном толковании положений законодательства, направлены на переоценку доказательств, не содержат фактов, которые не были проверены и не учтены судом при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта по существу, влияли бы на обоснованность и законность судебного решения, либо опровергали бы изложенные выводы, в связи с чем, не могут служить основанием для отмены решения суда.

Нарушений норм материального и процессуального права, повлекших вынесение незаконного решения, судебной коллегией не установлено.

При таком положении судебная коллегия полагает, что решение суда первой инстанции является законным, обоснованным, оснований для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке, предусмотренных ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, не усматривает.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Куйбышевского районного суда Санкт-Петербурга от 15 июля 2020 г, - оставить без изменения, апелляционную жалобу Лунновой Татьяны Олеговны, Красовской Татьяны Федоровны, - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: