Апелляционное определение СК по уголовным делам Московского городского суда от 30 ноября 2020 г. по делу N 10-186953/2020

Судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда в составе:

председательствующего судьи Додоновой Т.С, судей Гученковой Е.А, Заурбекова Ю.З, при помощнике судьи Сыровой А.В, с участием прокурора апелляционного отдела уголовно-судебного управления прокуратуры адрес Иванниковой А.Е, защитника - адвоката Семиной Е.В, представившей удостоверение N 18203 и ордер N 51/20, потерпевшего фио и его представителя - адвоката Головко И.С, представившего удостоверение N 886 и ордер N 077536, представителя залогодателя фио - адвоката Бордукова А.А, представившего удостоверение N 18150 и ордер N 17, рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционное представление прокурора адрес фио, апелляционную жалобу потерпевшего фио

на приговор с участием присяжных заседателей Люблинского районного суда адрес от 10 августа 2020 года, которым

Косарев Максим Александрович, паспортные данные, гражданин РФ, зарегистрированный по адресу: адрес, оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст. 30, ч.3 ст. 33, п. "з" ч.2 ст. 105 УК РФ, на основании п.п.1 и 4 ч.2 ст. 302 УПК РФ на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей в связи с недоказанностью события преступления.

За Косаревым М.А. признано право на реабилитацию и обращение в суд с требованием о возмещении имущественного ущерба и компенсации морального вреда.

В удовлетворении исковых требований потерпевшего фио о взыскании с Косарева М.А. денежных средств в размере сумма в счет причиненного морального вреда отказано в связи с вынесением оправдательного вердикта присяжными заседателями.

Приговором решена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Гученковой Е.А, выслушав выступления участников процесса по доводам апелляционных представления и жалобы, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Судом с участием присяжных заседателей, на основании вердикта присяжных заседателей, Косарев оправдан по обвинению в организации приготовления к убийству, то есть в приискании соучастников преступления и ином умышленном создании условий для совершения убийства, то есть умышленного причинения смерти другому человеку, из корыстных побуждений и по найму, которое не было доведено до конца по независящим от него обстоятельствам.

В апелляционном представлении прокурор адрес фио выражает несогласие с приговором, считает его незаконным и подлежащим отмене, поскольку он вынесен при наличии существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые повлияли на содержание ответов, данных присяжными заседателями на поставленные вопросы.

Указывает на то, что при формировании коллегии присяжных заседателей кандидаты под NN 9, 10, 23, 25, 30, 17, 26, 2, 13, 17, 16 были судом с учетом мнения сторон отведены, кандидаты под NN 24, 4, 3, 20, 19, 5, 31, 6, 12, 34 заявили о самоотводе и были исключены из предварительного списка, но, вопреки требованиям закона, данные лица своевременно из зала судебного заседания удалены не были.

В ходе судебного разбирательства защитой и подсудимым систематически допускались нарушения требований ст.ст. 252; 335; 336; 337 УПК РФ. Так, во вступительном слове подсудимый и его защитники оказывали незаконное воздействие на присяжных заседателей, сообщая им сведения, не относящиеся к их компетенции. Так, Косарев сообщил, что "смысла в совершении этих преступлений он не видит, тем более истек срок давности привлечения к уголовной ответственности", адвокат Семина сообщила, что "Косарев стал жертвой своего сокамерника", "ему ничего не вменяется, кроме разговора с фио", "жизнь Косарева в ваших руках, помните об этом". Адвокат Котовский сообщил, что "он удивлен, что вначале было предложено предоставить вам доказательства стороны обвинения, а потом защиты, но нужно понимать, что стороны равноправны в этом процессе. То, что зачитала государственный обвинитель это всего лишь версия обвинения".

Подсудимый и защитники формировали у присяжных заседателей предвзятое отношение к проведенному следствию, стороне обвинения и собранным доказательствам по делу. Своими действиями они проявляли неуважение к суду, поскольку председательствующим неоднократно были сделаны замечания, которые сторона защиты игнорировала. Сторона защиты и подсудимый Косарев задавали вопросы и доводили информацию о потерпевшем и свидетеле обвинения фио, которая не могла быть исследована, так как формировала у присяжных предвзятое отношение не только к потерпевшему, но и к свидетелю обвинения. Так, фио адвокатом Котовским был задан вопрос: "у вас был такой опыт до судимости?", подсудимый выяснял "знал ли он (Косарев), что фио был судим?", "Знал ли он (Косарев), что фио внедренный агент?", "Рассказывал ли он Косареву, что заключил досудебное соглашение?", "каждое ли действие он согласовывал с оперативными сотрудниками? По своей инициативе действовал или был проинструктирован?", фио причастен к незаконному обороту наркотиков?", "В камере были сведения, что вы были судимы?" "Откуда Косарев мог знать, что у него связи в криминальных сферах?". Несмотря на замечания председательствующего они продолжали сообщать сведения, не подлежащие исследованию в присутствии присяжных заседателей, тем самым, по мнению автора представления, у коллегии присяжных заседателей формировались сомнения в объективности показаний потерпевшего и свидетеля, а также представляемых стороной обвинения иных доказательств.

Свидетелю защиты Шумаковой защитник Семина задавала некорректные и наводящие вопросы, в которых содержалась информация, не подлежащая исследованию при присяжных заседателях, а также ответы, которые хочет получить защитник; свидетель Шумакова доносила информацию до присяжных в отношении фио, что при состоявшемся общении с Косаревым "он многократно судим, и будут неприятности".

Отмечает, что свидетели защиты и защитники подсудимого, будучи осведомленными о том, какие обстоятельства подлежат исследованию с учетом особенностей производства в суде с участием присяжных заседателей, позволяли себе неоднократное нарушение требований закона, не реагируя на замечания председательствующего. При этом в некоторых случаях данные нарушения председательствующим оставлены без внимания и присяжным не было разъяснено о необходимости не принимать во внимание противозаконные заявления.

Так, свидетель защиты Матушкин сообщал присяжным, что "люди разных интересов, разных статей, находящихся в камере", а также неоднократно сообщал данные, относящиеся к процессуальным вопросам, касающиеся истечения сроков давности привлечения к уголовной ответственности. Свидетель защиты Малматин неоднократно оказывал воздействие на присяжных, употребляя такие выражения, как фио втянул в какую-то авантюру и подставил его", "но знаю, что фио агент".

По мнению автора представления, систематичность и множественность нарушений закона со стороны защиты оказала незаконное воздействие на присяжных заседателей.

Указывает на то, что предвзятое отношение к личности фио могло сформироваться и из показаний самого подсудимого Косарева. Кроме того, Косарев, несмотря на разъяснения, какие обстоятельства могут быть доведены до присяжных заседателей, неоднократно сообщал данные о своей личности и составе семьи, а именно: "я, как православный человек, отреагировал скептически..", "я не мог продать две квартиры, так как в одной из них у меня был прописан маленький ребенок", "тем более перед своей семьей мы все уязвимы", "также он мне сказал, если не будет данных денег, то у людей будут сомнения о моих намерениях, и тогда будут проблемы у моей семьи на воле, а безопасность моей семьи для меня превыше всего. И решаю, что деньги это ничто по сравнению с безопасностью моей семьи, что собаке лучше бросить кость", "В итоге я выхожу на свободу под залог в сумма, того Храма, который мы восстанавливали", "у меня село резко зрение, я ездил в больницу и данную онкологию нашли у меня, после этого я уезжаю в монастырь к батюшке исповедоваться".

Помимо этого, Косарев неоднократно доводил до сведения присяжных процессуальные моменты. Так, Косарев сообщал, что "за что были якобы уплачены сумма, а где они никто не знает, ни фио, хотя мы его спрашивали, также данные деньги не были приобщены, как вещественные доказательства к материалам уголовного дела и, где эти деньги, никто не знает", "почему вам не были представлены аудиозаписи наших разговоров с фио, чтобы вы смогли идентифицировать мой голос на записи". Аналогичное воздействие на присяжных Косарев производил и на стадии судебных прений, а именно: "мне сказали, либо вы даете признательные показания, либо вас заключат под стражу; и каким интересным образом они появились в данных материалах дела", "сторона обвинения ставит картину корыстного умысла, хотя вы прекрасно понимаете, что у данных событий выходит срок давности", "мы не видим сумма, как вещественные доказательства", "почему вам не были предоставлены записи разговоров в течение этих полутора месяцев, в рамках ОРМ", "почему вам не были предоставлены данные разговоры, если они были в рамках ОРМ", "почему единственная фотография не была приобщена к делу следствием в рамках ОРМ". Считает также недопустимыми следующие формулировки Косарева: "почему один разговор был вам представлен в течение данного месяца, значит от вас пытались скрыть", фио данными действиями делает себе снижение срока", "сам фио был агентом, который разрабатывал план". Автор представления полагает, что это воздействие повлияло на формирование мнения присяжных заседателей, на их беспристрастность и отразилось на содержании ответов на поставленные перед ними вопросы при вынесении вердикта в части оправдания Косарева.

Отмечает нарушения, допущенные защитниками оправданного. Так, адвокат Семина в своем выступлении указала, что рассматривается дело в отношении почетного адвоката и сторона защиты была ограничена судом в представлении доказательств, в связи с чем было представлено мало доказательств. Она неоднократно указывала, что представленные разговоры являются лишь маленькой частью, вырванной из огромного количества разговоров, которые в материалах дела не содержатся, а сторона обвинения ничего не представила, а также допускала недопустимые высказывания в присутствии присяжных заседателей.

Нарушения требований закона об особенностях судебного следствия в суде присяжных допущены и со стороны адвоката Котовского, который давал оценку судебной системе, пытался довести до присяжных, что стороной обвинения искажены доказательства, имеющиеся в материалах дела, неоднократно приводил жизненные ситуации, не имеющие отношения к рассматриваемому уголовному делу. Однако, суд на данные обстоятельства должным образом не реагировал. В прениях сторон и репликах адвокат Котовский вводил присяжных в заблуждение и оказывал незаконное воздействие на них. Так, в репликах он допустил неприемлемые сравнения, сообщив: "нас нельзя судить; Например, если бы прокурор взял взятку, его бы посадили, но этого не будет... ".

Полагает, что неоднократные умышленные нарушения закона, как подсудимым, так и его защитниками, отсутствие должной реакции суда, не обеспечивающего порядок проведения процесса и допустившего существенные нарушения уголовно-процессуального закона, в совокупности повлияли на формирование мнения присяжных заседателей и на содержание ответов на поставленные перед ними вопросы, что в соответствии с ч.1 ст. 389.25 УПК РФ влечет за собой отмену оправдательного приговора, постановленного на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей.

С учетом изложенного просит оправдательный приговор в отношении Косарева отменить, уголовное дело в данной части направить на новое рассмотрение в тот же суд, в ином составе.

В апелляционной жалобе с дополнениями потерпевший фио выражает несогласие с приговором, считает его незаконным, необоснованным и подлежащим отмене.

Указывает, что в ходе судебного следствия допущен ряд существенных нарушений уголовно-процессуального законодательства, сторона обвинения была ограничена в возможности предоставить доказательства в необходимом объеме. Председательствующий не разрешилпредставить рапорта о ходе и содержании ОРМ "Оперативный эксперимент", вручении действующему под внедрением фио диктофона и т.д. Допущено представление присяжным заседателям защитой доказательств, которые не могли быть им оглашены, так как раскрывали механизм получения доказательств - заключения экспертов с выводами "не представляется возможным", а также выводов, носящих предположительный характер, доказательств в их неокончательном виде - решение Чеховского городского суда, формулировка которого была изменена в апелляции.

Считает, что сторона обвинения была поставлена судом в неравное положение со стороной защиты, поскольку основные свидетели обвинения из-за ограничений, наложенных судом из-за пандемии коронавируса, были допрошены задолго до прений сторон. Доказательства защиты после трехмесячного перерыва воспринимались, по мнению автора жалобы, более значимыми, поскольку допрос потерпевшего и основного свидетеля фио присяжные фактически забыли.

Полагает, что с учетом затягивания процесса из-за пандемии коллегия присяжных торопилась завершить процесс и выйти из совещательной комнаты, поставив перед сторонами в ультимативной форме вопрос о самороспуске, если процесс не закончится до 10 августа 2020 года; в совещательной комнате присяжные находились всего сумма прописью минут, торопясь домой.

Указывает на то, что в зале судебного заседания находилась супруга Косарева - Шумакова, которая постоянно с места комментировала происходящее в судебном заседании, нарушая ход судебного заседания и порядок, склоняя присяжных на сторону супруга, но так и не была удалена из зала суда.

Ссылаясь на протоколы судебного заседания и их аудиозаписи, цитируя конкретные высказывания и реплики подсудимого, адвокатов Семиной и Котовского, снятые с их стороны вопросы, считает, что допущенные высказывания, слова и выражения создавали у присяжных заседателей негативное представление о личности потерпевшего фио и свидетелей обвинения, а также были направлены на формирование у присяжных ложного представления об обстоятельствах расследования уголовного дела и проведения ОРМ, выполнения следственных и иных процессуальных действий. На допущенные нарушения со стороны защиты председательствующий реагировал по мере возможности, однако, сторона защиты повторяла нарушения, закрепляя недопустимым процессуальным поведением мнение присяжных, что повлияло на вынесение вердикта. Считает, что в результате этих согласованных действий стороны защиты в ходе судебного процесса было сформировано недостоверное мнение о личности потерпевшего фио, свидетель обвинения фио был представлен присяжным, как ранее судимый рецидивист, скостивший срок в результате инициативной провокации Косарева, что не соответствует действительности. Косарев же, напротив, был представлен присяжным глубоко верующим человеком, примерным семьянином, благотворителем, для которого безопасность семьи превыше всего, "случайно" попавшим в следственный изолятор, где его провоцировали, а он, якобы, не имел выбора, так как находился под давлением более авторитетного заключенного; Косарев рассказал о содержании процессуальных действий, ночном задержании, обстоятельствах допроса и действиях следователя, приукрасив свой рассказ в выгодном для себя свете.

Отмечает, что данные нарушения уголовно-процессуального закона об особенностях судебного следствия в суде присяжных заседателей со стороны защиты повлияли на вынесение оправдательного вердикта.

Просит приговор отменить.

Адвокат Семина и оправданный Косарев в возражениях на апелляционное представление, а оправданный Косарев и в возражениях на апелляционную жалобу потерпевшего фио и дополнения к ней просят приговор оставить без изменения, апелляционные представление и жалобу - без удовлетворения.

В судебном заседании прокурор Иванникова апелляционное представление поддержала, доводы апелляционной жалобы потерпевшего поддержала частично, в связи с допущенными судом существенными нарушениями уголовно-процессуального закона при формировании коллегии присяжных заседателей, формулировке вопроса N 3 и при произнесении напутственного слова председательствующим просила приговор отменить, уголовное дело направить на новое судебное разбирательство в тот же суд, в ином составе суда.

Потерпевший фио и его представитель - адвокат Головко поддержали доводы апелляционного представления и апелляционной жалобы, просили приговор отменить, уголовное дело направить на новое судебного разбирательство.

Адвокат Семина в защиту оправданного Косарева и представитель залогодателя - адвокат Бордуков возражали против удовлетворения доводов апелляционных представления и жалобы.

Изучив материалы уголовного дела, проверив и обсудив доводы апелляционных представления и жалобы, возражений на них, заслушав позиции сторон, судебная коллегия находит приговор суда подлежащим отмене по следующим основаниям.

Оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, как это следует из ч.1 ст. 389.25 УПК РФ, может быть отменен по представлению прокурора, либо жалобам потерпевших или их представителя лишь при наличии таких существенный нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили право прокурора, потерпевших или их представителя на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов или на содержание данных присяжными заседателями ответов.

Основаниями отмены судебного решения в апелляционном порядке, согласно ст.ст.389.15, 389.17 УПК РФ, наряду с другими, являются существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных настоящим Кодексом прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения. Основаниями отмены судебного решения в любом случае является вынесение вердикта незаконным составом коллегии присяжных заседателей.

В соответствии со ст. 328 УПК РФ, предусматривающей процедуру формирования коллегии присяжных заседателей, немотивированный отвод первым заявляет государственный обвинитель, который согласовывает свою позицию по отводам с другими участниками уголовного судопроизводства со стороны обвинения. При этом по смыслу закона, немотивированный отвод производится сторонами путем вычеркивания ими из одного и того же полученного предварительного списка фамилии отводимого кандидата в присяжные заседатели.

Вместе с тем, в нарушение положений уголовно-процессуального закона, каждой из сторон был предоставлен отдельный список для немотивированного отвода. Данное обстоятельство привело к тому, что, как сторона обвинения, так и сторона защиты, вычеркнули одного и того же кандидата под N 1 (т. 43 л.д. 54-56; 57-59), что привело к нарушению права стороны защиты при проведении немотивированных отводов кандидатам в присяжные.

По настоящему делу, как следует из приобщенного списка, 27 февраля 2020 года была сформирована коллегия присяжных заседателей из 6 основных и 4 запасных присяжных (т. 43 л.д. 61). Согласно протоколу судебного заседания от 14 июля 2020 года, запасные присяжные заседатели N 8 и N 10 не явились в судебное заседание по уважительной причине, в связи с чем они были освобождены от дальнейшего участия в разбирательстве дела. Вместе с тем, в материалах дела имеется еще один непредусмотренный уголовно-процессуальным законом список коллегии присяжных заседателей (т. 43 л.д. 206), состоящей из 8 присяжных заседателей, при этом присяжный заседатель N 9 указана в нем, как присяжный заседатель N 8.

При таких обстоятельствах судебная коллегия приходит к выводу, что по данному уголовному делу вердикт постановлен незаконным составом присяжных.

Указанные существенные нарушения уголовно-процессуального закона, допущенные судом первой инстанции, являются безусловным основанием для отмены приговора, так как они не могут быть устранены в суде апелляционной инстанции.

Помимо изложенного по делу допущены и другие нарушения уголовно-процессуального закона.

Так, в соответствии с ч.5 ст. 339 УПК РФ перед присяжными не могут ставиться вопросы, требующие собственно юридической оценки при вынесении ими своего вердикта, поскольку в силу положений ст. 334 УПК РФ присяжные заседатели разрешают только вопросы, связанные с установлением фактических обстоятельств совершения преступления. Согласно п.8 ст. 339 УПК РФ вопросы ставятся в понятных присяжным заседателям формулировках.

Несмотря на это, председательствующий, формулируя вопрос N 3 по обвинению Косарева в организации приготовления умышленного убийства фио, использовал юридический термин "из корыстных побуждений", что затрудняло понимание его содержания присяжными заседателями.

Из напутственного слова следует, что председательствующий разъяснил присяжным заседателям содержание термина "корыстные побуждения", однако такие разъяснения были им даны также с использованием правовой терминологии, что не способствовало их пониманию присяжными заседателями.

В соответствии со ст. 340 УПК РФ перед удалением коллегии присяжных заседателей в совещательную комнату для вынесения вердикта председательствующий обращается к присяжным заседателям с напутственным словом, в котором, наряду с другими данными, напоминает об исследованных в суде доказательствах, как уличающих подсудимого, так и оправдывающих его, не выражая при этом своего отношения к этим доказательствам и не делая выводов из них. При этом, по смыслу закона, доказательства не перечисляются, а председательствующий обязан кратко напомнить о каждом доказательстве, исследованном с участием присяжных заседателей, то есть раскрыть их содержание.

Напутственное слов, произнесенное председательствующим судьей по настоящему делу, названным требованиям закона не соответствует, в нем председательствующий в нарушение п.3 ч.3 ст. 340 УПК РФ не напомнил присяжным об исследованных в суде заявлениях фио (т. 1 л.д. 64, 65); запросах в адвокатскую палату (т. 5 л.д. 315; 317) и в ИФНС (т. 7 л.д. 273), а также не раскрыл содержание ряда доказательств, ограничившись их перечислением либо названием документов.

Указанные нарушения уголовно-процессуального закона судебной коллегией расцениваются, как существенные, поскольку они повлияли на вынесение законного и обоснованного вердикта коллегии присяжных заседателей.

Заслуживают внимания и доводы апелляционного представления государственного обвинителя и апелляционной жалобы потерпевшего о несоблюдении председательствующим запрета на исследование данных, способных вызвать предубеждение присяжных заседателей и о незаконном воздействии на присяжных заседателей со стороны Косарева и его адвокатов, которые в полной мере подтверждаются протоколом судебного заседания, правильность и объективность составления которого подтверждается отсутствием замечаний на него, как со стороны обвинения, так и со стороны защиты.

Как видно из протокола судебного заседания участники судебного разбирательства со стороны защиты систематически нарушали положения ст.ст. 334 и 335 УПК РФ, согласно которым в ходе судебного следствия с участием присяжных заседателей запрещается исследовать данные, способные вызвать предубеждение присяжных заседателей, обсуждать вопросы, связанные с применением права, вопросы процессуального характера, в том числе о недопустимости доказательств, нарушении УПК РФ при получении доказательств, выяснять вопросы о возможной причастности к преступлению иных, не являющихся подсудимыми по рассматриваемому делу лиц, то есть исследовать в присутствии присяжных заседателей иные вопросы, кроме как отнесенные к компетенции присяжных заседателей в соответствии с положениями ст. 334 УПК РФ. Исходя из указанных требований закона, не ограничивая стороны в возможности предоставления, исследования доказательств в ходе судебного разбирательства, а также оценки достоверности и достаточности доказательств при выступлениях перед присяжными в прениях сторон, с репликами, стороны не вправе ставить под сомнение допустимость доказательств, исследованных с участием коллегии присяжных заседателей, а также затрагивать иные вопросы, не отнесенные к компетенции присяжных заседателей.

Из протокола судебного заседания следует, что запрет на исследование обозначенных данных в большинстве не соблюдался стороной защиты. Так, в ходе рассмотрения уголовного дела стороной защиты путем нарушения регламента судебного заседания, систематического доведения до присяжных заседателей сведений, которые в силу закона им не могли быть представлены, когда они ставили под сомнение допустимость исследуемых доказательств, доводили до сведения присяжных заседателей фактические обстоятельства, доказанность которых теми не устанавливается, сообщали присяжным заседателям негативные сведения о личности участников судебного разбирательства, в том числе о потерпевшем фио, свидетеле фио, было оказано незаконное воздействие на присяжных заседателей, что могло вызвать у них предубеждение в отношении них, негативное отношение к деятельности правоохранительных органов и повлиять на вынесение объективного и беспристрастного вердикта.

При этом председательствующий не всегда останавливал участников процесса со стороны защиты и не разъяснял присяжным заседателями, что данные обстоятельства не должны ими приниматься во внимание при вынесении вердикта. Следует отметить, что председательствующий в ряде случаев реагировал на допущенные стороной защиты нарушения уголовно-процессуального закона, делая соответствующие замечания, однако, количество таких нарушений и их систематичность свидетельствуют о том, что действия подсудимого и его защитников могли повлиять на беспристрастность присяжных заседателей, вызвать у них предубеждение в достоверности показаний свидетелей обвинения и потерпевшего, породить сомнения в их правдивости и объективности, что отразилось на содержании ответов при вынесении присяжными вердикта.

Кроме того, принимаемые председательствующим меры, направленные на снятие недопустимых вопросов, которые не только не относились к выяснению обстоятельств рассматриваемого дела, но и по своей сути дискредитировали потерпевшего и свидетелей обвинения, в том числе фио, являлись недейственными и не ограждали присяжных заседателей от незаконного воздействия, поскольку подсудимый и защитники в любом случае доводили до сведения присяжных заседателей желаемый ответ путем постановки вопроса в такой форме, когда ответ в нем был уже заложен, либо сами же на этот вопрос отвечали, несмотря на действия председательствующего судьи.

На подобные систематические нарушения подсудимым Косаревым, адвокатами Семиной и Котовским регламента судебного разбирательства, которым в общей сложности было объявлено более 80-ти замечаний, которые не подчинялись его распоряжениям, председательствующий не принял к ним оперативно всех мер процессуального реагирования из числа предусмотренных ст. 258 УПК РФ, с целью исключения возможности ознакомления присяжных заседателей с информацией, не подлежащей обсуждению в их присутствии, а принимаемые им меры не являлись своевременными и эффективными. Председательствующий ограничивался лишь замечаниями выступающим уже после того, как участники процесса со стороны защиты, в том числе путем постановки вопросов, не соответствующих требованиям ст.ст. 252 и ч.7 ст. 335 УПК РФ, свои намерения реализовали, и информационное воздействие с их стороны состоялось. В напутственном слове председательствующий не напомнил присяжным обо всех противоречащих закону действиях и высказываниях со стороны защиты.

Таким образом, систематичность и множественность допущенных нарушений свидетельствуют о том, что присяжные заседатели не были ограждены от незаконного целенаправленного воздействия со стороны защиты и других участников процесса, были лишены возможности дать объективную оценку представленным по делу доказательствам, что повлияло на формирование их мнения и содержание ответов при вынесении вердикта.

При таких обстоятельствах судебная коллегия находит апелляционное представление и апелляционную жалобу потерпевшего об отмене оправдательного приговора обоснованными и подлежащими удовлетворению, поскольку допущенные по делу нарушения уголовно-процессуального закона следует признать существенными, искажающими саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия и повлиявшими на исход дела. В связи с чем приговор подлежит отмене, а уголовное дело в отношении Косарева передаче на новое судебное разбирательство в ином составе суда, в ходе которого надлежит не допустить отмеченные выше нарушения закона и создать надлежащие условия для вынесения судом с участием присяжных заседателей беспристрастного и справедливого решения.

Поскольку постановление о прекращении уголовного дела в отношении Косарева по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч.4 ст. 159 УК РФ, в связи с истечением срока давности уголовного дела вынесено судом при обсуждении юридических последствий вердикта, постановленного незаконным составом суда и по результатам судебного разбирательства, проведенного с указанными существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, оно также подлежит отмене.

Помимо этого, судебная коллегия считает необходимым отметить, что судом допущены нарушения при составлении списков кандидатов в присяжные заседатели.

Так, по смыслу закона, в списках кандидатов в присяжные заседатели, которые вручаются сторонам должны содержаться лишь необходимые, но достаточные сведения о кандидате, позволяющие провести отбор и сформировать нетенденциозную коллегию, в них с целью исключения любого возможного воздействия на присяжных заседателей и их безопасности на основании ч.4 ст. 327 УПК РФ запрещено указывать домашний адрес, а также иные данные, способные разгласить личность кандидата.

Имеющиеся же в материалах дела списки кандидатов, явившихся в суд, а также сформированной в результате отбора коллегии присяжных заседателей, помимо фамилии, имени, отчества, возраста и рода занятий кандидата, как это предусмотрено законом, содержат указания на конкретные места работы присяжных заседателей NN 2; 7; 8; 9; 10 и наименование занимаемых должностей (т. 43 л.д. 51-61).

При новом рассмотрении уголовного дела следует в полном объеме соблюсти требования ст. 335 УПК РФ об особенностях судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей, не допустить отмеченные выше нарушения закона и создать надлежащие условия для вынесения судом с участием присяжных заседателей беспристрастного и справедливого решения.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.15, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Люблинского районного суда адрес от 10 августа 2020 года в отношении Косарева Максима Александровича и постановление Люблинского районного суда адрес от 10 августа 2020 года о прекращении уголовного преследования в отношении Косарева Максима Александровича в части обвинения в совершении преступления, предусмотренного ч.4 ст. 159 УК РФ (в редакции Федерального закона N 162-ФЗ от 8 декабря 2003 года) отменить, уголовное дело направить на новое судебное разбирательство в тот же суд, в ином составе суда, со стадии формирования коллегии присяжных заседателей.

Апелляционные представление и жалобу удовлетворить.

Председательствующий

Судьи