Определение СК по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 09 декабря 2020 г. по делу N 8Г-19819/2020[88-18348/2020]

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Медведкиной В.А, судей Петровой Ю.Ю, Смирновой О.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-65/2020 по иску Кузнецовой Маргариты Евгеньевны к Сорокину Петру Александровичу о признании завещания недействительным, признании права собственности на ? долю в квартире по кассационной жалобе Кузнецовой М.Е. на решение Невского районного суда города Санкт-Петербурга от 26 марта 2020 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 20 августа 2020 г.

Заслушав доклад судьи Третьего кассационного суда общей юрисдикции Смирновой О.В, выслушав объяснения Кузнецовой М.Е. и её представителя адвоката Гафарова М.В, поддержавших доводы жалобы, объяснения Сорокина П.А, возражавшего против удовлетворения жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Кузнецова М.Е. обратилась в суд с иском к Сорокину П.А, уточнив исковые требования, просила признать завещание от 19 декабря 2014 г. от имени Сорокина А.Я. на имя Сорокина П.А. недействительным ввиду личного неподписания завещателем и, как следствие, признать за Кузнецовой М.Е, как наследником по ранее составленному завещанию, право собственности на ? долю в квартире, расположенной по адресу: "адрес"- "адрес" (далее - квартира).

Решением Невского районного суда города Санкт-Петербурга от 26 марта 2020 г, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 20 августа 2020 г, в удовлетворении исковых требований Кузнецовой М.Е. отказано.

В кассационной жалобе Кузнецовой М.Е. ставится вопрос об отмене обжалуемых судебных постановлений.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия не находит оснований для отмены или изменения судебных постановлений, предусмотренных статьёй 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - Гражданский процессуальный кодекс).

Судом при рассмотрении дела установлено, что 24 декабря 2009 г. Сорокин А.Я. составил завещание на принадлежащую ему квартиру в пользу Лисицыной Н.И, а в случае её смерти до открытия наследства завещал истцу Кузнецовой М.Е. и Кузнецову В.А. в равных долях.

16 декабря 2013 г. умерла Лисицына Н.И.

19 декабря 2014 г. Сорокиным А.Я. составлено завещание на всё имущество в пользу ответчика Сорокина П.А. Завещание ввиду болезни Сорокина А.Я. и по его личной просьбе подписано Асафьевой Н.Я.

17 октября 2018 г. Сорокин А.Я. умер.

После его смерти открылось наследство, в том числе в виде квартиры.

Из материалов наследственного дела N следует, что после смерти Сорокина А.Я. Сорокин П.А, истец и Кузнецов В.А. в установленный законом срок обратились к нотариусу с заявлением о принятии наследства.

Как следует из содержания оспариваемого завещания, в связи с болезнью гражданина Сорокина А.Я. и по его личной просьбе завещание после его прочтения завещателю нотариусом подписано Асафьевой Н.Я. в присутствии нотариуса г. Самары Самарской области Румянцевой А.А, зарегистрировано в реестре за N.

Рукоприкладчику при подписании завещания было разъяснено содержание статьи 1123 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - Гражданский кодекс), о чём на завещании есть соответствующая отметка; разъяснены содержание завещания и его правовые последствия, сомнений в грамотности и дееспособности данного лица у нотариуса не возникло.

Как указано в завещании, Сорокин А.Я. лично просил привлечь рукоприкладчика и при этом он не мог лично подписать завещание в силу болезни.

Из заключения судебно-медицинской экспертизы от 10 февраля 2020 г. N 160-Т, выполненной СПб ГКУЗ "БСМЭ", следует, что Сорокин А.Я. находился на лечении "данные изъяты"

Эксперты пришли к выводу о том, что имеющаяся у Сорокина А.Я. патология "токсическая полинейропатия в форме легкого дистального его парапареза, нарушения чувствительности по полиневральному и вегетативно-трофических нарушений" на дату 9 декабря 2014 г. не ограничивала его движения пальцев кистей рук и не влияла на чувствительность верхних конечностей. Другими данными, в том числе, имелись ли на дату написания завещания 19 декабря 2014 г. у Сорокина А.Я. физические недостатки или тяжелые заболевания, которые не позволяли бы ему собственноручно написать завещание, судебно-медицинская экспертная комиссия не располагает.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции, руководствуясь статьями 10, 130, 177, 1118, 1123, 1125, 1131, 1132 Гражданского кодекса, статьями 44, 54 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате, разъяснениями, содержащимися в пункте 27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 г. N 9 "О судебной практике по делам о наследовании", исходил из того, что при составлении завещания не установлено порока воли наследодателя, также как и нарушений порядка совершения нотариального действия, с которым законодатель связывает недействительность односторонней сделки.

Подписание завещания рукоприкладчиком допускается, если гражданин вследствие физических недостатков, болезни или по каким-либо иным причинам не может расписаться лично, о чём он уведомляет нотариуса без предоставления медицинских документов.

Поскольку добросовестность действий участников гражданских правоотношений презюмируется, суд при наличии доказанности, что Сорокин А.Я. страдал заболеванием, препятствующим ему лично подписать завещание, являвшимся основанием воспользоваться правом доверить подписание завещания другому лицу, признал законными действия нотариуса и рукоприкладчика, исполнившего волю составителя завещания.

С данными выводами суда первой инстанции согласилась судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда, указав на отсутствие обязанности у завещателя и нотариуса указывать в завещании медицинский диагноз, препятствующий личному подписанию наследодателем завещательного распоряжения. Подписание завещания рукоприкладчиком обусловлено заболеванием, которые со слов завещателя, препятствовало подписанию завещания, а не физическими недостатками, такими как отечность рук и болезненные ощущения при подвижности рук.

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции полагает, что выводы, содержащиеся в обжалуемых судебных постановлениях, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанции, не противоречат нормам материального права, регулирующим спорные правоотношения.

Ставя вопрос об отмене судебных постановлений, заявитель в кассационной жалобе указывает на отсутствие объективных оснований для подписания завещания рукоприкладчиком.

Вместе с тем, по правовой природе, завещание является односторонней сделкой, для действительности которой достаточно исходить из свободы воли его составителя, предполагаемой в силу статьи 1119 Гражданского кодекса. Подписание завещания другим лицом в присутствии нотариуса не противоречит волеизъявлению наследодателя и не ставит под сомнение действительность завещания.

Доводы кассационной жалобы о принятии судом решения без учёта заключения экспертов, которым установлено, что Сорокин А.Я. располагал возможность самостоятельно подписать завещание; об отсутствии доказательств, с достоверностью свидетельствующих о том, что Сорокин А.Я. не мог подписать его самостоятельно выражают несогласие с данной судом оценкой доказательств и установленными обстоятельствами и не могут служить основанием для пересмотра судебных постановлений в кассационном порядке, так как в соответствии с частью 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса суд кассационной инстанции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимущества одних доказательств перед другими.

При таких обстоятельствах, учитывая общепризнанный принцип правовой определенности, являющийся одним из условий права на справедливое судебное разбирательство, предусмотренный статьёй 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, судебная коллегия по гражданским делам не находит оснований для удовлетворения кассационной жалобы и отмены вступивших в законную силу судебных актов.

Руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Невского районного суда города Санкт-Петербурга от 26 марта 2020 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 20 августа 2020 г. оставить без изменения, кассационную жалобу Кузнецовой Маргариты Евгеньевны - без удовлетворения.

Председательствующий

судьи