Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 17 декабря 2020 г. по делу N 8Г-20327/2020[88-18905/2020]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

Председательствующего Латушкиной С.Б.

судей Леонтьевой Т.В, Кожевниковой Л.П.

при участии прокурора восьмого отдела (кассационный) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Афонина А.В, рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-11/2020, УИД 38RS0036-01-2019-002638-45 по исковому заявлению Довгалева Александра Владиславовича к обществу с ограниченной ответственности "ЭнДор" о взыскании утраченного заработка, компенсации морального вреда, по кассационной жалобе общества с ограниченной ответственностью "ЭнДор" на решение Свердловского районного суда г. Иркутска от 28 мая 2020 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 5 октября 2020 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Латушкиной С.Б, заключение прокурора восьмого отдела (кассационный) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Афонина А.В, полагавшего кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Довгалев А.В. обратился в Свердловский районный суд г. Иркутска с иском к ООО "ЭнДор" о взыскании утраченного заработка, компенсации морального вреда.

В обоснование заявленных требований Довгалев А.В. указал, что он с 1 сентября 2016 г. по 6 декабря 2016 г. находился в трудовых отношениях с ООО "ЭнДор" в должности промышленного альпиниста. 12 сентября 2016 г. при выполнении своих трудовых обязанностей, упал с высоты. Он пролежал в коме более недели и получил инвалидность "данные изъяты" группы с "данные изъяты"% утраты трудоспособности до 1 января 2018 г. Согласно Акту N 1 о несчастном случае на производстве виновным признан директор и мастер производства. В настоящее время у него инвалидность "данные изъяты" группы, в связи с чем, он не может работать. Считает, что вправе требовать с ответчика утраченный заработок, который по его подсчётам за 3 года должен составлять 3 600 000 рублей. Кроме того, он перенёс и продолжает испытывать сильную физическую боль, поскольку полученные им травмы были тяжёлыми: "данные изъяты"

Довгалев А.В. просил суд взыскать с ООО "ЭнДор" в его пользу утраченный заработок в размере 3 600 000 рублей, компенсацию морального вреда в размере 10 000 000 рублей.

Решением Свердловского районного суда г. Иркутска от 28 мая 2020 г, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 5 октября 2020 г, исковые требования Довгалева А.В. удовлетворены частично.

С ООО "ЭнДор" в пользу Довгалева А.В. взыскана компенсация морального вреда в размере 300 000 рублей.

В удовлетворении исковых требований Довгалева А.В. к ООО "ЭнДор" о взыскании утраченного заработка отказано.

Также с ООО "ЭнДор" в муниципальный бюджет взыскана государственная пошлина в размере 300 рублей.

В кассационной жалобе, поданной в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции, ООО "ЭнДор" просит отменить решение Свердловского районного суда г. Иркутска от 28 мая 2020 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 5 октября 2020 г.

Относительно доводов кассационной жалобы письменные возражения не представлены.

В судебное заседание судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции иные лица, участвующие в деле, надлежаще извещённые о времени и месте рассмотрения дела в суде кассационной инстанции, не явились, сведений о причинах неявки не представили.

На основании части 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ) судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции находит кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению.

Согласно части 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Таких нарушений не было допущено судами первой и апелляционной инстанций при рассмотрении настоящего дела.

Судом установлено и следует из материалов дела, что Довгалев А.В. был принят на работу с 1 сентября 2016 г. в ООО "ЭнДор" по срочному трудовому договору N от 1 сентября 2016 г. на должность промышленного альпиниста на срок проведения работ до 30 октября 2016 г.

В соответствии с указанным трудовым договором Довгалев А.В. принял на себя выполнение трудовых обязанностей в должности промышленного альпиниста по ремонту фасада здания по адресу: "адрес" (п. 1.1. трудового договора).

Приказом N от 6 декабря 2016 г. Довгалев А.В. уволен по соглашению сторон, пункт 1 части первой статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации.

12 сентября 2016 г. с Довгалевым А.В. произошёл несчастный случай на производстве о чём составлен акт о несчастном случае на производстве N от 18 ноября 2016 г.

Актом о несчастном случае на производстве установлено, что 12 сентября 2016 г. Довглаев А.В, принятый в ООО "ЭнДор" на должность промышленного альпиниста, приступил к исполнению работы, пришёл к месту производства работ в бытовой вагон в 09.00 часов, пройдя целевой инструктаж у К.М.К, начальника участка ООО "ЭнДор", получил задание на смену, переоделся в спецодежду, и, надев страховочную привязь, отправился производить работы по очистке межпанельных швов фасадной части стены, расположенной с юго-восточной стороны, на восьмом этаже двенадцатиэтажного здания. В 16.45 часов промышленные альпинисты С.А.О, О.И.А, В.П.Е, производившие работы на высоте вблизи рабочего места Довгалева А.В, услышали металлический звук и через минуту услышали крик человека из окна здания, расположенного напротив, по адресу: "адрес", который известил, что "У него кровь". О.И.А. спустился с рабочего места и увидел лежащего лицом вниз Довгалева А.В, О.И.А. позвал С.А.О. и В.П.Е. и подошёл к Довгалеву А.В, убедился, что он дышит. Он снял с него каску, так как каска при падении сдвинулась пострадавшему на лицо и ремешок давил ему на шею. Члены бригады позвонили в скорую помощь и руководителям. Приехавшие врачи скорой помощи увезли Довгалева А.В. в медицинское учреждение.

В ходе расследования комиссией было установлено, что 12 сентября 2016 г. Довгалев А.В. приступил к работе без прохождения обязательного предварительного (при поступлении на работу) медицинского осмотра и был допущен к работам без проведения обучения безопасным методам и приёмам выполнения работ для работников, выполняющих работы на высоте.

Из пунктов 9, 10 акта о несчастном случае на производстве N от 18 ноября 2016 г. следует, что несчастный случай произошёл с Довгалевым А.В. вследствие допущения работниками ООО "ЭнДор" требований охраны труда. При этом из особых мнений от 8 ноября 2016 г, приложенных к указанному акту, следует, что Довгалев А.В. также допустил нарушение требований охраны труда, а именно: производил работы на канатах, не имеющих страховочных узлов на концах.

Согласно медицинскому Заключению о характере полученных повреждений здоровья в результате несчастного случая на производстве и степени их тяжести, выданному 14 сентября 2016 г. ОГБУЗ "ИГКБ N 3", Довгалев А.В. получил "данные изъяты".

Согласно выписке из истории болезни стационарного больного N из ОГБУЗ ГКБN 3 Довгалев А.В. с 12 сентября 2016 г. по 10 октября 2016 г. находился на лечении с диагнозом: "данные изъяты"

Из выписного эпикриза из карты стационарного больного N ОГАУЗ АГБ N 1 Довгалев А.В. с 10 октября 2016 г. по 21 октября 2016 г. лечился в неврологическом отделении Ангарской ГБ N1 с диагнозом: "данные изъяты".

6 декабря 2016 г. Довгалеву А.В. установлена "данные изъяты" группа инвалидности и "данные изъяты" % утраты профессиональной трудоспособности на срок до 1 января 2018 г.

В августе 2018 г. Довгалев А.В. направлен на переосвидетельствование в БМСЭ Иркутской области, 15 августа 2018 г. ему установлена "данные изъяты" группа инвалидности бессрочно с Диагнозом: "данные изъяты" (копия акта МСЭ N от 15 августа 2018 г. ФКУ "ГБ МСЭ по Иркутской области" Минтруда России, бюро N5).

8 ноября 2018 г. Довгалеву А.В. установлена "данные изъяты" группа инвалидности бессрочно с Диагнозом: "данные изъяты" копия акта МСЭ N от 8 ноября 2018 г. ФКУ "ГБ МСЭ по Иркутской области" Минтруда России, бюро N 6).

Также Довгалеву А.В. с 8 ноября 2018 г. установлена степень утраты профессиональной трудоспособности в размере "данные изъяты" % бессрочно.

В связи с несчастным случаем на производстве ООО "ЭнДор" произвёл Довгалеву А.В. выплаты в счёт возмещения морального и материального вреда в следующих размерах: 21 000 руб. по дополнительному соглашению от 11 ноября 2016 г. к трудовому договору N от 1 сентября 2016 г, 10 000 руб. по дополнительному соглашению от 15 ноября 2016 г, 280 000 руб. по дополнительному соглашению N от 6 декабря 2016 г.

Из письма ГУ - Иркутское региональное отделение Фонд социального страхования Российской Федерации от 16 августа 2019 г. следует, что в декабре 2016 года Довгалеву А.В. выплачена единовременная страховая выплата в размере 108 482, 28 рублей; в период с 6 декабря 2016 г. по 1 января 2017 г. сумма ежемесячной страховой выплаты Довгалеву А.В. составляла 10 478, 16 рублей (установлено "данные изъяты"% утраты профессиональной трудоспособности); в период с 1 января 2017 г. по 8 ноября 2018 г. выплачено 10 897, 29 рублей (с учётом проведенной индексации); в период с 8 ноября 2018 г. по 1 февраля 2019 г. сумма ежемесячной страховой выплаты составила 13 962, 15 рублей (установлено "данные изъяты" % утраты профессиональной трудоспособности); в период с 1 февраля 2019 г. сумма ежемесячной страховой выплаты с учётом проведённой индексации составила 14 562, 52 рублей, которая установлена бессрочно.

В ходе рассмотрения дела судом была назначена судебно-медицинская экспертиза.

Согласно заключению ГУЗ "Забайкальское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы" N от 22 января 2020 г. эксперты пришли к выводу о наличии причинно-следственной связи между полученной Довгалевым А.В. 12 сентября 2016 г. "данные изъяты" и установлением "данные изъяты"% утраты трудоспособности.

Разрешая спор, установив указанные обстоятельства, дав надлежащую оценку представленным доказательствам, суд первой инстанции руководствовался положениями Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний", статьями 151, 1064, 1072, 1084, 1086, 1099, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснениями, изложенными в пункте 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", пришёл к выводу о наличии правовых оснований для удовлетворения исковых требований Довгалева А.В. о взыскании с ответчика компенсации морального вреда и отсутствии правовых оснований для взыскания с ответчика утраченного заработка.

Отказывая в удовлетворении исковых требований Довгалева А.В. о взыскании утраченного заработка, суд первой инстанции обоснованно исходил из того, что механизм возмещения вреда, причинённого жизни и здоровью граждан при исполнении ими обязанностей по трудовому договору, установлен Федеральным законом от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний", и учитывая положения статьи 1072 Гражданского кодекса Российской Федерации, основания для взыскания с ООО "ЭнДор" в пользу Довгалева А.В. утраченного заработка отсутствуют.

Решение суда в данной части сторонами не обжалуется.

Удовлетворяя требования Довгалева А.В. о взыскании компенсации морального вреда, суд первой инстанции исходил из того, что истец получил травму в результате несчастного случая на производстве, при этом исполнял свои трудовые обязанности по заданию и в интересах ответчика, который в силу статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации обязан обеспечить безопасные условия труда и охрану труда. Вина ответчика выразилась в виновном бездействии, нарушении технологии производства работ.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд учёл обстоятельства несчастного случая, принял во внимание характер и степень вреда, утрату профессиональной трудоспособности, физические и нравственные страдания истца, которые носят постоянный характер в связи с утратой профессиональной трудоспособности, длительным лечением, возникшим психическим заболеванием, индивидуальные особенности личности истца, требования разумности и справедливости, и пришёл к выводу о взыскании с ответчика в пользу истца 300 000 руб.

С данными выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием согласился суд апелляционной инстанции.

Выводы судов первой и апелляционной инстанций основаны на правильном применении норм материального права, регулирующих возникшие отношения, и установленных фактических обстоятельствах дела, подтверждаются совокупностью исследованных доказательств, оценка которым дана в соответствии с требованиями статьи 67 ГПК РФ.

Доводы кассационной жалобы, выражающие несогласие с выводами судов нижестоящих инстанций о наличии правовых оснований для взыскания компенсации морального вреда, отмену обжалуемых судебных актов не влекут, поскольку сводятся к ошибочному толкованию норм материального права.

На основании статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагаются на работодателя, работодатель обязан обеспечить: безопасность работников при эксплуатации зданий, сооружений, оборудования, осуществлении технологических процессов, а также применяемых в производстве инструментов, сырья и материалов.

В силу статьи 21 Трудового кодекса Российской Федерации работник имеет право на возмещение вреда, причинённого ему в связи с исполнением трудовых обязанностей, и компенсацию морального вреда в порядке, установленном данным Кодексом, иными федеральными законами.

В силу абзаца второго пункта 3 статьи 8 Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаях на производстве и профессиональных заболеваний" возмещение застрахованному морального вреда, причинённого в связи с несчастным случаем на производстве или профессиональным заболеванием, осуществляется причинителем вреда.

Согласно разъяснению, содержащемуся в пункте 63 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации", в соответствии со статьёй 237 названного кодекса компенсация морального вреда возмещается в денежной форме в размере, определяемом по соглашению работника и работодателя, а в случае спора факт причинения работнику морального вреда и размер компенсации определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба. Размер компенсации морального вреда определяется судом исходя из конкретных обстоятельств каждого дела с учётом объёма и характера причинённых работнику нравственных или физических страданий, степени вины работодателя, иных заслуживающих внимания обстоятельств, а также требований разумности и справедливости.

Аналогичные критерии определения размера компенсации морального вреда содержатся и в пункте 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" (в редакции от 6 февраля 2007 г.).

Из содержания данных положений закона и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации в их взаимосвязи следует, что в случае спора размер компенсации морального вреда определяется судом по указанным выше критериям вне зависимости от размера, установленного соглашением сторон, и вне зависимости от имущественного ущерба, которым в случае трудового увечья или профессионального заболевания является утраченный средний заработок работника.

При обращении в суд с иском истец полагал разумной и справедливой размер компенсации морального вреда в размере 10 000 000 руб, поскольку он полностью утратил трудоспособность вследствие несчастного случая на производстве, испытывает постоянные страдания и физическую боль.

В соответствии с пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации жизнь, здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинён моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (часть 1 статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101) Гражданского кодекса Российской Федерации и статьёй 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинён вред (часть 2 статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причинённых потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учётом фактических обстоятельств, при которых был причинён моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В абзаце втором пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что суду следует также устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора.

Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учётом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесённых им страданий (абзац второй пункта 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда").

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2001 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", учитывая, что причинение вреда жизни или здоровью гражданина умаляет его личные нематериальные блага, влечёт физические или нравственные страдания, потерпевший, наряду с возмещением причинённого ему имущественного вреда, имеет право на компенсацию морального вреда при условии наличия вины причинителя вреда. Независимо от вины причинителя вреда осуществляется компенсация морального вреда, если вред жизни или здоровью гражданина причинён источником повышенной опасности (статья 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации). При этом следует иметь в виду, что, поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учётом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинён вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

В постановлении Европейского Суда по правам человека от 18 марта 2010 г. по делу "Максимов (Maksimov) против России" указано, что задача расчёта размера компенсации является сложной. Она особенно трудна в деле, предметом которого является личное страдание, физическое или нравственное. Не существует стандарта, позволяющего измерить в денежных средствах боль, физическое неудобство и нравственное страдание и тоску. Национальные суды всегда должны в своих решениях приводить достаточные мотивы, оправдывающие ту или иную сумму компенсации морального вреда, присуждаемую заявителю. В противном случае отсутствие мотивов, например, несоразмерно малой суммы компенсации, присуждённой заявителю, будет свидетельствовать о том, что суды не рассмотрели надлежащим образом требования заявителя и не смогли действовать в соответствии с принципом адекватного и эффективного устранения нарушения.

Поскольку, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (статьи 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причинённых потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

Обжалуемое решение суда и апелляционной определение в полной мере отвечают приведённым нормативным положениям, регулирующим вопросы компенсации морального вреда и определения размера такой компенсации, разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению, правовой позиции Европейского Суда по правам человека.

Определяя истцу дополнительно компенсацию морального вреда в размере 300 000 руб, суд первой инстанции пришёл к правильному выводу, что выплаченная ответчиком сумма компенсации морального вреда в достаточной мере не компенсирует причинённые истцу физические и нравственные страдания. Определяя размер такой компенсации, суд учёл фактические обстоятельства, при которых он был причинён, индивидуальные особенности пострадавшего, характер перенесённых истцом физических и нравственных страданий в связи с причинением ему производственной травмы и длительным лечением по поводу травмы, требования разумности и справедливости.

При этом суды нижестоящих инстанций дали оценку доводам стороны ответчика относительно наличия в действиях истца грубой неосторожности и пришли к правильному выводу, что вина истца в произошедшем несчастном случае на производстве отсутствует, несчастный случай произошёл вследствие несоблюдения работодателем безопасных условий труда, что подтверждается актом о несчастном случае на производстве. Грубой неосторожности, на чём настаивает сторона ответчика, в действиях Довгалева А.В. комиссией, проводившей расследование несчастного случая, не установлено.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции полагает, что высказанное судами усмотрение в части определения размера компенсации морального вреда истцу по доводам кассационной жалобы не может быть пересмотрено со ссылкой на завышенность данного размера. Производство в суде кассационной инстанции предназначено для исправления нарушений норм материального права или норм процессуального права, допущенных судами в ходе предшествующего разбирательства дела и повлиявших на исход дела, без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защищаемых законом публичных интересов. Действующим гражданским процессуальным законодательством суду кассационной инстанции не предоставлены полномочия по переоценке установленных судами первой и апелляционной инстанций фактических обстоятельств дела и представленных участвующими в деле лицами доказательств.

Принятые по делу решение суда и определение суда апелляционной инстанции вынесены на основании правильно определённых юридически значимых обстоятельств, в соответствии с требованиями норм материального и процессуального права, вследствие чего являются законными.

Каких-либо процессуальных нарушений, которые могли бы служить основанием для кассационного пересмотра вступивших в силу и правильных по существу судебных постановлений по материалам дела и доводам кассационной жалобы не установлено.

С учётом изложенного, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит предусмотренных статьёй 379.7 ГПК РФ оснований для удовлетворения кассационной жалобы и отмены обжалуемых решения Свердловского районного суда г. Иркутска от 28 мая 2020 г. и апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 5 октября 2020 г.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Свердловского районного суда г. Иркутска от 28 мая 2020 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 5 октября 2020 г. оставить без изменения, кассационную жалобу общества с ограниченной ответственностью "ЭнДор" - без удовлетворения.

Председательствующий С.Б. Латушкина

Судьи Т.В. Леонтьева

Л.П. Кожевникова