Апелляционное определение Центрального окружного военного суда от 22 декабря 2020 г. по делу N 22-245/2020

Центральный окружной военный суд в составе: председательствующего Скачкова А.В., судей Крамского С.А. и Харечко В.А. при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Лукьяненко О.В., с участием военного прокурора отдела военной прокуратуры Центрального военного округа "данные изъяты" Сумишина В.А., осужденных Ершова В.А., Россошанского С.Н., Сафаралиева М.Д., Воронина С.А., Караханова В.С. (посредством видеоконференцсвязи), защитников - адвокатов Кирасирова О.Е., Ожогиной М.А., Анкудинова С.Б., Чуварина Д.А., Глухова С.А., Гоенко А.Д. рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осужденных и защитников на приговор Ульяновского гарнизонного военного суда от 27 мая 2019 г., согласно которому военнослужащий войсковой части N "данные изъяты"

Ершов Виктор Александрович, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в "адрес", гражданин Российской Федерации, с высшим образованием - специалитет, не состоящий в зарегистрированном браке, имеющий детей ДД.ММ.ГГГГ годов рождения, ранее не судимый, проходящий военную службу с ДД.ММ.ГГГГ года, с ДД.ММ.ГГГГ года в должности "данные изъяты" войсковой части N, ранее проходивший военную службу с ДД.ММ.ГГГГ года по ДД.ММ.ГГГГ года в должности "данные изъяты" войсковой части N, осужден по ч. 4 ст. 160 УК РФ к лишению свободы на срок 6 (шесть) лет с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима со штрафом в размере 500 000 (пятьсот тысяч) руб, с лишением на основании ч. 3 ст. 47 УК РФ права занимать должности на государственной службе, в органах местного самоуправления, связанные с выполнением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций на срок 2 года и с лишением в соответствии со ст. 48 УК РФ воинского звания " "данные изъяты"";

бывший военнослужащий войсковой части N "данные изъяты"

Россошанский Сергей Николаевич, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в "адрес", гражданин Российской Федерации, с высшим образованием - специалитет, состоящий в зарегистрированном браке, имеющий детей ДД.ММ.ГГГГ годов рождения, ранее не судимый, проходивший военную службу по контракту с ДД.ММ.ГГГГ года по ДД.ММ.ГГГГ года, с ДД.ММ.ГГГГ года в должности "данные изъяты" войсковой части N, имеющий третью группу инвалидности, осужден по ч. 4 ст. 160 УК РФ к лишению свободы на срок 4 (четыре) года с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима со штрафом в размере 200 000 (двести тысяч) руб, с лишением в соответствии со ст. 48 УК РФ воинского звания " "данные изъяты" "данные изъяты"";

военнослужащий войсковой части N "данные изъяты"

Сафаралиев Магомедрасул Демирович, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в "адрес" "адрес", гражданин Российской Федерации, со средним профессиональным образованием, состоящий в зарегистрированном браке, имеющий ребенка ДД.ММ.ГГГГ года рождения, ранее не судимый, проходящий военную службу по контракту с ДД.ММ.ГГГГ года, с ДД.ММ.ГГГГ года в должности "данные изъяты" войсковой части N, ранее проходивший военную службу по контракту с ДД.ММ.ГГГГ года по ДД.ММ.ГГГГ года в войсковой части N, с ДД.ММ.ГГГГ года в должности "данные изъяты"

осужден по ч. 4 ст. 160 УК РФ к лишению свободы на срок 4 (четыре) года с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима со штрафом в размере 200 000 (двести тысяч) руб, с лишением в соответствии со ст. 48 УК РФ воинского звания " "данные изъяты"";

бывший военнослужащий войсковой части N "данные изъяты"

Воронин Сергей Александрович, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в "адрес", гражданин Российской Федерации, со средним общим образованием, не состоящий в зарегистрированном браке, имеющий детей ДД.ММ.ГГГГ годов рождения, ранее не судимый, неработающий, проходивший военную службу по контракту с ДД.ММ.ГГГГ года по ДД.ММ.ГГГГ года, с ДД.ММ.ГГГГ года в должности "данные изъяты" войсковой части N, осужден по ч. 4 ст. 160 УК РФ к лишению свободы на срок 4 (четыре) года с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима со штрафом в размере 200 000 (двести тысяч) руб, с лишением в соответствии со ст. 48 УК РФ воинского звания " "данные изъяты" "данные изъяты"";

Караханов Велихан Сарухан оглы, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в "адрес" "адрес", гражданин Российской Федерации, со средним общим образованием, состоящий в зарегистрированном браке, ранее не судимый, работавший с ДД.ММ.ГГГГ года по ДД.ММ.ГГГГ года в должности "данные изъяты" войсковой части N, награжденный государственной наградой - медалью "За отвагу", осужден по ч. 4 ст. 160 УК РФ к лишению свободы на срок 5 (пять) лет с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима со штрафом в размере 300 000 (триста тысяч) руб, с лишением на основании ч. 3 ст. 47 УК РФ права занимать должности на государственной службе, в органах местного самоуправления, связанные с выполнением административно-хозяйственных функций на срок 2 года.

Судом разрешены исковые требования по иску военного прокурора Ульяновского гарнизона в интересах Министерства обороны РФ и в пользу последнего постановлено взыскать с Караханова В.С, Россошанского С.Н, Сафаралиева М.Д. и Воронина С.А, солидарно с Султановым А.Т. и Коржовым В.С. 5 498 061 руб. 61 коп, взыскать с Караханова В.С. и Сафаралиева М.Д. солидарно с Султановым А.Т. и Коржовым В.С. 1 805 744 руб. 97 коп, взыскать с Караханова В.С, Россошанского С.Н. и Сафаралиева М.Д. солидарно с Султановым А.Т. и Коржовым В.С. 1 135 519 руб. 66 коп, взыскать с Ершова В.А, Караханова В.С, Россошанского С.Н, Сафаралиева М.Д. и Воронина С.А. солидарно с Коржовым В.С. 2 250 226 руб. 99 коп, взыскать с Ершова В.А, Караханова В.С, Россошанского С.Н. и Сафаралиева М.Д. солидарно с Коржовым В.С. 230 074 руб. 59 коп.

По делу решены вопросы о вещественных доказательствах, процессуальных издержках и об имуществе осужденных Караханова В.С. и Ершова В.А, на которое наложен арест (в счет исполнения наказания в виде штрафа и обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска).

Заслушав доклад судьи Харечко В.А, изложившего содержание приговора и существо апелляционных жалоб и возражений на них, выступление осужденных и их защитников, поддержавших доводы апелляционных жалоб, а также военного прокурора, полагавшего необходимым приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы без удовлетворения, окружной военный суд

УСТАНОВИЛ:

Приговором Ульяновского гарнизонного военного суда от 27 мая 2019 г. Ершов, Россошанский, Сафаралиев, Воронин, Караханов признаны виновными в хищении организованной группой путем присвоения при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре, чужого имущества, вверенного Караханову в силу занимаемой им должности, в особо крупном размере, а Ершов и Караханов, кроме того, с использованием служебного положения.

А именно в том, что в период с ДД.ММ.ГГГГ года по ДД.ММ.ГГГГ Караханов, Россошанский, Сафаралиев и Воронин совместно с Султановым (осужденным вступившим в законную силу приговором Ульяновского гарнизонного военного суда от 2 апреля 2018 г. по ч. 4 ст. 160 УК РФ) и соучастником N 2 (уголовное дело в отношении которого выделено в отдельное производство), а также в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ Ершов, Караханов, Россошанский, Сафаралиев и Воронин совместно с соучастником N 2 в составе организованной группы путем присвоения похитили с вещевого склада войсковой части N, дислоцированной в "адрес", вверенное "данные изъяты" Караханову вещевое имущество на общую сумму 12 478 725 руб. 49 коп, чем государству в лице Министерства обороны Российской Федерации причинен имущественный ущерб в особо крупном размере.

Не согласившись с приговором суда, осужденный Сафаралиев и его защитник Шемильханов, подали апелляционные жалобы, в которых просят приговор гарнизонного военного суда отменить, уголовное преследование в отношении Сафаралиева прекратить на основании п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ.

В обоснование жалобы Шемильханов, выражая мнение о незаконности и необоснованности постановленного по делу приговора, указывает на то, что он постановлен на одних показаниях ФИО33, которые не согласуются с материалами уголовного дела. Обращает внимание на то, что ФИО34 оговорил ФИО35, о чем заявил на предварительном следствии и в судебном заседании. Кроме того, в ходе предварительного и судебного следствия установлен круг соучастников преступления - ФИО36, ФИО37 и ФИО38, которая избежала уголовной ответственности по неизвестным причинам, а вместо нее были необоснованно привлечены к уголовной ответственности Ершов, Караханов, Россошанский, Сафаралиев и Воронин. Между тем, в отношении последних ФИО39 до заключения досудебного соглашения о сотрудничестве ничего не сообщал.

Приводя собственный анализ показаниям ФИО40, Шемильханов указывает на то, что довод ФИО41 о том, что изначально он не давал показания против Ершова, опасаясь проблем по службе, не согласуется с его последующими показаниями, изобличающими как Ершова, так и Караханова, Россошанского, Сафаралиева и Воронина.

К тому же, судом не дана юридическая оценка показаниям ФИО42 и содержанию его телефонного разговора с ФИО43, из которого, по мнению автора жалобы, усматривается их причастность к совместному хищению вещевого имущества.

Осужденный Сафаралиев в обоснование своих жалоб указывает на отсутствие в приговоре суда надлежащей оценки показаниям свидетелей и других подсудимых о подготовке и вывозе вещевого имущества за пределы войсковой части N именно по указанию непосредственных начальников, включая ФИО44, которые поступали в рабочее время и каких-либо сомнений в их законности не вызывали, поскольку являлись задачами повседневной жизнедеятельности вещевого склада. При таких данных, вывод суда о наличии у него корыстного мотива и наличия преступного сговора с Султановым и соучастником N 2 является необоснованным, а показания ФИО45 о получении от него Сафаралиевым денежных средств за проданное имущество не соответствуют действительности.

Кроме того, обращая внимание на обстоятельства смягчающие его наказание и отсутствие отягчающих обстоятельств, Сафаралиев выражает несогласие с выводом суда первой инстанции о невозможности применения к нему ст. 73 УК РФ.

Защитник осужденного Россошанского Грибков в апелляционной жалобе, не соглашаясь с приговором суда, просит его отменить. В обоснование жалобы указывает на невиновность Россошанского в инкриминируемом последнему деянии ввиду отсутствия в его действиях состава преступления.

Судом первой инстанции не был учтен ряд смягчающих вину осужденного обстоятельств, таких как наличие на иждивении несовершеннолетнего ребенка, совершение преступления в силу служебной зависимости, смерть малолетнего ребенка и перенесенная в связи с этим психологическая травма, что, по мнению Грибкова, позволяло суду применить положения статьи 64 УК РФ и назначить наказание, не связанное с лишением свободы.

Ссылаясь в жалобе на положения ст. 5, 8, ч. 1 ст. 42 УК РФ, ст. 14 УПК РФ, постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2016 г. N 55 "О судебном приговоре", п. 26 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30 ноября 2017 г. N 48 "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате", а также, приводя собственный анализ обстоятельств дела, Грибков указывает на отсутствие у Россошанского умысла и корыстного мотива на совершение преступления. Россошанский не осознавал незаконность своих действий, выполнял приказы вышестоящего начальника ФИО46, который в ходе реализации преступного умысла, придал видимость законности своим действиям путем составления подложных документов, свидетельствующих о правомерности перемещения имущества. При этом Россошанский постоянно исполнял свои трудовые обязанности в "данные изъяты" войсковой части N, что, по мнению защитника, свидетельствует об эпизодическом привлечении последнего ФИО47 к работе на складе воинской части. В связи с этим Россошанский не мог знать о подготовке, фиктивном списании и хищении имущества.

Не обоснована судом и квалификация содеянного Россошанским в составе организованной группы, поскольку осужденные между собой не объединялись, а каждый раз привлекались ФИО48 для выполнения задач в интересах воинской части в зависимости от их занятости. При этом каких-либо действий между собой не согласовывали.

Судом нарушены принцип состязательности сторон и право на защиту, по причине немотивированного отказа в удовлетворении ходатайства об истребовании сведений о работе мобильных телефонов Россошанского, который ДД.ММ.ГГГГ находился в "адрес" и не мог в указанный день принимать участие в погрузке имущества. Такие сведения в материалах дела отсутствуют, что, по мнению Грибкова, свидетельствует о сокрытии органами предварительного расследования результатов следствия.

В обвинительном заключении и исковых требованиях содержатся голословные утверждения о совершении Россошанским преступных действий, причинивших материальный ущерб. При этом из текста искового заявления не понятна калькуляция такого ущерба.

В заключение жалобы защитником акцентируется внимание на нарушение судом тайны совещания. 7 мая 2019 г. судья удалился в совещательную комнату для принятия решения, оглашение которого ориентировочно было назначено на 15 мая того же года, а в дальнейшем неоднократно переносилось до 27 мая 2019 г. При этом, согласно сведениям с сайта Ульяновского гарнизонного военного суда, в период нахождения в совещательной комнате судья дважды откладывал судебные заседания по другим делам, находившимся в его производстве.

Осужденный Россошанский в поданных апелляционной и дополнительных апелляционных жалобах просит приговор гарнизонного военного суда отменить, вынести в отношении него оправдательный приговор и признать за ним право на реабилитацию.

В обоснование жалоб Россошанский, ссылаясь на положения п. 19, 20, 28 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2007 г. N 51 "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате", п. 7, 19 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2016 г. N 55 "О судебном приговоре" указывает на то, что при направлении уголовного дела в суд и утверждении обвинительного заключения прокурором были допущены нарушения положений ст. 73, 85, 87, 88, 171, 220 УПК РФ о всесторонности, полноте и объективности расследования, а также о правилах оценки доказательств, порядке привлечения в качестве обвиняемого и составлении обвинительного заключения, а основным доказательством вины и привлечения его к уголовной ответственности являются признательные показания обвиняемых Султанова и ФИО49, данные ими при заключении досудебного соглашения.

Приводя собственный анализ обстоятельств дела, Россошанский далее указывает на отсутствие прямого умысла на совершение преступления, сговора и наличия устойчивой преступной группы, а также каких-либо доказательств совершения инкриминируемого преступления, поскольку ими выполнялись приказы и распоряжения непосредственного начальника ФИО50. При этом большую часть времени из инкриминируемого периода он выполнял служебные обязанности не на вещевом складе, а в "данные изъяты" воинской части.

На основании собственного анализа доказательств, включая показания допрошенных судом первой инстанцией свидетелей, автор жалобы указывает на нарушение судом при вынесении приговора положений п. 3, 4 ч. 1 ст. 305 и п. 2 ст. 307 УПК РФ, а также ст. 77 УПК РФ, поскольку положенные судом в основу приговора доказательства, включая его показания о фактических обстоятельствах дела, не соответствуют действительности, искажены судом, их содержанию надлежащая оценка не дана, а вывод о его виновности в совершении инкриминируемого преступления сделан в отсутствие каких-либо доказательств этого.

Кроме того, в материалах уголовного дела отсутствует ряд процессуальных документов, вынесенных на стадии досудебного производства, а именно: постановление об избрании меры пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении от 23 мая 2017 г. и бланк такой подписки, постановление об отмене меры пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении от 2 июня 2017 г, жалобы адвоката Грибкова, поданные в порядке ст. 124 и 125 УПК РФ, постановление об избрании меры пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении от 5 июня 2017 г. и бланк такой подписки, постановление судьи Ульяновского гарнизонного военного суда от 13 июня 2017 г, ходатайство врио руководителя Военного следственного отдела ФИО51 от 22 июня 2017 г, что, по мнению Россошанского, свидетельствует о фальсификации доказательств по делу.

Приводя в жалобе вывод суда о доказанности причинения государству материального ущерба противоправными действиями подсудимых, автор жалобы указывает на необоснованное, по его мнению, увеличение судом размера исковых требований на 338 750 руб, а сам иск к нему предъявлен незаконно.

Обращается внимание Россошанским в жалобе и на отсутствие в материалах уголовного дела доказательств его корыстной заинтересованности в совершении преступления.

Кроме того, по мнению осужденного, в нарушение требований статьи 121 УПК РФ судом был нарушен срок рассмотрения ряда заявленных Россошанским ходатайств, в связи с чем, нарушены и требования ст. 47 УПК РФ. Полагает что, отказывая ему и его защитнику в удовлетворении ряда заявленных ходатайств и удовлетворяя аналогичные ходатайства государственного обвинителя, суд первой инстанции выступил на стороне обвинения, чем нарушил принцип состязательности и равноправия сторон, что, по мнению Россошанского, подтверждается протоколом судебного заседания. Выражает мнение о заинтересованности суда в исходе дела, в связи с отказом в предоставлении ему копии протокола судебного заседания. Со ссылкой на объем протокола судебного заседания и график работы Ульяновского гарнизонного военного суда, считает, что протокол судебного заседания был изготовлен в течение судебного следствия между судебными заседаниями и сокрыт от стороны защиты.

Защитник Гоенко в поданной в интересах осужденного Караханова апелляционной и дополнительной апелляционной жалобах просит приговор гарнизонного военного суда отменить в связи с несоответствием содержащихся в нем выводов фактическим обстоятельствам дела, вынести в отношении Караханова оправдательный приговор и признать за ним право на реабилитацию.

В обоснование жалоб Гоенко, приводя собственный анализ обстоятельств дела, указывает на то, что суд первой инстанции положил в основу обвинительного приговора противоречивые, неподкрепленные объективными доказательствами показания ФИО52 и Султанова. Последние, по мнению защитника, заключили досудебное соглашение из личной заинтересованности с целью получения минимального наказания за совершенное ими преступление и дали ложные показания против Караханова относительно его осведомленности о перемещении вещевого имущества войсковой части N. Более того, об участии Караханова в хищении имущества в составе организованной группы ФИО53 заявил на предварительном следствии только спустя год после его начала, что свидетельствует о несостоятельности выводов суда об участии Караханова в хищении имущества в составе организованной группы. Приведенные судом в приговоре доказательства не подтверждают, что умыслом Караханова охватывался противоправный безвозмездный характер действий, совершаемых с целью хищения.

Гоенко обращает внимание на то, что экспертные исследования, оформленные заключениями N N от ДД.ММ.ГГГГ, N от ДД.ММ.ГГГГ, N от ДД.ММ.ГГГГ были произведены с нарушением уголовно-процессуального закона, в связи с чем являются недопустимыми доказательствами, поскольку эксперты ФИО54 и ФИО55 не имели права проводить эти исследования, не являясь работниками экспертного учреждения.

Судом не приняты достаточные меры для проверки заявления Караханова о нарушении следователем его прав и законных интересов, поскольку показания на предварительном следствии были даны им под принуждением с применением к нему недозволенных методов ведения расследования, без разъяснения положений ст. 51 Конституции Российской Федерации. При этом суд, сославшись на протокол допроса Караханова в качестве подозреваемого, где ввиду ухудшения состояния здоровья и плохого зрения тот подписал его по указанию следователя, не принял достаточные и эффективные меры по проверке достоверности такого заявления Караханова. Председательствующий по делу обязан был устраниться от дальнейшего рассмотрения уголовного дела, поскольку был связан ранее вынесенным им постановлением от 18 июля 2016 г. со ссылкой на которое судом опровергнуты вышеприведенные доводы подсудимого о недозволенных методах ведения расследования.

По мнению Гоенко, в нарушение ч. 2 ст. 16 УПК РФ суд не обеспечил возможность стороне защиты защищаться всеми незапрещенными способами, в связи с чем, в нарушение требований ст. 244 УПК РФ, судом необоснованно было отказано в удовлетворении ходатайства о дополнительном допросе свидетелей ФИО56 и ФИО57; об осмотре с участием специалиста изъятых по делу вещественных доказательств, а именно вещевого имущества и автотранспорта; об ознакомлении с вещественными доказательствами и их исследовании в суде, а именно - исследовании вещевого имущества, изъятого из гаража свидетелей ФИО58, ФИО59 и автомобиля Воронина; об исследовании в суде номенклатурных карточек, отраженных в справке специалиста ФИО60; о проведении дополнительной судебной финансово-экономической экспертизы.

Приводя собственный анализ заключениям экспертов N N от ДД.ММ.ГГГГ и N N от ДД.ММ.ГГГГ и справкам о стоимости похищенного вещевого имущества, Гоенко указывает на то, что в ходе проведения данных экспертиз не дан ответ на вопрос о том, весь ли объем похищенного вещевого имущества находился на учете вещевого склада войсковой части N. При этом в материалах дела имеются доказательства, свидетельствующие о том, что ФИО61 брал вещевое имущество на реализацию у сторонних лиц. При этом, по мнению защитника, суд первой инстанции умышлено отказал в удовлетворении ходатайства о признании недопустимыми доказательствами данных заключений экспертов, не удаляясь в совещательную комнату и не вынеся соответствующего постановления.

Судом первой инстанции нарушен принцип равноправия сторон ввиду отказа в удовлетворении ходатайства о приобщении к материалам дела искового заявления военного прокурора Ульяновского гарнизона к Караханову о взыскании в пользу Российской Федерации 6 423 133 руб. в счет возмещения причиненного государству ущерба. Такое ходатайство было заявлено с целью недопущения повторного его привлечения к ответственности за причиненный ущерб.

Не соблюден судом и принцип очередности исследования доказательств по делу, поскольку в ходе исследования доказательств стороны защиты суд, не приняв решение об изменении порядка исследования доказательств, удовлетворил ходатайство стороны обвинения о допросе свидетелей, приобщении к материалам дела процессуальных документов и повторном исследовании доказательств.

Защитник также указывает на то, что описательно-мотивировочная часть приговора не содержит описания преступного деяния Караханова. Выводы суда о его виновности в совершении присвоения и растраты не основаны на доказательствах, имеющихся в материалах уголовного дела. Не установлены обстоятельства, подтверждающие, что умыслом Караханова охватывался противоправный, безвозмездный характер его действий, совершаемых с целью хищения.

По мнению автора жалоб, несостоятелен вывод суда относительно квалификации преступления по ч. 4 ст. 160 УК РФ, поскольку суд, признав Караханова виновным в совершении преступления по признакам, относящимся к оценочным категориям наличия корыстной или иной личной заинтересованности, подрыва авторитета Вооруженных Сил Российской Федерации и боеготовности воинской части, не привел каких-либо доказательств этого. В связи с чем, по мнению Гоенко, при доказанности вины Караханова его действия подлежат переквалификации с ч. 4 ст. 160 УК РФ на ч. 1 ст. 293 УК РФ, поскольку осужденный содеянным какого-либо вреда не причинил.

Назначенное Карханову наказание автор жалоб считает чрезмерно суровым и, с учетом обстоятельств, смягчающих наказание осужденного и отсутствия отягчающих обстоятельств, выражает несогласие с выводом суда первой инстанции об отсутствии оснований для применения ст. 73 и 64 УК РФ, равно как и положений ч. 6 ст. 15 УК РФ. Более того, по мнению защитника, в связи с наличием смягчающих наказание обстоятельств, предусмотренных ч. 2 ст. 61 УК РФ, суд должен был назначить наказание с применением ч. 1 ст. 62 УК РФ.

Кроме того, по мнению Гоенко, суд не учел обстоятельства, существенно влияющие на выводы суда, а именно то, что вещевой склад Караханов посещал только по служебной надобности, без преступных намерений. Контроль погрузки имущества в транспортные средства и его выдача осуществлялась им только по накладным, подписанным начальником вещевой службы. При таких данных, осужденный не понимал, что участвовал в незаконном изъятии вещевого имущества с вещевого склада войсковой части N. К тому же ему не было известно о тайниках ФИО62.

Необоснованными, по мнению защитника, являются и выводы суда в части создания Карахановым излишков вещевого имущества и обращению их в свою пользу, поскольку он не обладал правом выдачи накладных, выдавал и принимал имущество только по накладным, подписанным начальником службы, проводкой документов по учету склада не занимался, а при сдаче и получении вещевого имущества старшины подразделений расписывались в накладных за командиров. Более того, в ДД.ММ.ГГГГ годах вещевое имущество много раз передавалось в другие воинские части.

Далее Гоенко, приводя свою оценку показаниям ФИО63 на предварительном следствии и в суде, констатирует наличие в них противоречий, и с учетом показаний Султанова о даче ФИО64 ложных показаний с целью уменьшения срока наказания за содеянное, приходит к выводу о фальсификации материалов уголовного дела органами предварительного следствия и отсутствии доказательств вины Караханова в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 160 УК РФ.

Судом первой инстанции, по мнению автора жалоб, также нарушены требования ст. 276 УПК РФ, что привело к нарушению права Караханова на защиту в рамках судебного следствия по уголовному делу ввиду отказа в удовлетворении ходатайства стороны защиты об объявлении перерыва для подготовки к судебным прениям. При этом, ссылаясь на положения ст. 61 и 62 УПК РФ, Гоенко выражает мнение о необоснованности отказа суда в удовлетворении ходатайства об отводе председательствующего по делу.

Помимо этого, по мнению защитника, не дана в приговоре оценка доводам стороны защиты, приведенным в обоснование невиновности Караханова. Обстоятельства предъявленного ему обвинения не соответствуют юридической квалификации его действий, а выводы суда, изложенные в приговоре, содержат существенные противоречия и не подтверждаются доказательствами, исследованными в судебном заседании, что свидетельствует о нарушении требований ст. 297 и 307 УПК РФ при постановлении приговора.

Не соглашаясь с приговором гарнизонного военного суда, осужденный Караханов подал на него апелляционную жалобу, в которой просит приговор отменить в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре фактическим обстоятельствам дела.

В обоснование жалобы Караханов указывает на то, что суд первой инстанции в нарушение п. 3 ч. 1 ст. 305 УПК РФ не привел в приговоре доказательств стороны защиты и не дал им оценку. Так, по мнению автора жалобы, судом не оценены в совокупности с другими доказательствами показания Ершова, Россошанского, Сафаралиева, Воронина, а также свидетелей о том, что именно ФИО65 давал находящимся в его подчинении лицам указания по подготовке и вывозу имущества с вещевого склада войсковой части N, в силу чего они не осознавали, что участвуют в хищении. При этом погрузка имущества осуществлялась по указанию ФИО66 при наличии накладных, что свидетельствует об отсутствии у Караханова умысла на его хищение.

По мнению Караханова, вывод суда о получении им денежных средств от продажи вещевого имущества подтверждается лишь показаниями ФИО67, который, желая получить более мягкое наказание, оговорил его.

Назначенное ему судом первой инстанции наказание является чрезмерно суровым, поскольку не соответствует тяжести им содеянного и данным о его личности. Суд не в полной мере мотивировал отсутствие оснований для применения ст. 73 УК РФ. Не установив по делу отягчающих вину обстоятельств, суд при наличии ряда смягчающих обстоятельств не учел его заболевание, не позволяющее содержаться в условиях изоляции от общества.

Не соглашаясь с постановленным по делу приговором осужденный Ершов и его защитник Ожогина, в своих апелляционных и дополнительных апелляционных жалобах, в связи с отсутствием в материалах уголовного дела объективных доказательств причастности Ершова к хищению вещевого имущества просят приговор гарнизонного военного суда отменить и направить уголовное дело на новое рассмотрение.

В обоснование жалоб их авторы указывают на то, что судом первой инстанции в основу приговора необоснованно положены заведомо ложные показания ФИО68, имевшего, по их мнению, личный интерес в оговоре Ершова в рамках заключенного с ним досудебного соглашения о сотрудничестве и давшего в ходе предварительного следствия противоречивые показания.

Кроме того, по мнению защитника Ожогиной, судом необоснованно проигнорированы показания Ершова о вымогательстве у него ФИО69 в течение ДД.ММ.ГГГГ годов 2 000 000 руб. под угрозой дачи в отношении него показаний о якобы имевшем место его соучастии в хищении вещевого имущества, а также показания Россошанского, Сафаралиева, Воронина, Караханова, отрицавших причастность Ершова к хищению вещевого имущества войсковой части N. Не принято во внимание и содержание аудиозаписи разговора Ершова с ФИО70 по инициативе адвоката Калашникова, в ходе которой ФИО71 и его защитник настаивали на выплате ему Ершовым компенсации в обмен на его молчание.

Суд первой инстанции, по мнению Ожогиной, вышел за рамки предъявленного Ершову обвинения, поскольку в описательно-мотивировочной части приговора указал его в статусе подсудимого. Между тем, в тексте приговора отсутствуют сведения о привлечении Ершова до ДД.ММ.ГГГГ - времени начала инкриминируемых ему деяний к уголовной ответственности по иному делу, что свидетельствует о не установлении судом фактических обстоятельств дела, необоснованности размера назначенного наказания и нарушении права на защиту. Более того, по мнению защитника, о не установлении судом фактических обстоятельств дела также свидетельствует и отсутствие информации о месте совершения преступления и времени его окончания.

Цитируя в жалобе содержание постановленного по делу приговора, и приводя его собственный анализ, Ожогина обращает внимание на отсутствие в нем сведений о соучастниках N 1 и 2, а также на взаимоисключающий вывод суда о наборе Ершовым соучастников до его прибытия в войсковую часть N и присоединении к преступной группе. При этом, по мнению защитника, в приговоре не приведены доказательства того, что Ершов является одновременно организатором и руководителем совершенного преступления совместно с соучастником N 1. Кроме того, в приговоре отсутствуют сведения о доказанности наличия преступного сговора Ершова с другими подсудимыми. Вывод суда первой инстанции об установлении факта совершения Ершовым хищения вещевого имущества и получения денежных средств от его реализации совместно с соучастником N 1 в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ является голословным, на исследованных в судебном заседании доказательствах не основан.

В описательно-мотивировочной части приговора отсутствуют сведения, подтверждающие вывод суда о том, что вещевой склад был вверен Караханову. Более того, в приговоре отсутствует описание обстоятельств, способа, времени и места хищения вещевого имущества, не указаны роли каждого из подсудимых в хищении, не приведена стоимость вещевого имущества, не отражены субъективные и объективные признаки хищения, а также сведения о получении подсудимыми денежных средств от реализации военного имущества.

По мнению защитника, суд первой инстанции, установив причастность Ершова к преступлениям, не инкриминированным ему следственным органом, вышел за пределы судебного разбирательства, выступил в роли органа уголовного преследования и встал на сторону обвинения.

Кроме того, судом необоснованно отказано в удовлетворении заявленного стороной защиты ходатайства о приобщении к материалам уголовного дела и исследовании в качестве доказательств копии заявления Ершова от 28 декабря 2017 г. о совершенном ФИО72 заведомо ложном доносе, копии акта психологического исследования N от ДД.ММ.ГГГГ, копии заключения специалиста-лингвиста N ДД.ММ.ГГГГ от ДД.ММ.ГГГГ, поскольку данные документы подтверждают обстоятельства оговора ФИО73 Ершова о причастности последнего к хищению вещевого имущества.

Помимо этого, при допросе в ходе судебного следствия ФИО74 он подтвердил данные на предварительном следствии показания о наличии организованной группы при совершении инкриминируемого Ершову преступления под давлением суда, а именно только после разъяснения последствий нарушения условий заключенного им соглашения о сотрудничестве. Данное обстоятельство свидетельствует о нарушении судом принципа состязательности и равноправия сторон и не нашло своего отражения в протоколе судебного заседания.

В нарушение принципа обеспечения подсудимым эффективной судебной защиты и положений ст. 276 УПК РФ, судом по ходатайству стороны обвинения, в связи с наличием существенных противоречий с показаниями в суде, оглашены показания ФИО75 и ФИО77, данные каждым из них на предварительном следствии в условиях заключенных соглашений о сотрудничестве, содержащиеся в выделенных в отдельное производство уголовных делах.

В обоснование своей апелляционной и дополнительной апелляционной жалоб Ершов указывает на то, что в качестве доказательств его невиновности в инкриминируемом деянии судом первой инстанции необоснованно не приняты во внимание аудиозаписи телефонных разговоров ФИО78 с "данные изъяты" "данные изъяты" войсковой части N ФИО79. Их содержание, по мнению Ершова, свидетельствует о совместном умысле названных лиц в фальсификации сведений о количестве вещевого имущества на складе, количестве вещевого имущества, незаконно зачисленного по фиктивным ведомостям, искажении информации по результатам подсчета и сокрытии от начальника вещевой службы излишков вещевого имущества. Это является бесспорным доказательством его непричастности к совершению ФИО80 хищения вещевого имущества. При этом факт его участия в создании излишков вещевого имущества не установлен.

Не обоснован вывод суда первой инстанции о том, что в ходе судебного следствия нашел свое подтверждение механизм создания Карахановым совместно с Ершовым излишков вещевого имущества в целях последующего его хищения, поскольку такие излишки на складе были созданы в период нахождения в должности ФИО81, который все указания по их созданию на вещевом складе и оформлению фиктивных документов отдавал ФИО82.

Приводя собственный анализ обстоятельств дела, Ершов считает, что показания ФИО83 противоречат исследованным в суде доказательствам и показаниям свидетелей, а первоначальные признательные показания последнего о совершенном хищении являются прямым доказательством того, что преступление было организовано и проведено под непосредственным руководством не его, а ФИО84. Показаниями свидетелей ФИО85, ФИО86, ФИО87, ФИО88, подтверждается осведомленность ФИО89 об имеющихся излишках вещевого имущества на вещевом складе и его личная заинтересованность в их создании.

Ершов обращает внимание на несоответствие протокола судебного заседания суда первой инстанции его аудиозаписям в части искажения показаний ФИО90 и других участников судебного заседания в ходе допроса в суде, которые, по мнению осужденного, свидетельствуют о противоречивости и ложности показаний ФИО91, что влечет отмену постановленного по делу приговора. Ссылаясь на п. 6, 17 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 55 от 29 ноября 2016 г. "О судебном приговоре", указывает на то, что судом первой инстанции не дана оценка исследованным в судебном заседании доказательствам, свидетельствующим о противоречивости показаний ФИО92, а также его непричастности к совершенному ФИО93 преступлению.

В обоснование доводов своей невиновности в совершении преступления Ершов обращает внимание на показания свидетеля ФИО94, согласно которым он изготавливал накладные по указанию ФИО95, в них отсутствовала подпись начальника вещевой службы, где свидетель один раз ставил подпись за Ершова.

О его непричастности к хищению вещевого имущества, свидетельствует и то, что с ДД.ММ.ГГГГ до момента задержания ФИО96 являлся организатором, руководителем и активным исполнителем хищений вещевого имущества со склада войсковой части N, его последующего сбыта и получения за это денежных средств. Представленные стороной обвинения доказательства лишь подтверждают то, что фактически хищение вещевого имущества с вещевого склада в инкриминируемый ему период времени происходило под непосредственным руководством ФИО97.

Кроме того, в ходе предварительного следствия по делу были допущены процессуальные нарушения, которые, по мнению Ершова, судом необоснованно признаны несущественными и не влекущими признания недопустимым доказательством по делу протокола очной ставки от 4 августа 2017 г. между ним и ФИО98.

Будучи несогласными с постановленным по делу приговором суда, осужденный Воронин и его защитник Глухов подали апелляционные жалобы, в которых просят приговор отменить и вынести оправдательный приговор.

В обоснование жалобы Глухов, приводя собственный анализ обстоятельств дела и цитируя протокол судебного заседания, а также постановленный по делу приговор, указывает на недоказанность вины Воронина в совершении преступления и допущенные судом при постановлении приговора нарушения требований ст. 297, 299, 305 и 307 УПК РФ.

Так, по мнению защитника, при оказании помощи в транспортировке имущества со склада воинской части по просьбе ФИО99, Воронин выполнял объективную сторону состава преступления, будучи неосведомленным о преступном характере действий ФИО100, поскольку ему всегда выдавались товарно-транспортные накладные на перевозимый груз, что свидетельствует о законности его действий.

Ввиду непричастности Воронина к преступлению не обоснована и его квалификация в составе организованной преступной группы, поскольку последний постоянно находился на службе в войсковой части N в "данные изъяты", с ФИО101 вне службы не общался, а с военнослужащими Ершовым, Россошанским, Сафаралиевым и ФИО102 знаком не был.

В нарушение п. 7 Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2016 г. N 55 "О судебном приговоре", постановленный по делу приговор не содержит анализа и оценки доказательств в отношении каждого подсудимого и по каждому обвинению.

Нарушены, по мнению защитника, требования ст. 73, 85, 87, 88, 171, 220 УПК РФ при направлении уголовного дела в суд и утверждении прокурором обвинительного заключения, поскольку основным доказательством вины привлеченного к уголовной ответственности Воронина являются признательные показания обвиняемых ФИО103 и ФИО104, данные при заключении с ними досудебного соглашения. При этом, к доводом Воронина и стороны защиты суд отнесся критически.

Помимо этого, судом первой инстанции нарушена тайна совещательной комнаты, поскольку в период нахождения в ней, а именно с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ председательствующим по делу было отложено рассмотрение двух дел.

Воронин в обоснование апелляционной и дополнительной апелляционной жалоб, указывает на нарушение судом первой инстанции требований ст. 296-307 УПК РФ, поскольку в ходе судебного разбирательства не доказано наличие у него прямого умысла, корыстной цели, вступления в преступный сговор и объединение в устойчивую группу лиц. При этом денежные средства, полученные им, являлись компенсацией за оказанные транспортные услуги, а в подготовке хищения вещевого имущества он участия не принимал, заранее дату его вывоза не обговаривал, непосредственно при погрузке не присутствовал. ФИО105 и ФИО106 его оговорили с целью смягчения своей вины.

Изложенные в приговоре его показания не соответствуют действительности, поскольку таких показаний он в судебном заседании не давал.

Не состоятелен вывод суда в части того, что он должен был осознавать незаконный характер своих действий в силу своего служебного положения, поскольку его служебные обязанности, как водителя, заключаются в правильном креплении, размещении груза и соблюдении Правил дорожного движения.

Голословен вывод суда о том, что соучастник N 2 довел план Ершова до Караханова, Россошанского, Сафаралиева и Воронина, поскольку не подтвержден какими-либо доказательствами, содержащимися в материалах дела.

Кроме того, свидетельствует о наличии обвинительного уклона вывод суда первой инстанции о том, что вырученные от продажи похищенного вещевого имущества денежные средства распределялись между всеми членами организованной группы, поскольку денежных средств от кого-либо он не получал.

В возражениях на апелляционные жалобы осужденных Ершова, Сафаралиева, Воронина, Россошанского, Караханова, их защитников Ожогиной, Шемильханова, Глухова, Грибкова, Гоенко военный прокурор Ульяновского гарнизона "данные изъяты" ФИО107 и государственный обвинитель "данные изъяты" ФИО108 указывают на несостоятельность содержащихся в них доводов, полагают необходимым приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Рассмотрев материалы уголовного дела, доводы апелляционных жалоб и возражений на них, заслушав выступления сторон, участвовавших в судебном заседании суда апелляционной инстанции, окружной военный суд приходит к выводу о том, что приговор в отношении Ершова, Россошанского, Сафаралиева, Воронина, Караханова является законным, обоснованным и справедливым, а апелляционные жалобы удовлетворению не подлежат по следующим основаниям.

Как видно из протокола судебного заседания, в ходе судебного разбирательства в соответствии со ст. 15, 244 и 274 УПК РФ обеспечено равенство прав сторон, которым суд первой инстанции, сохраняя объективность и беспристрастность, в условиях состязательного процесса создал необходимые условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств дела.

Вопреки доводам апелляционных жалоб все представленные сторонами доказательства надлежаще исследованы судом, при этом сомнений в своей достоверности и допустимости не вызывают, все заявленные участниками судебного разбирательства ходатайства разрешены в установленном законом порядке.

Окружным военным судом не установлено нарушений, ограничивших право стороны защиты на представление доказательств, а также каких-либо данных, свидетельствующих об исследовании недопустимых доказательств, ошибочном исключении из разбирательства по делу допустимых доказательств или об отказе сторонам в исследовании доказательств, которые могли бы иметь существенное значение для правильного разрешения дела.

Изложенный в приговоре вывод суда о виновности Ершова, Россошанского, Сафаралиева, Воронина, Караханова в совершении вмененного им преступления, вопреки утверждениям осужденных и защитников об обратном, соответствует фактическим обстоятельствам дела и подтверждается совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств: показаниями заключивших досудебное соглашение о сотрудничестве ФИО109 и ФИО110 об обстоятельствах хищения совместно с осужденными в составе организованной группы вещевого имущества Министерства обороны РФ в особо крупном размере; данными в ходе предварительного следствия показаниями Караханова о получении от ФИО111 вознаграждения за реализацию в апреле 2016 года части похищенного вещевого имущества; показаниями свидетелей ФИО112, ФИО113 об обстоятельствах хищения и последующего сбыта вещевого имущества, ФИО114 об обстоятельствах создания осужденными излишек вещевого имущества на складе войсковой части N путем оформления фиктивных документов о его выдаче в подразделения и списании с учета; протоколами проверки показаний на месте с участием ФИО115; протоколами очных ставок между ФИО116 и ФИО117, Ершовым и ФИО118, ФИО119 и ФИО120; протоколами осмотра предметов - соединений между абонентами и абонентскими устройствами абонентских номеров, используемых Ворониным, ФИО121; протоколом осмотра места происшествия - "данные изъяты" где обнаружены и изъяты автомобили: "данные изъяты"" и "данные изъяты" с похищенным вещевым имуществом; протоколом осмотра предметов - автомобиля " "данные изъяты""; протоколом предъявления свидетелю ФИО122 фотографий для опознания ФИО123; протоколом выемки у свидетеля ФИО124 вещевого имущества; протоколом обыска в жилище ФИО125; требованиями - накладными; аудиозаписями телефонных переговоров между ФИО126, ФИО127, Карахановым, Россошанским, Сафаралиевым, ФИО128, Ворониным, подтверждающими обстоятельства хищения осужденными в составе организованной группы вещевого имущества; заключениями экспертов

экспертно-криминалистического центра УМВД России по "адрес"; а также иными документами.

Вышеперечисленные доказательства полно и правильно изложены, объективно проанализированы в приговоре, сомнений в своей относимости, допустимости и достоверности не вызывают.

Сделанные судом выводы по вопросам, входящим в предмет доказывания по делу, базируются на объективном анализе этих доказательств во взаимосвязи с другими фактическими данными. Возникшие при исследовании доказательств противоречия в показаниях свидетелей по отдельным обстоятельствам совершения осужденными инкриминированного им преступления, а также предшествовавшим ему событиям выявлены и устранены судом первой инстанции в судебном заседании, а утверждение в апелляционных жалобах об обратном не основано на материалах дела.

Вопреки доводам апелляционных жалоб изобличающие осужденных показания в ходе предварительного следствия лиц, с которыми заключены досудебные соглашения о сотрудничестве, подтвержденные ими в суде первой инстанции, а также свидетелей по своему содержанию относительно существенных деталей согласуются как между собой, так и с совокупностью иных доказательств, представленных сторонами и исследованных в судебном заседании, являются убедительными, взаимодополняющими, объективно отражают картину рассматриваемых событий, в связи с чем не доверять им оснований не имеется. Показаниям указанных лиц судом дана надлежащая оценка, они правильно положены в основу содержащегося в приговоре вывода о виновности осужденных в содеянном.

Каких-либо объективных данных, указывающих на наличие в момент совершения осужденными преступного деяния возможных неприязненных, конфликтных отношений либо иных обстоятельств, которые могут явиться причиной для их оговора свидетелями обвинения и лицами, с которыми заключены досудебные соглашения о сотрудничестве, давшими уличающие осужденных показания, или свидетельствующих о заинтересованности этих лиц в исходе дела, судом первой инстанции не установлено, в материалах уголовного дела не имеется, а приведенные в апелляционных жалобах доводы об обратном являются надуманными, несостоятельными и противоречащими материалам дела.

Несогласие авторов апелляционных жалоб с правильной оценкой суда в приговоре таких показаний не свидетельствует об их противоречивости.

Является несостоятельным приведенный в апелляционной жалобе защитником Ожогиной довод о нарушении судом положений ст. 276 УПК РФ и права на защиту подсудимых, с учетом удовлетворения ходатайства государственного обвинителя об оглашении показаний ФИО129 и ФИО130, данных каждым из них на предварительном следствии в условиях заключенных досудебных соглашений о сотрудничестве, в связи с наличием существенных противоречий с показаниями в суде. Названные лица, как следует из протокола судебного заседания, допрашивались по ходатайству стороны обвинения не в качестве свидетелей, либо обвиняемых, а в качестве участников уголовного процесса, располагающих сведениями об обстоятельствах совершения преступления подсудимыми по основному уголовному делу. В связи с этим, показания данных лиц оглашались не в порядке ст. 276 УПК РФ. При этом после оглашения этих показаний, стороне защиты было обеспечено право на эффективную судебную защиту, включая предоставление права допроса этих лиц, что стороной защиты было реализовано.

Вопреки утверждению в апелляционной жалобе осужденного Ершова, гарнизонный военный суд, давая в приговоре оценку показаниям свидетеля ФИО131 о выполнении им по указанию ФИО132 в период нахождения Ершова в отпуске росписи от имени последнего в требованиях-накладных, во взаимосвязи с показаниями Ершова о том, что эти документы на выдачу вещевого имущества всегда изготавливались с его разрешения, которое в случае его отсутствия в воинской части он давал по телефону, обоснованно не счел их свидетельствующими о невиновности Ершова.

Утверждения осужденных и защитников в апелляционных жалобах о предвзятости к ним со стороны органов предварительного следствия и суда не нашли своего подтверждения и противоречат материалам дела.

Сведения о том, что председательствующий каким-либо образом выражал свое мнение в поддержку какой-либо из сторон, в деле отсутствуют. Об отсутствии обвинительного уклона свидетельствуют, прежде всего, данные, отраженные в протоколе судебного заседания, согласно которым стороны по делу пользовались равными правами, а суд, в силу вышеприведенных положений ч. 3 ст. 15 УПК РФ, не являясь органом уголовного преследования, не выступал ни на стороне обвинения, ни на стороне защиты.

Несостоятелен при этом довод в жалобе защитника Ожогиной об оказании судом давления на ФИО133 в ходе его допроса, поскольку выполнение председательствующим требований ч. 2 ст. 243 УПК РФ о разъяснении сторонам их процессуальных прав и обязанностей, в том числе положений действующего законодательства, регламентирующих последствия нарушения условий заключенного досудебного соглашения о сотрудничестве давлением не является.

Беспредметен и довод жалобы защитника Шемильханова о том, что судом оставлены без внимания обстоятельства причастности свидетеля ФИО134 к совершению преступления, поскольку судебное разбирательство судом проводится в соответствии с требованиями ч. 1 ст. 252 УПК РФ в пределах предъявленного конкретному лицу обвинения.

Вопреки утверждениям в апелляционных жалобах, все заявленные стороной защиты ходатайства, в том числе о признании недопустимыми ряда доказательств, судом разрешены в строгом соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и соблюдением положений ст. 256 УПК РФ, что следует из материалов дела и протокола судебного заседания.

В том числе обоснованно отклонено судом первой инстанции ходатайство адвоката Гоенко о назначении дополнительной комплексной финансово-экономической экспертизы, поскольку достоверность заключения по уже проведенной аналогичной экспертизе каких-либо сомнений у гарнизонного военного суда не вызвала, так как дано квалифицированным специалистом, в соответствии с его компетенцией, является аргументированным и обоснованным. Не вызывает оно сомнений в своей достоверности и у суда апелляционной инстанции.

Не ставит под сомнение принятое по делу решение, вопреки доводам жалобы защитника Гоенко об обратном, его заявление о том, что экспертные заключения N N от ДД.ММ.ГГГГ, N N от ДД.ММ.ГГГГ, N N от ДД.ММ.ГГГГ являются недопустимыми доказательствами по делу, поскольку эти заключения в основу обвинительного приговора не положены.

Является несостоятельным и довод в апелляционной жалобе защитника Гоенко об отсутствии в заключениях экспертов от ДД.ММ.ГГГГ N N от ДД.ММ.ГГГГ N N ответа на вопрос о том, весь ли объем похищенного вещевого имущества находился на учете вещевого склада войсковой части N, поскольку как усматривается из данных заключений экспертов, следователем данный вопрос на разрешение экспертов поставлен не был.

Вопреки доводам жалобы защитника Грибкова, получило надлежащую оценку в приговоре гарнизонного военного суда заявление Россошанского о непричастности к совершению преступления по эпизоду от ДД.ММ.ГГГГ, в связи с нахождением в это время в другом регионе, что, по мнению осужденного, исключало его участие в погрузке имущества, поскольку такое его заявление полностью опровергнуто совокупностью исследованных судом и положенных в основу приговора доказательств, включая последовательные и взаимосогласующиеся между собой показания Сафаралиева и ФИО135 о фактическом участии Россошанского в этом эпизоде хищения, в отличие от показаний последнего, неоднократно их менявшего в данной части. Не опровергает такой вывод суда первой инстанции и исследованные в суде апелляционной инстанции по ходатайству осужденного Россошанского приложенные им к апелляционной жалобе сведения о детализации телефонных соединений по абонентскому номеру, находившемуся, со слов последнего, в его пользовании, поскольку представленной детализацией использование данного абонентского номера именно Россошанским не подтверждается, равно, как не содержат никаких объективных данных, свидетельствующих об этом, и материалы дела.

Доводы апелляционных жалоб о том, что приговор построен на предположениях, недостоверных и недопустимых доказательствах, не основаны на материалах дела, как и заявление в апелляционных жалобах осужденного Россошанского и защитника Караханова - адвоката Гоенко о фальсификации доказательств.

Вопреки утверждению в апелляционных жалобах осужденных и их защитников, все вопросы, указанные в ст. 299 УПК РФ при постановлении приговора разрешены, а содержание описательно-мотивировочной части приговора, несмотря на мнение защитника Ожогиной, соответствует требованиям ст. 307 того же кодекса и разъяснениям п. 18 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2016 г. N 53 "О судебном приговоре", что следует из приведенного в приговоре описания преступного деяния.

Обстоятельства, подлежащие в силу ст. 73 УПК РФ доказыванию при производстве по уголовному делу, судом были установлены и приведены в приговоре. Довод жалобы защитника Ожогиной о выходе суда за рамки предъявленного обвинения является голословным, статус ее подзащитного, являвшегося подсудимым на момент рассмотрения дела судом первой инстанции, в приговоре указан верно.

Приведенный в апелляционных жалобах собственный субъективный анализ защитниками и осужденными ряда доказательств по делу не ставит под сомнение правильность содержащихся в приговоре выводов.

Доводы осужденных Россошанского и Воронина о несоответствии содержания данных ими в судебном заседании показаний, изложенному в приговоре, являются безосновательными и противоречат протоколу судебного заседания.

Вопреки утверждению в апелляционных жалобах осужденного Россошанского и защитника осужденного Воронина - адвоката Глухова, при направлении уголовного дела в суд и утверждении прокурором обвинительного заключения, нарушений этим должностным лицом требования уголовно-процессуального законодательства не допущено.

Утверждения защитников и осужденных о недоказанности участия последних в преступлении проверялись в судебном заседании, а их доводы о непричастности к преступлениям были приведены в приговоре и обоснованно отвергнуты как несостоятельные. Нарушений требований уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, органами предварительного расследования и судом не допущено.

Умысел Ершова, Сафаралиева, Воронина, Россошанского, Караханова, как это установлено в ходе судебного разбирательства, был направлен на присвоение, то есть хищение чужого имущества, принадлежащего Министерству обороны Российской Федерации и вверенного Караханову, в особо крупном размере, организованной группой, а у Ершова и Караханова, кроме того, с использованием служебного положения, а мотивом совершения ими преступлений явилась корысть. При этом о наличии корыстной цели у всех членов организованной группы свидетельствует их совместный и согласованный характер действий, направленных на достижение единого преступного результата, а именно приобретение права на чужое имущество.

Позиция осужденных в надлежащем объеме приведена в приговоре и таковой наряду с другими доказательствами дана надлежащая оценка.

Суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что в период с ДД.ММ.ГГГГ года по ДД.ММ.ГГГГ Караханов, Россошанский, Сафаралиев и Воронин совместно с Султановым (осужденным вступившим в законную силу приговором Ульяновского гарнизонного военного суда от 2 апреля 2018 г. по ч. 4 ст. 160 УК РФ) и соучастником N 2 (уголовное дело в отношении которого выделено в отдельное производство), а также в период с 16 марта по 9 июня 2016 г. Ершов, Караханов, Россошанский, Сафаралиев и Воронин совместно с соучастником N 2 совершили присвоение, то есть хищение чужого имущества, вверенного Караханову, в особо крупном размере, организованной группой, а Ершов и Караханов, кроме того, с использованием служебного положения.

При этом не свидетельствует о незаконности приговора, вопреки утверждению в жалобе защитника Ожогиной, обозначение при описании преступного деяния лиц, уголовные дела в отношении которых были выделены в отдельное производство, порядковыми номерами и каких-либо неясностей для восприятия не порождает, поскольку такая формулировка полностью соответствует положениям ч. 1 ст. 252 УПК РФ и разъяснениям п. 24 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2016 г. N 55 "О судебном приговоре".

Что касается доводов жалоб о том, что Караханов, Сафаралиев, Россошанский, совершая действия, указанные в описательно-мотивировочной части приговора, выполняли обязательные для них распоряжения ФИО137 и не осознавали их незаконность, то их нельзя признать состоятельными, поскольку они опровергаются фактическими обстоятельствами выполнения ими работ по подготовке имущества к вывозу с вещевого склада, его погрузке, перевозке за территорию воинской части и разгрузке, которые выполнялись Ворониным, Россошанским и Сафаралиевым как в служебное, так и во внеслужебное время, в том числе в период нахождения в отпуске. При этом имущество вывозилось с территории воинской части как на гражданских автомобилях, в том числе на личном автомобиле Воронина, так и на служебном автомобиле, закрепленном за командиром воинской части, а перед его продажей складировалось осужденными за территорией воинской части в личном автомобиле Воронина и гараже, используемом ФИО138. Такие действия выполнялись осужденными в условиях организованности и слаженности всех членов группы с распределением ролей, направленных на сосредоточение вещевого имущества и его вывоз за территорию воинской части для последующей продажи.

Вопреки утверждению в апелляционной жалобе защитника Гоенко, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что Караханов, Ершов, Сафаралиев, Россошанский и Воронин совместно с Султановым и соучастником N 2, выполняя объективную сторону преступления, действовали именно в составе организованной группы, поскольку, как усматривается из материалов дела, Карахановым совместно с ФИО139, соучастником N 2 и Ершовым создавались излишки на складе вещевого имущества войсковой части N, которое фиктивно списывалось с учета вещевой службы воинской части и ее довольствующего финансового учреждения. Они подыскивали покупателей данного имущества, разрабатывали план его хищения, с привлечением Россошанского и Сафаралиева, данное имущество предварительно просчитывалось и подготавливалось к вывозу за территорию воинской части для последующей продажи. Его вывоз и доставку покупателям обеспечивал Воронин на служебном автомобиле " "данные изъяты"" и личном автомобиле " "данные изъяты"", а также Россошанский и Сафаралиев, путем выполнения погрузочно - разгрузочных работ. Ворониным и соучастником N 2 предоставлялись в пользование членам организованной группы в качестве тайников автомобиль " "данные изъяты"" и гараж. Вырученные от продажи похищенного военного вещевого имущества денежные средства распределялись между всеми членами организованной группы.

На устойчивость и сплоченность преступной группы указывает и длительный период ее существования, выполнение задач на постоянной основе. При таких обстоятельствах, вопреки утверждениям в апелляционной жалобе защитника Гоенко, не имеет существенного значения для дела факт неосведомленности Караханова об обстоятельствах перемещения вещевого имущества войсковой части N, а наличие совокупности вышеприведенных признаков, позволило суду первой инстанции прийти к выводу о признании такой группы организованной. Доказательства данных обстоятельств были исследованы в судебном заседании с приведением убедительной оценки в приговоре.

Таким образом, суд первой инстанции правильно установилфактические обстоятельства содеянного осужденными Ершовым, Сафаралиевым, Ворониным, Россошанским, Карахановым и верно квалифицировал их действия по ч. 4 ст. 160 УК РФ.

Кроме того, суд первой инстанции детально разграничил роль каждого осужденного при совершении преступления организованной группой, с приведением убедительных признаков ее устойчивости.

Доводы авторов жалоб об обратном, как и мнение защитника адвоката Гоенко о необходимости переквалификации содеянного Карахановым с ч. 4 ст. 160 на ч. 1 ст. 293 УК РФ, являются надуманными, противоречат материалам уголовного дела и установленным по нему судом фактическим обстоятельствам.

Каких-либо нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену либо изменение приговора, судом первой инстанции не допущено, а содержащееся в апелляционных жалобах утверждения об обратном не могут быть признаны обоснованными.

Доводы жалобы защитника Гоенко о якобы нарушении прав и законных интересов Караханова, в связи с дачей им показаний под воздействием недозволенных методов ведения расследования и не разъяснения положений ст. 51 Конституции Российской Федерации, являются необоснованными, поскольку опровергается вступившим в законную силу постановлением судьи Ульяновского гарнизонного военного суда от 18 июля 2016 г, вынесенным по итогам рассмотрения жалобы в порядке ст. 125 УПК РФ. Более того, показания Карахановым давались в присутствии его защитника, а по результатам их фиксации в соответствующем протоколе ни осужденный, ни защитник каких-либо замечаний не имели.

При этом, вопреки утверждению Гоенко, рассмотрение судьей на стадии предварительного следствия жалоб участников уголовного судопроизводства в порядке ст. 125 УПК РФ основанием для отмены приговора не является, поскольку из содержания постановлений, вынесенных по результатам рассмотрения жалоб следует, что судья не давал правовую оценку действиям привлекаемых к уголовной ответственности лиц, а также собранным материалам, в том числе относительно их полноты и содержания сведений, имеющих значение для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию, а также не высказывал каких-либо суждений, предрешающих обоснованность предъявленного обвинения, что с учетом правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации впоследствии не препятствовало судье участвовать в рассмотрении дела по существу.

Доводы защитника Гоенко о нарушении очередности исследования представляемых сторонами доказательств являются несостоятельными, поскольку, как следует из протокола судебного заседания, установленный ст. 274 УПК РФ порядок их исследования, в том числе очередности их представления, в судебном заседании нарушен не был.

Удовлетворение судом ходатайства государственного обвинителя о допросе свидетелей после представления стороной защиты своих доказательств, не является нарушением уголовно-процессуального закона. Более того, как усматривается из протокола судебного заседания, сторона защиты не высказывала возражений по поводу проведения такого допроса, а осужденным и их защитникам судом была предоставлена возможность задать вопросы по известным свидетелям обстоятельствам дела.

Опровергаются материалами дела и утверждения в апелляционных жалобах о нарушении председательствующим по делу тайны совещательной комнаты. Никаких объективных доказательств, подтверждающих данное утверждение, не представлено, а суждение, основанное на информации с сайта Ульяновского гарнизонного военного суда, носит предположительный характер.

Вопреки голословным доводам осужденного Россошанского, а также защитника Гоенко, материалами дела не подтверждается наличие нарушений их процессуальных прав при ознакомлении с протоколом судебного заседания суда первой инстанции и выдаче его заверенной копии. К тому же эти доводы вовсе не влияют на вывод о законности и обоснованности постановленного по делу приговора.

Не усматривается из материалов дела, вопреки утверждению в жалобе защитника - адвоката Гоенко, и нарушений судом первой инстанции права осужденного Караханова на защиту в связи с отказом в удовлетворении ходатайства об объявлении перерыва для подготовки к судебным прениям, поскольку такого времени стороне защиты судом было предоставлено достаточно. Как видно из протокола судебного заседания, 10 апреля 2019 г. председательствующим в судебном заседании был объявлен перерыв для подготовки сторон к участию в судебных прениях до 16 апреля того же года, после чего судебное заседание неоднократно откладывалось. 30 апреля 2019 г. в связи с заявлением о неготовности к судебным прениям, судом стороне защиты для этого вновь было предоставлено дополнительное время и объявлен перерыв до 6 мая 2019 г. Таким образом, гарнизонным военным судом право на достаточное время для подготовки к защите надлежаще обеспечено, права подсудимого, в том числе, предусмотренные ч. 3, 4 ст. 47 УПК РФ, соблюдены.

Вопреки мнению осужденного Ершова в апелляционной жалобе, протокол судебного заседания отвечает предъявляемым уголовно-процессуальным законом требованиям. Более подробная фиксация в аудиозаписи показаний ФИО140 и ФИО141, а также свидетелей, в отличие от их изложения в протоколе судебного заседания, не влияет на их достоверность и существо протокола в целом, поскольку в нем отражены все существенные для дела обстоятельства. При этом протокол судебного заседания не требует дословного, стенографического отражения действий сторон.

Несостоятелен и довод жалобы осужденного Ершова о необоснованном отказе суда первой инстанции в признании недопустимым доказательством протокола очной ставки от 4 августа 2017 г. между ним и ФИО142, поскольку таких оснований по делу не имеется. Каких-либо нарушений органом предварительного расследования установленного уголовно-процессуальным законодательством порядка собирания и закрепления доказательств, либо совершение действий, не предусмотренных процессуальными нормами, влекущих за собой признание данного доказательства по делу недопустимым по основаниям, указанным в ст. 75 УПК РФ, не допущено.

Вопреки доводам жалоб, при рассмотрении данного уголовного дела судом первой инстанции в полном объеме выполнены указания, содержащиеся в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30 ноября 2017 г. N 48 "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате".

Выводы суда по вопросам, входящим в предмет доказывания по делу, в том числе о форме вины осужденных, базируются на объективном анализе совокупности исследованных в суде доказательств во взаимосвязи с другими фактическими данными.

Назначенное осужденным Ершову, Россошанскому, Сафаралиеву, Воронину, Караханову наказание, как по виду, так и по размеру соответствует требованиям закона, характеру и степени общественной опасности ими содеянного, фактическим обстоятельствам совершенного преступления, характеру наступивших последствий, данными о личности виновных, а также влиянию назначенного наказания на их исправление.

При назначении наказания осужденным суд в приговоре в соответствии с ч. 2 ст. 61 УК РФ признал и в должной мере учел в качестве смягчающих каждому из них обстоятельств совершение преступления впервые и то, что ранее они ни в чем предосудительном замечены не были.

Кроме того, в отношении Ершова в качестве таких обстоятельств суд учел наличие у него несовершеннолетнего и двух малолетних детей, ведомственных наград и удовлетворительные характеристики по службе.

Обстоятельствами, смягчающими Караханову наказание, суд признал его преклонный возраст - ДД.ММ.ГГГГ год на момент постановления и провозглашения приговора, наличие хронических заболеваний, частичное признание им вины в ходе предварительного следствия и раскаяние в содеянном, положительную характеристику по службе, наличие государственной и ведомственных наград, статус ветерана воздушно-десантных войск и боевых действий.

В качестве обстоятельств, смягчающих наказание Россошанскому, суд признал наличие у него малолетних детей, частичное признание вины в ходе предварительного следствия по делу, состояние здоровья, в том числе наличие третьей группы инвалидности, положительные характеристики по месту работы и жительства, наличие ведомственной награды.

Обстоятельствами, смягчающими Сафаралиеву наказание, суд признал наличие у него малолетнего ребенка и положительную характеристику с места службы.

В отношении Воронина такими обстоятельствами судом признаны наличие у него несовершеннолетнего и малолетнего ребенка, положительная характеристика с места службы, наличие ведомственных наград и статуса ветерана боевых действий.

Не вызывает у суда апелляционной инстанции сомнений правильность надлежащей оценки в приговоре отсутствию предусмотренных ч. 6 ст. 15 УК РФ оснований для изменения категории совершенного осужденными преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 160 УК РФ, с учетом способа совершения преступления, степени реализации преступных намерений, длительности и целенаправленности преступной деятельности, характера и размера наступивших последствий, данных о личности осужденных, а также других перечисленных в приговоре фактических обстоятельств преступления, влияющих на степень его общественной опасности.

Вышеперечисленные обстоятельства в их совокупности с учетом корыстного мотива совершения преступления, возраста осужденных, состояния их здоровья, трудоспособности, позволили суду первой инстанции назначить каждому из них дополнительное наказание в виде штрафа, с указанием в приговоре оснований его применения и приведением соответствующих мотивов.

Утверждения в апелляционной жалобе защитника Гоенко о неприменении судом в отношении Караханова положений ч. 1 ст. 62 УК РФ являются необоснованными, поскольку предусмотренных для применения данной нормы условий по делу не имеется.

Вопреки доводам жалоб защитников Грибкова и Гоенко, гарнизонный военный суд обоснованно не применил в отношении осужденных Россошанского и Караханова положения ст. 64 УК РФ, поскольку это является правом, а не обязанностью суда и в каждом конкретном случае зависит от наличия обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности преступления, чего по настоящему уголовному делу не установлено.

Равно, как и не установлено по делу и наличие оснований для применения положений ст. 73 УК РФ при назначении наказания осужденным Сафаралиеву и Караханову, в связи с чем доводы их жалоб об обратном несостоятельны.

Таким образом, вопреки мнению адвоката Гоенко, все установленные по уголовному делу обстоятельства, влияющие на назначение наказания осужденным, судом первой инстанции были надлежаще учтены и приведены в приговоре.

Учитывая тяжесть совершенного преступления и других, указанных в ст. 60 УК РФ оснований, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о необходимости применения положений ст. 48 УК РФ и лишения Ершова, Россошанского, Сафаралиева и Воронина соответствующих воинских званий.

Таким образом, назначенное осужденным наказание по виду и размеру отвечает требованиям и целям, указанным в ст. 6, 43, 60 УК РФ и является справедливым, а содержащееся в апелляционных жалобах утверждения об обратном не могут быть признаны обоснованными. Оснований для смягчения наказания, равно как и освобождения осужденных от уголовной ответственности и прекращения уголовного дела, из его материалов не усматривается.

Вид исправительного учреждения для отбывания наказания в виде лишения свободы назначен осужденным в соответствии с требованиями п. "б" ч. 1 ст. 58 УК РФ.

Правильно разрешены судом и исковые требования военного прокурора Ульяновского гарнизона в интересах государства в лице Министерства обороны РФ о возмещении имущественного вреда, причиненного преступлением. Размер исковых требований определен верно, поскольку именно на указанную в приговоре сумму 12 478 725 руб. 49 коп. указанному министерству причинен имущественный вред.

Иные приведенные в апелляционной жалобе доводы аналогичные по своему содержанию ранее заявленным в суде первой инстанции, получили надлежащую оценку в приговоре, правильность которой у суда апелляционной инстанции сомнений не вызывает. Данные утверждения стороны защиты сводятся к попытке переоценки выводов суда первой инстанции и не могут служить основанием для отмены приговора.

При таких данных, с учетом предусмотренного ст. 15 УПК РФ принципа состязательности сторон в уголовном судопроизводстве, а также созданных судом первой инстанции надлежащих условий для добросовестного исполнения возложенных на стороны процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав, оснований для удовлетворения апелляционных жалоб и отмены постановленного в отношении осужденных приговора не имеется.

Руководствуясь ст. 389.19, 389.20, 389.28 и 389.33 УПК РФ, окружной военный суд

ОПРЕДЕЛИЛ:

Приговор Ульяновского гарнизонного военного суда от 27 мая 2019 г. в отношении Ершова Виктора Александровича, Россошанского Сергея Николаевича, Сафаралиева Магомедрасула Демировича, Воронина Сергея Александровича, Караханова Велихана Сарухана оглы оставить без изменения, а апелляционные жалобы осужденных Ершова В.А, Россошанского С.Н, Сафаралиева М.Д, Воронина С.А, Караханова В.С. и их защитников Ожогиной М.А, Грибкова М.В, Шемильханова Х.Ш, Глухова С.А, Гоенко А.Д. - без удовлетворения.

Председательствующий

А.В. Скачков

Судьи

С.А. Крамской

В.А. Харечко