Определение СК по уголовным делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 13 января 2021 г. по делу N 7У-14472/2020[77-22/2021-(77-2949/2020)]

Судебная коллегия по уголовным делам Первого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего судьи Бородиной С.А, судей: Клименко Н.Ю. и Щадных Д.А, при секретаре Бединой А.В, с участием:

прокурора кассационного отдела управления Генеральной прокуратуры РФ Егоровой М.А, осужденной Ермаковой И.М, посредством системы видеоконференц-связи, защитника осужденной Ермаковой И.М. - адвоката Догадиной Ю.С, представившей удостоверение N 3024 от 4 сентября 2019 года и ордер N 800 от 30 декабря 2020 года, рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по кассационной жалобе осужденной Ермаковой И.М. на приговор Павлово-Посадского городского суда Московской области от ДД.ММ.ГГГГ и апелляционное определение Московского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ.

По приговору Павлово-Посадского городского суда Московской области от ДД.ММ.ГГГГ

Ермакова ФИО29, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженка "адрес", гражданка РФ, разведенная, имеющая на иждивении несовершеннолетнего ребенка, зарегистрированная по адресу: "адрес", проживавшая по адресу: "адрес", несудимая, осуждена по:

п. "б" ч.4 ст.158 УК РФ к 2 годам лишения свободы, ч.1 ст.164 УК РФ к 2 годам лишения свободы.

В соответствии с ч.3 ст.69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний окончательное наказание назначено в виде лишения свободы сроком на 3 года с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

Мера пресечения Ермаковой И.М. с подписки о невыезде и надлежащем поведении изменена на содержание под стражей, взята под стражу в зале суда.

Срок наказания исчислен со дня вступления приговора в законную силу. Зачтено в срок лишения свободы время содержания Ермаковой И.М. под стражей с ДД.ММ.ГГГГ по день вступления приговора в законную силу, из расчета, произведенного в соответствии с п. "б" ч.3.1 ст.72 УК РФ (в редакции ФЗ от ДД.ММ.ГГГГ N 186-ФЗ), один день за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима.

Постановлено взыскать с осужденной в пользу потерпевшего ФИО21 в счет возмещения причиненного преступлениями имущественного ущерба 12 482 500 рублей.

Принято решение о судьбе вещественных доказательств.

Апелляционным определением Московского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ указанный приговор оставлен без изменения.

Заслушав доклад судьи Клименко Н.Ю, изложившей содержание судебных решений, доводы кассационной жалобы и возражений прокурора, выступление осужденной Ермаковой И.М. и ее защитника - адвоката Догадиной Ю.С, поддержавших доводы жалобы об отмене судебных решений по изложенным в ней основаниям, мнение прокурора Егоровой М.А, просившей об отмене судебных решений с передачей дела на новое судебное рассмотрение, судебная коллегия

установила:

по приговору Ермакова И.М. признана виновной в краже, совершенной с причинением особо крупного ущерба и хищении предметов, имеющих особую историческую, научную, художественную или культурную ценность, при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В кассационной жалобе осужденная Ермакова И.М. выражает несогласие с вынесенными судебными решениями ввиду их незаконности и необоснованности. Указывает, что ничего у потерпевшего ФИО21 не похищала, поскольку в дом, где она проживала ранее с детьми и бывшим мужем, какие-либо иконы и изделия из серебра он на хранение не привозил. Обращает внимание, что в материалах дела отсутствуют документы, подтверждающие право собственности ФИО21 на перечисленное в приговоре имущество, а также факт их передачи ФИО10 на хранение.

Отмечает, что предметы антиквариата, за хищение которых она осуждена, не были указаны потерпевшим в качестве похищенных в заявлении от ДД.ММ.ГГГГ, а также не фигурировали в протоколах допросов ФИО21 и свидетеля ФИО9 в 2016-2017 годах. Указанное имущество, якобы принадлежащее ФИО21, появилось в показаниях потерпевшего и свидетеля ФИО9 в 2018-2019 году после изъятия договоров комиссии между ней и ООО " "данные изъяты"" от ДД.ММ.ГГГГ.

Утверждает, что выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, поскольку в доме по адресу: "адрес", принадлежащем ее сыну, она проживала до июня 2015 года, когда ее бывший муж ФИО10 запретил охране пускать их с сыном.

Оспаривает выводы экспертного заключения ФИО11, ссылаясь на то обстоятельство, что оценка предметов искусства, в том числе их сохранность, определялась по их фото, реальная стоимость указанных предметов антиквариата на территории РФ ниже установленных экспертом, в связи с чем настаивает на недопустимости данного доказательства.

Считает, что в качестве предмета преступления, предусмотренного ст.164 УК РФ, указаны иконы, не имеющие заключения об обладании ими исторической или культурной ценностью.

Обращает внимание, что в постановлении о выделении уголовного дела от ДД.ММ.ГГГГ (т.7, л.д.125), в списке похищенного ею у ФИО21 под N указана икона "Богоматерь Иверская" (конец 19 - начало 20 в.в.), размером 28 х 22, стоимостью 150 000 рублей, которая, согласно показаниям свидетеля ФИО10 на очной ставке от ДД.ММ.ГГГГ, принадлежит ему, стоимость данной иконы составляет 150 000 долларов США, и заявления о ее хищении он не подавал. Однако, из протоколов допросов ФИО21 и ФИО10 следует, что эта икона принадлежит потерпевшему на праве собственности.

Отмечает, что иконы "Покров Богоматери" (конец 19 века) и "Святой пророк Даниил во рву Львином" (17 век) были приобретены потерпевшим ФИО21 в "адрес" и ввезены им на территорию РФ без декларации с целью последующей перепродажи ей, что подтверждается показаниями свидетеля Красилина о том, что именно она забирала акты экспертных заключений на эти иконы.

Оспаривает достоверность показаний свидетелей ФИО12, ФИО13, ФИО14 о том, что она с 8 по ДД.ММ.ГГГГ вывозила из дома вещи, поскольку из договоров комиссии с ООО "Русская эмаль" следует, что она сдала на комиссию указанные вещи ДД.ММ.ГГГГ, что исключает возможность завладения ими позже.

Считает, что показания свидетелей ФИО15, ФИО16, ФИО17 не подтверждают факт принадлежности сданных ею на комиссию икон и предметов из серебра потерпевшему ФИО21

Не соглашается с оценкой судом апелляционной инстанции показаний свидетеля ФИО18 об отсутствии у ФИО21 денежных средств на приобретение антиквариата и оказании последним содействия ФИО10 в привлечении ее к уголовной ответственности путем написания соответствующего заявления в полицию.

Указывает, что в приговоре и апелляционном определении не дана оценка противоречиям в показаниях свидетелей ФИО14 и ФИО12 и показаниях следователя ФИО19 об обстоятельствах проведения следственных действий по месту жительства ФИО10, что, по мнению осужденной, свидетельствует о фальсификации материалов уголовного дела и наличия у ФИО19 иной заинтересованности в исходе уголовного дела.

Утверждает, что следователь не информировал ее о принятых по ее ходатайствам решениях, а также о выделении и соединении уголовных дел, лишив тем самым права их обжалования.

Ссылаясь на имеющиеся между ней и ФИО10 отношения по разделу совместно нажитого имущества и алиментным обязательствам, от исполнения которых последний уклоняется, настаивает на наличии у него оснований к ее оговору.

Не соглашается с решением суда об удовлетворении заявленного потерпевшим гражданского иска, настаивая на отсутствии причинения последнему имущественного ущерба.

Просит отменить состоявшиеся в отношении нее судебные решения, прекратить производство по делу или передать дело на новое судебное рассмотрение, либо возвратить его прокурору.

В возражениях на кассационную жалобу заместитель прокурора Московской области Рокитянский С.Г. просит оставить ее без удовлетворения.

Проверив материалы дела, доводы, изложенные в кассационной жалобе, возражения на нее, выслушав участников процесса, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

В силу ст.401.1 УПК РФ при рассмотрении кассационных жалоб суд кассационной инстанции проверяет законность приговора, постановления или определения суда, вступивших в законную силу, то есть правильность применения норм уголовного и уголовно-процессуального законов.

В соответствии с ч.1 ст.401.15 УПК РФ основанием для отмены судебных решений являются существенные нарушения уголовного или уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела, то есть на правильность его разрешения по существу, в частности на установление наличия состава преступления.

По настоящему делу такие нарушения уголовного и уголовно-процессуального законов судом допущены.

В соответствии со ст. 8 УК РФ основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного Уголовным кодексом Российской Федерации.

Согласно ч. 4 ст. 302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств.

В силу ст. 307 УПК РФ описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления, а также доказательства, на которых основаны выводы суда в отношении подсудимого, и мотивы, по которым суд отверг другие доказательства.

Согласно положениям ст.ст. 87, 88 УПК РФ проверка доказательств производится судом путем сопоставления их с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, а также установления их источников, получения иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство. При этом каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела.

Исходя из положений ст. 14 УПК РФ все неустранимые сомнения в виновности обвиняемого толкуются в его пользу.

Указанные требования законов судами не учтены в полной мере.

Как следует из приговора, Ермакова И.М. в неустановленные следствием время и месте, но не позднее ДД.ММ.ГГГГ, при неустановленных следствием обстоятельствах, действуя умышленно из корыстных побуждений, имея умысел, направленный на тайное хищение чужого имущества, а также предметов, имеющих особую историческую, научную, художественную или культурную ценность, разработала план совершения преступления, согласно которому, зная о том, что в специальном оборудованном помещении для хранения различного рода имущества, находящемся в жилище ее бывшего супруга ФИО10 по адресу: "адрес", хранится имущество, принадлежащее ФИО21, и, обладая возможностью беспрепятственно посещать жилище ФИО10 в период отсутствия последнего по указанному адресу, должна проникнуть в указанное специально оборудованное помещение, тайно похитить имущество, принадлежащее ФИО21, и распорядиться им по своему усмотрению.

В дальнейшем, она (Ермакова И.М.), реализуя свой преступный умысел, направленный на тайное хищение чужого имущества с целью его безвозмездного изъятия из обращения в свою пользу, в неустановленное следствием время, но не позднее ДД.ММ.ГГГГ, зная, о том, что ФИО10 отсутствует по месту своего жительства, убедившись, что ее действия носят тайный характер, путем свободного доступа, беспрепятственно проникла в специально оборудованное помещение, расположенное в жилом доме по адресу: "адрес", где обнаружила принадлежащее ФИО21 имущество, а именно: иконы, напрестольный серебряный крест, сервизы, фруктовую вазу и ведро под шампанское из серебра, фарфоровую скульптуру, на общую сумму 1287500 рублей, а также предметы (иконы), которые согласно экспертному заключению N от ДД.ММ.ГГГГ обладают особой исторической, культурной, художественной ценностью, на общую сумму 11 040 000 рублей, после чего вынесла данное имущество из указанного помещения, тем самым тайно похитила его. В дальнейшем она (Ермакова И.М.), удерживая при себе похищенное имущество, с места совершения преступления скрылась и распорядилась похищенным по своему усмотрению, причинив ФИО21 материальный ущерб на сумму 1287500 рублей, то есть в особо крупном размере.

Действия Ермаковой И.М. квалифицированы судом как тайное хищение чужого имущества с причинением особо крупного ущерба и хищение предметов, имеющих особую историческую, научную, художественную или культурную ценность.

В качестве доказательств виновности Ермаковой И.М. в совершении преступлений суд принял:

показания потерпевшего ФИО21 о том, что вещи, похищенные Ермаковой И.М, принадлежат ему и были переданы им на хранение ФИО10, с которым он давно знаком, поскольку у последнего имелась специально оборудованная для хранения икон и иного антиквариата комната. Каких либо расписок, подтверждающих факт передачи имущества на хранение, не имеется. В июле 2015 года ФИО10 сообщил ему, что Ермакова И.М. вывезла принадлежащие ему (ФИО21) иконы и другие предметы;

показания свидетеля ФИО10, оглашенные в соответствии со ст.281 УПК РФ, из которых следует, что осужденная, с которой в 2014 году брак был расторгнут, проживавшая до апреля 2015 года совместно с ним по адресу: "адрес", в 2015 году путем подбора ключей открыла специальную комнату, в которой, кроме прочего, находились переданные ему на хранение ФИО21 предметы искусства, перечисленные в приговоре, тайно похитила их оттуда и вывезла в неизвестном направлении. При этом Ермакова И.М. не отрицала, что забрала указанные предметы, отказавшись добровольно их возвратить;

показания свидетеля ФИО12 - охранника дома ФИО10 о том, что в начале 2015 года он наблюдал по камерам видеонаблюдения, как Ермакова И.М. выносила из дома и грузила в свой автомобиль вещи прямоугольной формы, какие точно не знает, поскольку ни ее, ни автомобиль он не досматривал;

показания свидетеля ФИО14 - охранника дома ФИО10, подтвердившего, что видел, как Ермакова И.М. выносила вещи из дома, которые были разного размера, но какие конкретно, он не знает. ФИО21 периодически приезжал к ФИО9, однако хранил ли он что-то в доме, ему неизвестно;

показания свидетеля ФИО22 - охранника дома ФИО10, согласно которым о пропаже икон из дома и причастности к этому осужденной ему стало известно в марте 2015 года от ФИО10 и ФИО12;

показания свидетеля ФИО23 о том, что она работает юристом у ФИО10, который в начале 2015 года сообщил ей о краже коллекции икон из его дома, в чем он подозревает бывшую супругу. В ходе телефонного разговора с ней, а также совместных переговоров с участием ФИО10, Ермакова И.М. не отрицала, что забрала иконы, назвав причиной своего поступка несогласие с условиями содержания, предложенными ей ФИО10 после развода, пообещав вернуть коллекцию в случае выполнения ее условий;

показания свидетелей ФИО15, ФИО24 об обстоятельствах предоставления Ермаковой И.М. в 2015-2017 г.г. в ООО "Русская эмаль" предметов антиквариата с целью продажи, оформления договоров комиссии и их дальнейшей реализации;

показания свидетеля ФИО17, подтвердившей факт выплаты Ермаковой И.М. ООО "Русская эмаль" денежных средств за реализованные предметы, и их размер;

показания свидетелей ФИО25 и ФИО26, подтвердивших подлинность икон, по которым они давали экспертные заключения, и обстоятельства проведения экспертиз;

показания свидетеля ФИО18 - бывшей супруги потерпевшего ФИО21, из которых следует, что последний занимается перепродажей предметов искусства и у него не было денег, чтобы приобрести такие вещи, в связи с чем выражает сомнения по поводу принадлежности ему похищенного;

показания эксперта ФИО11, поддержавшей выводы проведенной ей комплексной искусствоведческо-оценочной судебной экспертизы в отношении предметов преступления;

показания свидетеля ФИО19, осуществлявшей предварительное следствие по делу, об обстоятельствах производства следственных действий в доме ФИО10, в том числе допросе в качестве свидетелей охранников;

протоколы очных ставок между свидетелем Ермаковой И.М. и потерпевшим ФИО21, свидетелями ФИО10, ФИО23, ФИО15, ФИО17;

протокол осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ - комнаты по адресу: "адрес", где хранились иконы и другие предметы;

протоколы выемки документов о сдаче Ермаковой И.М. для реализации в ООО "Русская эмаль" икон и иных предметов и их осмотра;

заключение эксперта N от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому на внешних и внутренних поверхностях цилиндров представленного механизма, изъятого по адресу: "адрес", каких-либо явно выраженных повреждений, оставленных посторонним предметом, не обнаружено;

заключение комиссии экспертов N от ДД.ММ.ГГГГ, согласно выводам которой в речевом поведении свидетеля ФИО10 в ходе дополнительного допроса ДД.ММ.ГГГГ не имеется психологических признаков скрываемых обстоятельств или конструирования ложных сообщений при описании обстоятельств пропажи из его дома предметов древнерусского искусства, но указанные признаки присутствуют при описании имущества, совместно нажитого в браке с Ермаковой И.М, комплектации и ценности указанного имущества, а также степени доверия к членам семьи, в том числе Ермаковой И.М. в вопросах сохранности коллекции древнерусского искусства;

заключение комиссии экспертов N от ДД.ММ.ГГГГ, согласно выводам которой в речевом поведении потерпевшего ФИО21 в ходе дополнительного допроса ДД.ММ.ГГГГ не имеется психологических признаков скрываемых обстоятельств или конструирования ложных сообщений при описании обстоятельств пропажи из домовладения ФИО10 икон, принадлежащих ФИО21, однако указанные признаки присутствуют в части обсуждения невозможности документального подтверждения комплектации икон, принадлежащих ФИО21 и предоставления информации о средствах, на которые ФИО21 приобреталась данная коллекция, а также в части собственного отношения ФИО21 к пропаже икон, его позиции в ходе расследования данного уголовного дела;

заключение комиссии экспертов N от ДД.ММ.ГГГГ, согласно выводам которой в речевом поведении свидетеля ФИО23 в ходе дополнительного допроса ДД.ММ.ГГГГ не имеется лингвистических и психологических признаков оказания на нее давления, принуждения или иного давления, а также признаков скрываемых обстоятельств или конструирования ложных сообщений при описании известных ей обстоятельств пропажи из домовладения ФИО10 ценных предметов, в том числе икон, принадлежащих ФИО21;

заключение комиссии экспертов N от ДД.ММ.ГГГГ, согласно выводам которой в речевом поведении свидетеля Ермаковой И.М. в ходе дополнительного допроса ДД.ММ.ГГГГ имеются лингвистические и психологические признаки оказания на нее со стороны защитников ФИО27 и ФИО28 психологического воздействия, которые могут свидетельствовать о несамостоятельности дачи ею показаний в части обсуждения ситуации телефонных переговоров с ФИО23 в феврале 2015 года, характеристики личности и действий ФИО10 в ходе раздела имущества после их развода, а также имеются признаки скрываемых обстоятельств пропажи икон из домовладения ФИО10, перевозки Ермаковой И.М. в феврале 2015 года из "адрес" предметов прямоугольной формы, утверждений Ермаковой И.М. о причастности ФИО10 к сокрытию/хищению икон;

заключения экспертов N от ДД.ММ.ГГГГ, N от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которым записи и подписи от имени Ермаковой И.М, расположенные в расходных кассовых ордерах, договорах комиссии, актах приема-передачи, актах сверки счетов, выполнены Ермаковой И.М.;

экспертное заключение N от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому перечисленные иконы обладают особой исторической, культурной и художественной ценностью;

заявление ФИО10 о привлечении Ермаковой И.М. к уголовной ответственности от ДД.ММ.ГГГГ;

заявление ФИО21 от ДД.ММ.ГГГГ о привлечении Ермаковой И.М. к уголовной ответственности за хищение принадлежащего ему имущества;

вещественные доказательства по делу.

Вместе с тем, проанализировав вышеприведенные доказательства в их совокупности, судебная коллегия не может согласиться с выводами судов первой и апелляционной инстанций о правовой оценке действий Ермаковой И.М. как преступных деяний.

По смыслу закона под хищением понимаются совершенные умышленно, с корыстной целью, противоправные безвозмездные изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику. При этом чужим является имущество, на которое виновный не имеет ни действительного, ни предполагаемого права.

С субъективной стороны кража и хищение предметов, имеющих особую ценность, характеризуются виной в форме прямого умысла и корыстной целью.

Сама осужденная в ходе предварительного следствия и в судебном заседании утверждала, что имущество, указанное в качестве предмета преступления, и хранившееся в доме ФИО10, потерпевшему ФИО21 не принадлежало, а находилось в ее собственности, поскольку было подарено ей в период брака, и бывшего супруга, с которым у нее на тот момент имелись судебные тяжбы по разделу совместно нажитого имущества и алиментным обязательствам, в связи с чем у последнего был повод к ее оговору.

Оценивая данные показания, суд в приговоре не согласился с позицией осужденной, указав, что ее вина установлена и доказана в процессе рассмотрения уголовного дела, и сама она не отрицает факта хищения имущества.

При этом, вывод суда о принадлежности имущества ФИО21 основан исключительно на показаниях свидетеля ФИО10, у которого имеются личные неприязненные отношения с осужденной, вызванные конфликтом по поводу раздела совместно нажитого имущества, а также показаниях потерпевшего ФИО21, находящегося с ним в дружеских отношениях, что, с учетом вышеприведенных выводов экспертов о наличии признаков скрываемых обстоятельств или конструирования ложных событий в показаниях указанных лиц об описании совместно нажитого ФИО10 и Ермаковой И.М. имущества, а также вопросов документального подтверждения комплектации икон и информации о средствах, на которые приобреталась эта коллекция, вызывает сомнения в их объективности и достоверности.

Кроме того, о недостоверности показаний ФИО21 и ФИО10 в части принадлежности потерпевшему коллекции предметов искусства свидетельствуют показания его бывшей супруги о роде занятий ФИО21 и его материальном положении, в том числе и в период их совместной жизни, когда, исходя из показаний потерпевшего и свидетеля ФИО10 о времени передачи имущества на хранение, приобреталась часть икон, а также фактом оплаты ФИО10 экспертиз по определению подлинности указанных предметов антиквариата.

Об обоснованности доводов жалобы Ермаковой И.М. в части привлечения ФИО10 ФИО21 для участия в уголовном деле в качестве потерпевшего косвенно свидетельствуют и длительный временной период, предшествующий обращению с заявлением о привлечении Ермаковой И.М. к уголовной ответственности, в том числе не только потерпевшего, но и свидетеля ФИО10

Помимо прочего, в своем заявлении о привлечении Ермаковой И.М. к уголовной ответственности за кражу от ДД.ММ.ГГГГ ФИО10 указывал, что, совершая свои незаконные действия, она первоначально могла не знать о принадлежности вещей не ему, а другому лицу, и могла ошибочно расценивать их как совместно нажитое имущество, что также подтверждает отсутствие у осужденной умысла на хищение чужого имущества.

Иных доказательств, подтверждающих вывод суда о том, что Ермакова И.М. на момент изъятия имущества, которое она в последующем сдала на реализацию, была осведомлена о его возможной принадлежности ФИО21, в приговоре не приведено.

Признавая Ермакову И.М. виновной в совершении указанных преступлений, суд не учел, что она находилась в браке со свидетелем ФИО10 на протяжении 30 лет, в течение которых было приобретено имущество, в том числе, предметы антиквариата, хранящиеся в специально оборудованной комнате в доме, где они совместно проживали, а совместно нажитое имущество супругов чужим для них не является.

Каких-либо судебных решений, подтверждающих, что указанное в приговоре в качестве предмета преступления имущество, подвергалось разделу, то есть в отношении него было установлено право собственности одного из супругов, в приговоре не приведено и в материалах дела не содержится.

Отсутствие указанных предметов в перечне совместно нажитого имущества, подлежащего разделу, на что сослался суд апелляционной инстанции, по мнению судебной коллегии, не является основанием для вывода о его принадлежности потерпевшему ФИО21

При таких обстоятельствах, доводы осужденной о том, что принадлежащего ФИО21 имущества она не похищала, бесспорно представленной совокупностью доказательств не опровергнуты.

Таким образом, выводы суда о том, что Ермакова И.М. похитила имущество, являющееся для нее чужим, то есть совершила противоправное изъятие предметов преступлений, что является обязательным признаком хищения, нельзя признать доказанным.

Принимая во внимание вышеизложенное, а также с учетом положений ч.3 ст.49 Конституции Российской Федерации и ст.14 УПК РФ, согласно которым все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке настоящего Кодекса, толкуются в его пользу, судебная коллегия приходит к выводу, что факт принадлежности указанного в приговоре имущества потерпевшему ФИО21, а также осведомленности об этом обстоятельстве Ермаковой И.М. судом не доказан, а, следовательно, не установлено и наличие у нее умысла на хищение чужого имущества, в том числе имеющего особую ценность.

При таких обстоятельствах, состоявшиеся в отношении Ермаковой И.М. судебные решения подлежат отмене, а производство по уголовному делу - прекращению на основании п.2 ч.1 ст.24 УПК РФ за отсутствием в ее деянии составов преступлений, предусмотренных п. "б" ч.4 ст.158, ч.1 ст.164 УК РФ.

В связи с отменой судебных решений с прекращением производства по делу, за Ермаковой И.М. в соответствии с п.3 ч.2 ст.133 УПК РФ следует признать право на реабилитацию.

Руководствуясь п.2 ч.1 ст.401.14, ст.401.15 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

кассационную жалобу осужденной Ермаковой И.М. удовлетворить.

Приговор Павлово-Посадского городского суда Московской области от ДД.ММ.ГГГГ и апелляционное определение Московского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ в отношении Ермаковой ФИО30 по п. "б" ч.4 ст.158, ч.1 ст.164 УК РФ отменить и прекратить производство по уголовному делу на основании п.2 ч.1 ст.24 УПК РФ за отсутствием в ее деянии составов преступлений.

Признать за Ермаковой И.М. в соответствии с п.3 ч.2 ст.133 УПК РФ право на реабилитацию.

Освободить Ермакову И.М. из мест лишения свободы немедленно.

Председательствующий

Судьи: