Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 30 декабря 2020 г. по делу N 8Г-17428/2020[88-18814/2020]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего судьи Бойко В.Н, судей Дмитриевой О.С. и Нестеренко А.О, рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело

по исковому заявлению Семенцовой Татьяны Ивановны к Санкину Александру Геннадьевичу о признании отсутствующим права собственности на нежилое помещение, признании недействительной его постановки на кадастровый учет и об исключении сведений о нем из единого государственного реестра недвижимости, с участием третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, - администрации Бурлаковского сельского поселения Прокопьевского района Кемеровской области, Легачева А.П, Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Кемеровской области, Комитета по управлению муниципальной собственностью Прокопьевского муниципального района, Администрации Прокопьевского муниципального района, по кассационной жалобе истицы на решение Прокопьевского районного суда Кемеровской области от 24 января 2020 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 9 июня 2020 г, заслушав в судебном заседании 29 декабря 2020 г. доклад судьи Нестеренко А.О, объяснения представителя истицы - Щербаковой Я.В. по доверенности, поддержавшей жалобу, представителя ответчика - адвоката Зориной Е.В. по ордеру и доверенности, а после окончания перерыва 30 декабря 2020 г. - дополнительные объяснения Щербаковой Я.В, установила:

иск обоснован тем, что постановке на кадастровый учет нежилого помещения Семенцовой Т.И. с кадастровым номером N и муниципального помещения гаража с кадастровым номером N, находящихся в одном здании с кадастровым номером N по "адрес"А, выяснилось, что их координаты заняты зданием овощехранилища с кадастровым номером N, расположенным по "адрес"А, и принадлежащим ответчику. По мнению истицы, причиной тому стала реестровая ошибка со стороны ответчика, которая препятствует постановке на кадастровый учет помещения истицы и порождает спор о том, где и кому фактически принадлежат объекты недвижимости.

Указанным решением, оставленным без изменения названным апелляционным определением, отказано в удовлетворении иска.

В кассационной жалобе заявлено об отмене судебных актов и принятии по делу нового судебного постановления в части отказа в удовлетворении требований о признании недействительной его постановки на кадастровый учет и об исключении сведений о нем из единого государственного реестра недвижимости, в обоснование чего указано на неправильное установление судами обстоятельств, имеющих значение для дела, нарушение правил оценки доказательств, оставление без судебной защиты.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, проверив законность обжалуемых судебных актов в пределах доводов кассационной жалобы, находит ее подлежащей удовлетворению ввиду следующего.

Судами установлено и подтверждается материалами дела, что Семенцова Т.И. приобрела на торгах у муниципального образования "Прокопьевский муниципальный район" нежилое помещение общей площадью "данные изъяты" с кадастровым номером N, расположенное по адресу: "адрес", Бурлаковское сельское поселение, "адрес"А, помещение 1п. Право собственности Семенцовой Т.И. зарегистрировано 8 мая 2018 г.

В этом же здании с кадастровым номером N находится нежилое помещение N общей площадью "данные изъяты" с кадастровым N N, право собственности на которое зарегистрировано за муниципальным образованием "Прокопьевский муниципальный район" 25 октября 2017 г.

В материалах регистрационного дела на указанное здание содержится выписка из реестра муниципальной собственности, согласно которому оно расположено в "адрес"А, имеет инвентарный N построено в 1993 г, а общая площадь здания составляет "данные изъяты"

В приложении к решению Прокопьевского районного Совета народных депутатов от 26 июня 2008 г. N 321 указано, что числящийся в реестре муниципальной собственности объект с инвентарным номером N является гаражом шлако-цементным 1993 г. постройки и расположен в с. Карагайла (возле тока).

Согласно уведомлению Комитета по управлению муниципальной собственностью в данной выписке допущена ошибка - в действительности в этом здании, используемом в качестве гаража, расположено два помещения с кадастровыми номерами N и N площадями "данные изъяты" кв.м и "данные изъяты" кв.м соответственно, общая площадь здания составляет "данные изъяты" кв.м. Однако данные сведения в единый государственный реестр недвижимости не вносились.

При этом в реестре муниципальной собственности в подведомственности Карагайлинской сельской администрации значилось кирпичное здание гаража 1996 года постройки.

Из материалов реестровых дел, уведомлений органа кадастрового учета, сведений реестра муниципальной собственности следует, что в государственном кадастре недвижимости отсутствуют сведения, технические планы о здании с кадастровым номером N, помещениях с кадастровыми номерами N и N.

Санкин А.Г. приобрел право собственности на нежилое здание овощехранилища общей площадью 800, 7 кв. м по "адрес"А, "адрес" на основании решения Прокопьевского районного суда Кемеровской области от 16 июля 2018 г. Право собственности зарегистрировано 27 сентября 2018 г.

Этим решением суда установлено, что Санкин А.Г. приобрел данное здание 1982 года постройки общей площадью "данные изъяты" кв.м, расположенное по адресу: "адрес" (адрес до инвентаризации 2005 г.).

Технический план на это здание составлен 19 сентября 2018 г, на основании чего оно впервые постановлено на кадастровый учет с кадастровым номером N.

В заключении судебной землеустроительной экспертизы указано на то, что правоустанавливающие документы на здание овощехранилища с кадастровым номером N, право собственности Санкина А.Г. на которое признано решением суда, не содержат сведений о местоположении данного объекта на земельном участке, которое устанавливается посредством определения координат характерных точек контура здания на земельном участке. Более того, на момент принятия решения суда у данного объекта вообще отсутствовала такая характеристика как координаты характерных точек контура здания. Правоустанавливающие документы на помещение с кадастровым номером N Семенцовой Т.И. также не содержат сведений о местоположении соответствующего здания на земельном участке. В связи с этим не представилось возможным ответить на вопрос, соответствуют ли фактические координаты местоположения границ данных зданий координатам, содержащимся в их правоустанавливающих документах.

Вместе с тем, экспертами определено фактическое местоположение овощехранилища, исходя из координат, внесенных на основании его технического плана от 19 сентября 2018 г, и установлено, что по ним расположено нежилое здание, состоящее из двух помещений общей площадью "данные изъяты" кв.м и "данные изъяты" кв.м, имеющих самостоятельные изолированные входы, доступ к которым обеспечил истец и ответчик соответственно, как фактически их эксплуатирующие. При этом эксперты отметили, что строительно-технические характеристики и назначение здания, находящегося в учтенных координатах, соответствует сведениям технического паспорта и технического плана здания с кадастровым номером N

Суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении иска, а суд апелляционной инстанции, оставляя его решение без изменения, ссылаясь на заключение землеустроительной экспертизы, отсутствие ходатайств о проведении дополнительной или повторной экспертизы, основываясь на установленных вышеуказанных обстоятельствах дела, исходили из отсутствия доказательств реестровой ошибки и совпадения координат объектов недвижимости, из различия самих зданий (помещений), принадлежащих сторонам спора и фактическом их нахождении в разных кадастровых кварталах.

Оба суда указали, что фактическое использование истицей помещения, находящегося в координатах здания ответчика, совпадение площади этого помещения с площадью помещения, на которое зарегистрировано право собственности истицы, не свидетельствует о нарушениях кадастрового учета.

Суд первой инстанции, вслед за выводами экспертов, отметил, что здание, в котором расположено помещение истицы, имеет характеристики гараж шлако-цементный, в то время как здание ответчика имеет назначение овощехранилище, выполнено из кирпича, что соответствует натурному обследованию, проведенному экспертами.

Суд второй инстанции указал, что технический план на помещение, в котором расположено помещение истицы, не является подтверждением ошибки, содержащейся в техническом плане на здание ответчика.

Однако судами не учтено следующее.

Исковые требования по существу направлены на устранение реестровой ошибки - воспроизведенной в Едином государственном реестре недвижимости ошибки, содержащейся в межевом плане, техническом плане, карте-плане территории или акте обследования, возникшей вследствие ошибки, допущенной лицом, выполнившим кадастровые работы, или ошибки, содержащейся в документах, направленных или представленных в орган регистрации прав иными лицами и (или) органами в порядке информационного взаимодействия (ч. 3 ст. 61 Федерального закона от 13 июля 2015 г. 218-ФЗ "О государственной регистрации недвижимости", далее - Закон о государственной регистрации недвижимости).

Местоположение здания на земельном участке устанавливается посредством определения координат характерных точек контура такого здания на земельном участке (ч. 5 ст. 24 Закона о государственной регистрации недвижимости).

Сведения о местоположении здания на земельном участке и его площади, площади застройки, в техническом плане не указываются, за исключением адреса здания, в случае отсутствия которого в государственном адресном реестре адрес вносится в технический план на основании акта органа государственной власти или органа местного самоуправления, уполномоченных на присвоение адресов объектам недвижимости (ч. 8 ст. 24 Закона о государственной регистрации недвижимости, п. 7 Требований к подготовке технического плана, утвержденных приказом Минэкономразвития России от 18 декабря 2015 г. N 953, п. 49 Требований к межевому плану, утвержденных приказом Минэкономразвития России от 8 декабря 2015 г. N 921).

Сведения о земельных участках, в том числе, об их адресах, содержатся в правоустанавливающих документах на них.

В этой связи обстоятельствами, имеющими значение для данного дела, являются сведения о земельных участках, занятых зданием, в котором расположено помещение истицы, и зданием ответчика, соответствие фактически используемых сторонами объектов недвижимости объектам, право собственности на которое зарегистрировано за каждым из них.

Однако проведенной по делу землеустроительной экспертизой не установлено местоположение здания, в котором находится помещение истицы, равно как и то, на каком земельном участке находится здание ответчика, соответствуют ли фактически используемые ими объекты недвижимости объектам, право собственности на которое зарегистрировано за каждым из них.

Кроме того, выводы экспертов содержат противоречие в том, что с одной стороны, они констатируют, что правоустанавливающие документы на объекты сторон не содержат сведений о местоположении соответствующих зданий на земельном участке, в силу чего они не смогли ответить на вопрос о местоположении здания, в котором находится помещение истицы, но с другой стороны, эксперты смогли определить местоположение здания ответчика, за которое взяли учтенные координаты характерных точек контура здания и ничего больше.

Суды, установив, что принадлежность объектов недвижимости сторонам, разность их строительно-технических характеристик и адресов, фактическую эксплуатацию истицей помещения в здании, координаты характерных точек контура которого учтены за ответчиком, придя к выводу об отсутствии реестровой ошибки и отказав в удовлетворении иска, оставили спор неразрешенным, поскольку осталось невыясненным, где в таком случае находится здание, в котором расположено не только помещение истицы, но и другое помещение, принадлежащее муниципалитету (в деле не имеется сведений о том, что в здании ответчика есть помещение, принадлежащее муниципалитету).

Помимо этого, вывод суда первой инстанции о том, что помещение истицы расположено в здании не из кирпича, а из шлако-цемента и имеет иное назначение, нежели чем здание ответчика (гараж, а не корнеплодохранилище), сделан в нарушение правил оценки доказательств.

В частности, в решении суда не дана оценка выписке из реестра муниципальной собственности (т. 1 л.д. 209), согласно которой строение с инвентарным номером N общей площадью "данные изъяты" кв.м, расположенное в "адрес" (возле тока), имеет назначение гаража (картофелехранилища). Указанная выписка была предоставлена в подтверждение достоверности уведомления Комитета по управлению муниципальной собственностью о том, что в предыдущей выписке на данное здание допущена ошибка - в действительности в этом здании, используемом в качестве гаража, расположено два помещения с кадастровыми номерами N и N площадями "данные изъяты" кв.м и "данные изъяты" кв.м соответственно. При этом в реестре муниципальной собственности в подведомственности Карагайлинской сельской администрации значилось кирпичное здание гаража 1996 года постройки.

Таким образом, суды в нарушение ч. 2 ст. 56, ст. 67, 87, 194 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ) не установили обстоятельств, имеющих значение для дела, нарушили правила оценки доказательств, в том числе и заключения экспертов, не приняли мер по устранению противоречий, содержащихся в этом заключении, вынесли судебные акты, не разрешив дело по существу.

Допущенные судами нарушения привели к принятию неправильных судебных постановлений в части отказа в удовлетворении иска о признании недействительной постановки на кадастровый учет и об исключении из Единого государственного реестра недвижимости сведений о постановке на кадастровый учет здания ответчика как требований, направленных на исправление реестровой ошибки.

Такие нарушения в силу ч. 1, 3 ст. 379.7 ГПК РФ являются основаниями для отмены судебных постановлений.

Принимая во внимание запрет кассационному суду общей юрисдикции на установление обстоятельств, которые не были установлены судами первой или апелляционной инстанции (ч. 3 ст. 390 ГПК РФ), необходимость предложить истцу уточнить исковые требования в соответствии с формулировками, присущими данному способу защиты, дело в данной части подлежит направлению на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении дела следует устранить допущенные нарушения и разрешить дело с правильным применением указанных норм, а также вопрос о распределении судебных расходов, в том числе, за подачу жалоб.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, руководствуясь п. 2 ч. 1 ст. 390, ст. 390.1 ГПК РФ, определила:

решение Прокопьевского районного суда Кемеровской области от 24 января 2020 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 9 июня 2020 г. отменить в части отказа в удовлетворении иска о признании недействительной постановки на кадастровый учет и об исключении из Единого государственного реестра недвижимости сведений о постановке на кадастровый учет здания ответчика.

Дело в данной части направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

В остальной части обжалуемые судебные акты оставить без изменения, а кассационную жалобу без удовлетворения.

Председательствующий В.Н. Бойко

Судьи О.С. Дмитриева

А.О. Нестеренко