Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 19 января 2021 г. по делу N 8Г-21427/2020[88-557/2021-(88-19792/2020)]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Фроловой Т.В, судей Шефер И.А. и Леонтьевой Т.В, с участием прокурора восьмого отдела (кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Самойлова А.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N42RS0014-01-2020-00088-47 (2-226/2020) по иску Тыдыякова А.Н. к публичному акционерному обществу "Южный Кузбасс" о компенсации морального вреда в связи с несчастным случаем на производстве

по кассационной жалобе публичного акционерного общества "Южный Кузбасс" на решение Мысковского городского суда Кемеровской области от 20 мая 2020 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 13 августа 2020 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Шефер И.А, заключение прокурора восьмого отдела (кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Самойлова А.А, полагавшего кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Тыдыяков А.Н. обратился в суд с иском к публичному акционерному обществу "Южный Кузбасс" (далее - ПАО "Южный Кузбасс") о компенсации морального вреда в связи с несчастным случаем на производстве.

В обоснование заявленных требований указал на то, что он повредил здоровье вследствие несчастного случая на производстве 30 ноября 2004 г. в период работы в ОАО "Южный Кузбасс".

Заключением учреждения МСЭ от 30 мая 2013 г. N ему впервые установлено снижение профессиональной трудоспособности в размере 10% в связи с производственной травмой. Заключением учреждения МСЭ от 4 июня 2015 г. N - бессрочно.

16 февраля 2015 г. он обратился к ответчику с заявлением о выплате единовременной компенсации в счет возмещения морального вреда в соответствии с Федеральным отраслевым соглашением по угольной промышленности в связи с указанной производственной травмой.

На основании приказа N N от 10 февраля 2015 г. ему выплачено 70 341, 05 руб.

Считает, что данная сумма компенсации морального вреда занижена и не соответствует степени его физических и нравственных страданий.

После травмы он был госпитализирован с МУЗ ЦГБ г. Мыски и находился на стационарном лечении с 30 ноября 2004 г. по 14 декабря 2004 г, перенес операцию.

В момент причинения травмы и в период послеоперационного лечения испытывал "данные изъяты". Общее состояние здоровья ухудшилось. На амбулаторном лечении по месту жительства находился с 15 декабря 2004 г. по 20 мая 2005 г. По степени повреждения здоровья травма является тяжелой.

Получив травму в трудоспособном возрасте, он не мог в дальнейшем в полной мере реализовать свои профессиональные возможности, от чего испытывает особые нравственные страдания.

15 ноября 2019 г. он обратился в ПАО "Южный Кузбасс" с заявлением о выплате компенсации морального вреда, в чем ему было отказано.

Просил взыскать с ответчика в его пользу компенсацию морального вреда в размере 229 658, 95 руб.

Решением Мысковского городского суда Кемеровской области от 20 мая 2020 г. исковые требования удовлетворены частично, с ПАО "Южный Кузбасс" в пользу Тыдыякова А.Н. в счет компенсации морального вреда, в связи с несчастным случаем на производстве взыскано 100 000 руб. С ПАО "Южный Кузбасс" в доход местного бюджета взыскана государственная пошлина в размере 300 руб.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 13 августа 2020 г. решение суда первой инстанции оставлено без изменения.

В поданной в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции кассационной жалобе представителем ПАО "Южный Кузбасс" Третьяковой А.А. ставится вопрос об отмене решения Мысковского городского суда Кемеровской области от 20 мая 2020 г, апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 13 августа 2020 г.

Тыдыяковым А.Н. принесены письменные возражения.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, руководствуясь статьей 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, сочла возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц, надлежащим образом извещенных о времени и месте рассмотрения дела в кассационном суде общей юрисдикции.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы и возражений на нее, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции находит жалобу не подлежащей удовлетворению.

Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права (статья 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции приходит к выводу о том, при рассмотрении настоящего дела такого характера нарушения норм материального и процессуального права судом апелляционной инстанции допущены не были.

Судом первой инстанции установлено и следует из материалов дела, что Тыдыяков А.Н. состоял в трудовых отношениях с ОАО "Разрез "Сибиргинский" ОАО "Угольная компания "Южный Кузбасс" в качестве элекрослесаря. 30 ноября 2004 г. при исполнении трудовых обязанностей с ним произошел несчастный случай, в результате которого он получил "данные изъяты", о чем был составлен акт о несчастном случае на производстве N от 18 апреля 2013 г. В акте причиной несчастного случая указана неудовлетворительная организация производства работ, выразившаяся в нарушении работодателем статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации. Виновные в несчастном случае лица не установлены. В действиях истца грубой неосторожности не установлено.

В связи с полученной травмой 30 ноября 2004 г. истец был госпитализирован с травматологическое отделение МУЗ ЦГБ "адрес", где проходил лечение. В дальнейшем истец проходил амбулаторное лечение в связи с полученной травмой.

Заключением учреждения МСЭ от 30 мая 2013 г. N истцу впервые установлено снижение профессиональной трудоспособности в связи с данной производственной травмой в размере 10% на период с 4 июня 2014 г. по 1 июля 2015 г.

Заключением учреждения МСЭ от 16 июня 2014 г. N истцу установлено снижение профессиональной трудоспособности в связи с данной производственной травмой в размере 10% на период с 4 июня 2014 г. по 1 июля 2015 г.

Заключением учреждения МСЭ от 4 июня 2015 г. N снижение профессиональной трудоспособности в связи с данной производственной травмой в размере 10% истцу установлено бессрочно.

ГУ КРФСС РФ признало несчастный случай с истцом страховым случаем и назначило страховое возмещение в связи со снижением профессиональной трудоспособности.

16 февраля 2015 г. Тыдыяков А.Н. обратился к ответчику с заявлением о выплате единовременной компенсации в счет возмещения морального вреда в соответствии с Федеральным отраслевым соглашением по угольной промышленности в связи с производственной травмой, произошедшей 30 ноября 2004 г.

Приказом от 20 февраля 2015 г. N N постановлено выплатить истцу в счет возмещения морального вреда единовременную компенсацию в размере 70 341, 05 руб. на основании пункта 10.2.2 Коллективного договора ОАО "Южный Кузбасс" на 2014-2016 годы.

15 ноября 2019 г. истец обратился к ответчику с заявлением о выплате морального вреда в связи с несчастным случаем на производстве, которое оставлено без удовлетворения.

Разрешая спор и определяя размер компенсации морального вреда, суд первой инстанции руководствовался положениями статей 212, 237 Трудового кодекса Российской Федерации, сделал вывод о возложении на ответчика как работодателя обязанности по компенсации морального вреда истцу. Суд первой инстанции, определяя размер компенсации морального вреда в сумме 100 000 руб, установил, что истцу по вине ответчика, не выполнившего требования трудового законодательства о создании работнику безопасных условий труда, причинены значительные физические и нравственные страдания, при том, что грубой неосторожности истца в несчастном случае нет, указал на длительный период лечения истцом последствий травмы, на сохранение болевых ощущений несмотря на проведение операции, реабилитации, на необходимость последующего восстановления здоровья, степень тяжести вреда здоровью и снижения профессиональной трудоспособности.

Суд апелляционной инстанции с выводами суда первой инстанции согласился.

Оснований не соглашаться с выводами судов первой инстанции и апелляционной инстанций у судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не имеется.

Работник имеет право на возмещение вреда, причиненного ему в связи с исполнением трудовых обязанностей, и компенсацию морального вреда в порядке, установленном Трудовым кодексом Российской Федерации, иными федеральными законами, обязательное социальное страхование в случаях, предусмотренных федеральными законами (часть 1 статья 21 Трудового кодекса Российской Федерации).

Работодатель обязан соблюдать трудовое законодательство и иные нормативные правовые акты, содержащие нормы трудового права, локальные нормативные акты, условия коллективного договора, соглашений и трудовых договоров; обеспечивать безопасность и условия труда, соответствующие государственным нормативным требованиям охраны труда; осуществлять обязательное социальное страхование работников в порядке, установленном федеральными законами; возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены Трудовым кодексом Российской Федерации, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации (часть 2 статьи 22 Трудового кодекса Российской Федерации).

В силу части 1 статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагаются на работодателя.

Согласно части 1 статьи 219 Трудового кодекса Российской Федерации каждый работник имеет право на рабочее место, соответствующее требованиям охраны труда, а также гарантии и компенсации, установленные в соответствии с данным Кодексом, коллективным договором, соглашением, локальным нормативным актом, трудовым договором, если он занят на работах с вредными и (или) опасными условиями труда.

Статья 210 Трудового кодекса Российской Федерации определяет основные направления государственной политики в области охраны труда. К ним, в частности, относится защита законных интересов работников, пострадавших от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний.

Ввиду отсутствия в Трудовом кодексе Российской Федерации норм, регламентирующих иные основания возмещения работнику морального вреда, помимо неправомерных действий или бездействия работодателя, к отношениям по возмещению работнику морального вреда применяются нормы Гражданского кодекса Российской Федерации, регулирующие обязательства вследствие причинения вреда.

Основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации (статья 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (пункт 1 статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, в том числе жизнь и здоровье (пункт 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда").

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (пункт 2 статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Обязательное социальное страхование от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний предусматривает, в том числе возмещение вреда, причиненного жизни и здоровью работника при исполнении им обязанностей по трудовому договору. Данные отношения регулируются Федеральным законом от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний", абз. 2 п. 3 ст. 8 которого предусматривает, что возмещение застрахованному морального вреда, причиненного в связи с несчастным случаем на производстве или профессиональным заболеванием, осуществляется причинителем вреда.

В соответствии с пунктом 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Порядок и условия возмещения морального вреда работнику определены статьей 237 Трудового кодекса Российской Федерации, согласно которой моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора. В случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.

Как следует из разъяснений, содержащихся в пункте 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" причинение вреда жизни или здоровью гражданина умаляет его личные нематериальные блага, влечет физические или нравственные страдания, потерпевший, наряду с возмещением причиненного ему имущественного вреда, имеет право на компенсацию морального вреда при условии наличия вины причинителя вреда.

При этом суду следует иметь в виду, что, поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда (абз. 2 п. 32абз. 2 п. 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1).

Российским независимым профсоюзом работников угольной промышленности, Общероссийским отраслевым объединением работодателей угольной промышленности 1 апреля 2013 г. утверждено Отраслевое соглашение по угольной промышленности Российской Федерации (далее - Федеральное отраслевое соглашение по угольной промышленности) на период с 1 апреля 2013 г. по 31 марта 2016 г, срок действия которого продлен до 31 декабря 2018 г. соглашением от 26 октября 2015 г, которое подлежит применению к спорным правоотношениям исходя из даты возникновения у истца права на возмещение вреда здоровью.

Пунктом 5.4 Федерального отраслевого соглашения по угольной промышленности определено, что в случае установления впервые работнику, занятому в организациях, осуществляющих добычу (переработку) угля (сланца), утраты профессиональной трудоспособности вследствие производственной травмы или профессионального заболевания в счет возмещения морального вреда работодатель обеспечивает выплату единовременной компенсации из расчета не менее 20% среднемесячного заработка за каждый процент утраты профессиональной трудоспособности (с учетом суммы единовременного пособия, выплачиваемого из Фонда социального страхования Российской Федерации) в порядке, оговоренном в коллективном договоре, соглашении или локальном нормативном акте, принятом по согласованию с соответствующим органом профсоюза.

В пункте 10.2.2 Коллективного договора ОАО "Угольная компания "Южный Кузбасс" на 2014-2016 годы содержатся аналогичные пункту 5.4. Федерального отраслевого соглашения по угольной промышленности нормы, гарантирующие работнику в случае наступления утраты профессиональной трудоспособности выплату единовременной компенсации морального вреда.

Доводы кассационной жалобы о том, что стороны трудовых отношений пришли к соглашению о конкретном размере компенсации морального вреда, причиненного несчастным случаем на производстве, не могут повлечь отмену судебных постановлений, поскольку основаны на неверном толковании норм материального права.

В соответствии с Конституцией Российской Федерации в Российской Федерации охраняются труд и здоровье людей (часть 2 статьи 7), каждый имеет право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены (часть 3 статьи 37), каждый имеет право на охрану здоровья (часть 2 статьи 41), каждому гарантируется право на судебную защиту (часть 1 статьи 46).

Из данных положений Конституции Российской Федерации в их взаимосвязи следует, что каждый имеет право на справедливое и соразмерное возмещение вреда, в том числе и морального, причиненного повреждением здоровья вследствие необеспечения работодателем безопасных условий труда, а также имеет право требовать такого возмещения в судебном порядке.

Согласно части 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Таким образом, никакие иные акты, за исключением федеральных законов в предусмотренных статьей 55 Конституции Российской Федерации случаях, не могут умалять и ограничивать право гражданина на полное возмещение вреда, причиненного повреждением здоровья. Соответственно, не могут ограничивать это право также и заключенные в соответствии с трудовым законодательством отраслевые соглашения и коллективные договоры.

Приведенные выше конституционные положения конкретизированы в соответствующих нормах трудового права и разъяснениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации.

Так, в соответствии с частью 2 статьи 9 Трудового кодекса Российской Федерации коллективные договоры, соглашения, трудовые договоры не могут содержать условий, ограничивающих права или снижающих уровень гарантий работников по сравнению с установленными трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права. Если такие условия включены в коллективный договор, соглашение или трудовой договор, то они не подлежат применению.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 63 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации", в соответствии со статьей 237 Трудового кодекса Российской Федерации компенсация морального вреда возмещается в денежной форме в размере, определяемом по соглашению работника и работодателя, а в случае спора факт причинения работнику морального вреда и размер компенсации определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба. Размер компенсации морального вреда определяется судом исходя из конкретных обстоятельств каждого дела с учетом объема и характера причиненных работнику нравственных или физических страданий, степени вины работодателя, иных заслуживающих внимания обстоятельств, а также требований разумности и справедливости.

Аналогичные критерии определения размера компенсации морального вреда содержатся и в пункте 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда".

Из содержания данных положений закона и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации в их взаимосвязи следует, что в случае спора размер компенсации морального вреда определяется судом по указанным выше критериям вне зависимости от размера, установленного соглашением сторон, и вне зависимости от имущественного ущерба, которым в случае трудового увечья или профессионального заболевания является утраченный средний заработок работника.

Положения отраслевых соглашений и коллективных договоров означают лишь обязанность работодателя при наличии соответствующих оснований выплатить в бесспорном порядке компенсацию морального вреда в предусмотренном размере.

Таким образом, определяя размер компенсации морального вреда суды обоснованно применили положения статей 237 Трудового кодекса Российской Федерации, статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации.

При этом размер компенсации морального вреда судом первой инстанции определён с учетом заслуживающих внимание обстоятельств дела, принципов разумности и справедливости.

Вопреки доводам кассационной жалобы суды разрешили спор в соответствии с подлежащими применению к спорным отношениям нормами материального права и установленными обстоятельствами, в связи с чем отсутствуют предусмотренные статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основания для отмены или изменения оспариваемых судебных актов по доводам кассационной жалобы.

Нарушений норм материального и процессуального права при установленных судами обстоятельствах дела судебной коллегией по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не установлено.

С учетом изложенного, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит предусмотренных статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для удовлетворения кассационной жалобы и отмены обжалуемых ПАО "Южный Кузбасс" решения Мысковского городского суда Кемеровской области от 20 мая 2020 г, апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 13 августа 2020 г.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Мысковского городского суда Кемеровской области от 20 мая 2020 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 13 августа 2020 г. оставить без изменения, кассационную жалобу публичного акционерного общества "Угольная компания "Южный Кузбасс"- без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи