Определение СК по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 08 октября 2020 г. по делу N 8Г-20615/2020[88-20422/2020]

Судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Подгорновой О.С.

судей Умбетовой Э.Ж, Ромасловской И.М.

рассмотрев в открытом судебном заседании, кассационную жалобу ФИО16 на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан от 10.06.2020 по гражданскому делу N 2-10/2020 по иску ФИО17 к ФИО18 о признании завещания недействительным, заслушав доклад судьи Умбетовой Э.Ж, объяснения ФИО19 его представителя - адвоката ФИО20 представившего ордер от ДД.ММ.ГГГГ, судебная коллегия, УСТАНОВИЛА:

ФИО2 обратился в суд с иском к ФИО3 о признании завещания недействительным.

В обоснование требований указал, что 24 июля 2012 года ФИО1 составлено нотариально удостоверенное завещание, по которому она завещала все свое имущество ФИО3 По мнению истца, завещание было составлено и подписано с нарушениями закона, а именно: завещание не было прочитано и подписано самим завещателем, как следует из самого завещания, в связи с его болезнью; завещание было подписано ФИО5, при этом подписание завещания рукоприкладчиком носило чисто формальный характер и было ограничено лишь его подписанием, без ознакомления с текстом. Рукоприкладчик не убедилась, что текст завещания верно составлен нотариусом со слов завещателя и соответствует его воле. При этом, из текста самого завещания следует, что завещатель сама не могла прочитать текст завещания ввиду ее болезни. В присутствии рукоприкладчика текст завещания также не оглашался. Данные обстоятельства подтверждаются пояснениями самого нотариуса ФИО13, зафиксированными в протоколе судебного заседания от 16 апреля 2019 г. и пояснениями рукоприкладчика ФИО5 В момент составления и подписания завещания присутствовала сама ФИО3, в пользу которой было составлено завещание, данное обстоятельство подтверждается пояснениями рукоприкладчика ФИО5

Считает, что ФИО1 не имела намерения совершать завещание ФИО3, подписала завещание, прибывая в заблуждении относительно природы документа, который был подписан за нее, находилась в болезненном состоянии, не способна была подписывать документ. Ответчик ФИО3 является посторонним лицом по отношению к завещателю, получила расположение завещателя в момент, когда завещатель проживала одна, являлась одиноким человеком и нуждалась в посторонней помощи. В связи с указанными обстоятельствами, ФИО1 не совершила бы завещания, если бы не заблуждалась.

При жизни ФИО1 говорила, что денежные средства, которые впоследствии перешли по завещанию ответчице ФИО3, она намеревалась отдать истцу ФИО2, в том числе на его похороны, что все ее имущество достанется ФИО2 Данные обстоятельства подтверждаются пояснениями ФИО7, ФИО8, ФИО9, ФИО2, зафиксированными в протоколе судебного заседания от 16 апреля 2019 года. Оспариваемым завещанием были грубо нарушены права ФИО2, как единственного наследника по закону.

На основании изложенного, истец просил признать завещание серии N N, удостоверенное нотариусом Муслюмовского нотариального округа Республики Татарстан ФИО13, согласно которому ФИО1 завещала все свое имущество ФИО3 недействительным (ничтожным) и применить последствия недействительности (ничтожности) завещания; взыскать с ФИО3 в пользу ФИО2 денежные средства, приобретенные по наследству от ФИО1, в также возместить расходы по оплате государственной пошлины в размере 300 рублей.

Решением Октябрьского городского суда Республики Башкортостан от 19 февраля 2020 года исковые требования ФИО2 удовлетворены. Завещание ФИО1, удостоверенное нотариусом 24 июля 2012 года признано недействительным; применены последствия недействительности сделки в виде взыскания с ФИО3 в пользу ФИО2 денежных средств, приобретенных ею по наследству после смерти ФИО1 в размере 237266 (двести тридцать семь тысяч двести шестьдесят шесть) рублей 22 копейки.

Апелляционным определением судебной коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан от 10.06.2020 года решение Октябрьского городского суда Республики Башкортостан от 19 февраля 2020 года отменено, по делу принято новое решение, которым в удовлетворении исковых требований ФИО2 отказано.

В кассационной жалобе ФИО2 ставится вопрос об отмене апелляционного определения, как незаконного.

ФИО2 и его представитель адвокат ФИО10 в судебном заседании доводы жалобы поддержали, просили апелляционное определение отменить, оставить в силе решение суда первой инстанции.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещены о времени и месте судебного разбирательства, представителей в судебное заседание не направили, что в силу части 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не является препятствием к рассмотрению кассационной жалобы.

Информация о рассмотрении кассационной жалобы в соответствии с положениями Федерального закона от 22 декабря 2008 года N 262-ФЗ "Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации" размещена на официальном сайте Шестого кассационного суда общей юрисдикции в сети Интернет (https//6kas.sudrf.ru/).

Судебная коллегия, руководствуясь частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации посчитала возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц.

Выслушав лиц, явившихся в судебное заседание, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дела в кассационном порядке суд проверяет правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права судами, рассматривавшими дело, в пределах доводов кассационных жалобы, представления.

В силу части первой статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Таких оснований для пересмотра обжалуемого судебного постановления в кассационном порядке по доводам кассационной жалобы не установлено.

Судами установлено и из материалов дела следует, что 24 июля 2012 года ФИО1 составила нотариально удостоверенное завещание, которым все имущество, какое ко дню смерти окажется ей принадлежащем, где бы оно не находилось и в чем бы ни заключалось, в том числе принадлежащий ей по праву собственности земельный участок и жилой дом, находящиеся по адресу: "адрес", завещала ФИО3

Из текста завещания следует, что оно подписано в присутствии нотариуса рукоприкладчиком ФИО5 по личной просьбе ФИО1 ввиду тяжелой болезни последней. Текст завещания записан со слов ФИО1, до подписания оглашен нотариусом, подписан в присутствия завещателя и нотариуса рукоприкладчиком ФИО5, предупрежденной о соблюдении требований ст. 1123 и 1124 Гражданского кодекса Российской Федерации, при этом содержание ст. 1149 Гражданского кодекса Российской Федерации завещателю разъяснено.

17 июня 2018 года ФИО1 умерла.

29 июня 2018 года с заявлением о принятии наследства и выдаче свидетельства о праве на наследство по всем основаниям обратился брат умершей ФИО2

22 августа 2018 года с заявлением о принятии наследства по завещанию от 24 июля 2012 года обратилась ФИО3

29 декабря 2018 года нотариусом на имя ФИО3 выдано свидетельство о праве на наследство по завещанию на два денежных вклада умершей на общую сумму в 239 848, 47 руб.

Постановлением нотариуса Муслюмского нотариального округа Республики Татарстан ФИО13 от 07 февраля 2019 года истцу отказано в совершении нотариального действия по выдаче свидетельства о праве на наследство по закону после смерти ФИО1 ввиду не представления решения суда об установлении факта нахождения на иждивении наследодателя.

Решением Муслюмовского районного суда Республики Татарстан от 16 апреля 2019 года, вступившим в законную силу 04 июля 2019 года, отказано в удовлетворении исковых требований ФИО2 к нотариусу Муслюмского нотариального округа Республики Татарстан ФИО13 о признании незаконным постановления от 07 февраля 2019 года и возложении обязанности по выдаче свидетельства о праве на наследство по закону.

Определением суда от 06 ноября 2019 года по настоящему гражданскому делу была назначена посмертная судебно-психиатрическая экспертиза. Согласно заключению комиссии судебно-психиатрических экспертов от ДД.ММ.ГГГГ N, ФИО1 при жизни обнаруживала признаки "данные изъяты". Об этом свидетельствуют материалы гражданского дела, а также медицинская документация, в которой прослеживается длительное течение "данные изъяты", перенесенном в 2000 году остром нарушении "данные изъяты". Однако оценить степень выраженности интеллектуально-мнестических и эмоциональноволевых нарушений у ФИО1 и оценить ее способность понимать значение своих действий и руководить ими в момент составления завещания (24 июля 2012 года) не представилось возможным ввиду отсутствия описания ее психического состояния в медицинской документации и противоречивости свидетельских показаний на интересующий суд период времени.

Разрешая спор и удовлетворяя исковые требования ФИО2, суд первой инстанции исходил из того, что сторонами не были представлены доказательства, подтверждающие, что текст завещания был подписан по просьбе завещателя ФИО1 рукоприкладчиком ввиду ее тяжелой болезни, со слов завещателя и в ее присутствии, и что завещание соответствует воле завещателя, в связи с чем пришел к выводу, что при составлении оспариваемого завещания были нарушены положения ст. 1125 Гражданского кодекса Российской Федерации соответственно, данное завещание не порождает правовых последствий в виде права ответчика на наследуемое имущество и должно быть признано недействительным.

Суд апелляционной инстанции с выводами суда первой инстанции не согласился и руководствуясь положениями статьи 168, п. 1, 2, 3, 6 ст. 1125, ст. 1149, п. 3 статьи 1131 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также п. 27 разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 года N 9 "О судебной практике по делам о наследовании", оценив в совокупности представленные по делу доказательства в соответствии с требованиями ст. 12, 56, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в том числе заключение экспертизы, пришел к выводу, что предусмотренных законом оснований для признания недействительным завещания от 24 июля 2012 года, составленного ФИО1, по доводам изложенным в исковом заявлении, не имеется, поскольку исходя из представленных суду доказательств, пояснений сторон, следует, что нотариально удостоверенное завещание ФИО1 от 24 июля 2012 года требованиям закона по форме и процедуре удостоверения завещания соответствует, каких-либо доказательств, позволяющих усомниться в дееспособности наследодателя на момент подписания завещания, в деле не имеется, "данные изъяты" завещания нарушена не была. При этом суд апелляционной инстанции также указал, что из буквального толкования текста завещания следует, что оно удостоверено в присутствии ФИО1, дееспособность которой нотариусом проверена, текст завещания записан со слов завещателя нотариусом верно и им оглашено завещателю до подписания рукоприкладчиком в связи с тяжелым заболеванием завещателя, а также нотариусом разъяснено завещателю и рукоприкладчику положения ст. 1123, 1124, 1130, 1149 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Подписание завещание рукоприкладчиком ФИО5 было обусловлено наличием на момент составления завещания тяжелой болезни у ФИО1, на что указано в самом тексте завещания и подтверждается представленными медицинскими документами, свидетельскими показаниями, экспертным заключением от ДД.ММ.ГГГГ N, согласно которым в 2000 году ФИО1 перенесла "данные изъяты" Учитывая указанные обстоятельства, перенесенное в 2000 году ФИО1 заболевание, в результате которого у нее произошел "данные изъяты", длительность наличия указанного заболевания до совершения оспариваемого завещания от 24 июля 2012 года, судебная коллегия пришла к выводу о наличии оснований для приглашения рукоприкладчика.

Довод ФИО2 о возможности ФИО1 самостоятельно подписывать документы, что и было ею сделано при подписании доверенности от 14.06.2013 года суд апелляционной инстанции обоснованно отклонил, указав, что подписание ФИО1 доверенности спустя более 10 месяцев со дня совершения завещания, не свидетельствует о наличии у ФИО1 в момент совершения завещания такого состояния здоровья, в связи с имеющимися заболеваниями, которое препятствовало ей самостоятельно подписать завещание от ДД.ММ.ГГГГ.

Также судебной коллегией по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан обоснованно отклонены со ссылкой на статью 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации доводы истца о том, что в момент удостоверения завещания присутствовало лицо, в пользу которой состоялось завещание, наличие у завещателя такого состояния, когда она не была способна понимать значение своих действий или руководить ими в момент совершения завещания, поскольку объективными доказательствами указанные доводы не подтверждаются и соответствующих сведений материалы дела не содержат.

Кроме того, судом апелляционной инстанции верно указано, что показания ФИО5, данные ею в ходе адвокатского опроса не могут быть учтены при рассмотрении настоящего дела, поскольку в соответствии со статьями 60, 68, 69, 71 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не являются допустимыми доказательствами.

Ссылки ФИО2 на протокол судебного заседания судебного заседания от 16 апреля 2019 года по гражданскому делу N 2- 130/2019 по иску ФИО2 к нотариусу Муслюмского нотариального округа Республики Татарстан ФИО13 о признании незаконным постановления и возложении обязанности по выдаче свидетельства о праве на наследство по закону являются несостоятельными, поскольку сведений об обстоятельствах на которые указывает заявитель не содержит.

При таких обстоятельствах, суд не находит предусмотренных ст. 379.7 ГПК РФ оснований для удовлетворения кассационной жалобы.

Исходя из вышеуказанного, выводы суда апелляционной инстанции по настоящему делу соответствуют обстоятельства дела, являются правильными и мотивированными, нарушений норм материального и процессуального права не допущено.

Доводы кассационной жалобы не содержат фактов, которые имели бы юридическое значение для рассмотрения дела по существу, влияли бы на законность обжалуемого постановления. Мотивы, по которым суд апелляционной инстанции пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения требований истца, а также оценка доказательств, подтверждающих эти выводы, приведены в мотивировочной части апелляционного определения. Судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции с ними соглашается, необходимости в дополнительной оценке и повторном изложении в кассационном определении не усматривает.

Доводы кассационной жалобы не могут быть признаны основанием для отмены в кассационном порядке судебных постановлений, поскольку фактически сводятся к несогласию с оценкой доказательств и выводами судов по обстоятельствам дела.

В связи с изложенным судебная коллегия приходит к выводу о том, что спор разрешен судом правильно, с учетом установленных по делу обстоятельств и правоотношений сторон, а также закона, который подлежит применению по данному делу, оснований для отмены вступившего в законную силу судебного постановления по доводам кассационной жалобы не имеется.

Руководствуясь статьями 379.6, 379.7, 390 и 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан от 10.06.2020 оставить без изменения, а кассационную жалобу ФИО2 - без удовлетворения.

Председательствующий О.С. Подгорнова

Судьи Э.Ж. Умбетова

И.М. Ромасловская