Определение СК по уголовным делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 15 октября 2020 г. по делу N 7У-13649/2020[77-2490/2020]

Судебная коллегия по уголовным делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего судьи Трухина С.А, судей Якушевой Е.В. и Самитова М.Р, при секретаре Рахманиной А.А, с участием прокурора Вишняковой Ю.И, оправданного Бирюкова А.В, потерпевших Н.В.П, Н.В.Г, участвующих посредством видеоконференц-связи, защитника адвоката Екимова М.Н, рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по кассационному представлению заместителя прокурора Республики Марий Эл Григорьева А.И. на приговор Йошкар-Олинского городского суда Республики Марий Эл от 20 февраля 2020 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Марий Эл от 25 июня 2020 года в отношении Бирюкова Александра Вячеславовича.

Заслушав доклад судьи Трухина С.А, изложившего обстоятельства уголовного дела, содержание вынесенных в отношении Бирюкова А.В. судебных решений, доводы кассационного представления заместителя прокурора Республики Марий Эл Григорьева А.И, выступления оправданного Бирюкова А.В. и его защитника адвоката Екимова М.Н, возражавших против удовлетворения кассационного представления, выступления потерпевших Н.В.П, Н.В.Г. и прокурора Вишняковой Ю.И, просивших отменить вынесенные судебные решения, судебная коллегия

установила:

по приговору Йошкар-Олинского городского суда Республики Марий Эл от 20 февраля 2020 года

Бирюков Александр Вячеславович, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец "адрес", несудимый, оправдан по ч.4 ст. 111 УК РФ в соответчики со ст. 302 ч.2 п. 4 УПК РФ, на основании оправдательного вердикта присяжных заседателей, в связи с его невиновностью в совершении указанного преступления.

Признано за оправданным право на реабилитацию.

Решена судьба вещественных доказательств.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Марий Эл от 25 июня 2020 года приговор оставлен без изменения.

В кассационном представлении заместитель прокурора Республики Марий Эл Григорьев А.И. выражает несогласие с состоявшимися судебными решениями. Полагает, что стороной защиты в присутствии присяжных неоднократно обсуждались обстоятельства, выходящие за пределы их полномочий, а также доводилась информация, способная вызвать предубеждение, в том числе в искаженном виде и не основанная на материалах дела, что оказало влияние на присяжных заседателей при вынесении вердикта. В частности, начиная со стадии вступительного заявления, в ходе судебного следствия, прений сторон, при произнесении реплик стороной защиты, в отсутствии соответствующей реакции со стороны председательствующего судьи, систематически допускались нарушения требований ч. 1 ст. 252, ч. 6, 7 ст. 335 УПК РФ, что оказало на них влияние при вынесении вердикта. Адвокатом во вступительном слове доказательства стороны обвинения фактически были поставлены под сомнение, еще даже до их исследования, а также была выдвинута версия о причастности к совершению преступления иных лиц. Без внимания также остались и высказывания Бирюкова А.В, умышленно донесенные им до присяжных с целью введения их в заблуждение и формирования положительного образа о том, что боксом на момент 2016 года он не занимался, а исследованное в судебном заседании удостоверение кандидата в мастера спорта по боксу является недействительным. В ходе судебного разбирательства были исследованы заключения экспертов, а также был допрошен эксперт В.Д.В, подтвердивший свои выводы об обнаруженных на теле Н.О.В. повреждениях, их количестве и локализации, а также возможности и способе их нанесения (в том числе кулаками рук, которые относятся к тупым твердым предметам) и причинах наступления смерти. Данные доказательства являются допустимыми и оспорены не были. Однако в ходе судебных прений адвокат С.В.О. поставил под сомнение выводы экспертов, приводя свое видение механизма и локализации повреждений на голове Н.О.В, когда указывал о векторе направления удара.

Данные выводы адвоката С.В.О. являлись собственными умозаключениями, не соответствующими выводам экспертиз и показаниям эксперта, который подробно ответил на все указанные вопросы, затронутые адвокатом в прениях. Тем не менее, именно эти слова адвоката оказали влияние на присяжных заседателей при вынесении вердикта, которые фактически пришли к выводу, что повреждения Н.О.В. причинены иным лицом, а не подсудимым, при том, что Бирюков А.В. в судебном заседании признал, что именно он нанес последние два удара потерпевшему Н.О.В. Вышеуказанные действия и речь адвоката Соловьева В.О, не являющегося экспертом или специалистом, однако убеждавшего в своей правоте присяжных со ссылкой на законы физики, которые явно были представлены адвокатом в искаженном, не соответствующим действительности и экспертизам свете, противоречили положениям ч. 2 ст. 336 УПК РФ и ввели в заблуждение коллегию присяжных, оказав на них воздействие в принятии решения по делу. Все указанные предположения адвоката оставлены без внимания председательствующим судьей. В ходе судебных прений председательствующим стороне защиты не воспрещалось указывать совсем иную локализацию обнаруженных повреждений на голове Н.О.В, отличную от той, которая зафиксирована экспертами в соответствующих заключениях, а также высказывать предположения о виновности иных лиц (относительно того, что Бирюков А.В. наносил удары только в область лица потерпевшего). Также считает, что напутственное слово председательствующего судьи, вопреки положениям ст. 340 УПК РФ, не в полной мере отвечало требованиям объективности и беспристрастности, что повлияло на объективность присяжных заседателей и их ответы на поставленные вопросы.

Полагает, что председательствующим ограничено право государственного обвинителя на предоставление присяжными заседателям в качестве доказательства протокола следственного эксперимента с участием свидетеля Ч.Е.С. с целью опровержения версии защиты о наличии у потерпевшего Н.О.В. ножа в ходе конфликта с Бирюковым А.В. Считает, что нарушены положения ст. 345 УПК РФ при получении присяжными разъяснений от председательствующего о порядке вынесения вердикта, поскольку старшина указал, что на первые два вопроса у коллегии разные ответы, тем самым, по мнению прокурора, до провозглашения вердикта фактически были озвучены ответы на эти вопросы, т.к. впоследствии из содержания провозглашенного вердикта можно судить о том, какие ответы были у присяжных изначально. В связи с изложенным прокурор просит вынесенные решения отменить, направить дело на новое рассмотрение.

Изучив материалы уголовного дела, выслушав выступления участников процесса, обсудив доводы кассационного представления, судебная коллегия пришла к следующим выводам.

В соответствии с ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ, основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

При этом в силу ч. 1 ст. 389.25 УПК РФ оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, может быть отменен по представлению прокурора либо жалобе потерпевшего или его законного представителя и (или) представителя лишь при наличии таких существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили право прокурора, потерпевшего или его законного представителя и (или) представителя на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов или на содержание данных присяжными заседателями ответов.

Согласно ст. 401.6 УПК РФ пересмотр в кассационном порядке приговора, определения, постановления суда по основаниям, влекущим ухудшение положения оправданного, допускается в срок, не превышающий одного года со дня вступления их в законную силу, если в ходе судебного разбирательства были допущены повлиявшие на исход дела нарушения закона, искажающие саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия.

Такие нарушения по делу не установлены.

Уголовное дело рассмотрено судом с участием коллегии присяжных заседателей с соблюдением положений главы 42 УПК РФ.

Согласно протоколу судебного заседания, формирование коллегии присяжных заседателей проведено в судебном заседании с соблюдением требований статьи 328 УПК РФ. Стороной обвинения не оспаривается законность формирования коллегии присяжных заседателей. По завершению формирования коллегии присяжных заседателей от сторон заявлений о роспуске коллегии ввиду тенденциозности ее состава и замечаний по отбору присяжных заседателей не поступало.

Судебное следствие по делу проведено на основе принципов состязательности, с соблюдением требований ст. ст. 15, 252, 335 УПК РФ. Согласно протоколу судебного заседания, председательствующий не ограничивал права участников процесса на представление доказательств и создавал необходимые условия для полного и всестороннего их исследования.

Допустимость доказательств по делу судом проверена. Вердикт присяжных и приговор основаны на допустимых доказательствах.

Доводы кассационного представления о том, что сторона защиты доводила до присяжных сведения, способные вызвать у них предубеждения, и доводила не основанную на материалах дела информацию в искаженном виде, не обоснованы.

Во вступительном слове защитник заявил о том, что осужденный невиновен, что смерть потерпевшего не могла наступить от действий подсудимого, а удар подсудимый нанес, защищаясь от действий потерпевшего; защитник просил присяжных тщательно анализировать каждое доказательство и оценить их в совокупности. Таким образом, защитник не ставил под сомнение допустимость доказательств, а лишь приводил свои доводы по вопросу о доказанности фактических обстоятельств дела, относящихся к компетенции присяжных. Указанное не противоречит требованиям ст. ст. 15, 17 и ч. 3 ст. 335 УПК РФ.

После чего председательствующий разъяснил присяжным, что выраженные во вступительном слове мнения сторон являются лишь их заявлениями, а вывод о виновности будет сделан присяжными на основе исследования доказательств.

Также, учитывая, что сторона обвинения акцентировала внимание присяжных на наличии у подсудимого спортивного разряда по боксу и физических навыков, свидетельствующих о способности причинить перелом костей черепа при ударе кулаком, подсудимый в соответствии с предусмотренными ст. 15 УПК РФ принципами состязательности и равноправия сторон лишь приводил свои доводы относительно указанного обстоятельства, касающегося давности получения им спортивного разряда и имеющихся у него, в связи с этим, спортивных навыков и силы своего удара, а также разницы в физических параметрах подсудимого (рост 161 см) и потерпевшего (рост 185 см).

Таким образом, стороной защиты не было допущено существенных нарушений требований закона, в том числе частей 7 и 8 ст. 335 УПК РФ, ставящих под сомнение объективность оправдательного вердикта присяжных заседателей.

Вопреки доводам кассационного представления в присутствии присяжных заседателей исследовались только те обстоятельства, которые входят в их компетенцию согласно ч. 1 ст. 334 УПК РФ и касаются вопросов факта.

В частности, показания подсудимого Бирюкова касались лишь фактических обстоятельств происшедшего, в них он отрицал нанесение потерпевшему ударов в волосистую часть головы и причинение черепно-мозговой травмы с переломами височной и теменной кости слева, повлекших тяжкий вред здоровью потерпевшего и его смерть, что относится к предусмотренным пунктами 1, 2 и 4 ч. 1 ст. 299 и ч. 1 ст. 334 УПК РФ фактическим обстоятельствам дела (в том числе относительно причастности подсудимого к причинению вышеуказанных повреждений). Указанные обстоятельства входят в компетенцию присяжных заседателей, и соответственно на них участники процесса были вправе ссылаться в прениях сторон.

Сторона защиты в присутствии присяжных заседателей не оспаривала допустимость доказательств стороны обвинения по делу, в том числе заключения судебно-медицинской экспертизы трупа и показания эксперта, а лишь оспаривала их достоверность.

Указанное не противоречит требованиям закона, поскольку по смыслу главы 42, ст. ст. 15, 17 УПК РФ ни одно доказательство по делу, в том числе заключение эксперта и его показания, не имеют для присяжных заранее предустановленной силы, а все доказательства присяжные оценивают по своему внутреннему убеждению на основе их совокупности. Соответственно стороны вправе оспаривать достоверность доказательств в присутствии присяжных и высказывать свое мнение о доказанности или недоказанности фактических обстоятельств дела, по вопросам, предусмотренным в пунктах 1, 2 и 4 ч. 1 ст. 299 УПК РФ, в том числе об обстоятельствах и механизме причинения потерпевшему травм, их возможности или невозможности причинения именно подсудимым. При этом в напутственном слове председательствующий разъяснил присяжным правила оценки доказательств, в том числе то, что оценивать все доказательства они должны по своему внутреннему убеждению, независимо от того, что говорили по соответствующему поводу сторона обвинения, сторона защиты и иные участники; что присяжные должны опираться на свою память и свое мнение и убеждение, а не на мнения других участников процесса.

Вопреки доводам кассационного представления каких-то систематических высказываний стороны защиты относительно обстоятельств, выходящих за пределы компетенции присяжных заседателей, оставшихся бы без внимания председательствующего, не установлено. Требования ст. 334, 335 УПК РФ председательствующим соблюдены.

Вопреки доводам кассационного представления в присутствии присяжных заседателей был исследован протокол следственного эксперимента с участием свидетеля Ч.Е.С. в той части, которая касается фактических обстоятельств дела, подлежащих установлению присяжными. Председательствующий обоснованно указывал государственному обвинителю, что при присяжных заседателях не исследуются вопросы о допустимости доказательств, о порядке производства следственного действия (следственного эксперимента). При этом, как следует из протокола судебного заседания, в присутствии присяжных заседателей были непосредственно исследованы и показания свидетеля Ч.Е.С, данные в ходе предварительного следствия, в том числе ее показания от 01.10.2018 г, аналогичные ее показаниям в ходе следственного эксперимента.

Впоследствии в ходе судебного следствия сторона обвинения не заявляла ходатайств о повторном исследовании протокола следственного эксперимента в ином объеме. По окончании исследования доказательств, стороны пояснили, что дополнений к судебному следствию не имеют.

Кроме того, следственный эксперимент проводился с целью проверки показаний Ч.Е.С. лишь относительно наличия в руках у потерпевшего ножа или иного предмета. Присяжные же ответили отрицательно на вопрос N 2 вопросного лица, признав недоказанным причинение подсудимым Бирюковым телесных повреждений, повлекших тяжкий вред здоровью потерпевшего и его смерть, а вопрос N 4 (о доказанности того, что Бирюков причинил данные телесные повреждения в ответ на действия Н.О.В, угрожавшего ему ножом), соответственно, был оставлен без ответа.

Таким образом, при исследовании доказательств не было допущено существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые бы повлияли на исход дела.

Как следует из протокола судебного заседания суд первой инстанции разрешилпо существу все заявленные сторонами ходатайства, и вынес по ним решения в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона.

Прения сторон, реплики и последнее слово подсудимого проведены в установленном ст. 336-337 УПК РФ порядке в пределах вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями. Каких-то искажений содержания доказательств стороной защиты при выступлении в прениях сторон, репликах и в последнем слове не допущено. В необходимых случаях председательствующий прерывал участников со стороны обвинения и защиты и разъяснял присяжным заседателям, что они не должны принимать во внимание соответствующие выказывания при вынесении вердикта.

Каких-то замечаний от стороны обвинения по поводу выступления защитника и подсудимого в прениях сторон и репликах не поступало.

Таким образом, существенных нарушений требований ст. 336-337 УПК РФ в ходе прений сторон, которые бы повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов или на содержание данных присяжными заседателями ответов, не допущено.

Обсуждение вопросного листа и содержание вопросов, поставленных на разрешение присяжным заседателям, полностью соответствует требованиям статей 338, 339 УПК РФ. Вопросный лист сформулирован судьей в соответствии с требованиями статей 338 и 339 УПК РФ, с учетом предъявленного и поддержанного государственным обвинителем обвинения, результатов судебного следствия, прений сторон.

Вопреки доводам кассационного представления напутственное слово председательствующим произнесено в соответствии с требованиями ст. 340 УПК РФ, в нем приведены только те доказательства, которые были предметом судебного разбирательства и исследовались непосредственно в присутствии присяжных заседателей. При этом в своем напутственном слове председательствующий не выразил в какой-либо форме свое мнение по вопросам, поставленным перед коллегией присяжных заседателей.

У сторон каких-либо возражений в связи с содержанием напутственного слова председательствующего по мотивам нарушения им принципа объективности и беспристрастности в соответствии с ч. 6 ст. 340 УПК РФ не было, что следует из протокола судебного заседания.

Вопреки доводам кассационного представления каких-то сведений о нарушении тайны совещания коллегии присяжных заседателей при вынесении вердикта в материалах дела не имеется.

Присяжные обратились к председательствующему за разъяснениями в соответствии со ст. 344 УПК РФ, при этом они не раскрывали содержание суждений, имевшихся в совещательной комнате, и конкретное содержание ответов на поставленные вопросы. Предположения стороны обвинения о возможном содержании ответов на вопросы при обращении присяжных к председательствующему за разъяснениями, не свидетельствует о нарушении положений ст. 341 УПК РФ.

Председательствующий дал присяжным необходимые разъяснения с соблюдением положений ст. 344 УПК РФ, после чего присяжные удалились в совещательную комнату и вынесли свой вердикт.

Вердикт коллегии присяжных заседателей вынесен и провозглашен с соблюдением требований ст. ст. 341 - 345 УПК РФ, является ясным и непротиворечивым, принят присяжными единодушно.

Последствия вынесения вердикта судом обсуждены с соблюдением требований ст. ст. 346 - 350 УПК РФ.

Постановленный председательствующим приговор основан на вердикте присяжных заседателей, за рамки предъявленного обвинения не выходит и соответствует требованиям главы 39 и ст. 351 УПК РФ.

Исходя из установленных вердиктом коллегии присяжных заседателей фактических обстоятельств дела, Бирюков А.В. оправдан.

Суд апелляционной инстанции, рассмотрев дело в апелляционном порядке, дал надлежащую оценку доводам апелляционного представления прокурора и апелляционных жалоб потерпевших (которые аналогичны доводам кассационного представления) и отверг их как необоснованные, придя к выводу о законности приговора. Апелляционное определение соответствует требованиям ст. 389.28 УПК РФ.

Таким образом, каких-либо повлиявших на исход дела нарушений закона, искажающих саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия, не установлено.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 401.13-401.16 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

приговор Йошкар-Олинского городского суда Республики Марий Эл от 20 февраля 2020 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Марий Эл от 25 июня 2020 года в отношении Бирюкова Александра Вячеславовича оставить без изменения, а кассационное представление заместителя прокурора Республики Марий Эл Григорьева А.И. - без удовлетворения.

Определение может быть обжаловано в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации по правилам главы 47.1 УПК РФ.

Председательствующий:

Судья: Судья: