Апелляционное определение СК по гражданским делам Саратовского областного суда от 12 января 2021 г. по делу N 33-115/2021

Судебная коллегия по гражданским делам Саратовского областного суда в составе:

председательствующего Беляевой Е.О, судей Голубева И.А, Ершова А.А, при секретаре Лукине Д.А, рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению Миришановой Ж.Ф. к Федеральной службе исполнения наказания России, главному управлению Федеральной службы исполнения наказаний по Пермскому краю, Министерству финансов Российской Федерации о взыскании компенсации морального вреда

по апелляционным жалобам Федеральной службы исполнения наказания России и федерального казенного учреждения исправительной колонии N 28 главного управления Федеральной службы исполнения наказаний по Пермскому краю на решение Энгельсского районного суда Саратовской области от 7 июля

2020 г, которым в иск удовлетворен в части.

Заслушав доклад судьи Голубева И.А, объяснения представителя Федеральной службы исполнения наказания России, главного управления Федеральной службы исполнения наказаний по Пермскому краю Киселевой Т.В. и представителя Федеральной службы исполнения наказания России, главного управления Федеральной службы исполнения наказаний по Пермскому краю, федерального казенного учреждения исправительной колонии N 28 главного управления Федеральной службы исполнения наказаний по Пермскому краю Негановой Е.А, поддержавших доводы жалобы, объяснения представителя Минфина России Москвитина А.И, возражавшего против удовлетворения иска, объяснения представителя истца Ростошинской Ж.Е, поддержавшей иск и возражавшей против доводов жалоб, изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и дополнений к ним, возражений на них, судебная коллегия

установила:

Миришанова Ж.Ф. обратилась в суд с иском к Федеральной службе исполнения наказания России (далее - ФСИН России), главному управлению Федеральной службы исполнения наказаний по Пермскому краю (далее - ГУ ФСИН России по Пермскому краю) о взыскании компенсации морального вреда.

Требования мотивировала тем, что приговором Энгельсского районного суда Саратовской области от 11 апреля 2014 г. истец была признана виновной в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 210, ч. 3 ст. 30 - ч. 5

ст. 228.1 УК РФ, и ей было назначено наказание в виде 6 лет лишения свободы. На основании ч. 5 ст. 74 УК РФ условное осуждение по приговору Энгельсского районного суда Саратовской области от 23 января 2012 г. отменено. Этим же приговором на основании

ст. 70 УК РФ окончательное наказание путем частичного присоединения к наказанию по данному приговору не отбытой части наказания по приговору Энгельсского районного суда Саратовской области от 23 января 2012 г. определено в виде 6 лет 6 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима. Срок отбытия наказания определено исчислять с 11 апреля 2014 г, при этом приговором зачтено в срок отбытия наказания время содержания истца под стражей с 17 мая 2013 г. по 11 апреля 2014 г. Данный приговор не обжаловался.

3 июля 2018 г. вступил в силу Федеральный закон "О внесении изменений в статью 72 Уголовного кодекса Российской Федерации" N 186-ФЗ, согласно которому время содержания лица под стражей насчитывается в срок лишения свободы из расчета один день за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима. Постановлением Энгельсского районного суда Саратовской области от 18 июля 2019 г. ходатайство адвоката о зачете времени содержания истца под стражей было удовлетворено.

С 11 апреля 2014 г. по 15 августа 2019 г. истец содержалась в местах лишения свободы. Освобождена была 15 августа 2019 г. из ФКУ ИК-28 ГУФСИН России по Пермскому краю.

Таким образом, истец считает, что в срок наказания должны были быть зачтены 332 дня, соответственно истец должна была быть освобождена 21 декабря 2018 г. Однако ее освободили из колонии лишь 15 августа 2019 г, то есть спустя

239 дней. Таким образом, ввиду неправомерных действий ответчиков на протяжении

7 месяцев и 27 дней истец незаконно была лишена свободы. Поэтому просила взыскать с ответчиков компенсацию морального вреда в размере 700 000 руб.

Решением Энгельсского районного суда Саратовской области от 7 июля

2020 г. иск удовлетворен в части: с ФСИН России в пользу Миришановой Ж.Ф. взыскано в счет компенсации морального вреда 500 000 руб. В удовлетворении остальной части иска отказано.

В апелляционных жалобах и дополнениях к ним ФСИН России и федеральное казенное учреждение исправительная колония N 28 главного управления Федеральной службы исполнения наказаний по Пермскому краю (далее - ФКУ ИК

N 28) просят решение суда отменить, принять по делу новое решение об отказе в удовлетворении иска. Авторы жалоб указывают на нарушение судом норм материального и процессуального права и несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела.

В письменных возражениях истец просит решение суда оставить без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Иные лица, участвующие в деле, на заседание судебной коллегии не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом, сведений о причинах неявки не сообщили, ходатайств об отложении рассмотрения дела не представили. Кроме того, информация о времени и месте рассмотрения настоящего гражданского дела размещена на официальном сайте Саратовского областного суда (http://oblsud.sar.sudrf.ru) (раздел судебное делопроизводство).

В силу ч. 3 ст. 167 ГПК РФ неявка лиц, участвующих в деле и извещенных о времени и месте рассмотрения дела, не является препятствием к разбирательству дела, в связи с чем, судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц, участвующих в деле.

Согласно п. 2 ч. 4 ст. 330 ГПК РФ основаниями для отмены решения суда первой инстанции в любом случае являются: принятие судом решения о правах и об обязанностях лиц, не привлеченных к участию в деле.

Учитывая, что законом либо иным нормативным актом обязанность по возмещению за счет казны вреда, причиненного гражданину в результате незаконного уголовного преследования, незаконного лишения свободы на другой орган, юридическое лицо не возложена, а Бюджетный кодекс Российской Федерации на указанные правоотношения не распространяется, от имени казны Российской Федерации должен выступать соответствующий финансовый орган.

Данное положение не было учтено судом первой инстанции, в связи с чем, в нарушение требований ст. 40, 148 ГПК РФ не был определен состав лиц, участвующих в деле, не было привлечен к участию в деле в качестве ответчика Министерство финансов Российской Федерации (далее - Минфин России).

В этой связи судебная коллегия по гражданским делам Саратовского областного суда на основании определения от 15 декабря 2020 г. перешла к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции без учета особенностей, предусмотренных главой 39 ГПК РФ, привлекла Минфин России в лице УФК по Саратовской области к участию в деле в качестве соответчика, в связи с чем решение Энгельсского районного суда Саратовской области от 7 июля

2020 г. подлежит безусловной отмене.

В суде апелляционной инстанции представитель истца поддержала исковые требования, полагала необходимым взыскать компенсацию морального вреда со всех соответчиков, в том числе Минфин России, исходя из положений ст. ст. 1069, 1070, 1071 ГК РФ.

Представители ответчиков в суде апелляционной инстанции возражали против удовлетворения иска.

Разрешая спор, судебная коллегия приходит к выводу о частичном удовлетворении иска по следующим основаниям.

Как видно из материалов дела, приговором Энгельсского районного суда Саратовской области от 23 января 2012 г. истец была осуждена за совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 228 УК РФ, к 1 году лишения свободы с применением ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком 1 год 6 месяцев. До вынесения приговора истец содержалась под стражей с 17 июня 2011 г. по 23 января 2012 г. включительно, и была освобождена из-под стражи в зале суда после провозглашения приговора

Приговором Энгельсского районного суда Саратовской области от 11 апреля 2014 г. истец была признана виновной в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 210, ч. 3 ст. 30 - ч. 5 ст. 228.1 УК РФ и ей было назначено наказание в виде

6 лет лишения свободы.

Этим же приговором на основании ч. 5 ст. 74 УК РФ условное осуждение по приговору Энгельсского районного суда Саратовской области от 23 января 2012 г. было отменено и на основании ст. 70 УК РФ окончательное наказание

Миришановой Ж.Ф. было назначено путем частичного присоединения к наказанию по данному приговору не отбытой части наказания по приговору Энгельсского районного суда Саратовской области от 23 января 2012 г, и окончательно определено наказание в виде 6 лет 6 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима. Срок отбытия наказания определено исчислять с 11 апреля 2014 г, при этом приговором зачтено в срок отбывания наказания время содержания под стражей с 17 мая 2013 г. по 11 апреля 2014 г.

Данный приговор не обжаловался и вступил в законную силу.

Постановлением Энгельсского районного суда Саратовской области

от 18 июля 2019 г. удовлетворено ходатайство адвоката Миришановой Ж.Ф. о зачете времени содержания под стражей, было зачтено в срок отбывания наказания по приговору Энгельсского районного суда от 11 апреля 2014 г. время содержания Миришановой Ж.Ф. под стражей с 17 июня 2011 г. по 23 января 2012 г. включительно, из расчета один день содержания под стражей за полтора дня отбывания лишения свободы в исправительной колонии общего режима, исходя из положений ст. 72 УК РФ в редакции Федерального закона от 3 июля 2018 г.

N 186-ФЗ.

С 11 апреля 2014 г. истец содержалась в местах лишения свободы и была освобождена 15 августа 2019 г. из ФКУ ИК-28 по постановлению Энгельсского районного суда Саратовской области от 18 июля 2019 г.

Требования истца о компенсации морального мотивированы тем, что исходя из зачета времени содержания ее под стражей она незаконно находилась в местах лишения свободы более 7 месяцев.

Согласно ст. 2 Конституции РФ человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

В соответствии со ст. 45 Конституции РФ государственная защита прав и свобод человека и гражданина в РФ гарантируется, каждый вправе защищать свои права всеми способами, не запрещенными законом.

В соответствии с ч. 1 ст. 150 ГК РФ жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна, право свободного передвижения, выбора места пребывания и жительства, право на имя, право авторства, иные личные неимущественные права и другие нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Согласно ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Пунктом 1 ст. 8 и положениями ст. 13 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, ратифицированной Федеральным законом от 30 марта 1998 г. N 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней", каждый имеет право на уважение его личной жизни и право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве.

В силу ст. 53 Конституции РФ каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц.

В соответствии с абз. 3 ст. 1100 ГК РФ компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случае, когда вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу.

На основании ст. 1069 ГК РФ вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, в том числе в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.

В силу п. 1 ст. 1070 ГК РФ вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного ареста, а также вред, причиненный юридическому лицу в результате незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного приостановления деятельности, возмещается за счет казны Российской Федерации, а в случаях, предусмотренных законом, за счет казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования в полном объеме независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда в порядке, установленном законом.

Исходя из правовой позиции, изложенной в Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 17 января 2012 г. N 149-О-О "По жалобам граждан Гудимова Александра Валерьевича и Шуршева Александра Олеговича на нарушение их конституционных прав пунктом 1 статьи 1070 и статьей 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации", ввиду тождественности правовых последствий, связанных с нарушением личной свободы, указанные правовые нормы применимы и к случаям содержания лица в местах лишения свободы по истечении срока отбытия им наказания, назначенного по приговору суда.

В соответствии с ч. 2 ст. 56 ГПК РФ суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

Исходя из содержания указанной нормы процессуального права применительно к положениям абз. 3 ст. 1100 и п. 1 ст. 1070 ГК РФ, юридически значимым обстоятельством в настоящем деле является факт нахождения истца в местах лишения свободы свыше срока, определенного в соответствии с судебными актами, вступившими в законную силу (с учетом последующего зачета времени содержания под стражей).

Аналогичная правовая позиция высказана в определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 27 июня 2017 г. N 85-КГ17-12.

Как видно из материалов дела, назначенный по приговору Энгельсского районного суда Саратовской области от 11 апреля 2014 г. срок лишения свободы начал течь 17 мая 2013 г. и истекал 17 ноября 2019 г.

Постановлением Энгельсского районного суда Саратовской области от

18 июля 2019 г. истцу было зачтено в срок отбытия наказания 332 дня нахождения под стражей (в льготном исчислении).

В этой связи назначенный по приговору Энгельсского районного суда Саратовской области от 11 апреля 2014 г. срок лишения свободы начал течь 17 мая 2013 г. и истекал 20 декабря 2018 г. Соответственно 20 декабря 2018 г. истец должна была быть освобождена из мест лишения свободы (ст. 173 УИК РФ).

Однако истец была освобождена только 15 августа 2019 г, т.е. в период

с 21 декабря 2018 г. по 15 августа 2019 г. она находилась в местах лишения свободы свыше срока, определенного в соответствии с судебным актом, вступившим в законную силу.

Доводы ответчиков об отсутствии оснований для зачета времени содержания под стражей исходя из положений ст. 72 УК РФ в редакции Федерального закона

от 3 июля 2018 г. N 186-ФЗ уже были предметом рассмотрения суда первой инстанции и им обоснованно дана критическая оценка, как основанным на неправильном толковании уголовного закона, с чем судебная коллегия соглашается.

Кроме того, данные доводы, по сути, сводятся к несогласию с постановлением Энгельсского районного суда Саратовской области от 18 июля 2019 г, что недопустимо, поскольку законность данного вступившего в законную силу судебного акта под сомнение в данном процессе ставиться не может.

Необоснованными являются доводы ответчиком о том, что причиной длительного нахождения истца в местах лишения свободы является ее виновное бездействие по ненаправлению ходатайства о зачете времени содержания под стражей.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 57 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 2015 г. N 58 "О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания" срок отбывания окончательного наказания в виде лишения свободы, назначенного по правилам ст. 70 УК РФ, исчисляется со дня постановления последнего приговора.

В срок наказания, назначенного по правилам ст. 70 УК РФ, в случае отмены условного осуждения по предыдущему приговору должно быть, кроме того, зачтено время предварительного содержания под стражей по первому делу в порядке меры пресечения или задержания, а также время нахождения по первому делу под домашним арестом или пребывания в медицинской организации, оказывающей медицинскую помощь в стационарных условиях, или в медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь в стационарных условиях.

Таким образом, время предварительного содержания истца под стражей в порядке меры пресечения в период с 17 июня 2011 г. по 23 января 2012 г. должно было быть изначально зачтено судом в срок наказания, назначенного по приговору Энгельсского районного суда Саратовской области от 11 апреля 2014 г, т.е. при его вынесении.

Таким образом, нахождение истца в местах лишения свободы свыше срока не связано с какими-либо ее виновными действиями (бездействием).

Несостоятельными являются доводы ответчиков о необходимости отказа в иске ввиду отсутствия вины должностных лиц в излишнем нахождение истца в местах лишения свободы.

Поскольку положение лица, своевременно не освобожденного от наказания в виде лишения свободы и находящегося в местах лишения свободы без законного на то основания, по своему правовому режиму, степени применяемых ограничений и претерпеваемых в связи с этим ущемлений тождественно положению лица, незаконно осужденного, заключенного под стражу, вред, причиненный незаконным содержанием в местах лишения свободы свыше срока, который надлежало назначить лицу с соблюдением установленного порядка, должен возмещаться государством в полном объеме, независимо от вины соответствующих должностных лиц в соответствии с п. 1 ст. 1070 ГК РФ.

Принимая во внимание установленный факт незаконного нахождения Миришановой Ж.Ф. в местах лишения свободы в период времени с 21 декабря

2018 г. по 15 августа 2019 г, судебная коллегия находит обоснованными доводы истца о нарушение ее неимущественных прав и наличие оснований для взыскания компенсации морального вреда.

Ссылка ответчиков на то, что истец не привела доказательства, подтверждающих факт причинения ей нравственных и физических страданий, не свидетельствует об отсутствии оснований для компенсации морального вреда, поскольку сам факт незаконного пребывания лица в местах лишения свободы свидетельствует о нарушении основных прав гражданина, что, безусловно, подразумевает наличие нравственных страданий.

При определении размера компенсации морального вреда, судебная коллегия исходит из следующего.

Согласно п. 2 ст. 1101 ГК РФ размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

Указанные законоположения предусматривают установление факта причинения нравственных или физических страданий незаконным действием (бездействием) государственного органа, наличия причинно-следственной связи между противоправностью действия (бездействия) государственного органа или должностного лица и наступлением вреда в виде нравственных или физических страданий.

С учетом разъяснения, данных в п. п. 2, 3, 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "О некоторых вопросах применения законодательства о компенсации морального вреда", под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий и др.

В соответствии с действующим законодательством одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом.

Например, когда: вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ.

При рассмотрении требований о компенсации причиненного гражданину морального вреда необходимо учитывать, что по правоотношениям, возникшим после 3 августа 1992 г, компенсация определяется судом в денежной или иной материальной форме, а по правоотношениям, возникшим после 1 января 1995 г, - только в денежной форме, независимо от подлежащего возмещению имущественного вреда. Исходя из этого, размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств, и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального вреда, убытков и других материальных требований. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.

На основании изложенного, учитывая обстоятельства привлечения истца к уголовной ответственности, длительность срока его необоснованного содержания в местах лишения свободы, состояние здоровья, семейное положение, возраст, категорию преступления, в совершении которого она обвинялась, степень нравственных страданий, причиненных истцу незаконным содержанием в местах лишения свободы, иные обстоятельства дела, а также принимая во внимание позицию Европейского Суда по правам человека о присуждении компенсации морального вреда в связи с незаконным уголовным преследованием, судебная коллегия приходит к выводу о том, что соразмерным характеру пережитых истцом страданий будет компенсация морального вреда в размере 500 000 руб.

Согласно ст. 1071 ГК РФ в случаях, когда в соответствии с настоящим Кодексом или другими законами причиненный вред подлежит возмещению за счет казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования, от имени казны выступают соответствующие финансовые органы, если согласно пункту 3 статьи 125 настоящего Кодекса эта обязанность не возложена на другой орган, юридическое лицо или гражданина.

Учитывая, что законом либо иным нормативным актом обязанность по возмещению за счет казны вреда, причиненного гражданину в результате незаконного уголовного преследования, незаконного лишения свободы на другой орган, юридическое лицо не возложена, а Бюджетный кодекс Российской Федерации на указанные правоотношения не распространяется, от имени казны Российской Федерации должен выступать соответствующий финансовый орган.

На основании изложенного, судебная коллегия считает необходимым иск удовлетворить в части, взыскав с Российской Федерации в лице Минфина России за счет казны Российской Федерации в пользу Миришановой Ж.Ф. компенсацию морального вреда в размере 500 000 руб.

Оснований для удовлетворения иска к остальным ответчика, равно как и взыскания компенсации морального вреда в солидарном порядке, не имеется.

Несостоятельными являются доводы жалоб ответчиков о неподсудности спора Энгельсскому районному суду Саратовской области.

Согласно п. 6 ст. 29 ГПК РФ иски о восстановлении пенсионных и жилищных прав, возврате имущества или его стоимости, связанные с возмещением убытков, причиненных гражданину незаконным осуждением, незаконным привлечением к уголовной ответственности, незаконным применением в качестве меры пресечения заключения под стражу, подписки о невыезде либо незаконным наложением административного наказания в виде ареста, могут предъявляться также в суд по месту жительства истца.

Поскольку требование истца о компенсации морального вреда основано на незаконном нахождении в местах лишения свободы, что приравнивается к незаконному осуждению или к незаконному применению в качестве меры пресечения заключения под стражу, данный иск был правомерно предъявлен в суд по месту жительства истца, исходя из аналогии закона (ч. 4 ст. 1 ГПК РФ). Данный вывод согласуется с разъяснениями, приведенными в п. 20 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2011 г. N 17 "О практике применения судами норм главы 18 УПК РФ, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве".

Кроме того, ответчики участвовали в рассмотрении дела судом первой инстанции, при этом о неподсудности спора не заявляли, о передачи спора на разрешение другого суда не ходатайствовали.

В соответствии с п. 2 ст. 328 ГПК РФ по результатам рассмотрения апелляционных жалобы, представления суд апелляционной инстанции вправе отменить или изменить решение суда первой инстанции полностью или в части и принять по делу новое решение.

На основании изложенного, судебная коллегия считает необходимым по основаниям, предусмотренным п. 4 ч. 1 ст. 330 ГПК РФ, решение Энгельсского районного суда Саратовской области от 7 июля 2020 г. отменить, принять по делу новое решение о частичном удовлетворении иска.

Руководствуясь ст. ст. 327.1, 328, 329, 330 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

решение Энгельсского районного суда Саратовской области от 7 июля 2020 г. отменить.

Принять по делу новое решение, которым иск Миришановой Ж.Ф. удовлетворить в части.

Взыскать с Российской Федерации в лице Министерства финансов Российской Федерации за счет казны Российской Федерации в пользу Миришановой Ж.Ф. компенсацию морального вреда в размере 500 000 руб.

В удовлетворении остальной части иска отказать.

Председательствующий

Судьи