Определение СК по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 01 февраля 2021 г. по делу N 8Г-24188/2020[88-1821/2021-(88-21771/2020)]

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего судьи Козловой Е.В, судей Петровой Ю.Ю, Ворониной Э.Н.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-1398/2020 по иску ФИО1 к ФИО2, ФИО3 о признании сделки недействительной, по кассационной жалобе ФИО2 на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Мурманского областного суда от 2 сентября 2020 г.

Заслушав доклад судьи Третьего кассационного суда общей юрисдикции Козловой Е.В, выслушав объяснения представителя ФИО2 по доверенности ФИО9, поддержавшего доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

установила:

ФИО1 обратился в суд с иском к ФИО2, ФИО3 о признании сделки недействительной.

В обоснование исковых требований указал, что он с 12 декабря 2013 г. состоит в зарегистрированном браке с ФИО2

В период брака на основании договора купли-продажи N261 от 23 апреля 2014 г. им был приобретен автомобиль "Audi Q5", 2009 года выпуска, государственный регистрационный знак N за 1 180 000 рублей.

Денежные средства на приобретение автомобиля были взяты им в долг у ФИО7 в сумме 1 200 000 рублей и возвращены им последнему в полном объеме 18 июня 2014 г. за счет личных денежных средств, снятых с банковского вклада, открытого в ОАО "ДНБ Банк" по договору от 17 декабря 2012 г.

20 августа 2014 г. между ним и ответчиком ФИО2 был заключен договор купли-продажи данного автомобиля. На основании указанного договора ФИО2 зарегистрировала автомобиль "Audi Q5" в ГИБДД УМВД России по Мурманской области, получив свидетельство о регистрации транспортного средства, однако все эти годы истец продолжал пользоваться автомобилем.

В конце декабря 2019 года Миронова Т.В. забрала ключи и документы от автомобиля, и до настоящего времени они находятся у нее.

29 января 2020 г. при работе с интернет-порталом по вопросу проверки данных по автомашине на наличие штрафов обнаружил, что с 25 декабря 2019 г. принадлежащим ему автомобилем владеет иной гражданин, как выяснилось позднее - ФИО3 - мать ФИО2

Ссылался на то, что о намерении продать автомобиль супруга его в известность не поставила, согласие на продажу автомобиля у него не спрашивала. Полагал, что сделка купли-продажи автомобиля, совершенная между ответчиками является мнимой, поскольку указанный договор заключен между сторонами без намерения создать соответствующие ему правовые последствия.

В настоящее время автомобиль находится в пользовании ФИО2, стоит на площадке около дома, где она проживает. ФИО3 водительского удостоверения не имеет, автомобилем не пользуется и не может пользоваться. Регистрация автомобиля новым владельцем носила формальный характер, так как, несмотря на регистрационные действия, автомобиль ответчику ФИО3 не передавался. Цена автомобиля, указанная в договоре в размере 250 000 рублей, не соответствует действительной его стоимости.

Указал, что в настоящее время сторонами решается вопрос о расторжении брака, таким образом, совершение данной сделки направлено на выведение транспортного средства из состава общего имущества супругов, что не позволит в последующем решить вопрос о его разделе, признании права единоличной собственности на спорный автомобиль.

Просил суд признать недействительным договор купли-продажи автомобиля "Audi Q5", 2009 года выпуска, государственный регистрационный знак N, заключенный между ФИО2 и ФИО3, применить последствия недействительности сделки, возложив на ФИО3 обязанность передать автомобиль ФИО2, а на ФИО2 - возвратить ФИО3 250 000 рублей, произвести перерегистрацию транспортного средства на ФИО2

Решением Октябрьского районного суда г.Мурманска от 5 июня 2020 г. в удовлетворении исковых требований отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Мурманского областного суда от 02 сентября 2020 г. решение Октябрьского районного суда города Мурманска от 5 июня 2020 г. отменено, принято по делу новое решение, которым исковые требования ФИО1 к ФИО2, ФИО3 о признании сделки недействительной удовлетворены: договор купли-продажи автомобиля AUDI Q5, 2009 года выпуска, идентификационный номер (VIN) N, государственный регистрационный знак N, заключенный 24 декабря 2019 г. между ФИО2 и ФИО3, признан недействительным; применены последствия недействительности сделки, автомобиль AUDI Q5, 2009 года выпуска, идентификационный номер(VIN) N, государственный регистрационный знак N, возвращен в собственность ФИО2; с ФИО2, ФИО3 в пользу ФИО1 взысканы расходы по уплате государственной пошлины в размере по 5615 рублей с каждого.

В кассационной жалобе ставится вопрос об отмене апелляционного определения по мотиву его незаконности, оставить в силе решение суда первой инстанции.

В судебное заседание суда кассационной инстанции истец, ответчики не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены, ответчик ФИО2 обеспечила участие представителя. Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции, руководствуясь частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, считает возможным рассмотреть дело в их отсутствие.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, письменные возражения на нее, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии со статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Таких оснований для отмены обжалуемого судебного постановления не имеется.

Как установлено в ходе рассмотрения дела, ФИО1 и ФИО2 с 12 декабря 2013 г. состоят в зарегистрированном браке. Брачный договор сторонами не заключался.

В период брака 23 апреля 2014 г. ФИО1 приобрел в собственность автомобиль "Audi Q5", 2009 года выпуска.

Впоследствии по договору купли-продажи от 20 августа 2014 г. ФИО1 продал автомобиль ФИО2, которая произвела государственную регистрацию транспортного средства на свое имя и получила свидетельство о регистрации транспортного средства серии N 21 августа 2014 г.

24 декабря 2019 г. между ФИО2 и ФИО3 был заключен договор купли-продажи автомобиля "Audi Q5", 2009 года выпуска, государственный регистрационный знак Е 246 УТ 197. Цена автомобиля определена сторонами в размере 250 000 рублей, в договоре имеется запись о получении денежных средств продавцом.

Согласно данным Федеральной информационной системы Государственной инспекции безопасности дорожного движения МВД России ФИО3 ДД.ММ.ГГГГ поставила автомобиль "Audi Q5", (VIN) N на регистрационный учет, а также застраховала свою гражданскую ответственность.

Обращаясь в суд с данным иском, ФИО1 указал, что договор купли-продажи транспортного средства, заключенный между ФИО2 и ФИО3 является мнимой сделкой, поскольку автомобиль продан по значительно заниженной цене лишь для вида, без намерения создать соответствующие правовые последствия, связанные с переходом права собственности, характерные для сделок данного вида, сделка заключена между близкими родственниками с целью избежать раздела общего имущества супругов при расторжении брака. Также истец указал на то, что договор был заключен ФИО2 без его ведома и согласия.

Отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции указал на то, что автомашина отчуждена по сделке, совершенной в требуемой законом форме, в соответствии с положениями статьи 35 Семейного кодекса Российской Федерации в данном случае предполагается, что супруг действует с согласия другого супруга, доказательств мнимости сделки, а также того, что ФИО3 знала или должна была знать об отсутствии истца на отчуждение автомашины, не представлено.

Повторное рассмотрение дела в суде апелляционной инстанции предполагает проверку и оценку фактических обстоятельств дела и их юридическую квалификацию (статья 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, пункт 21 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июля 2012 г. N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции").

Указанные требования процессуального закона и разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации судом апелляционной инстанции при проверке решения нижестоящего суда были выполнены. Проверяя доводы апелляционной жалобы истца, давая им оценку с учетом требований законодательства и установленных обстоятельств по делу, придя к выводу о наличии предусмотренных законом оснований для отмены решения суда, суд апелляционной инстанции действовал в пределах предоставленных ему гражданским процессуальным законодательством полномочий.

Доводы кассационной жалобы не могут быть признаны основанием для отмены апелляционного определения в кассационном порядке, поскольку не свидетельствуют о нарушении судом апелляционной инстанции норм материального и процессуального права.

В силу пункта 4 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

В соответствии со статьей 10 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, суду следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны.

Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт 2 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В силу пункта 1 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

В соответствии с пунктом 1 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом (пункт 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Пунктом 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в пункте 86 постановления от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" разъяснил, что следует учитывать, что стороны такой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение. Например, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества, при этом сохранив контроль соответственно продавца или учредителя управления за ним.

Таким образом, при рассмотрении вопроса о мнимости договора купли-продажи транспортного средства и документов, подтверждающих его передачу, суд не должен ограничиваться проверкой того, соответствуют ли представленные документы формальным требованиям, которые установлены законом. При проверке действительности сделки суду необходимо установить наличие или отсутствие фактических отношений по сделке.

Так, исполнением договора купли-продажи со стороны продавца является передача вещи (товара) в собственность другой стороне (покупателю) (пункт 1 статьи 454 Гражданского кодекса Российской Федерации).

По общему правилу право собственности у приобретателя движимой вещи по договору возникает с момента ее передачи (пункт 1 статьи 223 Гражданского кодекса Российской Федерации). Передачей же признается, в частности, вручение вещи приобретателю, причем вещь считается врученной приобретателю с момента ее фактического поступления во владение приобретателя или указанного им лица (пункт 1 статьи 224, пункт 1 статьи 458 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Из материалов дела следует и не оспаривалось ответчиками, что ответчик ФИО3, приобретшая автомобиль, является матерью ФИО2, водительского удостоверения не имеет. С момента заключения договора купли-продажи и до настоящего времени автомобиль "Audi Q5", находится в пользовании ФИО2, у нее же находятся ключи и документы на транспортное средство. Заключая договор обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств, ФИО3 указала ФИО2 в качестве единственного лица, допущенного к управлению автомобилем.

Представленными истцом фотографиями подтверждено и ответчиками не оспорено, что после заключения оспариваемого договора автомобиль продолжил находиться у дома, где до конца февраля 2020 г. проживала ФИО2, впоследствии, после прекращения семейных отношений и переезда ФИО2 к матери, размещался по адресу ее проживания.

Из письменных возражений представителя ответчика ФИО2 - ФИО9 и ответчика ФИО3, следует, что сделка заключалась с условием, что впоследствии ФИО2 могла бы при желании и возможности выкупить обратно машину за аналогичную сумму, либо уже не в срочном порядке попросить ФИО3 продать автомобиль за большие деньги с возмещением последней 250000 рублей с продажи.

Приведенные обстоятельства, вопреки ошибочным выводам суда первой инстанции, свидетельствуют об отсутствии фактической передачи транспортного средства от покупателя продавцу и отсутствии реальных намерений у ФИО3 - приобрести автомобиль, а у ФИО2 - произвести его отчуждение.

Кроме того, суд первой инстанции не дал оценки тому обстоятельству, что названный договор оформлен между близкими родственниками ФИО2 и ее матерью ФИО3, в период развивающегося между супругами конфликта, приведшего к подаче истцом иска о расторжении брака.

Факт конфликтных отношений ФИО1 и ФИО2 помимо объяснений сторон подтвержден показаниями допрошенных судом свидетелей, предупрежденных об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, и ответчиками не опровергнут.

Из объяснений истца в судебном заседании суда апелляционной инстанции следует, что в настоящее время брак между сторонами расторгнут.

Суд не учел и то обстоятельство, что сделка была совершена по значительно заниженной цене относительно рыночной стоимости автомобиля, что следует из представленных в материалы дела доказательств его рыночной стоимости. О несогласии с указанной оценкой ответчики при рассмотрении дела не заявили, заключение о рыночной стоимости автомобиля надлежащими доказательствами не опровергли.

Таким образом, суд апелляционной инстанции, исходя из обстоятельств дела и приведенных норм права, пришел к правильному выводу о том, что совокупность имеющихся в материалах дела доказательств дает основания полагать, что при заключении договора купли-продажи автомобиля ответчики не преследовали цели перехода прав владения, пользования и распоряжения транспортным средством. Сделка совершена в период конфликтных отношений истца и ответчика ФИО2, тем самым, была направлена на исключение автомобиля из состава совместно нажитого имущества с целью избежать возможного его раздела.

При этом то, что договор купли-продажи составлен в требуемой форме и подписан сторонами, автомобиль поставлен покупателем на регистрационный учет в органах ГИБДД и застрахована гражданская ответственность владельцев транспортных средств, с учетом установленных по делу обстоятельств не свидетельствует о реальности спорного договора.

Доводы ФИО2 о ее единоличной собственности в отношении спорного автомобиля, судом апелляционной инстанции отклонены, поскольку приобретение автомашины имело место в период брака сторон, в отношении машины оформлялись договоры купли-продажи, обстоятельств, свидетельствующих о намерении истца осуществить в пользу ответчика именно дарение автомашины с соответствующими дарению правовыми последствиями, не установлено.

Таким образом, поскольку выводы суда первой инстанции не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, решение суда первой инстанции не могло быть признано законным и обоснованным и подлежало отмене с принятием нового решения об удовлетворении иска.

При разрешении доводов кассационной жалобы, направленных исключительно на оспаривание приведенных выше выводов суда второй инстанции по существу спора, учитывается, что по смыслу части 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции, в силу своей компетенции, при рассмотрении жалобы должен исходить из признанных установленными судом первой и второй инстанций фактических обстоятельств, проверяя лишь правильность применения и толкования норм материального и процессуального права судами первой и второй инстанций, тогда как правом переоценки доказательств он не наделен.

Все доводы и доказательства, приводимые ответчиком ФИО2 в обоснование своей позиции по делу, оценены судом апелляционной инстанции, обжалуемый судебный акт в соответствии с требованиями пунктов 5 и 6 части 2 статьи 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации содержат ссылки на нормы права, регулирующие спорное правоотношение, установленные судом обстоятельства и мотивы, по которым суд отдал предпочтение одним доказательствам перед другими.

Несогласие стороны с результатами оценки доказательств, произведенной судом, не подпадает под приведенный в статье 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации исчерпывающий перечень оснований к пересмотру вступивших в законную силу судебных постановлений в кассационном порядке.

Соответственно, не имеется оснований для повторного обсуждения вопроса о допустимости, относимости, достоверности и достаточности доказательств, положенных в основу апелляционного определения, либо отвергнутых судом апелляционной инстанции, включая те из них, на которые заявитель ссылается в кассационной жалобе.

Ссылка на то, что судом апелляционной инстанции не разрешен вопрос о судьбе денежных средств, оплаченных по договору, признанному недействительной сделкой, не может повлечь отмену определения, поскольку ответчики не лишены возможности разрешить данный вопрос либо добровольно, либо путем предъявления соответствующего иска.

Поскольку ни один из доводов кассационной жалобы не свидетельствует о наличии обстоятельств, предусмотренных в статье 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, кассационный суд не находит оснований для ее удовлетворения и пересмотра обжалуемого судебного акта.

Руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Мурманского областного суда от 2 сентября 2020 г. оставить без изменения, кассационную жалобу - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи