Определение СК по уголовным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 11 февраля 2021 г. по делу N 7У-17732/2020[77-635/2021-(77-3821/2020)]

Судебная коллегия по уголовным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе председательствующего Гринсона Е.М., судей: Билоград И.Г., Череватенко Н.Е., с участием прокурора Ковязиной Ю.Н., представителя потерпевшей ФИО10 (путем использования системы видеоконференц-связи), адвоката Киреевой Е.В., при секретаре Беккер И.Ф., рассмотрев в открытом судебном заседании кассационное представление прокурора Республики Тыва Боровкова А.Н., кассационную жалобу представителя потерпевшей ФИО10 на приговор Кызылского городского суда Республики Тыва от 13.03.2020 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Тыва от 30.07.2020 года, УСТАНОВИЛА:

Приговором Кызылского городского суда Республики Тыва от 13.03.2020 года, на основании вердикта присяжных заседателей, Доржу "данные изъяты", родившийся ДД.ММ.ГГГГ в "адрес" "адрес", ранее судимый:

- приговором Бай-Тайгинским районным судом Республики Тыва от ДД.ММ.ГГГГ по ч. 2 ст. 228 УК РФ к 3 годам 8 месяцам лишения свободы, освобожден ДД.ММ.ГГГГ по отбытии наказания, оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ, на основании п. 2 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, в связи с непричастностью к совершению преступления и за ним признано право на реабилитацию в порядке гл.18 УПК РФ.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Тыва от 30.07.2009 года приговор Кызылского городского суда Республики Тыва от 13.03.2020 года изменен, определено в резолютивной части указать о направлении уголовного дела по факту причинения смерти ФИО8 руководителю следственного отдела по "адрес" СУ СК России по "адрес" для производства предварительного расследования и установления лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого.

В кассационном представлении прокурор Республики Тыва Боровков А.Н. просит судебные решения отменить как незаконные и необоснованные. Указывает, что Доржу Ш.В. в судебном заседании, не признавая вину в умышленном причинении смерти ФИО8, не отрицал, что именно от его неосторожных действий наступила смерть потерпевшего, однако суд, несмотря на указанные обстоятельства, не нашел оснований для постановки перед присяжными заседателями частного вопроса, в соответствии с ч. 3 ст. 339 УПК РФ. Формулируя вопросы, суд не учел, что полномочия присяжных заседателей, согласно ч. 1 ст. 334 УПК РФ, ограничиваются решением вопросов о доказанности обстоятельств, предусмотренных п. 1, 2, 4 ч. 1 ст. 299 УПК РФ. Считает, что указанное нарушение, при установлении причастности Доржу Ш.В. к причинению смерти потерпевшего, повлекло необоснованное решение суда апелляционной инстанции о направлении уголовного дела руководителю следственного органа. Полагает, что судом допущено и нарушение требований ст. 15 УПК РФ, которое выразилось в незаконном воздействии на присяжных заседателей со стороны защиты, а также со стороны суда при произнесении напутственного слова, исказившего позицию стороны защиты. При этом, считает, что судом в напутственном слове практически не отражены подтверждающие обвинение показания Доржу Ш.В, данные им на предварительном следствии и оглашенные в судебном заседании, содержание которых приводит.

В кассационной жалобе представитель потерпевшей ФИО10 просит судебные решения отменить в связи с существенным нарушением норм уголовно-процессуального закона. Указывает на то, что старшина присяжных заседателей в присутствии сторон, до провозглашения вердикта, вслух огласил вопрос N о снисхождении к подсудимому, который, как разъяснил председательствующий, должен был остаться без ответа с учетом характера ответа присяжных на предыдущий вопрос. Данное мнение старшины присяжных заседателей, высказанное по истечении всего лишь 1 часа 22 минут после удаления коллегии в совещательную комнату, то есть до истечения, предусмотренного ч. 1 ст. 343 УПК РФ времени в количестве 3 часов для принятия решения путем голосования, повлияло на вынесение необъективного и незаконного оправдательного вердикта. Также указывает, что в нарушение требований ч. 5 ст. 328 УПК РФ, при отборе присяжных заседателей решение о возможности или невозможности участия кандидатов N, N не принималось, а кандидат N избрана старшиной коллегии.

Обращает внимание на то, что в протоколе судебного заседания не отражено какое количество присяжных явилось в день вынесения вердикта 13.03.2020 года; председательствующий, в нарушение требований ч. 4 ст. 338 УПК РФ, подписал вопросный лист без удаления в совещательную комнату; в протоколе судебного заседания отсутствуют сведения о присутствии сторон при даче председательствующим разъяснений коллегии присяжных заседателей, возвращавшейся из совещательной комнаты в 12 часов 30 минут и в 12 часов 37 минут; в протоколе судебного заседания не отражено количество голосов присяжных при вынесении вердикта. Полагает, что неоднократные возвращения присяжных из совещательной комнаты за разъяснениями свидетельствуют о непонимании порядка и условий совещания и вынесения вердикта, что повлияло на принятое ими решение. Считает, что судом апелляционной инстанции искажены доводы представителя потерпевшего.

Заслушав доклад судьи Гринсона Е.М, выступление представителя потерпевшей ФИО10, просившего об отмене судебных решений по доводам кассационной жалобы и представления, выступление прокурора Ковязиной Ю.Н, предлагавшей судебные решения отменить по доводам кассационного представления, выступление адвоката Киреевой Е.В, возражавшей против удовлетворения доводов кассационного представления и кассационной жалобы, проверив уголовное дело, доводы кассационной жалобы и кассационного представления, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

На основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, Доржу Ш.В. оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ, на основании п. 2 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, в связи с непричастностью к совершению преступления.

Как следует из материалов дела, нарушений уголовно-процессуального закона в ходе предварительного расследования дела, на стадии предварительного слушания и в ходе судебного разбирательства, влекущих, в соответствии с пунктами 2 - 4 ст. 389.15 УПК РФ, отмену приговора, постановленного с участием присяжных заседателей, по данному делу не допущено. Формирование коллегии присяжных заседателей проведено в судебном заседании с соблюдением требований ст. 328 УПК РФ. Стороны в полной мере реализовали право на участие в отборе коллегии присяжных заседателей. Отводы кандидатов в присяжные заседатели разрешены председательствующим в соответствии с требованиями ст. 328 УПК РФ. Довод жалобы представителя потерпевшей ФИО10 о непринятии судом решения о возможности или невозможности участия кандидатов в присяжные заседатели, отличного от предусмотренного законом разрешения их отводов и самоотводов, противоречит положениям ст. 327, 328 УПК РФ. При этом судебная коллегия отмечает, что согласно протоколу судебного заседания (т. 3 л.д. 18-26) стороны не высказывали возражений против участия кандидатов N, N в отборе коллегии присяжных заседателей, не разрешенных отводов и самоотводов указанных кандидатов в присяжные заседатели не допущено. Дело рассмотрено законным составом коллегии присяжных заседателей, которая, вопреки доводам жалобы представителя потерпевшей, была сформирована с соблюдением требований ст. 328 УПК РФ. Замечаний по поводу процесса формирования коллегии присяжных заседателей и заявлений о ее роспуске ввиду тенденциозности состава коллегии не поступало. Вопреки доводам жалобы, в материалах уголовного дела отсутствуют какие-либо сведения о том, что присяжные заседатели были заинтересованы в исходе дела.

Судебное следствие проведено с учетом требований ст. 15 УПК РФ о состязательности сторон, ст. 335 УПК РФ об особенностях судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей. Как видно из протокола судебного заседания, суд не ограничивал прав участников процесса по исследованию имеющихся доказательств. В судебном заседании исследованы все существенные для разрешения дела доказательства. Каких-либо данных, свидетельствующих об одностороннем или неполном судебном следствии, не имеется. Из протокола судебного заседания не усматривается, чтобы со стороны председательствующего судьи проявлялась предвзятость либо заинтересованность по делу. Нарушений принципов состязательности и равноправия сторон в судебном заседании не допущено. Доводы кассационного представления о незаконном воздействии на присяжных заседателей со стороны защиты, выразившимся, по мнению прокурора, в общих рассуждениях защитника относительно отсутствия причины для совершения подсудимым преступления, основаны на ошибочном представлении автора жалобы об особенностях проведения судебного следствия судом с участием присяжных заседателей, поскольку сторона защиты вправе приводить в судебных прениях доводы, доказывающие, по ее мнению, необоснованность предъявленного обвинения, что и было сделано адвокатом. Доводы прокурора, расценивающего указанное выступление адвоката как способное повлиять на присяжных заседателей, вызвав у тех чувство сострадания и жалости к подсудимому, - голословны и основаны на субъективном предположении автора представления, не указавшего какого-либо обоснования данных доводов.

Данных о том, что в суде присяжных исследовались недопустимые доказательства или были ошибочно исключены из разбирательства дела допустимые доказательства, или отказано сторонам в исследовании доказательств, значимых для разрешения дела, либо допущены иные нарушения уголовно-процессуального закона, влекущие отмену приговора, из материалов дела не усматривается. Представленные сторонами доказательства были исследованы, заявленные сторонами ходатайства рассмотрены в установленном законом порядке. Как усматривается из протокола судебного заседания, стороны не были ограничены в праве предоставления доказательств, председательствующим по делу судьей на протяжении всего судебного разбирательства сохранялась объективность, все заявленные сторонами ходатайства рассматривались с соблюдением процедуры, установленной уголовно-процессуальным законом. Нарушений закона, в том числе ст. 335 УПК РФ, при допросе явившихся по делу лиц, исследовании иных доказательств, допущено не было. Данных об оказании какого-либо незаконного воздействия на присяжных заседателей, не усматривается.

Прения сторон проведены с соблюдением положений ст. 336 УПК РФ. Сторонам была предоставлена возможность довести до суда свою позицию по предъявленному Доржу Ш.В. обвинению, дать оценку исследованным доказательствам. Напутственное слово председательствующего соответствует требованиям ст. 340 УПК РФ. После произнесения судьей напутственного слова у сторон выяснялось о наличии замечаний, возражений к напутственному слову по мотивам нарушения принципов объективности и беспристрастности. Участники процесса таковых замечаний и возражений не высказали. Произвольные суждения прокурора, связанные с приведенным им в кассационном представлении анализом действий суда по обращению к коллегии присяжных заседателей с напутственным словом, расцениваемых прокурором как "домысливание позиции стороны защиты, связанное с приданием ей логической завершенности и обоснованности, с одновременным чрезмерно сокращенным изложением доказательств, подтверждающих обвинение", основаны на субъективном мнении автора жалобы и ошибочном толковании положений ч. 3 ст. 340 УПК РФ, согласно которым в напутственном слове председательствующий напоминает об исследованных в суде доказательствах, как уличающих подсудимого, так и оправдывающих его, не выражая при этом своего отношения к этим доказательствам и не делая выводов из них. Вопреки доводам кассационного представления, полное воспроизведение содержания исследованных доказательств вылилось бы в процедуру оглашения председательствующим в напутственном слове всего протокола судебного заседания и материалов дела. Утверждение прокурора об обратном, без убедительного указания в представлении степени влияния указанных обстоятельств на подтверждение позиций сторон, не может быть признано обоснованным.

При этом, судебная коллегия учитывает, что показания Доржу Ш.В, данные тем на предварительном следствии и оглашенные в судебном заседании, являющиеся, по мнению автора кассационного представления, доказательствами, подтверждающими обвинение, были предметом исследования в присутствии присяжных заседателей и учитывались ими при вынесении вердикта.

Вопросный лист и вердикт коллегии присяжных заседателей соответствуют требованиям ст. ст. 338, 339, 343 УПК РФ. Вопросы, подлежащие разрешению присяжными заседателями, были сформулированы правильно. Вопреки доводам кассационных жалобы и представления, существенных нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену состоявшихся судебных решений по делу, при формировании вопросного листа в совещательной комнате, допущено не было. Изложенная постановка вопросов и их содержание позволяли присяжным заседателям полно и всесторонне оценить представленные доказательства и сделать вывод о виновности или невиновности подсудимого.

Согласно ч. 1 ст. 338 и ч. 1 ст. 339 УПК РФ, председательствующий формулирует основные вопросы с учетом результатов судебного следствия и прений сторон. Как усматривается из материалов уголовного дела, процедура формулирования вопросов вопросного листа проведена в соответствии с требованиями ст. ст. 338, 339 УПК РФ, с учетом результатов судебного следствия и прений сторон. Из протокола судебного заседания (т. 3 л.д. 52) усматривается, что при обсуждении вопросного листа, председательствующий уточнил у стороны защиты позицию по предъявленному обвинению, которая заключалась в непричастности Доржу Ш.В. к нанесению удара потерпевшему, повлекшему смерть последнего. Также председательствующим, в соответствии с требованиями ст. 338 УПК РФ, сторонам было предоставлено право высказать замечания по содержанию и формулировке вопросов, право внести предложения о постановке новых вопросов, в том числе о наличии фактических обстоятельств, исключающих ответственность за содеянное или влекущих ответственность за менее тяжкое преступление. Замечаний и предложений от сторон по постановке частных вопросов не последовало. То обстоятельство, что председательствующий не усмотрел необходимости постановки частных вопросов по согласованной позиции стороны защиты, заключавшейся в отрицании причастности подсудимого к инкриминированному тому деянию, не противоречит положениям ст. 339 УПК РФ, поскольку из содержания поставленных вопросов, фактические обстоятельства, указывающие на позицию защиты, могли быть установлены в случае отрицательных ответов присяжных заседателей на поставленные вопросы, либо признания недоказанными и исключения из них определенных обстоятельств.

В соответствии с ч. 1 ст. 341 УПК РФ присяжные заседатели удаляются в совещательную комнату после напутственного слова председательствующего.

Согласно протоколу судебного заседания, председательствующий, после оглашения вопросного листа, в соответствии с ч. 5 ст. 338 УПК РФ, передал его старшине присяжных заседателей, выступил с напутственным словом, после чего коллегия присяжных заседателей удалилась в совещательную комнату. В соответствии с протоколом судебного заседания (т. 3 л.д. 52-53), после выхода коллегии присяжных заседателей из совещательной комнаты, председательствующий признал вердикт противоречивым и дал присяжным заседателям необходимые разъяснения. Данные действия председательствующего судьи не противоречат требованиям ч. 2 ст. 345 УПК РФ. При этом, возвращение присяжных заседателей из совещательной комнаты и получение ими разъяснений от председательствующего, не может расцениваться как нарушение тайны совещания судей, поскольку согласно положениям ч. 2, 4 ст. 341 УПК РФ, определяющей содержание понятия тайны совещания присяжных заседателей, они не могут разглашать суждения, имеющие место во время совещания, а также не допускается присутствие в совещательной комнате иных лиц, чего, согласно протоколу судебного заседания, допущено не было. Довод жалобы об отсутствии у председательствующего возможности дать разъяснения о порядке вынесения вердикта, по тому основанию, что стороны догадались о содержании ответов на иные вопросы, - голословен и основан на субъективном предположении автора жалобы.

Судебная коллегия находит неубедительным довод кассационной жалобы о нарушении требований закона, по тому основанию, что в протоколе судебного заседания отсутствуют указания о присутствии сторон при даче председательствующим разъяснений коллегии присяжных заседателей, поскольку данных о том, что указанные разъяснения давались председательствующим судьей в отсутствии сторон, материалы дела, как и кассационные жалоба и представление, не содержат.

Произвольные суждения представителя потерпевшей, относительно процесса формирования у присяжных заседателей мнения по делу, исходя из которых автор кассационной жалобы предполагает наличие влияния неоднократных возвращений присяжных для устранения неясностей и противоречий вердикта, на беспристрастность коллегии присяжных заседателей ввиду непонимания ими порядка и условий совещания и вынесения вердикта, надуманы и не имеют под собой каких-либо оснований, поскольку не соответствуют материалам дела, а кассационная жалоба лишь декларирует данную позицию автора жалобы и не содержит каких-либо доводов, подтверждавших бы указанное утверждение, не имеющего правового значения.

По смыслу закона, присяжные заседатели имеют право пересмотреть не только ответы на те вопросы, на которые им указал председательствующий как на неясные или противоречивые, но и свои ответы на любые другие поставленные перед ними вопросы, поскольку дача ответов на вопросы является их компетенцией. Отрицательно отвечая на вопрос о причастности Доржу Ш.В. к деянию, признанному доказанным, присяжные заседатели воспользовались своим правом, о котором в напутственном слове им сообщил судья. Довод о невозможности принятия присяжными заседателями такого решения до момента провозглашения вердикта, не соответствует положениям уголовно-процессуального закона, поскольку иное положение ограничивало бы полномочия коллегии присяжных, предусмотренные законом.

Вердикт коллегии присяжных заседателей соответствует требованиям ст. ст. 339, 343 УПК РФ, является ясным и не содержит противоречий, а доводы прокурора, касающиеся несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела, с учетом показаний подсудимого, приведенных в представлении, несостоятельны, поскольку в силу ст. 389.27 УПК РФ данные доводы не могут служить основанием для отмены или изменения приговора, постановленного с участием коллегии присяжных заседателей.

Оснований, предусмотренных ч. 5 ст. 348 УПК РФ, для роспуска коллегии присяжных заседателей суд первой инстанции не усмотрел.

Вопреки доводам кассационной жалобы представителя потерпевшей, из протокола судебного заседания с очевидностью следует, что в совещательную комнату для вынесения вердикта удалилась коллегия присяжных заседателей, сформированная по делу, в связи с чем довод о неуказании в протоколе судебного заседания - количества явившихся в судебное заседание 13.03.2020 года присяжных заседателей, как и довод о неуказании в протоколе судебного заседания - результатов голосования присяжных при вынесении вердикта, не могут быть признаны состоятельными.

Утверждение представителя потерпевшей о нарушении положений ч. 1 ст. 343 УПК РФ, связанное с мнением о том, что присяжные заседатели фактически вынесли вердикт спустя 1 час 22 минуты, - основано на предположении и ошибочном толковании положений действующего уголовно-процессуального законодательства, поскольку из протокола судебного заседания усматривается, что после возвращений коллегии присяжных заседателей в совещательную комнату, та продолжила вынесение вердикта, при этом общее время нахождения коллегии присяжных заседателей в совещательной комнате для вынесения вердикта составило более трех часов. Доводы представителя потерпевшей об обратном, как и предположение о фактическом вынесении вердикта на момент возвращения присяжных заседателей из совещательной комнаты в 12 часов 30 минут, что расценивается автором жалобы как одно из оснований для вмешательства в состоявшиеся судебные решения по делу, - надумано и не имеет правового значения.

Приговор был предметом проверки в суде апелляционной инстанции. Судебной коллегией были проверены доводы апелляционных представления и жалобы представителя потерпевшей, которые обоснованно признаны несостоятельными, с указанием в апелляционном определении мотивов принятого решения. Судом апелляционной инстанции были тщательно исследованы доводы, изложенные апелляторами, которые, согласно протоколу судебного заседания, были изложены судьей-докладчиком, после чего стороны имели возможность высказать свое мнение по поводу их обоснованности. В связи с чем, довод жалобы представителя потерпевшей об обратном - несостоятелен. Апелляционное определение соответствует требованиям ст. 389.28 УПК РФ.

Существенных нарушений уголовного или уголовно-процессуального закона, повлиявших на исход дела, не установлено. Оснований для отмены либо изменения состоявшихся судебных решений по делу, в том числе по доводам кассационных представления и жалобы представителя потерпевшей, не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 401.14 - 401.16 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Кассационное представление прокурора Республики Тыва Боровкова А.Н, кассационную жалобу представителя потерпевшей ФИО10 - оставить без удовлетворения.

Приговор Кызылского городского суда Республики Тыва от 13.03.2020 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Тыва от 30.07.2020 года в отношении Доржу "данные изъяты" - оставить без изменения.

Председательствующий:

Е.М. Гринсон

Судьи:

И.Г. БилоградН.Е. Череватенко