Определение СК по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции от 21 января 2021 г. по делу N 8Г-25291/2020[88-502/2021-(88-24353/2020)]

Судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Буториной Ж.В, судей Зуевой Н.В, Ивановой Т.В, рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Неслиндовой Ольги Васильевны к Гуниной Ирине Петровне, Гуниной Татьяне Степановне, Надину Ивану Александровичу, нотариусу г.Рузаевка республики Мордовия Бормотиной Л.Т, нотариусу г.Москвы Бегичевой В.А. о признании завещания недействительным (номер дела, присвоенный судом первой инстанции, 2-2650/2019), по кассационной жалобе Неслиндовой Ольги Васильевны на решение Тушинского районного суда г.Москвы от 28.11.2019 и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 06.07.2020, заслушав доклад судьи судебной коллегии по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции Буториной Ж.В, объяснения представителя Неслиндовой О.В. - Васечкина А.И, поддержавшего доводы жалобы, представителя Гуниных, Надина И.А. - адвоката Захаровой Л.А, возражавшей против удовлетворения жалобы, установила:

истец обратилась в суд с иском к ответчикам о признании завещания недействительным, ссылаясь на то, что она является наследником по закону второй очереди после смерти родного брата ФИО1, умершего ДД.ММ.ГГГГ, который 16.11.2016 составил завещание в отношении наследственного имущества, в виде квартиры по адресу: "адрес" на имя ответчиков по 1/3 доле каждому.

Оспаривая завещание, истец указала, что поскольку на момент подписания оспариваемого завещания ФИО1 длительное время тяжело болел, то по состоянию здоровья не мог понимать значение своих действий и руководить ими.

Решением Тушинского районного суда г.Москвы от 28.11.2019, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 06.07.2020, в удовлетворении исковых требований Неслиндовой О.В. было отказано.

В кассационной жалобе Неслиндова О.В. просит принятые судебные постановления отменить, как постановленные с нарушением норм материального и процессуального права, вынести по делу новое решение об удовлетворении исковых требований. В обоснование доводов жалобы заявитель выражает несогласие с заключением посмертной судебно-психиатрической экспертизы, полагая, что выводы экспертов не согласуются с фактическими материалами дела; оспаривает отказы в удовлетворении многочисленных ходатайств направленных на получение допустимых и достоверных доказательств; а также выражает несогласие и иными выводами судов.

Стороны извещены о времени и месте рассмотрения дела кассационным судом общей юрисдикции надлежащим образом. Дело рассмотрено в порядке статьи 167, части 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Изучив материалы дела, заслушав явившихся в судебное заседание лиц, обсудив доводы кассационной жалобы, проверив по правилам ст.379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, кассационный суд не находит оснований для удовлетворения жалобы. Оснований, предусмотренных ст.379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, для отмены решения или апелляционного определения в кассационном порядке не имеется.

Согласно ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Таким образом, кассационный порядок пересмотра судебных постановлений предназначен для устранения существенных (фундаментальных) нарушений, о чем неоднократно указывалось как Конституционным судом Российской Федерации, так и Европейским Судом по права человека.

Таких нарушений норм материального и процессуального законодательства при принятии судебных постановлений не усматривается.

Выводы суда первой и апелляционной инстанции соответствуют фактическим обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам. Суды нижестоящих инстанций правильно применили нормы материального и процессуального права.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1118 Гражданского кодекса Российской Федерации распорядиться имуществом на случай смерти можно только путём совершения завещания. Согласно пунктам 1 и 2 статьи 1131 этого же Кодекса при нарушении положений данного Кодекса, влекущих за собой недействительность завещания, в зависимости от основания недействительности, завещание является недействительным в силу признания его таковым судом (оспоримое завещание) или независимо от такого признания (ничтожное завещание). Завещание может быть признано судом недействительным по иску лица, права или законные интересы которого нарушены этим завещанием.

Как разъяснено в пункте 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 г. N 9 "О судебной практике по делам о наследовании", сделки, направленные на установление, изменение или прекращение прав и обязанностей при наследовании (в частности, завещание, отказ от наследства, отказ от завещательного отказа), могут быть признаны судом недействительными в соответствии с общими положениями о недействительности сделок (? 2 главы 9 Гражданского кодекса Российской Федерации) и специальными правилами раздела V Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно пункту 1 статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершённая гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент её совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате её совершения.

Как усматривается из материалов дела и установлено судом первой инстанции, 16.11.2016 ФИО1 было составлено завещание, в соответствии с которым из принадлежащего ему имущества - квартиру, находящуюся по адресу: "адрес" он завещал Гуниной Ирине Петровне, Гуниной Татьяне Степановне и Надину Ивану Александровичу, в равных долях по 1/3 доле каждому. Данное завещание не изменялось и не отменялось.

Указанное завещание удостоверено нотариусом Рузаевского нотариального округа Республики Мордовия Бормотиной Л.T. и зарегистрировано в реестре за N. Личность завещателя установлена. Дееспособность проверена.

ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 умер. После смерти ФИО1, 12.12.2016 нотариусом г.Москвы Бегичевой В.А. к имуществу умершего ФИО1 открыто наследственное дело N.

Из письменного отзыва нотариуса Бормотиной Л.T. следует, что завещатель по указанному завещанию изъявил свою четкую волю составить завещание на часть принадлежащего ему имущества в пользу указанных в нем лиц. Личность завещателя была установлена, дееспособность его была проверена. ФИО1 при составлении завещания был адекватен. Он отдавал отчет своим действиям. Завещателю было разъяснено содержание ст.1149 Гражданского кодекса Российской Федерации. Завещание записано мной со слов ФИО1. Завещание полностью прочитано завещателем и подписано собственноручно им в моем присутствии, в соответствии с нормами и требованиями ст. 1125 Гражданского кодекса Российской Федерации. Завещание удостоверено с соблюдением всех требований закона и воли завещателя.

Истец в обоснование исковых требований о признании вышеуказанного завещания недействительным, указывал на то, что умерший ФИО1, в период подписания оспариваемого завещания уже длительное время тяжело болел, находился на лечении в Рузаевской районной больнице, в связи с чем, по состоянию здоровья не мог понимать значение своих действий и руководить ими при составлении завещания 16.11.2016, на кануне своей смерти, о тяжелом заболевании свидетельствует подпись наследодателя с признаками необычного болезненного состояния - алкогольного или наркотического опьянения, воздействия сбивающих факторов.

Проверяя доводы истца, суд исследовал наличие оснований, предусмотренных ст.ст.177, 1131 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии со ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Как следует из представленной суду медицинской документации как с места регистрации по месту жительства, так и с места фактического проживания, наследодатель ФИО1 на учете у нарколога и психиатра не состоял.

Наследодатель был госпитализирован с 27.12.2015 по 15.01.2016 в ГБУ "Рузаевская межрайонная больница" с диагнозом: внебольничная верхнедолевая пневмония средней степени тяжести, хронический бронхит, хронический алиментарно токсический гепатит, пониженного питания, вторичная миокардиодистрофия; с 06.10.2016 по 03.11.2016 с диагнозом: цирроз печени смешанного генеза (алкогольного +вирусного), декомпенсация, класс С по Чайл-Пью. Осложнения основного: портальная гипертензия: гепатоспленомегалия, асцит. Печеночно-клеточная недостаточность 2-3 ст, Правосторонний плеврит. Сопутствующие: носительство вируса гепатита С. Вторичная миокардиодистрофия. ХСН 1. Хронический алкоголизм. Плазмотрасфузия.

Из объяснений ответчика Гуниной И.П. следует, что ФИО1 был очень умный, устанавливал ей программы на компьютер, консультировал по любому вопросу. Они были как одна семья, он иногда приходил к ним на завтрак. Когда он употреблял спиртные напитки, его поведение не менялось, вел себя адекватно. До последнего дня он нормально разговаривал. 10.07.2017 ФИО11H. обратился с заявлением в ОМВД, указал, что ранее оформленные на ФИО1 квартиры перешли в пользу неизвестных лиц. В ходе проверки было установлено, что ФИО1 в 2014 приехал из г.Москвы в г.Рузаевку Республики Мордовии, где проживает его двоюродная сестра Гунина И.П. Он сообщил, что у него имеется 600000 рублей и попросил помочь приобрести жильё. Гунина И.П. добавила 300000 рублей, и они приобрели ФИО1 квартиру на которую 22.01.2016 ФИО1 написал завещание на Гунину И.П. В октябре 2016, находясь на лечении в больнице, ФИО1 передал Гуниной И.П. свою пенсионную банковскую карту для оплаты коммунальных услуг, покупки лекарств и продуктов питания. После смерти ФИО1 Гунина И.П. оплатила все похоронные расходы. Также, после смерти ФИО1 Гунина И.П. снимала с его карты поступившую пенсию, но после звонка из Пенсионного фонда вернула 11000 рублей. В возбуждении уголовного дела по заявлению ФИО11 было отказано.

21.06.2018 ФИО11 обратился с заявлением в ОМВД по факту хищения имущества, денежных средств и ценных вещей ФИО1 из квартиры.

В ходе проверки Гунина И.П. пояснила, что какого-либо имущества на собственные деньги ФИО1 в квартиру не приобретал. Ремонт в квартире осуществляла Гунина И.П, также ею была приобретена посуда, холодильник, стол, стулья, занавески, ноутбук. После смерти ФИО1 выбросила его старую одежду, постельное белье, старую кровать, стол и стулья. Данные сведения подтвердили ФИО12 (дочь Гуниной И.П.) и ФИО13, осуществлявший ремонт в квартире, в возбуждении уголовного дела было отказано.

В судебном заседании были допрошены свидетели Федосеева Л.В, Гунин М.Г, Бутраев В.С, которые сообщили, что были в хороших отношениях с умершим, знали, что он приехал из г.Москвы, говорил всегда спокойно, разборчиво, пользовался компьютером, телефоном, интернетом, сам ходил в магазин и распоряжался деньгами, неадекватного состояний не замечали, в том числе и перед смертью.

25.07.2019 определением суда, по ходатайству истца, по делу была назначена посмертная судебная психолого-психиатрическая экспертиза.

Согласно заключению комиссии экспертов ГБУЗ ПКБ N1 им. Н.А. Алексеева, в связи с недостаточностью сведений медицинской документации и противоречивостью свидетельских показаний, сделать однозначный вывод о психологическом состоянии, степени снижения когнитивных функций и измененности эмоционально-личностной сферы ФИО1 в юридически значимый период не представляется возможным. В юридически значимый период (16.11.2016) у ФИО1 обнаруживался синдром зависимости от алкоголя (по МКБ-10 F10.2) (ответ на вопрос N1). Об этом свидетельствуют объективные данные из представленной медицинской документации о злоупотреблении спиртными напитками с формированием психофизической зависимости, присоединением соматических осложнений (цирроз печени, миокардиодистрофия). Однако, в связи с отсутствием в материалах гражданского дела объективных сведений о психическом состоянии ФИО1 непосредственно в юридически значимый период дифференцированно оценить характер и степень выраженности имевшихся у ФИО1 психических нарушений и решить вопрос о его способности понимать значение своих действий и руководить ими в юридически значимый период (в момент составления и подписания завещания от 16.11.2016) не представляется.

Разрешая спор, оценив представленные доказательства в совокупности, руководствуясь требованиями ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд исходил из того, что истец не доказала наличие правовых оснований для признания оспариваемого завещания недействительным.

При этом суд принял во внимание, что стороной истца не представлено достаточных и убедительных доказательств того, что ФИО1 в момент составления оспариваемого завещания не мог понимать значение своих действий или руководить ими.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции, указав на то, что они основаны на материалах дела, анализе представленных сторонами письменных доказательств, которым судом дана надлежащая правовая оценка по правилам ст.67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, нормы действующего законодательства применены судом верно.

Выводы судебных инстанций являются правильными, мотивированными и в кассационной жалобе по существу не опровергнуты.

Разрешая заявленные требования, суды, вопреки позиции заявителя, правильно определили характер правоотношений сторон и нормы закона, которые их регулируют, исследовали обстоятельства, имеющие значение для разрешения спора, а представленные сторонами доказательства были оценены по правилам ст.67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, не усмотрев сомнений в правильности или обоснованности экспертного заключения, противоречий в позиции экспертов.

Оснований для отмены обжалуемых судебных актов по приведенным в кассационной жалобе доводам не имеется.

Изложенная в кассационной жалобе позиция заявителя аналогична ее доводам, рассмотренным судами первой и апелляционной инстанций, которым дана надлежащая оценка.

Нарушений процессуального закона, исходя из доводов кассационной жалобы и материалов гражданского дела, также не установлено.

С доводами кассационной жалобы на нарушение принципа равноправия сторон, требований состязательности процесса и требований беспристрастности, что выразилось в отказе в проведении почерковедческой экспертизы, суд кассационной инстанции согласиться не может, поскольку в соответствии с ч. 2 ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации именно суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

Исходя из установленного ст. 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации принципа диспозитивности, истец самостоятельно определяет характер нарушенного права и избирает способ его защиты.

Неслиндовой О.В. заявлены требования о признании недействительным завещания по мотивам его составления ФИО1, хотя и дееспособным, но находившимся в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими.

Исходя из характера заявленного иска и требований закона, судом верно был определен предмет доказывания по делу и по правилам ч. 2 ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации определены обстоятельства, имеющие значение для дела.

В связи с изложенным не может служить основанием для отмены оспариваемых судебных постановлений несогласие истца с отказом в удовлетворении ходатайства о назначении почерковедческой экспертизы.

В целом, доводы кассационной жалобы сводятся к изложению обстоятельств дела, которые были предметом исследования и оценки судов, выражают несогласие истца с заключением судебной экспертизы, направлены на иную оценку доказательств, не содержат ссылки на какие-либо обстоятельства, которые не были бы предметом рассмотрения суда первой и апелляционной инстанции.

Утверждение кассатора о том, что ее доводы, приводимые в обоснование своей позиции по делу, оставлены судом без внимания, судебная коллегия кассационного суда признает несостоятельным, поскольку оно опровергается содержанием обжалуемых судебных актов, отвечающих требованиям части 4 статьи 198, статьи 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, то есть включающих в себя ссылки на нормы права, регулирующие спорное правоотношение, установленные судом обстоятельства и мотивы, по которым суд отдал предпочтение одним доказательствам перед другими.

При этом, как указано выше, несогласие стороны с результатами оценки доказательств, произведенной судом, не подпадает под приведенный в законе исчерпывающий перечень оснований к пересмотру вступивших в законную силу судебных постановлений.

При таких обстоятельствах отмена обжалуемых судебных постановлений приведет к нарушению принципа правовой определенности.

Правовая определенность предполагает уважение принципа недопустимости повторного рассмотрения однажды решенного дела, который закрепляет, что ни одна из сторон не может требовать пересмотра окончательного и вступившего в законную силу решения только в целях проведения повторного слушания и принятия нового решения. Полномочие вышестоящего суда по пересмотру дела должно осуществляться в целях исправления судебных ошибок, неправильного отправления правосудия, а не пересмотра по существу. Пересмотр не может считаться скрытой формой обжалования, в то время как лишь возможное наличие двух точек зрения по одному вопросу не может являться основанием для пересмотра. Отступления от этого принципа оправданы, только когда являются обязательными в силу обстоятельств существенного и непреодолимого характера.

По настоящему делу подобного характера обстоятельства отсутствуют. В связи с чем, оснований для отмены решения суда первой инстанции и определения суда второй инстанции не имеется.

Поскольку существенных нарушений норм материального и процессуального права, повлиявших на исход дела, указанные в жалобе доводы не подтверждают, они не являются достаточным основанием для отмены оспариваемых судебных актов.

Руководствуясь статьями 379.6, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Тушинского районного суда г. Москвы от 28.11.2019 и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 06.07.2020 - оставить без изменения, кассационную жалобу Неслиндовой О.В. - без удовлетворения.

Председательствующий: (подпись).

Судьи: (подписи).

Копия верна. Судья