Определение СК по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 10 февраля 2021 г. по делу N 8Г-32389/2020[88-2042/2021-(88-30912/2020)]

Судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Филатовой В.Ю, судей Козловской Е.В, Тарасовой С.М, с участием прокурора Рязанова В.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании поступившее 11 декабря 2020 года гражданское дело по иску Лани В. К. к областному бюджетному учреждению здравоохранения "Щигровская ЦРБ" о взыскании компенсации морального вреда по кассационной жалобе областного бюджетного учреждения здравоохранения "Щигровская ЦРБ" на решение Щигровского районного суда Курской области от 10 марта 2020 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Курского областного суда от 25 августа 2020 года.

Заслушав доклад судьи Филатовой В.Ю, заключение прокурора Рязанова В.В, полагавшего судебные постановления законными и обоснованными, изучив материалы дела, обсудив доводы жалоб, судебная коллегия

установила:

Лани В.К. обратился в суд с иском к областному бюджетному учреждению здравоохранения "Щигровская ЦРБ" о взыскании компенсации морального вреда по кассационной жалобе областного бюджетного учреждения здравоохранения "Щигровская ЦПБ", обоснованным ненадлежащим оказанием медицинской помощи.

Решением Щигровского районного суда Курской области от 10 марта 2020 года с областного бюджетного учреждения здравоохранения "Щигровская ЦРБ" в пользу Лани В.К. взыскана компенсация морального вреда в размере 300000 руб, в доход бюджета расходы по оплате государственной пошлины в сумме 300 руб.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Курского областного суда от 25 августа 2020 года решение Щигровского районного суда Курской области от 10 марта 2020 года оставлено без изменения.

В кассационной жалобе областное бюджетное учреждение здравоохранения "Щигровская ЦРБ" просит решение Щигровского районного суда Курской области от 10 марта 2020 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Курского областного суда от 25 августа 2020 года отменить, принять новое решение об удовлетворении заявленных требований. Мотивируя доводы жалобы, анализируя обстоятельства дела и нормы материального права, ссылается на неправильное применение судом закона, отсутствие оснований для удовлетворения заявленных требований.

Проверив законность и обоснованность решения суда первой инстанции и апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам по доводам, изложенным в кассационных жалобах (часть 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), оснований для отмены вынесенных судебных постановлений не имеется.

Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права (статья 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Таких нарушений при рассмотрении настоящего дела судами не допущено.

Как установлено судом и следует из материалов дела, Л.С.В, умершая ДД.ММ.ГГГГ, являлась матерью истца.

ДД.ММ.ГГГГ Л.С.В. поступила в отделение скорой медицинской помощи ОБУЗ "Щигровская ЦРБ" и ДД.ММ.ГГГГ госпитализирована в терапевтическое отделения для проведения диагностики и определения дальнейшей тактики лечения.

ДД.ММ.ГГГГ Л.С.В. скончалась, по результатам вскрытия причиной смерти указана "данные изъяты"

Из выводов, изложенных в заключении экспертизы от 1 октября 2019 года следует, что при оказании медицинской помощи Л.С.В. в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ допущены дефекты как оформления медицинской документации, так и диагностические, тактические и лечебные дефекты. Выявленные дефекты лечения и оформления медицинской документации не могли негативно повлиять на течение заболевания Л.С.В. Диагностические и тактические дефекты не являлись причиной наступления смерти, а только условием, то есть фактором, самим по себе не приводящим к наступлению негативного следствия, но при этом и не препятствующим реализации наступления неблагоприятного исхода (смерти пациента). Имеются основания считать, что между диагностическими и тактическими дефектами оказания медицинской помощи и наступлением смерти Л.С.В. имеется косвенная (непрямая) причинно-следственная связь.

Постановлением следователя Щигровского МСО СУ СК РФ по Курской области от 7 октября 2019 года в отношении врачей ОБУЗ "Щигровская ЦРБ" в возбуждении уголовного дела по части 2 статьи 109 Уголовного кодекса Российской Федерации отказано, по основаниям, предусмотренным пунктом 2 части 1 статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, в связи с отсутствием в их действиях состава преступления.

В соответствии с актом по результатам проверки в рамках ведомственного контроля от 22 ноября 2019 года, комиссией Комитета здравоохранения Курской области установлено, что при сопоставлении клинического и патологоанатомического диагнозов по нозологии было выявлено расхождение. Основным заболеванием явился "данные изъяты", что послужило причиной смерти больной.

При развитии "данные изъяты" у больной, имеющей в анамнезе ИБС, ПИКС, СД необходимо было исключить обострение течения ИБС - острый коронарный синдром, однако ЭКГ зарегистрировано однократно 16 июля 2019 года (без указания времени снятия ЭКГ), динамическое ЭКГ наблюдение не проведено. При развитии "данные изъяты" больная не переведена в палату интенсивного наблюдения и лечения.

Назначение некоторых препаратов врачом-терапевтом, врачом-неврологом, врачом-эндокринологом осуществлялось по торговому наименованию, врачом-терапевтом не указан способ приема таблетированных препаратов, что является нарушением приказа Минздрава России от 14 января 2019 года N 4н "Об утверждении порядка назначения лекарственных препаратов, форм рецептурных бланков на лекарственные препараты, порядка оформления указанных бланков, их учета и хранения".

Согласно медицинской карте стационарного больного, Л.С.В. 17 июля 2019 года было назначено 8 лекарственных препаратов, а затем с 18 июля 19 года добавлено еще 5 препаратов при отсутствии согласования назначения лекарственных препаратов с заведующим отделением или ответственным дежурным врачом либо другим лицом, уполномоченным приказом главного врача медицинской организации, а также, при наличии, с врачом - клиническим фармакологом, которое предусмотрено приказом Минздрава России от 14 января 2019 года N 4н.

При оказании медицинской помощи Л.С.В. имеются нарушения приказа Минздрава России от 10 мая 2017 года N 203н "Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи": в медицинской карте стационарного больного Л.С.В. отсутствует оформление обоснования клинического диагноза соответствующей записью, подписанного лечащим врачом и заведующим профильным отделением; не проводился предусмотренный в обязательном порядке осмотр заведующим профильным отделением в течение 48 часов (рабочие дни) с момента поступления пациента в профильное отделение медицинской организации, с внесением в стационарную карту соответствующей записи, подписанной заведующим профильным отделением; не проведена повторная консультация врача-эндокринолога при развитии гипогликемии; не проведена коррекция гипотензивной терапии при возникновении гипотонии (эналаприл отменен 21 июля 2019 года, а снижение АД с 19 июля 2019 года); применение препарата дофамин требует контроля показателей гемодинамики и ЭКГ, а данном случае контроль ЭКГ не проводился; причина артериальной гипотензии не установлена. Составлено предписание.

Разрешая заявленные требования, суд первой инстанции, с которым согласилась судебная коллегия по гражданским делам Калужского областного суда, с учетом установленных по делу обстоятельств, правоотношений сторон, надлежащей оценки представленных в материалы дела доказательств, руководствуясь статьями 151, 1064, 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации, Федеральным законом от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан Российской Федерации", пришел к правильному выводу о наличии причинной связи между дефектами оказания медицинской помощи Л.С.В, хотя и не явившихся причиной их смерти, но повлиявших на качество оказанной пациенту медицинской помощи, не отвечающей установленным порядкам и стандартам, утвержденным уполномоченным федеральным органом исполнительной власти Министерства здравоохранения Российской Федерации и наступившими последствиями в причинении морального вреда истцу, в связи с чем признал за истцом право на компенсацию морального вреда.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 года N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации", под общепризнанными принципами международного права следует понимать основополагающие нормы международного права, принимаемые и признаваемые международным сообществом государств в целом, отклонение от которых недопустимо (пункт 1 названного постановления).

Российская Федерация как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении Российской Федерации (ст. 1 Федерального закона от 30 марта 1998 года N 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней"), поэтому применение судами вышеназванной конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод (п. 10 названного постановления).

Исходя из положений статьи 2 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, определяющих, что право каждого лица на жизнь охраняется законом, никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание, и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека в тех случаях, когда имело место нарушение права на жизнь, родственники умерших имеют право на обращение в том числе в судебные органы с требованием о соответствующей компенсации в связи нарушением этого права.

Согласно статье 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

Семейная жизнь в понимании статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками. Понятие "семейная жизнь" не относится исключительно к основанным на браке отношениям и может включать другие семейные связи, в том числе связь между родителями и совершеннолетними детьми.

Из нормативных положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, толкования положений Конвенции в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции РФ и положениями статьи 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками погибшего лица, поскольку в связи со смертью близкого человека и разрывом семейных связей лично им причиняются нравственные и физические страдания (моральный вред).

Таким образом, нематериальные блага защищаются в соответствии с Гражданским кодексом РФ и другими федеральными законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12) вытекает из существа нарушенного нематериального блага или личного неимущественного права и характера последствий этого нарушения (абзац 1 пункта 2 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Определяя размер компенсации морального вреда суд, исходя из положений статьей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, учитывал конкретные обстоятельства дела, переживания истца, связанные с потерей матери, степень вины ответчика, принцип разумности и справедливости.

Судебная коллегия соглашается с выводами, изложенными в оспариваемых судебных постановлениях, поскольку указанные выводы основаны на законе, соответствуют обстоятельствам дела, установленным судебными инстанциями и представленным доказательствам.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской В соответствии с пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации жизнь и здоровье включены в перечень благ, принадлежащих гражданину от рождения.

Согласно части 1 статьи 37 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее - Закон об основах охраны здоровья) медицинская помощь организуется и оказывается в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями, а также на основе стандартов медицинской помощи, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации.

Из части 2 статьи 98 указанного выше закона следует, что медицинские организации, медицинские работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации не только за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи, но и за нарушение прав в сфере охраны здоровья.

В соответствии с пунктом 6 статьи 4 Закона об основах охраны здоровья к основным принципам охраны здоровья относится доступность и качество медицинской помощи.

Согласно пункту 1 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

На основании абзаца 1 пункта 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1085 Гражданского кодекса Российской Федерации при причинении гражданину увечья или ином повреждении его здоровья возмещению подлежит утраченный потерпевшим заработок (доход), который он имел либо определенно мог иметь, а также дополнительно понесенные расходы, вызванные повреждением здоровья, в том числе расходы на лечение, дополнительное питание, приобретение лекарств, протезирование, посторонний уход, санаторно-курортное лечение, приобретение специальных транспортных средств, подготовку к другой профессии, если установлено, что потерпевший нуждается в этих видах помощи и ухода и не имеет права на их бесплатное получение.

Согласно пункту 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 года N 17 "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей" законодательство о защите прав потребителей применяется к отношениям по предоставлению медицинских услуг в рамках как добровольного, так и обязательного медицинского страхования.

Статьей 14 Закона РФ от 7 февраля 1992 года N 2300-1 "О защите прав потребителей" предусмотрено, что вред, причиненный жизни, здоровью или имуществу потребителя вследствие недостатков товара услуги, подлежит возмещению в полном объеме исполнителем; изготовитель (исполнитель, продавец) освобождается от ответственности, если докажет, что вред причинен вследствие непреодолимой силы или нарушения потребителем установленных правил использования, хранения или транспортировки товара (работы, услуги).

Пунктом 4 статьи 13 Закона РФ от 7 февраля 1992 года N 2300-1 "О защите прав потребителей" установлено, что исполнитель освобождается от ответственности за неисполнение обязательств или за ненадлежащее исполнение обязательств, если докажет, что неисполнение обязательств или их ненадлежащее исполнение произошло вследствие непреодолимой силы, а также по иным основаниям, предусмотренным законом.

По смыслу приведенных норм обязанность по предоставлению доказательств качественно оказанной услуги законом возложена на исполнителя, в данном случае, на медицинское учреждение, оказавшее медицинскую услугу.

Принимая во внимание, что ответчиком не представлено доказательств, подтверждающих оказание медицинской помощи Л.С.В. надлежащего качества, суд пришел к обоснованному выводу о возложении на медицинское учреждение ответственности, связанной с выплатой компенсации морального вреда.

Доводы кассационной жалобы, являвшиеся предметом проверки судебных инстанций, направлены на переоценку установленных по делу обстоятельств и представленных доказательств, что в силу части 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не относятся к полномочиям суда кассационной инстанции.

Выводы, содержащиеся в обжалуемых постановлениях, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанции.

При таких обстоятельствах, предусмотренных законом оснований для отмены обжалуемых судебных постановлений, не имеется.

Руководствуясь статьями 379.5-379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Щигровского районного суда Курской области от 10 марта 2020 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Курского областного суда от 25 августа 2020 года оставить без изменения, кассационную жалобу областного бюджетного учреждения здравоохранения "Щигровская ЦРБ" - без удовлетворения.