Определение СК по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 28 января 2021 г. по делу N 8Г-19946/2020[88-1077/2021-(88-20146/2020)]

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Давыдовой Т.И, судей Зеленовой Е.Ф, Хасановой В.С, с участием прокурора Кустикова А.Г.

рассмотрела в открытом судебном заседании в зале суда гражданское дело N2-897/2020 по иску Шушаковой Ирины Геннадьевны к индивидуальному предпринимателю Васюта Розалии Фатыховне о возмещении морального вреда, по кассационной жалобе Васюта Розалии Фатыховны на решение Лысьвенского городского суда Пермского края от 30 июня 2020 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Пермского краевого суда от 28 сентября 2020 года.

Заслушав доклад судьи Седьмого кассационного суда общей юрисдикции Зеленовой Е.Ф. об обстоятельствах дела, принятых по делу судебных актах, доводах кассационной жалобы, заключение прокурора Кустикова А.Г, указавшего на отсутствие оснований для отмены судебных постановлений в кассационном порядке, судебная коллегия

установила:

Шушакова И.Г. обратилась в суд с иском к индивидуальному предпринимателю Васюта Р.Ф. о возмещении морального вреда в размере 300 000 руб, причиненного здоровью в результате несчастного случая, произошедшего при исполнении трудовых обязанностей.

В обоснование исковых требований указала, что работала у ИП Васюта Р.Ф. в должности кондитера. 24 июля 2019 года при исполнении трудовых обязанностей с ней произошел несчастный случай, в результате которого она получила производственную травму в виде "данные изъяты" По результатам экспертизы ей причинен тяжкий вред здоровью.

Решением Лысьвенского городского суда Пермского края от 30 июня 2020 года с индивидуального предпринимателя Васюта Р.Ф. в пользу Шушаковой И.Г. взыскана компенсация морального вреда в размере 180 000 руб. С индивидуального предпринимателя Васюта Р.Ф. в доход местного бюджета взыскана государственная пошлина в сумме 300 руб.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Пермского краевого суда от 28 сентября 2020 года решение Лысьвенского городского суда Пермского края от 30 июня 2020 года оставлено без изменения, апелляционная жалоба Васюта Р.Ф. без удовлетворения.

В кассационной жалобе Васюта Р.Ф. просит отменить решение суда первой инстанции и апелляционное определение, ссылаясь на неправильное применение судами норм материального права.

Шушакова И.Г, индивидуальный предприниматель Васюта Р.Ф. в судебное заседание суда кассационной инстанции не явились, о времени и месте судебного заседания извещены, ходатайств об отложении рассмотрения дела не заявляли. Судебная коллегия в соответствии с частью 3 статьи 167, частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации признала возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции рассматривает дело в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении.

Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права (часть 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Обсудив доводы кассационной жалобы, изучив материалы гражданского дела, судебная коллегия не находит оснований для отмены или изменения судебных постановлений.

Судами первой и апелляционной инстанций установлено и следует из материалов дела, что Шушакова И.Г. состояла в трудовых отношениях с ИП Васюта Р.Ф.

24 июля 2019 года около 07 часов в пекарне ИП Васюта Р.Ф. по адресу: "данные изъяты", Шушакова И.Г, исполняя должностные обязанности кондитера, в соответствии с производственным заданием, закладывала тесто в тестораскаточную машину, ее левая рука соскользнула и попала между вращающимся валиками машины.

Согласно медицинскому заключению о характере полученных повреждений здоровья в результате несчастного случая на производстве и степени их тяжести ГБУЗ ПК "Городская больница Лысьвенского городского округа" от 05 августа 2019 года, у Шушаковой И.Г. в связи с производственной травмой от 24 июля 2019 года установлен диагноз: " "данные изъяты"", степень тяжести вреда определена как легкая.

В рамках доследственной проверки по материалу КУСП по факту получения Шашуковой И.Г. 24 июля 2019 года в пекарне ИП Васюта Р.Ф. вреда здоровью была проведена судебно-медицинская экспертиза, по результатам которой составлено заключение эксперта ГКУЗОТ ПК "Пермское краевое бюро судебно- медицинской экспертизы" от 21 октября 2019 года из которого следует, что у Шушаковой И.Г. обнаружены: "данные изъяты" Повреждения, судя по характеру, образовались в результате сдавливающих воздействий твердых тупых предметов. Учитывая морфологические особенности, данные медицинских документов, повреждения могли возникнуть в срок, указанный в постановлении. Данные повреждения в соответствии с "Медицинскими критериями определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека", квалифицируются как тяжкий вред здоровью, по признаку значительной стойкой утраты общей трудоспособности не менее чем на одну треть.

Как следует из заключения комплексной экспертизы ГКУЗОТ ПК "Пермское краевое бюро судебно- медицинской экспертизы" от 03 июня 2020 года N, проведенной на основании постановления участкового уполномоченного полиции ОМВД по Лысьвенскому городскому округу от 29 января 2020 года, при оказании медицинской помощи Шушаковой И.Г. в ГБУЗ ПК "Городская больница ЛГО" пациентке не был поставлен диагноз " "данные изъяты"", что является дефектом оказания медицинской помощи диагностического характера. Последующее лечение в ГБУЗ ПК "ПККБ" ("данные изъяты") привело к сохранению кожных покровов, что и было целью лечения. Впоследствии у Шушаковой И.Г. образовались "данные изъяты", что не связано с дефектом медицинской помощи, а обусловлено характером и тяжестью полученной ею травмы. Таким образом, дефект имевший место при оказании медицинской помощи Шушаковой И.Г. в ГБКЗ ПК "Городская больница ЛГО" в период времени с 24 июля 2019 года по 27 июля 2019 года не имеет причинно-следственной связи с наступившими последствиями, а вред здоровью, причиненный Шушаковой И.Г. вызван полученной травмой.

Разрешая спор и частично удовлетворяя исковые требования Шушаковой И.Г. о взыскании компенсации морального вреда, суд первой инстанции, с учетом норм Гражданского кодекса Российской Федерации о компенсации морального вреда и положений Трудового кодекса Российской Федерации об охране труда исходил из того, что несчастный случай с Шушаковой И.Г. произошел при исполнении ею трудовых обязанностей в результате использования в производственном процессе тестораскаточной машины, которая относится к источнику повышенной опасности, поскольку полный контроль со стороны человека за указанным оборудованием невозможен, в связи с чем пришел к выводу о наличии правовых оснований для возложения на работодателя независимо от его вины ответственности по возмещению вреда, причиненного здоровью истца.

Определяя размер подлежащей взысканию с ИП Васюта Р.Ф. в пользу Шушаковой И.Г. компенсации морального вреда, суд первой инстанции принял во внимание фактические обстоятельства причинения вреда, степень физических и нравственных страданий, причиненных Шушаковой И.Г, отсутствие доказательств наличия грубой неосторожности в действиях истца, и с учетом требований разумности и справедливости пришел к выводу о взыскании с ИП Васюта Р.Ф. в пользу Шушаковой И.Г. компенсации морального вреда в сумме 180 000 руб.

Проверяя законность решения, суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием.

Выводы судов первой и апелляционной инстанций соответствуют фактическим обстоятельствам дела, основаны на правильном применении норм материального права, подтверждены представленными в материалы дела доказательствами, которым дана надлежащая правовая оценка в соответствии со статьей 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Доводы кассационной жалобы заявителя, выражающие несогласие с произведённой судами оценкой обстоятельств и доказательств по делу, сводятся к несогласию с определенным судами размером компенсации морального вреда, не свидетельствуют о неправильном применении судами норм материального права, правильность выводов судов не опровергают, в связи с чем не могут служить основанием для отмены судебных постановлений в кассационном порядке.

Частью 3 статьи 37 Конституции Российской Федерации установлено, что каждый имеет право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены.

В целях защиты прав и законных интересов лиц, работающих по трудовому договору, в Трудовом кодексе Российской Федерации введено правовое регулирование трудовых отношений, возлагающее на работодателя дополнительную ответственность за нарушение трудовых прав работника.

В силу положений абзацев четвертого и четырнадцатого части 1 статьи 21 Трудового кодекса Российской Федерации работник имеет право на рабочее место, соответствующее государственным нормативным требованиям охраны труда и условиям, предусмотренным коллективным договором, а также на возмещение вреда, причиненного ему в связи с исполнением трудовых обязанностей, и компенсацию морального вреда в порядке, установленном Трудовым кодексом Российской Федерации, иными федеральными законами.

Этим правам работника корреспондируют обязанности работодателя обеспечивать безопасность и условия труда, соответствующие государственным нормативным требованиям охраны труда, осуществлять обязательное социальное страхование работников в порядке, установленном федеральными законами, возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены Трудовым кодексом Российской Федерации, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации (абзацы четвертый, пятнадцатый и шестнадцатый части 2 статьи 22 Трудового кодекса Российской Федерации).

Обеспечение приоритета сохранения жизни и здоровья работников является одним из направлений государственной политики в области охраны труда (абзац второй части 1 статьи 210 Трудового кодекса Российской Федерации).

Частью 1 статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации определено, что обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагаются на работодателя.

Работодатель обязан обеспечить безопасность работников при эксплуатации зданий, сооружений, оборудования, осуществлении технологических процессов, а также применяемых в производстве инструментов, сырья и материалов (абзац второй части 2 статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации).

Каждый работник имеет право на рабочее место, соответствующее требованиям охраны труда, а также гарантии и компенсации, установленные в соответствии с Трудовым кодексом Российской Федерации, коллективным договором, соглашением, локальным нормативным актом, трудовым договором, если он занят на работах с вредными и (или) опасными условиями труда (абзацы второй и тринадцатый части 1 статьи 219 Трудового кодекса Российской Федерации).

Моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора (часть 1 статьи 237 Трудового кодекса Российской Федерации).

В Трудовом кодексе Российской Федерации не содержится положений, касающихся понятия морального вреда и определения размера компенсации морального вреда. Такие нормы предусмотрены гражданским законодательством.

Пунктом 2 статьи 2 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что неотчуждаемые права и свободы человека и другие нематериальные блага защищаются гражданским законодательством, если иное не вытекает из существа этих нематериальных благ.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

Пунктом 1 статьи 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что юридические лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих (использование транспортных средств, механизмов, электрической энергии высокого напряжения, атомной энергии, взрывчатых веществ, сильнодействующих ядов и т.п.; осуществление строительной и иной, связанной с нею деятельности и др.), обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего. Владелец источника повышенной опасности может быть освобожден судом от ответственности полностью или частично также по основаниям, предусмотренным пунктами 2 и 3 статьи 1083 данного кодекса.

Обязанность возмещения вреда возлагается на юридическое лицо или гражданина, которые владеют источником повышенной опасности на праве собственности, праве хозяйственного ведения или праве оперативного управления либо на ином законном основании (на праве аренды, по доверенности на право управления транспортным средством, в силу распоряжения соответствующего органа о передаче ему источника повышенной опасности и т.п.) (абзац второй пункта 1 статьи 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Из приведенного нормативного правового регулирования следует, что работник имеет право на труд в условиях, отвечающих государственным нормативным требованиям охраны труда, включая требования безопасности. Это право работника реализуется исполнением работодателем обязанности создавать такие условия труда. При получении работником во время исполнения им трудовых обязанностей травмы или иного повреждения здоровья ему в установленном законодательством порядке возмещается материальный и моральный вред.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья, либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.

При рассмотрении требований о компенсации причиненного гражданину морального вреда необходимо учитывать, что размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального ущерба, убытков и других материальных требований. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (пункт 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда").

Из изложенного следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь, здоровье (состояние физического, психического и социального благополучия человека), семейные и родственные связи. В случае причинения гражданину морального вреда (физических или нравственных страданий) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Право на компенсацию морального вреда возникает при наличии предусмотренных законом оснований и условий ответственности за причинение вреда, а именно физических или нравственных страданий потерпевшего, то есть морального вреда как последствия нарушения личных неимущественных прав или посягательства на иные нематериальные блага, неправомерного действия (бездействия) причинителя вреда, причинной связи между неправомерными действиями и моральным вредом, вины причинителя вреда.

Предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (статьи 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации.

Определяя размера компенсации морального вреда в сумме 180 000 руб, суды учли всю совокупность юридически значимых обстоятельств, а именно, фактические обстоятельства причинения вреда, индивидуальные особенности истца, тяжесть причиненных истцу физических и нравственных страданий, отсутствие доказательств наличия грубой неосторожности в действиях потерпевшей, наличие нарушений требований законодательства об охране труда со стороны работодателя, продолжительность стационарного лечения (с 24 июля 2019 года по 18 октября 2019 года), а также требования разумности, справедливости, соразмерности.

При определении размера компенсации морального вреда судами учтено, что тяжесть причиненного истцу вреда здоровью была обусловлена характером травмы, а не дефектами оказания медицинской помощи в ГБУЗ ПК "Городская больница ЛГО", что следует из заключения комплексной экспертизы от 03 июня 2020 года.

Мотивы о размере компенсации морального вреда приведены в оспариваемых судебных актах, что свидетельствует о том, что размер компенсации морального вреда установлен судами не произвольно, а с учетом всех обстоятельств дела, принципов разумности и справедливости, позволяющими, с одной стороны, максимально возместить причиненный моральный вред, с другой - не допустить неосновательного обогащения потерпевшего.

Выводы суда первой инстанции в части определения размера компенсации морального вреда, с которыми согласился суд апелляционной инстанции, соответствуют положениям статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации и установленным фактическим обстоятельствам дела, основаны на всестороннем исследовании собранных по делу доказательств, которые получили объективную правовую оценку в соответствии со статьей 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Сам по себе факт несогласия заявителя с размером компенсации морального вреда, не является основанием для отмены либо изменения состоявшихся судебных постановлений в кассационном порядке в силу отсутствия у суда кассационной инстанции полномочий на переоценку доказательств, в то время как категории разумности и справедливости являются оценочными.

Доводы кассационной жалобы, выражающие несогласие с выводам суда об отсутствии в действиях истца грубой неосторожности, указывающие на невыполнение Шушаковой И.Г. обязанности по соблюдению требований охраны труда, на факт ненадлежащего оказания медицинских услуг являлись предметом судебной проверки, обоснованно признаны несостоятельными.

Давая правовую оценку представленным в материалы дела актам расследования несчастного случая на производстве формы Н-1, оформленных работодателем, согласно которым единственным лицом допустившим нарушение требований охраны труда и техники безопасности производства работ является Шушакова И.Г, в действиях которой установлена грубая неосторожность, степень вины - 100%, вины работодателя либо иных его работников не установлено, характер полученной истцом травмы определен как легкий, суд первой инстанции признал недопустимыми доказательствами, указав на то, что расследование несчастного случая проведено с нарушением порядка, предусмотренного положениями статей 228.1, 229 Трудового кодекса Российской Федерации, а также указал на несоответствие обстоятельств, указанных в актах, фактическим обстоятельствам дела, в частности степени тяжести вреда здоровью, причиненного Шушаковой И.Г.

Проверяя законность решения, отклоняя доводы апелляционной жалобы ответчика, суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции о том, что ответчиком не представлено достоверных и допустимых доказательств, объективно подтверждающих наличие умысла либо грубой неосторожности в действиях истца, отсутствие вины ответчика как работодателя.

Установив в действиях Шушаковой И.Г. простую неосторожность, которая привела к получению ею травмы, суд апелляционной инстанции обоснованно пришел к выводу, что данное обстоятельство не освобождает работодателя от ответственности за вред причиненный здоровью работника.

Добровольное оказание ответчиком материальной помощи не свидетельствует о возмещении истцу морального вреда, соответствующих доказательств в материалы дела не представлено.

Доводы кассационной жалобы правовых оснований к отмене решений судов не содержат, по существу сводятся к изложению обстоятельств, являвшихся предметом исследования и оценки суда первой и апелляционной инстанции, к выражению несогласия с произведенной судами оценкой представленных по делу доказательств.

Ссылок на процессуальные нарушения, являющиеся безусловным основанием для отмены правильного по существу решения суда, кассационная жалоба не содержит.

С учетом изложенного, суд кассационной инстанции считает, что обжалуемые судебные акты приняты с соблюдением норм материального и процессуального права, оснований для их отмены или изменения в соответствии со ст.379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не имеется.

Руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Лысьвенского городского суда Пермского края от 30 июня 2020 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Пермского краевого суда от 28 сентября 2020 года оставить без изменения, кассационную жалобу Васюта Розалии Фатыховны - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи