Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 09 февраля 2021 г. по делу N 8Г-21317/2020[88-1724/2021-(88-21040/2020)]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Лавник М.В, судей Кожевниковой Л.П, Богдевич Н.В, с участием прокурора восьмого отдела (кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Афонина А.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-45/2020 по иску Дорохина Сергея Николаевича к сельскохозяйственному производственному кооперативу "имени Ф.М. Гринько" о компенсации морального вреда

по кассационной жалобе сельскохозяйственного производственного кооператива "имени Ф.М. Гринько" на решение Шипуновского районного суда Алтайского края от 25 июня 2020 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Алтайского краевого суда от 9 сентября 2020 г, Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Богдевич Н.В, заключение прокурора восьмого отдела (кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Афонина А.В, возражавшего против доводов кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Дорохин Сергей Николаевич (далее-Дорохин С.Н, истец) обратился в суд к сельскохозяйственному производственному кооперативу "имени Ф.М. Гринько" (далее - СПК имени Ф.М. Гринько, ответчик) о компенсации морального вреда, причиненного несчастным случаем на производстве.

В обоснование требований указано, что истец работал у ответчика механизатором, 9 июля 1995 года в период работы повредил здоровье вследствие несчастного случая, а именно - во время ремонтных работ на истца упал трактор, в результате чего Дорохин С.Н. получил травму, причинившую вред его здоровью, с утратой профессиональной трудоспособности "данные изъяты"%. В 1996 году истцу была установлена "данные изъяты" группа инвалидности, с 1997 года - "данные изъяты" группа, разработана программа реабилитации. В результате травм нижней конечности у истца имеется "данные изъяты".

В результате производственной травмы истец испытал физические и нравственные страдания, обусловленные длительным лечением, невозможностью вести привычный образ жизни, в настоящее время истцом в значительной степени утрачена профессиональная трудоспособность, качество его жизни снизилось, жизнедеятельность ограничена.

Ссылаясь на изложенные обстоятельства, истец (с учетом уточнения исковых требований) просил взыскать в ответчика компенсацию морального вреда в размере 250 000 руб.

Решением Шипуновского районного суда Алтайского края от 25 июня 2020 года исковые требования Дорохина С.Н. удовлетворены частично.

Взыскана с СПК имени Ф.М. Гринько в пользу Дорохина С.Н. компенсация морального вреда в размере 90 000 руб.

В удовлетворении остальной части исковых требований отказано.

Апелляционным определением Алтайского краевого суда от 9 сентября 2020 года решение суда первой инстанции оставлено без изменения.

Ответчик обратился в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции с кассационной жалобой, в которой ставит вопрос об отмене решения суда первой инстанции и апелляционного определения суда апелляционной инстанции, как незаконных.

В судебное заседание суда кассационной инстанции стороны не явились, извещены надлежащим образом о времени и месте рассмотрения дела, судебная коллегия, руководствуясь ч.5 ст. 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации рассмотрела дело в отсутствие неявившихся лиц.

Статья 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает, что кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В силу положений ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, находит, что такие нарушения не были допущены при рассмотрении настоящего дела судами первой и апелляционной инстанций, оснований для отмены обжалуемых судебных постановлений не имеется.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции рассмотрела дело в пределах доводов кассационной жалобы.

Из материалов дела следует и установлено судом первой инстанции, что с 31 января 1985 года Дорохин С.И. принят в члены колхоза им. Гринько трактористом. 30 декабря 1992 года колхоз имени Гринько реорганизован в ТОО имени Гринько, Дорохин С.И. принят в члены товарищества.

9 июля 1995 года находясь на ремонте в МТМ, механизатор Дорохин С.Н. ремонтировал трактор, который сорвался с подставки и упал на Дорохина С.Н, "данные изъяты".

В качестве причины несчастного случая указано на нарушение техники безопасности, неосторожность пострадавшего.

Каких-либо документов по расследованию несчастного случая ответчиком не представлено, так как ничего не сохранилось.

Судом установлено, что 9 июля 1995 года истец поставил на ремонт в МТМ свой трактор ? Т-4, требовался ремонт ходовой части, трактор стоял на подставках, также для удержания трактора использовались подручные средства - бруски, гильзы, чурки, специальных подставок не было; Дорохин С.Н. залез под трактор, чтобы открутить кардан, трактор сорвался, придавил истца; его достали из-под трактора и отвезли в больницу с. Родино.

Согласно медицинской карте амбулаторного больного Дорохин С.Н. поступил в Шипуновскую ЦРБ 10 июля 1995 года с диагнозом ? "данные изъяты" до 25 августа 1995 года, затем наложена гипсовая повязка, выписан 29 августа 1995 года, направлен в травматологию г. Барнаула.

Согласно материалам дела освидетельствования в Бюро МСЭ, выписке из медицинской карты амбулаторного больного с 07 сентября 1995 года в течение 5 месяцев Дорохину С.Н. наложен аппарат Елизарова, неоднократно снимался в связи с "данные изъяты", в 1996 года повторно наложен аппарат Елизарова.

С июня 1996 года Дорохину С.Н. установлена "данные изъяты" группа инвалидности, с апреля 1997 года - "данные изъяты" группа инвалидности, в 1998 года инвалидность снята. Согласно медицинскому заключению Шипуновской ЦРБ от 24 апреля 2015 года Дорохину С.Н. поставлен диагноз: "данные изъяты". В соответствий со справкой МСЭ от 07 мая 2015 года Дорохину С.Н. установлена степень утраты профессиональной трудоспособности в размере "данные изъяты"% бессрочно на основании акта по форме Н-1 от 09 июля 1995 года о несчастном случае на производстве; разработана программа реабилитации.

Согласно выписке из истории болезни КГБУЗ "Краевая клиническая больница" Дорохин С.Н. находился на обследовании и лечении в профцентре с 10 мая 2016 года по 24 мая 2016 года по поводу "данные изъяты", что явилось последствием производственной травмы правой нижней конечности в виде неправильно сросшегося "данные изъяты".

В настоящее время Дорохин С.Н. в связи с перенесенной травмой находится под наблюдением врачей - хирурга, невролога, что подтверждается записями в медицинской карте амбулаторного больного, медицинской картой пациента, получающего медицинскую помощь в амбулаторных условиях, медицинским заключением от 24 апреля 2015 года.

Согласно медицинскому заключению КГБУЗ Шипуновская ЦРБ от 24 апреля 2015 года Дорохин С.Н. нуждается в ортопедической обуви малосложной без утепленной подкладки, с утепленной подкладкой, вкладыши корригирующие элементы - стельки; трость опорная регулируемая с устройством противоскольжения.

Разрешая спор по существу, руководствуясь ст.ст. 21, 22, 212, 237 Трудового кодекса Российской Федерации, ст.ст. 151, 208, 1064, 1079, 1083, 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации, положениями Федерального закона "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" от 24 июля 1998 года N125-ФЗ, разъяснениями, изложенными в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", суд первой инстанции исходил из того, что Дорохин С.Н. состоял в трудовых отношениях с ответчиком, получил травму вследствие несчастного случая на производстве, работа выполнялась по заданию работодателя, который обязан был обеспечить безопасные условия труда, а вред здоровью Дорохину С.Н. причинен источником повышенной опасности, используемым работодателем, в связи с чем пришел к выводу об удовлетворении требований частично. При этом грубой неосторожности в действиях истца не установил.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд учел степень и характер допущенных нарушений ответчиком трудовых прав истца, в том числе на безопасные условия труда, принял во внимание тяжесть полученной Дорохиным С.Н. травмы, ее последствия, длительность лечения, утрату профессиональной трудоспособности на 20%, а также продолжение работы истца в период с 1998 год по 2010 год в качестве тракториста, затем водителя СПК имени Гринько, в связи с чем взыскал с ответчика сумму в размере 90 000 руб.

Суд апелляционной инстанции проверяя законность решения суда первой инстанции с данными выводами согласился, поскольку данные выводы соответствуют установленным обстоятельствам по делу и не противоречат нормам права, при этом суд апелляционной инстанции указал, что указанные судом первой инстанции нормы права не подлежали применению при рассмотрении настоящего дела, поскольку Трудовой кодекс Российской Федерации вступил в силу с 01 февраля 2002 года, как и применение Федерального закона "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" от 24 июля 1998 года N125-ФЗ, вступившего в силу с 6 января 2000 года, однако, указанная ошибка суда не повлекла принятие неправильного решения, поэтому не может повлечь его отмену.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает, что приведенные выводы суда первой и апелляционной инстанций следует признать верными и обоснованными, постановленными при правильном применении норм материального и процессуального права.

Согласно ч. 3 ст. 37 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, на вознаграждение за труд без какой бы то ни было дискриминации и не ниже установленного федеральным законом минимального размера оплаты труда, а также право на защиту от безработицы.

В соответствии со ст. 2 Кодекса законов о труде РСФСР (утв. ВС РСФСР 09.12.1971), действовавшего в момент причинения вреда, каждый работник имеет право: на условия труда, отвечающие требованиям безопасности и гигиены; на возмещение ущерба, причиненного повреждением здоровья в связи с работой.

Согласно ст. 139 КЗоТ РСФСР На всех предприятиях, в учреждениях, организациях создаются здоровые и безопасные условия труда. Обеспечение здоровых и безопасных условий труда возлагается на администрацию предприятий, учреждений, организаций.

Способ защиты нарушенных трудовых прав работника в виде компенсации морального вреда КЗоТ РСФСР не предусмотрен.

Впервые данный способ защиты нарушенного права был установлен статьей 131 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик (утв. ВС СССР 31.05.1991 N 2211-1), в соответствии с которой моральный вред (физические или нравственные страдания), причиненный гражданину неправомерными действиями, возмещается причинителем при наличии его вины. Моральный вред возмещается в денежной или иной материальной форме и в размере, определяемом судом, независимо от подлежащего возмещению имущественного вреда.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.1994 N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда": В настоящее время вопросы возмещения морального вреда, в частности, регулируются статьями 12, 150 - 152 первой части Гражданского кодекса Российской Федерации, введенной в действие с 1 января 1995 г..; статьями 1099 - 1101 второй части Гражданского кодекса Российской Федерации, введенной в действие с 1 марта 1996 г, статьей 237 Трудового кодекса Российской Федерации, введенного в действие с 1 февраля 2002 г..; пунктом 3 статьи 8 Федерального закона "Об обязательном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" от 24 июля 1998 г, вступившего в силу с 6 января 2000 г..Однако отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда. Например, в соответствии с пунктом 3 статьи 1 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик к трудовым отношениям, возникшим после 3 августа 1992 г, может быть применена статья 131 названных Основ, регулирующая ответственность за нанесение морального вреда по обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда, поскольку отношения, связанные с компенсацией морального вреда, не урегулированы трудовым законодательством. В частности, суд вправе обязать работодателя компенсировать причиненные работнику нравственные, физические страдания в связи с незаконными увольнением, переводом на другую работу, необоснованным применением дисциплинарного взыскания, отказом в переводе на другую работу в соответствии с медицинскими рекомендациями и т.п.

Указанное положение применимо и к трудовым отношениям, возникшим после 1 января 1995 г, так как названными выше незаконными действиями работодателя нарушаются личные неимущественные права работника и другие нематериальные блага (статья 151 первой части Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно разъяснений, содержащихся в п. п. 6 - 8 указанного постановления Пленума ВС РФ: Если моральный вред причинен до введения в действие законодательного акта, предусматривающего право потерпевшего на его компенсацию, требования истца не подлежат удовлетворению, в том числе и в случае, когда истец после вступления этого акта в законную силу испытывает нравственные или физические страдания, поскольку на время причинения вреда такой вид ответственности не был установлен и по общему правилу действия закона во времени закон, усиливающий ответственность по сравнению с действовавшим на время совершения противоправных действий, не может иметь обратной силы (пункт 1 статьи 54 Конституции Российской Федерации).

Однако, если противоправные действия (бездействие) ответчика, причиняющие истцу нравственные или физические страдания, начались до вступления в силу закона, устанавливающего ответственность за причинение морального вреда, и продолжаются после введения этого закона в действие, то моральный вред в указанном случае подлежит компенсации. Если требование о компенсации морального вреда вытекает из нарушения личных неимущественных прав и других нематериальных благ, то на него в силу статьи 208 Гражданского кодекса Российской Федерации исковая давность не распространяется, кроме случаев, предусмотренных законом.

При рассмотрении требований о компенсации причиненного гражданину морального вреда необходимо учитывать, что по правоотношениям, возникшим после 3 августа 1992 г, компенсация определяется судом в денежной или иной материальной форме, а по правоотношениям, возникшим после 1 января 1995 г, - только в денежной форме, независимо от подлежащего возмещению имущественного вреда. Исходя из этого, размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств, и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального вреда, убытков и других материальных требований. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Согласно ч. 1 ст. 1099 ГК РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными ст. 151 ГК РФ. В соответствии со ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права, либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

В силу п. 2 ст. 151 ГК РФ при определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.

В соответствии со ст. 1101 ГК РФ: "Компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий... ".

На момент получения истцом травмы действовали Правила возмещения работодателями вреда, причиненного работникам увечьем, профессиональным заболеванием либо иным повреждением здоровья, связанными с исполнением ими трудовых обязанностей, утвержденные постановлением Верховного Совета Российской Федерации от 24 декабря 1992 года N 4214-1, в которых было предусмотрено, что отношения по возмещению вреда, причиненного работникам увечьем, профессиональным заболеванием либо иным повреждением здоровья, связанными с исполнением ими трудовых обязанностей, регулируются Гражданским кодексом Российской Федерации и настоящими Правилами (статья 1).

Судебная коллегия суда кассационной инстанции находит правомерными выводы суда первой инстанции, с которыми согласился суд апелляционной инстанции о том, что Дорохин С.Н. состоял в трудовых отношениях с ответчиком, получил травму вследствие несчастного случая на производстве, работа выполнялась по заданию работодателя, который обязан был обеспечить безопасные условия труда, а вред здоровью Дорохину С.Н. причинен источником повышенной опасности, используемым работодателем, в связи с чем пришел к выводу об удовлетворении требований частично. При этом грубой неосторожности в действиях истца не установил.

Изложенные в кассационной жалобе доводы не опровергают выводы суда первой и апелляционной инстанций. Несогласие заявителя с выводами судов, основанными на оценке доказательств и нормах законодательства, не свидетельствует о неправильном применении ими норм материального и процессуального права, повлиявшем на исход дела.

Доводы кассационной жалобы направлены на иное толкование закона, оспаривание выводов судов и переоценку собранных по делу доказательств, содержат собственную оценку указанных обстоятельств, в связи с чем, повлечь отмену обжалуемого судебного постановления в кассационном порядке не могут.

В силу ч. 3 ст. 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении жалобы суд кассационной инстанции не вправе в том числе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции; предрешать вопросы о достоверности или недостоверности доказательств, преимуществе одних доказательств перед другими; принимать дополнительные доказательства.

Оценка доказательств и установление обстоятельств по делу относится к компетенции судов первой и второй инстанции. Суд кассационной инстанции правом оценки представленных сторонами доказательств не наделен.

Доводы кассационной жалобы заявителя фактически повторяют правовую позицию ответчика, изложенную при рассмотрении дела в суде первой и апелляционной инстанций, по существу сводится к несогласию с принятыми по делу судебным актом суда апелляционной инстанции, не содержат фактов, которые не проверены и не учтены судом апелляционной инстанции при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта по существу, влияли на обоснованность и законность апелляционного определения, либо опровергали выводы суда апелляционной инстанции, не могут служить основанием для отмены обжалуемого судебного постановления.

Несогласие заявителя жалобы с произведенной судами оценкой доказательств и установленными по делу обстоятельствами не может быть признано основанием для отмены в кассационном порядке судебного постановления, поскольку в соответствии с частью 2 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства по делу, которые не были установлены либо были отвергнуты судами первой или апелляционной инстанций, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими.

Поскольку нарушений ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, предусматривающей основания для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции, судом апелляционной инстанции допущено не было, то оснований для удовлетворения кассационной жалобы заявителя не имеется.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 ГПК РФ, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, определила:

решение Шипуновского районного суда Алтайского края от 25 июня 2020 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Алтайского краевого суда от 9 сентября 2020 г. оставить без изменения, кассационную жалобу сельскохозяйственного производственного кооператива "имени Ф.М. Гринько" - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи