Определение СК по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 03 февраля 2021 г. по делу N 8Г-22982/2020[88-2134/2021-(88-22085/2020)]

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Стешовиковой И.Г, судей Петровой Т.Г, Ирышковой Т.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-4929/2019 по иску Макарова М. А. к Министерству финансов Российской Федерации, ФСИН России, УФСИН России по Калининградской области, ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Калининградской области о взыскании компенсации морального вреда, по кассационной жалобе Макарова М. А. на решение Центрального районного суда г. Калининграда от 19 декабря 2019 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 19 августа 2020 года.

Заслушав доклад судьи Третьего кассационного суда общей юрисдикции Петровой Т.Г, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Макаров М.А. обратился в суд с исковым заявлением к Министерству финансов Российской Федерации о взыскании компенсации морального вреда, указав в обоснование заявленных требований, что в период с 5 февраля 1998 г. по 10 декабря 1998 г. он, будучи несовершеннолетним, содержался в СИЗО-1, однако условия его содержания не соответствовали требованиям закона, в частности, камеры были переполнены; не были оборудованы необходимой естественной и принудительной вентиляцией, естественным и искусственным освещением; отсутствовал умывальник и бачок с питьевой водой; санузел не был отгорожен от основного помещения камеры; спальные места требовали починки; постельные принадлежности выдавались старые, находились в антисанитарном состоянии; средства личной гигиены не выдавались; санитарная обработка камер не производилась; питание не соответствовало нормам и качеству. Содержание в подобных условиях причинило ему физические и нравственные страдания, тем более что в тот период времени он был несовершеннолетним, в связи с чем просил взыскать в свою пользу компенсацию морального вреда в размере 281 000 рублей.

Решением Центрального районного суда г. Калининграда от 19 декабря 2019 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 19 августа 2020 года в удовлетворении заявленных исковых требований было отказано.

В кассационной жалобе Макаровым М.А. ставится вопрос об отмене указанных судебных постановлений, как незаконных и удовлетворении его требований.

В судебное заседание суда кассационной инстанции стороны, извещенные надлежащим образом о времени и месте судебного разбирательства, не явились. Информация о рассмотрении дела своевременно размещена на интернет сайте Третьего кассационного суда общей юрисдикции. Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции, руководствуясь частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, считает возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц, участвующих в деле.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции, находит жалобу не подлежащей удовлетворению.

В соответствии со статьей 379.7. Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанции, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

По настоящему делу таких нарушений с учетом доводов кассационной жалобы не установлено.

Судами установлено, что Макаров М.А. содержался в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Калининградской области в периоды времени: с 05.02.1998 по05.03.1998 по 12.03.1998, с 13.03.1998 по 13.04.1998, с 15.04.1998 по 01.06.1998, с 03.06.1998 по 06.07.1998, с 13.07.1998 по 20.08.1998г, с 25.08.1998 по 10.12.1998.

Из полученного по запросу суда ответа ФКУЗ "МСЧ МВД России по калининградской области" от 22 июля 2019 г. следует, что материалы проверок за 1998-1999 года предоставить нет возможности, так как согласно требованиям Приказа МВД РФ от 30.06.2012 N655 сроки хранения актов проверок по контролю санитарного законодательства составляют 5 лет.

Согласно сообщению УФСИН России по Калининградской области от 5 декабря 2019 г. Документация, содержащая информацию об условиях содержания, в частности, соответствия помещений ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Калининградской области нормам СанПин в 1996-1998 годах, уничтожена в связи с истечением сроков хранения.

Из полученного ответа начальника отдела специального учета ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Калининградской области от 5 декабря 2019 г. следует, что личное дело Макарова М.А. при убытии его из СИЗО 10 декабря 1998 г. было передано по месту убытия, то есть в Колосовскую воспитательную колонию. Данная колония были ликвидирована в соответствии с приказом ФСИН России от 12 декабря 2013 г. N768. Срок хранения личных дел осужденных составляет 10 лет, личные дела подлежат уничтожению в том учреждении, в котором содержался осужденный. В этой связи ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Калининградской области не располагает информацией о дате уничтожения личного дела Макарова М.А.

Согласно справке УФСИН России по Калининградской области от 19 декабря 2019г. документация, содержащая информацию об условиях содержания, в частности, о соответствии помещений СИЗО нормам СанПин, а также документациях об обращениях содержащихся лиц в 1998 году с заявлениями, жалобами уничтожена по истечении сроков хранения, которые составляют (в зависимости от вида документа) от 1 до 10 лет.

Вместе с тем, из поступивших возражений на заявленные исковые требования следует, что условия содержания Макарова М.А. в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Калининградской области соответствовали требованиям Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" и других нормативных актов, регулирующих порядок и условия содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых.

Так, в период содержания в учреждении Макаров М.А. являлся несовершеннолетним. Несовершеннолетним подозреваемым и обвиняемым создавались улучшенные материально-бытовые условия и устанавливались повышенные нормы питания. Несовершеннолетние размещались, как правило, в маломестных камерах, расположенных в отдельных корпусах. Лица, содержавшиеся в учреждении, обеспечивались для индивидуального пользования постельными принадлежностями, постельным бельем, посудой и столовыми приборами. При отсутствии денежных средств на лицевом счете по заявлению выдавались индивидуальные средства гигиены (мыло, зубная щетка, зубная паста и бритва). Для общего пользования в камеры выдавалось мыло хозяйственное, туалетная бумага, уборочный инвентарь. Постельные принадлежности после использования подозреваемым или обвиняемым проходили термическую обработку, прожарку. Камеры следственного изолятора оборудовались: столом и скамейками с числом посадочных мест по количеству лиц, содержащихся в камере; санитарным узлом; краном с водопроводной водой; бачком для питьевой воды; радиодинамиком для вещания общегосударственной программы; светильниками дневного и ночного освещения. Несовершеннолетним подозреваемым и обвиняемым создавались условия для самообразования, с ними проводилась культурно-воспитательная работа. Несовершеннолетним подозреваемым и обвиняемым разрешалось приобретать и получать учебники и школьно-письменные принадлежности, а также получать их в передачах и посылках сверх норм, предусмотренных ст. 25 Федерального закона N103-Ф3. Оконные проемы камер имели стандартные размеры и были остеклены. Конструкция окон позволяла обеспечить доступ свежего воздуха и читать при естественном освещении.

Камеры были оборудованы как приточной вентиляцией с механическим побуждением так и вытяжной вентиляцией с естественным побуждением. В камерах было предусмотрено рабочее и дежурное освещение. С 06-00 до 22-00 функционировало рабочее освещение, яркость которого соответствовала санитарным нормативам, в том числе и для чтения. С 22.00 до 06.00 функционировало дежурное освещение пониженной яркости. Данный график освещения позволял сотрудникам учреждения осуществлять контроль за лицами, находящимися в камерах, и не препятствовал их нормальному сну. Учреждение было оборудовано хозяйственно-питьевым водопроводом и канализацией. Санитарный узел в камерах учреждения был отгорожен от жилой части перегородкой высотой не менее 1, 5 метров. Это обеспечивало достаточную степень изолированности санитарного узла и давало возможность пользоваться им в условиях приватности. Санитарный узел камер был оборудован гидрозапорной системой и системой слива. Нормативно-правовыми актами не регламентирован порядок установки спальных мест, стола и скамеек в камере, однако спальные места, столы и скамейки располагались на достаточно удаленном расстоянии от санузла у противоположной стены камеры. Для поддержания санитарного состояния камер еженедельно проводились дезинфекционные и дезинсекционные мероприятия. Дератизационные мероприятия в учреждении проводились ежемесячно. В соответствии с Правилами внутреннего распорядка не реже одного раза в неделю подозреваемые и обвиняемые проходили санитарную обработку, им предоставлялась возможность помывки в душе продолжительностью не менее 15 минут.

Доказательств того, что Макаров М.А. в период его нахождения в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Калининградской области обращался в адрес компетентных должностных лиц или органов с жалобами на условия его содержания, и этими органами были установлены факты нарушения прав истца, суду не представлено.

Согласно полученному на запрос суда ответу Прокуратуры Калининградской области от 29 июля 2019 г. Макаров М.А. в прокуратуру области с жалобами на состояние здоровья, а также на условия содержания в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Калининградской области не обращался.

Суд первой инстанции, с учетом установленных по делу обстоятельств и правоотношений сторон, а также подлежащих применению норм права, руководствуясь положениями статей 151, 1069, 1071 Гражданского кодекса Российской Федерации, Федерального закона от 15 июля 1995 г. N103- ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений", Правил внутреннего распорядка в местах содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы, утвержденных приказом Министерства юстиции РФ N189 от 14 октября 2005 г, правомерно отказал в удовлетворении исковых требований, поскольку пришел к выводу, что Макаровым М.А. не были представлены достоверные и достаточные доказательства ненадлежащих условий содержания его в вышеназванном учреждении в спорный период времени, равно как и того, что это повлекло нарушение его неимущественных прав.

Суд апелляционной инстанции соглашаясь с правильностью выводов суда первой инстанции, дополнительно отметил, что вопреки доводам жалобы, судом первой инстанции принимались меры к проверке вышеизложенных доводов Макарова М.А. об условиях его содержания в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Калининградской области и на основании возражений ответчика на иск и представленных им документов было установлено, что данные о количестве лиц, содержавшихся в учреждении в 1998 году, предоставить невозможно в связи с тем, что документация, хранившаяся в отделе режима учреждения (книги количественной проверки лиц, содержащихся в следственном изоляторе), была уничтожена в результате пожара в ноябре 2006 года.

Судебная коллегия находит, что сделанные судами выводы соответствуют установленным обстоятельствам и приведенным в судебных актах нормам права, оснований для переоценки этих выводов по доводам кассационной жалобы не имеется.

Доводы кассационной жалобы Макарова М.А, оспаривающие выводы судебных инстанций, не могут быть приняты во внимание, поскольку основаны на ошибочном толковании норм материального и процессуального законодательства, а также по существу сводятся к выражению несогласия с произведенной судом оценкой обстоятельств дела и представленных по делу доказательств, поэтому в силу ст. 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не могут служить основанием для отмены или изменения обжалуемых судебных постановлений принятых по данному делу.

В силу статей 67, 327.1 названного Кодекса установление обстоятельств по делу и оценка доказательств относится к компетенции суда первой и апелляционной инстанций. Суд кассационной инстанции не наделен правом переоценивать представленные сторонами доказательства, а также принимать новые доказательства и устанавливать новые обстоятельства, на что по существу и направлены доводы кассационной жалобы.

Отмена или изменение судебного постановления в кассационном порядке допустимы лишь в случае, если без устранения судебной ошибки, имевшей место в ходе предшествующего разбирательства и повлиявшей на исход дела, невозможно восстановление и защита существенно нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защищаемых законом публичных интересов. Указаний на судебную ошибку кассационная жалоба не содержит.

С учетом изложенного, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции, не находит предусмотренных статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для отмены обжалуемых судебных постановлений, поскольку нарушений судами норм материального или процессуального права по доводам кассационной жалобы не установлено.

Руководствуясь статьями 390 и 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции, определила:

решение Центрального районного суда г. Калининграда от 19 декабря 2019 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 19 августа 2020 года оставить без изменения, кассационную жалобу - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи