Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 18 февраля 2021 г. по делу N 8Г-572/2021-(8Г-23071/2020)[88-3561/2021]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Лавник М.В.

судей Кожевниковой Л.П, Шефер И.А.

с участием прокурора восьмого отдела (кассационный) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Кадочникова С.О, рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N19RS0001-02-2019-008407-53 (N2-186/2020) по иску Ч.Е.С, к государственному бюджетному учреждению здравоохранения Республики Хакасия "Республиканский клинический перинатальный центр" о взыскании компенсации морального вреда в связи с оказанием медицинской помощи ненадлежащего качества, по кассационной жалобе Ч.Е.С, на решение Абаканского городского суда Республики Хакасия от 2 июня 2020 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Хакасия от 1 сентября 2020 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Кожевниковой Л.П, заключение прокурора Кадочникова С.О, полагавшего кассационную жалобу подлежащей удовлетворению, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, установила:

Ч.Е.С, обратилась в суд с иском к государственному бюджетному учреждению здравоохранения Республики Хакасия "Республиканский клинический перинатальный центр" (далее- ГБУЗ "Республиканский клинический перинатальный центр") о взыскании компенсации морального вреда в связи с оказанием медицинской помощи ненадлежащего качества.

В обоснование требований указала, что после родов ответчиком ей некачественно оказана медицинская помощь по удалению внутривенного катетера, в результате чего стала болеть рука.

29 апреля 2019 г. она обратилась в экспертную лабораторию УЗД "Луч", где был сделан снимок, на котором виден кусочек иглы катетера. В заключении указано на имеющийся признак тромбоза поверхностных вен правой верхней конечности, наиболее вероятно наличие инородного тела (часть катетера) в составе тромба.

30 апреля 2019 г. ей в государственном бюджетном учреждении здравоохранения Республики Хакасия "Республиканская клиническая больница им. Г.Я. Ремишевской" (далее - ГБУЗ "Республиканская клиническая больница им. Г.Я. Ремишевской") в амбулаторных условиях проведена операция по удалению тромба.

Полагая, что некачественное оказание медицинской помощи способствовало ее ухудшению здоровья, что в дальнейшем потребовало оперативного вмешательства, причинив ей физические и нравственные страдания, повлекло уменьшение трудоспособности, а также дополнительные расходы на лечение.

Просила суд с учетом уточненных исковых требований взыскать с ответчика компенсацию морального вреда в размере 1 000 000 руб, расходы на УЗИ и консультацию специалистов в размере 2 500 руб, в счет компенсации возмещения вреда здоровью 82 264 руб, штраф.

Решением Абаканского городского суда Республики Хакасия от 2 июня 2020 г. в удовлетворении исковых требований Ч.Е.С, отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Хакасия от 1 сентября 2020 г. решение Абаканского городского суда Республики Хакасия от 2 июня 2020 г. оставлено без изменения.

Ч.Е.С, обратилась в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции с кассационной жалобой, в которой ставят вопрос об отмене решения Абаканского городского суда Республики Хакасия от 2 июня 2020 г. и апелляционного определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Хакасия от 1 сентября 2020 г. как незаконных вынесенных с нарушением норм материального права.

Относительно доводов кассационной жалобы Ч.Е.С, ответчиком представлены возражения.

В судебное заседание суда кассационной инстанции стороны не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом, судебная коллегия, руководствуясь ч.5 ст. 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, рассмотрела дело в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит оснований для удовлетворения жалобы.

В силу положений ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Статья 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает, что кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции рассмотрела дело в пределах доводов кассационной жалобы.

Как установлено судами и следует из материалов гражданского дела, Чуйкова Е.С. 9 апреля 2019 г. поступила в ГБУЗ "Республиканский клинический перинатальный центр" с диагнозом " "данные изъяты"". В 13 час. 10 мин. истцу установлен периферический венозный катетер, в 19 час. 00 мин в родовом отделении установлен в/в катетер, в 19 час. 40 мин. анестезиологом произведена катетеризация периферической вены (18G)V. Катетер удален 11 апреля 2019 г. Выписана 13 апреля 2019 г. в удовлетворительном состоянии, жалоб не предъявляла. Медицинская помощь оказывалась бесплатно.

29 апреля 2019 г. Ч.Е.С, обратилась в экспертную лабораторию ультразвуковой диагностики "Луч". Согласно протоколу ультразвукового исследования сосудов верхних конечностей, дано заключение о наличии признаков тромбоза поверхностных вен правой верхней конечности. Наиболее вероятно наличие инородного тела (часть катетера) в составе тромба.

В этот же день она обратилась за консультацией к сосудистому хирургу в ООО МЦ "Семейное здоровье", которым выставлен диагноз " "данные изъяты"".

30 апреля 2019 г. в ГБУЗ "Республиканская клиническая больница им. Г.Я. Ремишевской" истцу проведена операция в амбулаторных условиях: "данные изъяты". Полный диагноз: "данные изъяты".

Ч.Е.С,, полагая, что ГБУЗ "Республиканский клинический перинатальный центр" ей оказана медицинская услуга ненадлежащего качества, повлекшая ухудшение здоровья, необходимость оперативного лечения по удалению обломка катетера из вены, обратилась в суд с настоящим иском.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что права и законные интересы истца Ч.Е.С, при оказании ей медицинской помощи в период с 9 апреля 2019 г.-13 апреля 2019 г. в ГБУЗ "Республиканский клинический перинатальный центр" нарушены не были. Лечение произведено в соответствии с правилами оказания медицинской помощи по имеющимся диагнозам. Вред здоровью истца не причинен.

Суд апелляционной инстанции, соглашаясь с выводами суда первой инстанции, указал, что из заключения экспертов КГБУЗ "Красноярское краевое бюро судебно - медицинской экспертизы" от 1 марта 2019 г..N следует, что у Ч.Е.С, имелись медицинские показания для установки внутривенного катетера в период нахождения в апреле 2019 года в ГБУЗ "Республиканский клинический перинатальный центр" (оказание анестезиологического пособия с необходимым внутривенным введением лекарственных препаратов). Стандарта по установке катетера для инфузий не существует. Имеется медицинская технология установки периферического катетера (обработка кожи антисептиком, верификация подкожной вены, прокол кожи в направлении вены, пункция вены, проведение катетера по игле проводнику и т.д.). Факт проведения внутривенной инфузии через катетер в течение длительного времени характеризует технически правильное исполнение процедуры катетеризации вены катетером у Ч.Е.С, Кроме того, установлено, что на УЗИ-снимке тень хода от катетера расположена центрально относительно стенок венозного сосуда, что характеризует правильное положение катетера в просвете вены. Удаление катетера проведено по общепринятой технологии. В этой части экспертная комиссия не находит дефектов оказания медицинской помощи. В данном случае была нарушена тактика ведения больной в части удаления тромбированного периферического катетера без осмотра врача и (при наличии жалоб и клиники) назначения тромболитических препаратов. Вышеуказанные недостатки не являлись причиной формирования тромба в вене, не вызвали ухудшение состояния больной и не имели отдаленных последствий для состояния здоровья Ч.Е.С, Также эксперты пришли к выводу о том, что отрыв концевой (погружной) части катетера от непосредственно самого катетера при проведении стандартной процедуры его удаления невозможен.

Также невозможно повреждение катетера при проведении процедуры его введения, так как это исключает установку катетера в вену. В случае с Ч.Е.С, экспертная комиссия исключает факт отрыва части введенного в вену катетера при его удалении и формирование венозного тромба по этой причине. Возникновение тромбоза в периферической вене, в месте введения и длительного функционирования катетера возможно без других дополнительных факторов. Данное осложнение достаточно часто встречается у беременных и рожениц. Экспертная комиссия пришла к выводу о том, что визуализируемые гиперэхогенные структуры в центре тромба на эхограммах Ч.Е.С, не являются инородным телом (частью катетера), а представляют собой остаточный ход от удаленного катетера внутри тромба с отложением нитей фибрина и клеточных элементов (гиперэхогенные линейные включения).

Как указали эксперты, длительное нахождение инородного тела (катетера) в системе периферических вен закономерно вызовет процесс тромбообразования и асептического воспаления в сроки от 1-2-х недель, независимо от технологии установки катетера. Клинические проявления (симптоматика) будут соответствовать картине острого локального тромбофлебита подкожных вен. В данном случае, имелись объективные предпосылки для возникновения тромбоза в месте катетеризации вены у Ч.Е.С, (частое осложнение катетеризации поверхностных вен у беременных и рожениц по причине физиологического сгущения крови у данной категории пациенток и их склонности к повышенному тромбообразованию).

Иные варианты осложнений, возникающих при нарушении технологии катетеризации (повреждение вены, выход катетера из просвета вены и т.д.) экспертная комиссия не рассматривала по причине отсутствия таковых у Ч.Е.С, Отрыв погружной части катетера, введенного в периферическую вену, при проведении стандартной процедуры его удаления невозможен. Результаты проведенного экспертного эксперимента исключают нахождение фрагмента катетера в периферической вене у Ч.Е.С, Принимая заключение комиссии экспертов КГБУЗ "Красноярское краевое бюро судебно - медицинской экспертизы" от 1 марта 2019 г. N в качестве относимого и допустимого доказательства, которое было оценено суда в совокупности в другими доказательствами, в том числе пояснениями врача, удалявшего тромб, суд апелляционной инстанции отметил, что экспертное заключение содержит полные, подробные ответы на поставленные вопросы, оформлено надлежащим образом, научно обоснованно, изложенные в нем выводы мотивированы и подкреплены проведенными исследованиями. Эксперты предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения по ст. 307 Уголовного кодекса Российской Федерации, имеют необходимые для производства подобного рода экспертиз образование, квалификацию, специальность, стаж работы.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает, что приведенные выводы суда первой и апелляционной инстанции основаны на правильном толковании и применении норм материального права к спорным отношениям.

Ст. 41 Конституции Российской Федерации предусматривает, что каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений.

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулирует Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее - Федеральный закон "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Здоровье - состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма (п.1 ст. 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В ст. 4 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" закреплены такие основные принципы охраны здоровья граждан, как соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь - комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пп. 3, 9 ст. 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В п. 21 ст. 2 Федерального "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно ч. 2 ст. 64 упомянутого Федерального закона формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с ч. 2 ст. 76 этого федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

В силу положений ст.37 упомянутого закона медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается:

1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти;

2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями;

3) на основе клинических рекомендаций;

4) с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Пунктом 9 ч.5 ст. 19 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" предусмотрено право пациента на возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (ст.98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих, в том числе, как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Из содержания искового заявления Ч.Е.С, следует, что основанием ее обращения в суд с требованиями о компенсации морального вреда явилось некачественное оказание ей в указанном учреждении медицинской помощи, а именно действий по удалению внутривенного катетера, что послужило выявлению признака тромбоза поверхностных вен правой верхней конечности и обращение для проведения операции по удалению тромба.

Пунктом 1 ст. 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В пункте 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.

В соответствии со ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

Как разъяснено в п. 11 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина", по общему правилу, установленному п.п. 1 и 2 ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины.

Установленная ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Таким образом, как правильно указали суды, по общему правилу необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности за причиненный вред, в том числе моральный, являются: причинение вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда.

Поскольку компенсация морального вреда, о взыскании которой в связи с некачественным оказанием медицинской помощи сотрудниками указанного медицинского учреждения заявлено истцом, является одним из видов гражданско-правовой ответственности, нормы Гражданского кодекса Российской Федерации (ст. 1064), устанавливающие основания ответственности в случае причинения вреда, применимы как к возмещению имущественного, так и морального вреда.

Следует отметить, что применительно к спорным отношениям в соответствии с действующим правовым регулированием ответчиком представлены доказательства отсутствия вины в причинении вреда здоровью Ч.Е.С, и в причинении морального вреда истцу при оказании медицинской помощи.

Так, допрошенный судом первой инстанции в качестве свидетеля Г, К.В. пояснил, что работает в должности врача-ординатора отделения сосудистой хирургии в ГБУЗ "Республиканская клиническая больница им. Г.Я. Ремишевской", Ч.Е.С, обращалась к нему за консультацией в частный медицинский центр "Семейное здоровье" (где свидетель вел платный прием) с результатами УЗИ, возникло подозрение на наличие периферического катетера в левом предплечий. Пациентка была направлена на оказание медицинской помощи, 30 апреля 2019 г. в республиканской больнице он оказывал истцу медицинскую помощь, проведена ревизия вен, в месте якобы находившегося катетера был обнаружен тромб, а не катетер. Инородного тела в вене не было.

Пояснениям указанного свидетеля судами дана оценка в совокупности с вышеуказанным заключением экспертизы, которые друг другу не противоречат. Таким образом, выводы судом о том, что имеющиеся в деле доказательства опровергают доводы истца о наличии инородного тела (части иглы) в тромбе, и, как следствие, об оказании ответчиком медицинской помощи ненадлежащего качества, являются правильными.

Установив фактические обстоятельства дела, оценив все представленные доказательства в совокупности по правилам ст.67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суды пришли к правильному выводу об отказе в удовлетворении исковых требований.

Доводы кассатора о том, что наличие инородного тела в тромбе подтверждается протоколом ультразвукового исследования сосудов верхних конечностей от 29 апреля 2019 г. были предметом правовой оценки суда апелляционной инстанции, который пришел к правильному выводу о том, что указанный протокол не является бесспорным доказательством наличия части катетера в составе тромба, поскольку заключение содержит вероятностный (предположительный) вывод, вместе с тем, судебными экспертами в результате экспертного эксперимента исключен факт отрыва части введенного в вену катетера при его удалении и формирование венозного тромба по этой причине. Кроме того, наличие инородного тела в вене опровергнуто показаниями свидетеля Г, К.В, непосредственно проводившего оперативное лечение по удалению тромба.

Доводы кассатора о том, что ей ненадлежащим образом была оказана медицинская помощь, а именно услуги по катетеризации, что повлекло ухудшение здоровья, необходимости оперативного лечения, а также о намеренном уничтожении тромба в целях сокрытия инородного тела, являлись предметом рассмотрения в судах первой и апелляционной инстанции, и им дана надлежащая оценка. Суды пришли к правильному выводу о том, что наличие инородного тела (части иглы от катетера) в вене истца в результате нарушения техники постановки и извлечения катетера, не нашли своего подтверждения в ходе судебного разбирательства, в связи с чем предусмотренных ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации оснований для возложения на ответчика обязанности по компенсации морального вреда не имеется.

В целом, все доводы кассационной жалобы направлены на переоценку собранных по делу доказательств, установленных обстоятельств, выражают несогласие с выводами судов, что в силу ч. 3 ст. 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является недопустимым в суде кассационной инстанции, не влечет отмену обжалуемых судебных актов.

Положения ст. 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, находясь в системной связи с другими положениями главы 41 данного Кодекса, регламентирующими производство в суде кассационной инстанции, предоставляют суду кассационной инстанции при проверке судебных постановлений право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права и не позволяют ему непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела, подменяя тем самым суды первой и второй инстанций, которые самостоятельно исследуют и оценивают доказательства, устанавливают фактические обстоятельства дела на основе принципов состязательности, равноправия сторон и непосредственности судебного разбирательства.

Поскольку определение наличия (или отсутствия) оснований для пересмотра вынесенных по конкретному делу судебных постановлений осуществляется соответствующим судом кассационной инстанции, который должен установить, являются ли обстоятельства, приведенные в кассационной жалобе в качестве оснований для изменения или отмены судебных постановлений, достаточными для отступления от принципа правовой определенности и стабильности вступивших в законную силу судебных актов, а их отмена (изменение) и ее правовые последствия - соразмерными допущенным нарушениям норм материального и (или) процессуального права, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции приходит к выводу об отсутствии оснований для отмены обжалуемых судебных актов по доводам кассационной жалобы.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Абаканского городского суда Республики Хакасия от 2 июня 2020 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Хакасия от 1 сентября 2020 г. оставить без изменения, кассационную жалобу Ч.Е.С, без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи