Определение СК по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции от 02 февраля 2021 г. по делу N 8Г-31452/2020[88-3298/2021-(88-30525/2020)]

Судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Матушкиной Н.В, судей Захаровой С.В, Патронова Р.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Цетиева Хусейна Хамзатовича к Министерству финансов Российской Федерации о взыскании компенсации морального вреда (номер дела, присвоенный судом первой инстанции 2-2353/2019)

по кассационной жалобе Цетиева Хусейна Хамзатовича на решение Тверского районного суда города Москвы от 14 июня 2019 года и апелляционное определение Судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 18 марта 2020 года.

Заслушав доклад судьи Судебной коллегии по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции Матушкиной Н.В, объяснения Цетиева Хусейна Хамзатовича и его представителя Окушко Т.Б, поддержавших доводы жалобы, Судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Цетиев Х.Х. обратился в суд с иском к Министерству финансов Российской Федерации о компенсации морального вреда, причиненного в результате незаконного уголовного преследования в размере 3 524 000 рублей.

В обоснование заявленных требований указал, что в результате незаконного уголовного преследования по ч. 3 ст. 30, п. п. "а, ж, и" ч. 2 ст. 105; ч. 2 ст. 213 УК РФ в течение 4 лет 2 месяцев и 12 дней в период с 23 сентября 2014 года - задержан по подозрению в совершении преступления, 27 июня 2017 года - освобожден из-под стражи. Указал на то, что в отношении него распространены порочащие сведения, он находился в условиях строгой изоляции от общества, был лишен возможности поддерживать семейные отношения с нетрудоспособными и нуждающимися родителями, оказывать им помощь, длительное время был лишен возможности трудоустроиться.

Решением Тверского районного суда города Москвы от 14 июня 2019 года, оставленным без изменения апелляционным определением Судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 18 марта 2020 года постановлено: "Иск Цетиева Хусейна Хамзатовича к Министерству финансов РФ о взыскании компенсации морального вреда, - удовлетворить частично. Взыскать с Российской Федерации в лице Министерства финансов Российской Федерации за счет средств казны Российской Федерации в пользу Цетиева Хусейна Хамзатовича в счет компенсации морального вреда 500000 (пятьсот тысяч) рублей. В удовлетворении иска в большем размере отказать".

В кассационной жалобе Цетиев Х.Х. выражает несогласие с судебными постановлениями, считает, что судами нарушены нормы материального и процессуального права. Указывает, что суды первой и апелляционной инстанций не учли доводы истца о наличии у него нравственных страданий, связанных с утратой социальных связей, отсутствием у него возможности длительное время общаться со своей семьей в связи с нахождением в изоляции от общества в течение 33 месяцев в период проведения предварительного следствия. Семейная жизнь в понимании статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей, как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками. Понятие "семейная жизнь" не относится исключительно к основанным на браке отношениям и может включать другие семейные связи, в том числе связь между родителями и совершеннолетними детьми. Однако судами первой и апелляционной инстанции нормы Конвенции о защите прав человека и основных свобод и разъяснения вышеприведенного постановления Пленума при разрешении спора применены не были. Цетиев Х.Х. поддерживал близкие семейные отношения со своими родителями оказывал им материальную помощь, поскольку они являются нетрудоспособными и нуждающимися в помощи пожилыми людьми. Однако из-за его незаконного заключения под стражу, истец был лишен возможности осуществлять помощь и проявлять заботу о родителях, а также был лишен возможности общения с ними длительное время. Кроме того, у истца на иждивении находился брат - инвалид, который на момент его незаконного задержания и помещения под стражу был лишен возможности получать содержание и заботу от него, а также истец длительное время был лишен возможности общения со своей семьей.

Также суды при определении размера компенсации морального вреда оставили без внимания что, истец ранее никогда не привлекался к уголовной ответственности, являлся добропорядочным членом общества, работал, в связи с чем незаконное привлечение его к уголовной ответственности за особо тяжкое преступление и длительное нахождение под стражей явилось существенным психотравмирующим фактором. Кроме того, в связи с незаконным уголовным преследованием и содержанием под стражей, истец потерял работу.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, Судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции находит жалобу подлежащей удовлетворению.

Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций; нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права (статья 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции приходит к выводу о том, что при рассмотрении настоящего дела судом апелляционной инстанции были допущены нарушения норм материального права, и они выразились в следующем.

Как установлено судом и следует из материалов дела, постановлением ГСУ СК РФ по г. Москве от 26 февраля 2018 года прекращено уголовное преследование Цетиева Х.Х. в части обвинения по ч. 3 ст. 30, п.п. "а, ж, и" ч. 2 ст. 105 УК РФ по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, в связи с отсутствием в деянии состава преступления.

Постановлением СЧ по РОПД ГСУ ГУ МВД России по г. Москве от 05 декабря 2018 года прекращено уголовное преследование Цетиева Х.Х. по ч. 2 ст. 213 УК РФ по основанию, предусмотренному п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ, в связи с непричастностью к совершению преступления.

В связи с производством по уголовному делу Цетиев Х.Х. был задержан 23 сентября 2014 года, находился под стражей до 27 июня 2017 года.

27 июня 2017 года мера пресечения в виде содержания истца под стражей отменена.

Разрешая спор по существу, руководствуясь вышеприведенными нормами права, суд первой инстанции учел обстоятельства привлечения Цетиева Х.Х. к уголовной ответственности по ч. 3 ст. 30, п. п. "а, ж, и" ч. 2 ст. 105; ч. 2 ст. 213 УК РФ, а также вид и продолжительность применения мер пресечения в виде содержания под стражей, связанные с этим ограничения, длительность всего уголовного преследования в целом, основание прекращения уголовного преследования, категорию преступлений, по которым осуществлялось уголовное преследование, данные о личности истца, степень нравственных страданий, причиненных незаконным уголовным преследованием, конкретные обстоятельства настоящего дела, принимая во внимание сложившуюся практику Европейского Суда по правам человека, требования разумности и справедливости, суд пришел к выводу о взыскании с Министерства финансов РФ в счет компенсации морального вреда денежных средств в размере 500000 рублей. Суд первой инстанций пришел к выводу о том, что требование истца о взыскании компенсации морального вреда в большем размере несоразмерно причиненному ему вреду, а также последствиям уголовного преследования, в связи с чем, заявленное требование судом первой интенций удовлетворено не было.

С указанными выводами суда первой инстанции согласилась апелляционная инстанция.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, Судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции приходит к выводу, что апелляционное определение нельзя признать законным, поскольку оно основано на неправильном применении норм материального права.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, Судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции приходит к выводу, что апелляционное определение нельзя признать законным, поскольку оно основано на неправильном применении норм материального и процессуального права.

При вынесении судебных постановлений в части определения размера компенсации морального вреда судами не было учтено следующее.

В силу статьи 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации решение суда должно быть законным и обоснованным.

Согласно постановлению Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении" решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 1 статьи 1, часть 3 статьи 11 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 5 HYPERLINK "https://www.zakonrf.info/gpk/9/" \o "Статья 9 ГПК РФ. Язык гражданского судопроизводства (действующая редакция)" 9 - 6 HYPERLINK "https://www.zakonrf.info/gpk/1/" \o "Статья 1 ГПК РФ. Законодательство о гражданском судопроизводстве (действующая редакция)" 1, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

Указанные требования процессуального закона судом первой и апелляционной инстанции не были выполнены.

Действующее гражданское законодательство обязывает суд указывать обстоятельства, которые он считает установленными по делу, а также обосновывать это мнение. Круг обстоятельств, подлежащих установлению, определяется в каждом конкретном случае исходя из предмета доказывания по делу.

Статьей 53 Конституции Российской Федерации закреплено, что каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц.

В соответствии с п. 34 ст. 5 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации под реабилитацией понимается порядок восстановления прав и свобод лица, незаконно или необоснованно подвергнутого уголовному преследованию, и возмещения причиненного ему вреда.

Согласно ч. 1 ст. 133 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации право на реабилитацию включает в себя право на возмещение имущественного вреда, устранение последствий морального вреда и восстановление в трудовых, пенсионных, жилищных и иных правах. Вред, причиненный гражданину в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда.

Согласно абзацу 3 статьи 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случае, когда вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

В соответствии со ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме (пункт 1). Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2).

Пунктом 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" (с последующими изменениями и дополнениями) разъяснено, что размер компенсации морального вреда зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств, и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального вреда, убытков и других материальных требований.

Кроме того, необходимо учитывать, что Российская Федерация как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод (заключена в г. Риме 4 ноября 1950 г, с изменениями от 13 мая 2004 г.) признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении Российской Федерации.

Из положений статьи 46 Конвенции, статьи 1 Федерального закона от 30 марта 1998 г. N 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней" следует, что правовые позиции Европейского Суда по правам человека, которые содержатся в его окончательных постановлениях, принятых в отношении Российской Федерации, являются обязательными для судов.

Как разъяснено в пункте 10 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 октября 2003 г. N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации", применение судами Конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции.

Согласно статье 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц.

Семейная жизнь в понимании статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей, как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками. Понятие "семейная жизнь" не относится исключительно к основанным на браке отношениям и может включать другие семейные связи, в том числе связь между родителями и совершеннолетними детьми.

Однако судами первой и апелляционной инстанций нормы Конвенции о защите прав человека и основных свобод и разъяснения вышеприведенного постановления Пленума при разрешении спора применены не были.

Истец поддерживал близкие семейные отношения со своей семьей.

В доводах жалобы истец обоснованно указал, что он суды первой и апелляционной инстанций не учли наличие у него нравственных страданий, связанных с утратой социальных связей, отсутствием у него возможности длительное время общаться со своей семьей в связи с нахождением в изоляции от общества в течение 33 месяцев в период проведения предварительного следствия. Однако судами первой и апелляционной инстанции нормы Конвенции о защите прав человека и основных свобод и разъяснения вышеприведенного постановления Пленума при разрешении спора применены не были. Цетиев Х.Х. поддерживал близкие семейные отношения со своими родителями оказывал им материальную помощь, поскольку они являются нетрудоспособными и нуждающимися в помощи пожилыми людьми. Однако из-за его незаконного заключения под стражу, истец был лишен возможности осуществлять помощь и проявлять заботу о родителях, а также был лишен возможности общения с ними длительное время. Кроме того, у истца на иждивении находился брат - инвалид, который на момент его незаконного задержания и помещения под стражу был лишен возможности получать содержание и заботу от него, а также истец длительное время был лишен возможности общения со своей семьей. Также суды при определении размера компенсации морального вреда оставили без внимания что, истец ранее никогда не привлекался к уголовной ответственности, являлся добропорядочным членом общества, работал, в связи с чем незаконное привлечение его к уголовной ответственности за особо тяжкое преступление и длительное нахождение под стражей явилось существенным психотравмирующим фактором. Кроме того, в связи с незаконным уголовным преследованием и содержанием под стражей, истец потерял работу.

В пунктах 2 и 4 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 (с последующими изменениями и дополнениями) "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъясняется, что моральный вред может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий и др.

Однако данные доводы также не были учтены судами.

Как следует из материалов дела, В связи с производством по уголовному делу Цетиев Х.Х. был задержан 23 сентября 2014 года, находился под стражей до 27 июня 2017 года.

Следовательно, истец находился под стражей 33 месяца.

Постановлением СЧ по РОПД ГСУ ГУ МВД России по г. Москве от 05 декабря 2018 года прекращено уголовное преследование Цетиева Х.Х. по ч. 2 ст. 213 УК РФ по основанию, предусмотренному п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ, в связи с непричастностью к совершению преступления.

Таким образом, уголовное преследование осуществлялось в отношении истца более трех лет.

Судом с Министерства финансов Российской Федерации в пользу истца взыскана компенсация морального вреда в размере 500 000 руб.

Однако судом не в полной мере были учтены все фактические обстоятельства дела, в том числе очень длительное содержание истца под стражей - 33 месяца. Кроме того, не учтен длительный срок всего производства по делу - более 3 лет.

Также суды при определении размера компенсации морального вреда оставили без внимания личность истца, который ранее никогда не привлекался к уголовной ответственности, работал, в связи с чем незаконное привлечение его к уголовной ответственности за тяжкое преступление и длительное нахождение под стражей явилось существенным психотравмирующим фактором.

Указывая на неправомерное длительное содержание под арестом и ненадлежащие условия содержания, истец апеллировал к обширной судебной практике рассмотрения аналогичных споров Европейским Судом по правам человека, однако, нормы Конвенции о защите прав человека и основных свобод в совокупности с положениями статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, судом применены не были.

Таким образом, неполное установление и учет всех фактических обстоятельств дела, в том числе длительности содержания под стражей и домашним арестом и личности истца, повлекли неправильное определение размера компенсации морального вреда, причиненного истцу.

При таких обстоятельствах апелляционное определение нельзя признать законным, что в соответствии со статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является основанием для отмены обжалуемого определения и направления дела на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

При новом рассмотрении дела суду следует учесть изложенное и разрешить возникший спор в соответствии с подлежащими применению к спорным отношениям нормами материального права и установленными по делу обстоятельствами.

Руководствуясь статьями 379.6, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции

определила:

апелляционное определение Судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 18 марта 2020 года отменить, дело направить на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции - Московский городской суд.

Председательствующий

Судьи