Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 02 марта 2021 г. по делу N 8Г-1073/2021[88-2677/2021]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Латушкиной С.Б, судей Новожиловой И.А, Леонтьевой Т.В.

с участием прокурора восьмого отдела (кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Афонина А.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-457/2020, УИД 38RS0020-01-2020-000457-80 по искам Лапина Ильи Юрьевича, Лапина Олега Юрьевича, Лапина Юрия Анатольевича к Областному государственному бюджетному учреждению здравоохранения "Саянская городская больница" о компенсации морального вреда, по кассационным жалобам Областного государственного бюджетного учреждения здравоохранения "Саянская городская больница", Конюшкина Александра Эрнестовича на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 16 сентября 2020 г, заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Латушкиной С.Б, объяснения Лапина Ю.А, возражавшего против удовлетворения кассационных жалоб, заключение прокурора восьмого отдела (кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Афонина А.В, полагавшего кассационные жалобы не подлежащими удовлетворению, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Лапин И.Ю, Лапин О.Ю, Лапин Ю.А. обратились в суд с исками к Областному государственному бюджетному учреждению здравоохранения "Саянская городская больница" о компенсации морального вреда.

В обоснование заявленных исков Лапин И.Ю, Лапин О.Ю, Лапин Ю.А. указали, что ДД.ММ.ГГГГ работник ОГБУЗ "Саянская городская больница" Конюшкин А.Э. причинил по неосторожности, вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей, смерть их близкому родственнику (матери и супруге) Л. Во время операции ответчик провёл ей "данные изъяты", в ходе которой причинил "данные изъяты". После "данные изъяты" Конюшкин А.Э. выбрал необоснованную выжидательную тактику лечения, не принял мер к проведению экстренной "данные изъяты" либо "данные изъяты", проведя лишь "данные изъяты". Тем самым, Конюшкин А.Э. допустил небрежность, не предвидя возможности наступления смерти Л, хотя при необходимой и должной внимательности и предусмотрительности должен был и мог предвидеть эти последствия. В связи с истечением срока давности уголовного преследования уголовное дело по обвинению ответчика в совершении преступления, предусмотренного "данные изъяты" Уголовного кодекса Российской Федерации, было прекращено на основании пункта 3 части 1 статьи 24, статьи 27 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, статьи 78 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Смерть Л. причинила истцам глубокие нравственные страдания, которые они оценили в 5 000 000 рублей, каждый. Указанный размер компенсации морального вреда обусловлен как нравственными страданиями в связи со смертью матери, супруги, так и преступными действиями Конюшкина А.Э, его последующим поведением, выразившемся в безразличном отношении к потерпевшим, непринятии мер к возмещению вреда, отсутствию раскаяния. Данный размер компенсации морального вреда, по мнению истцов, является разумным и справедливым.

Иски Лапина И.Ю, Лапина О.Ю, Лапина Ю.А. объединены в одно производство.

Истцы Лапин И.Ю, Лапин О.Ю. и Лапин Ю.А. просили суд взыскать с ОГБУЗ "Саянская городская больница" компенсацию морального вреда в размере 5 000 000 рублей в пользу каждого.

Решением Саянского городского суда Иркутской области от 26 июня 2020 г. исковые требования Лапина И.Ю, Лапина О.Ю, Лапина Ю.А. к ОГБУЗ "Саянская городская больница" о компенсации морального вреда удовлетворены.

С ОГБУЗ "Саянская городская больница" в пользу Лапина И.Ю, Лапина О.Ю, Лапина Ю.А. взыскана компенсация морального вреда в размере по 200 000 рублей каждому.

Также с ОГБУЗ "Саянская городская больница" в доход местного бюджета городского округа муниципального образования "город Саянск" Иркутской области взыскана государственная пошлина в размере 300 рублей.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 16 сентября 2020 г. решение Саянского городского суда Иркутской области от 26 июня 2020 г. в части размера компенсации морального вреда изменено.

С ОГБУЗ "Саянская городская больница" взыскана компенсация морального вреда в следующих размерах:

- в пользу Лапина И.Ю. - в размере 900 000 рублей, - в пользу Лапина О.Ю. - в размере 900 000 рублей, - в пользу Лапина Ю.А. - в размере 900 000 рублей.

В кассационных жалобах, поданных в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции, ОГБУЗ "Саянская городская больница" и третье лицо Конюшкин А.Э. просят отменить апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 16 сентября 2020 г, оставить в силе решение Саянского городского суда Иркутской области от 26 июня 2020 г.

Относительно доводов кассационных жалоб заместителем прокурора Иркутской области Шергиным Р.Ю. принесены письменные возражения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационных жалобах, в письменных возражениях на кассационную жалобу, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции находит кассационные жалобы не подлежащими удовлетворению.

Согласно части 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Таких нарушений не было допущено судом апелляционной инстанции при рассмотрении настоящего дела.

Судом установлено и следует из материалов дела, что Конюшкин А.Э. на основании трудового договора от ДД.ММ.ГГГГ N работает в качестве врача-уролога хирургического отделения ОГБУЗ "Саянская городская больница".

Л. является матерью Лапина И.Ю. и Лапина О.Ю, супругой Лапина Ю.А, что подтверждается свидетельствами о рождении, справкой о заключении брака.

Л. длительный период времени наблюдалась у врача-уролога ОГБУЗ "Саянская городская больница" Конюшкина А.Э. с диагнозом "данные изъяты".

12 февраля 2018 г. Л. дала согласие на проведение хирургического вмешательства и была предупреждена об отсутствии гарантии полного успеха, возможных осложнениях, в том числе, "данные изъяты".

13 февраля 2018 г. состоялась плановая операция "данные изъяты".

15 февраля 2018 г. выполнено "данные изъяты". Через 65 часов после первой операции, наступила смерть больной Л.

В соответствии со справкой о смерти N от ДД.ММ.ГГГГ, Л, ДД.ММ.ГГГГ рождения, умерла ДД.ММ.ГГГГ Причина смерти: "данные изъяты".

13 февраля 2020 г. и 15 февраля 2020 г. медицинская помощь пациентке Л. в ОГБУЗ "Саянская городская больница" оказывалась Конюшкиным А.Э. в соответствии с должностной инструкцией.

В соответствии с заключением экспертизы ГБУЗ Иркутское областное Бюро судебно-медицинских экспертиз N от ДД.ММ.ГГГГ, установленный врачами ОГБУЗ "Саянская городская больница" заключительный клинический диагноз, равно как и патологоанатомический, экспертной комиссией расцениваются как ошибочные, неправильно рубрифицированные т.к. в разделе основного заболевания (повреждения) должно быть указано "данные изъяты", а в разделе осложнений - "данные изъяты". Тактика оказания медицинской помощи в рамках "данные изъяты" была выбрана неправильная и несвоевременная. Неправильное ведение больной Л, при достоверно диагностированном "данные изъяты", заключается в необоснованной выжидательной тактике и отказе от "данные изъяты". Сложившаяся клиническая ситуация уже 13 февраля 2018 г. требовала незамедлительного проведения оперативного хирургического лечения, которое заключалось в проведении "данные изъяты", чего сделано не было. Операция "данные изъяты" проведена с большим опозданием (в стадии "данные изъяты") 15 февраля 2018 г, на вторые сутки после диагностированного "данные изъяты", когда осложнения приняли системный ("данные изъяты") и как следствие, необратимый характер.

В ходе анализа представленных медицинских документов экспертной комиссией не установлено объективных причин для неправильной рубрификации диагноза, признания "данные изъяты" основным повреждением и, как следствие, необоснованно выбранной тактики лечения "данные изъяты". Какие-либо объективные причины для отказа от экстренного хирургического лечения "данные изъяты" в день его обнаружения 13 февраля 2018 г. отсутствуют. Отказ от "данные изъяты" сразу после обнаружения "данные изъяты" сыграл решающую роль в наступлении смерти Л.

Смерть Л. является прямым следствием "данные изъяты" и неправильно выбранной тактики лечения этого осложнения. Смерть Л. не связана с имеющейся у неё "данные изъяты" и была предотвратима в случае своевременно проведённого 13 февраля 2018 г. хирургического лечения ("данные изъяты").

"данные изъяты" от 13 февраля 2018 г, осложнившееся "данные изъяты", причинило Л. тяжкий вред здоровью, по признаку развития расстройства жизненно важных функций организма человека, которое не может быть компенсировано организмом самостоятельно и обычно заканчивается смертью: "данные изъяты", состоит в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти.

Плановое оперативное вмешательство ("данные изъяты"), проведённое Л. 13 февраля 2018 г, было направлено на "данные изъяты" и показано Л. Хирургическая тактика при обнаружении повреждений "данные изъяты" (в том числе "данные изъяты") подразумевает только два возможных варианта действий: "данные изъяты", которая рекомендуется в большинстве научных статей, и "данные изъяты". Признаки "данные изъяты" у Л. имелись и в первые, и во вторые сутки послеоперационного периода.

"данные изъяты" от 13 февраля 2018 г, осложнившееся "данные изъяты" у Л, причинило тяжкий вред здоровью и состоит в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти.

В соответствии с заключением комиссии экспертов ГКУ здравоохранения Республики Хакасия "Республиканское клиническое бюро судебно-медицинских экспертизы" N от ДД.ММ.ГГГГ смерть Л. наступила в результате острой полиорганной недостаточности развившейся от сочетания двух тяжёлых состояний:

1) от "данные изъяты", развившегося вследствие "данные изъяты" в ходе операции 13 февраля 2018 г. в ОГБУЗ "Саянская городская больница", сопровождавшегося "данные изъяты", что достоверно подтверждается объективными сведениями, изложенными в медицинских документах, представленных для производства настоящей экспертизы;

2) от "данные изъяты", осложнившей у Л. неблагоприятное послеоперационное течение её тяжёлой "данные изъяты", что достоверно подтверждается объективными сведениями, изложенными в медицинских документах, представленных для производства настоящей экспертизы.

Проявления "данные изъяты" у Л. сочетались, взаимно утяжеляли клиническое течение каждого из них, совместно привели к смерти пациентки от прогрессирования "данные изъяты".

Между дефектом медицинской помощи в виде "данные изъяты" во время операции 13 февраля 2018 г. и неблагоприятным последствием для пациентки в виде развития "данные изъяты" имеется прямая причинно-следственная связь.

Тактика и методика оказания медицинской помощи после "данные изъяты" были выбраны неправильно и несвоевременно. Неправильное ведение больной Л. при достоверно установленном "данные изъяты" заключается в необоснованной выжидательной тактике и в отказе от нижеперечисленных экстренных хирургических мероприятий. Сложившаяся клиническая ситуация уже 13 февраля 2018 г. требовала незамедлительного проведения оперативного хирургического лечения, которое должно было быть выполнено в виде одного из трёх следующих оперативных пособий:

- "данные изъяты";

- "данные изъяты";

- "данные изъяты".

Операция "данные изъяты" проведена с большим опозданием, после развития "данные изъяты" 15 февраля 2018 г, к истечению вторых суток после диагностированного "данные изъяты", когда осложнения этого повреждения приняли системный и необратимый характер в виде "данные изъяты".

Судебно-медицинская экспертная комиссия не выявила какие-либо объективные причины для отказа от экстренного хирургического лечения "данные изъяты" в день его причинения и обнаружения 13 февраля 2018 г.

Постановлением Саянского городского суда Иркутской области по уголовному делу 1-1/2020 уголовное дело в отношении Конюшкина Александра Эрнестовича по обвинению в совершении преступления, предусмотренного частью 2 статьи 109 Уголовного кодекса Российской Федерации, прекращено на основании пункта 3 части 1 статьи 24, статьи 27 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и статьи 78 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с истечением срока давности уголовного преследования.

Разрешая спор и удовлетворяя требования истцов Лапина Ю.А, Лапина О.Ю, Лапина И.Ю. о взыскании с ОГБУЗ "Саянская городская больница" компенсации морального вреда, суд первой инстанции пришёл к выводу, что смерть Л. находится в прямой причинно-следственной связи с дефектом оказания медицинской помощи в виде "данные изъяты" во время операции 13 февраля 2018 г. и неблагоприятным последствием для пациентки в виде развития "данные изъяты" у Л, которые сочетались, взаимно утяжеляли клиническое течение каждого из них, и совместно привели к смерти пациентки от "данные изъяты".

Определяя размер компенсации морального вреда, суд первой инстанции исходил из того, что смерть близкого человека причинила истцам Лапину И.Ю, Лапину О.Ю, Лапину Ю.А. нравственные страдания, принимая во внимание характер нравственных страданий истцов Лапиных, глубоко переживающих смерть жены и матери, а также принимая во внимание требования разумности, справедливости и материальное положение ответчика, являющегося бюджетным учреждением, основным источником средств финансирования которого являются субсидии из областного бюджета, пришёл к выводу о взыскании с ответчика ОГБУЗ "Саянская городская больница" в пользу истцов компенсации морального вреда по 200 000 руб. каждому.

Проверяя решение суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда о наличии прямой причинно-следственной связи между дефектом медицинской помощи, оказанной врачом-урологом ОГБУЗ "Саянская городская больница" Конюшкиным А.Э, и смертью Л. и, как следствие, наличии правовых оснований для взыскания с ответчика в пользу истцов компенсации морального вреда.

Вместе с тем, суд апелляционной инстанции пришёл к выводу, что определённый судом в пользу каждого из истцов размер компенсации морального вреда является явно заниженным, установленным без учёта характера и объёма причинённых истцам нравственных страданий, всех обстоятельств дела.

Суд апелляционной инстанции, приняв во внимание обстоятельства дела, установленные судом первой инстанции, пояснения истцов, пришёл к выводу, что в результате оказания Л. ненадлежащей медицинской помощи, Лапин Ю.А, Лапин О.Ю. и Лапин И.Ю. потеряли жену и мать, в связи с чем, получили сильнейшую психологическую травму, была прервана одна из основных ценностей человеческой жизни - кровные семейные узы, которые являлись для истцов одной из главных составляющий их жизни, утрачено чувство единения семьи. Потеря родного человека является невосполнимой утратой, горем, которые нелегко пережить, и с которыми трудно смириться, такая потеря повлекла и изменения в привычном образе жизни и эмоциональной её составляющей трёх самостоятельных семей.

Данная степень причиненных нравственных страданий, по мнению суда апелляционной инстанции, столь значительна, что присуждённая судом сумма является явно несоразмерной степени перенесённых и до настоящего времени испытываемых истцами нравственных страданий.

Сославшись на положения Федерального закона от 2 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", статьи 151, 1064, 1068, 1099, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснения Верховного Суда Российской Федерации, изложенные в пункте 2 Постановления Пленума от 20 декабря 1994 г. "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", в пункте 32 Постановления Пленума от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", статью 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, суд апелляционной инстанции, принимая во внимания установленные по делу обстоятельства, исходя из требований разумности, справедливости, пришёл к выводу о взыскании с ответчика ОГБУЗ "Саянская городская больница" компенсации морального вреда в сумме 900 000 руб. в пользу каждого их истцов.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает, что выводы суда апелляционной инстанции соответствуют установленным обстоятельствам дела и согласуются с положениями норм материального права, регулирующих спорные отношения.

В соответствии со статьёй 2 Конституции Российской Федерации человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства. В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (часть 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации). Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения (часть 2 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (статья 18 Конституции Российской Федерации). К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья (статья 41 Конституции Российской Федерации).

Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счёт средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (часть 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации).

Таким образом, здоровье как неотъемлемое и неотчуждаемое благо, принадлежащее человеку от рождения и охраняемое государством, Конституция Российской Федерации относит к числу конституционно значимых ценностей, гарантируя каждому право на охрану здоровья, медицинскую и социальную помощь.

Базовым нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее также - Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ). Согласно пункту 1 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма. Охрана здоровья граждан - это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (пункт 2 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ).

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг (пункт 3 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ).

В силу статьи 4 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ охрана здоровья в Российской Федерации основывается на ряде принципов, одним из которых является соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий. В числе таких прав - право на медицинскую помощь в гарантированном объёме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (части 1, 2 статьи 19 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ).

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом. Если гражданину причинён моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (часть 1 статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно разъяснениям, изложенным в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причинённые действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина (абзац первый пункта 2 названного постановления Пленума). Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причинённым увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесённым в результате нравственных страданий, и др. (абзац второй пункта 2 названного постановления Пленума). Отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причинённых нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда (абзац третий пункта 4 названного постановления Пленума).

Исходя из приведённых нормативных положений и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению моральный вред - это нравственные или физические страдания, причинённые действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. В статье 151 Гражданского кодекса Российской Федерации закреплены общие правила по компенсации морального вреда без указания случаев, когда допускается такая компенсация. Поскольку возможность денежной компенсации морального вреда обусловлена посягательством на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, само по себе отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причинённых нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 октября 2003 г. N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации", под общепризнанными принципами международного права следует понимать основополагающие императивные нормы международного права, принимаемые и признаваемые международным сообществом государств в целом, отклонение от которых недопустимо (пункт 1 этого постановления).

Российская Федерация как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод признаёт юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении Российской Федерации (статья 1 Федерального закона от 30 марта 1998 г. N 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней"), поэтому применение судами вышеназванной конвенции должно осуществляться с учётом практики Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод (пункт 10 названного постановления).

Согласно статье 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

Семейная жизнь в понимании статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками.

Пунктом 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства. Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьёй всех её членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав.

Из нормативных положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, толкования положений Конвенции в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданину при оказании ему медицинской помощи, а равно как в случае оказания ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками такого пациента, другими близкими ему людьми, поскольку в связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи такому лицу, лично им в силу сложившихся семейных отношений, характеризующихся близкими отношениями, духовной и эмоциональной связью между членами семьи, лично им также причиняются нравственные и физические страдания (моральный вред).

Пунктом 2 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что нематериальные блага защищаются в соответствии с Гражданским кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и в тех пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12 Гражданского кодекса Российской Федерации) вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064-1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьёй 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинён вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации). Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причинённых потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учётом фактических обстоятельств, при которых был причинён моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Статьёй 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации установлены общие основания ответственности за причинение вреда. Согласно данной норме закона вред, причинённый личности или имуществу гражданина, а также вред, причинённый имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объёме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинён не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В силу части 2 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причинённый жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объёме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (часть 3 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ).

Из изложенного следует, что в случае причинения гражданину морального вреда (нравственных и физических страданий) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, в числе которых право гражданина на охрану здоровья, право на семейную жизнь, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Разрешая требования истцов, судами первой и апелляционной инстанций правильно применены к спорным отношениям нормы материального права, регулирующие отношения по возмещению вреда, причинённого гражданину, в системной взаимосвязи с нормативными положениями, регламентирующими обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья, включая государственные гарантии обеспечения качества оказания медицинской помощи.

Удовлетворяя требования истцов о компенсации морального вреда, суд исходил из того, что прямая причинно-следственная связь между дефектом медицинской помощи, оказанной Конюшкиным А.Э, и смертью Л, подтверждается совокупностью исследованных доказательств.

Выражая несогласие с выводами суда о наличии правовых оснований для взыскания с ответчика в пользу истцов компенсации морального вреда в связи со смертью их близкого родственника, ответчик ОГБУЗ "Саянская городская больница" и третье лицо Конюшкин А.Э, приводят доводы об отсутствии вины ответчика в причинении смерти Л, прекращении уголовного преследования в отношении Конюшкина А.Э. в связи с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности, которые были предметом исследования и оценки судов первой и апелляционной инстанций и отклонены по мотивам, подробно изложенным в решении суда и апелляционном определении.

Доводы кассационных жалоб, выражающие несогласие с выводами нижестоящих инстанций о доказанности факта оказания ответчиком некачественных медицинских услуг Л, фактически направлены на переоценку выводов судебных инстанций.

Суды первой и апелляционной инстанций, исследовав и оценив доводы и возражения сторон, определив обстоятельства, имеющие значение для дела, исследовав и оценив представленные в дело доказательства, в том числе заключение экспертизы ГБУЗ Иркутское областное Бюро судебно-медицинских экспертиз N от 27 марта 2018 г, заключение комиссии экспертов ГКУ здравоохранения Республики Хакасия "Республиканское клиническое бюро судебно-медицинских экспертизы" N от 13 декабря 2018 г, согласно которым смерть Л. является прямым следствием "данные изъяты" и неправильно выбранной тактики лечения этого осложнения, между дефектом медицинской помощи в виде "данные изъяты" во время операции 13 февраля 2018 г. и неблагоприятным последствием для пациентки в виде развития "данные изъяты" имеется прямая причинно-следственная связь, а также заключения специалиста Богомоловой И.Н. по результатам медицинского исследования N от 1 июля 2019 г. и специалистов в области судебной медицины Моисеенко С.А. и Харченко П.В. N от 17 июля 2019 г, содержащих иные выводы, правильно применив нормы материального права, регулирующие спорные правоотношения и разъяснения Верховного Суда Российской Федерации по их применению, пришли к соответствующим установленным обстоятельствам дела выводам о наличии прямой причинной связи между вредом здоровью Л. в виде "данные изъяты" во время операции 13 февраля 2018 г. и неблагоприятным последствием для пациентки в виде развития "данные изъяты", приведших к смерти последней.

Доводы кассационных жалоб о том, что заключение экспертизы ГБУЗ Иркутское областное Бюро судебно-медицинских экспертиз N от 27 марта 2018 г. и заключение комиссии экспертов ГКУ здравоохранения Республики Хакасия "Республиканское клиническое бюро судебно-медицинских экспертизы" N от 13 декабря 2018 г. содержат противоречивые выводы в части выводов относительно причины смерти Л. и влияния "данные изъяты" на наступление смерти, на правильность выводов суда не влияют.

Вопреки доводам кассационных жалоб, эксперты ГБУЗ Иркутское областное Бюро судебно-медицинских экспертиз и ГКУ здравоохранения Республики Хакасия "Республиканское клиническое бюро судебно-медицинских экспертизы" пришли к выводу о неправильной и несвоевременной тактике и методике оказания медицинской помощи после "данные изъяты", наличии признаков "данные изъяты" у Л. как в первые, так и во вторые сутки послеоперационного периода. Эксперты пришли к выводу, что "данные изъяты" от 13 февраля 2018 г, осложнившееся "данные изъяты" у Л, причинило тяжкий вред здоровью и состоит в причинно-следственной связи с наступлением смерти. Проявления "данные изъяты" и "данные изъяты" у Л, на наличие которой ссылаются заявители в кассационных жалобах, сочетались, взаимно утяжеляли клиническое течение каждого из них.

Несогласие подателей кассационных жалоб с выводами судов, иная оценка ими фактических обстоятельств, не означает допущенной при рассмотрении дела судебной ошибки и не подтверждает допущенных судом нарушений норм права, которые могли повлиять на исход дела и являлись бы достаточным основанием для пересмотра обжалуемого судебного акта в кассационном порядке.

Вопреки доводам кассационных жалоб всем представленным сторонами доказательствам судом дана всесторонняя, полная и объективная оценка, с учётом критериев достоверности, относимости и допустимости, в полном соответствии с требования статьи 67 ГПК РФ, с отражением результатов оценки доказательств, приведением мотивов, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими.

Доводы кассационных жалоб, выражающие несогласие с определённым судом апелляционной инстанции размером компенсации морального вреда также не могут служить основанием для отмены апелляционного определения.

Суд апелляционной инстанции, учитывая, что потеря родного человека является невосполнимой утратой, горем, повлекла изменение в привычном образе жизни истцов, оценив степень причинённых нравственных страданий, исходя из требований разумности, справедливости и достаточности, изменил решение суда первой инстанции, увеличив размер компенсации морального вреда до 900 000 рублей в пользу каждого из истцов.

Согласно части 2 статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации при определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причинённых потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учётом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", при рассмотрении требований о компенсации причинённого гражданину морального вреда необходимо учитывать, что размер компенсации зависит от характера и объёма причинённых истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального ущерба, убытков и других материальных требований. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учётом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесённых им страданий.

Как разъяснено в абзацах втором и четвёртом пункта 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", суду следует иметь в виду, что, поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учётом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинён вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

В постановлении Европейского Суда по правам человека от 18 марта 2010 г. по делу "Максимов (Maksimov) против России" указано, что задача расчёта размера компенсации является сложной. Она особенно трудна в деле, предметом которого является личное страдание, физическое или нравственное. Не существует стандарта, позволяющего измерить в денежных средствах боль, физическое неудобство и нравственное страдание и тоску. Национальные суды всегда должны в своих решениях приводить достаточные мотивы, оправдывающие ту или иную сумму компенсации морального вреда, присуждаемую заявителю. В противном случае отсутствие мотивов, например, несоразмерно малой суммы компенсации, присуждённой заявителю, будет свидетельствовать о том, что суды не рассмотрели надлежащим образом требования заявителя и не смогли действовать в соответствии с принципом адекватного и эффективного устранения нарушения.

Из изложенного следует, что, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (статьи 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причинённых потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает, что апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 16 сентября 2020 г. отвечает приведённым нормативным положениям, регулирующим вопросы компенсации морального вреда и определения размера такой компенсации, разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению, правовой позиции Европейского Суда по правам человека.

При определении размера компенсации морального вреда суд апелляционной инстанции исходил из анализа и оценки фактических обстоятельств причинения вреда, характера и степени причинённых истцам нравственных страданий, вызванных потерей близкого человека, требований разумности и справедливости.

Размер компенсации морального вреда судом апелляционной инстанции определён с учетом требований статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Из обжалуемого судебного постановления усматривается, что размер компенсации морального вреда был определён с соблюдением баланса интересов обеих сторон. Размер компенсации морального вреда установлен судом в соответствии с требованиями закона и конкретными обстоятельствами дела, согласуется с принципами разумности и справедливости.

Доводы кассационных жалоб о несоразмерности размера компенсации морального вреда степени нравственных страданий, а также о том, что при определении его размера судом апелляционной инстанции не учтено материальное положение ответчика, по существу сводятся к несогласию с произведённой судом апелляционной инстанцией оценкой обстоятельств дела и доказательств, собранных по делу.

Однако несогласие заявителей с выводами суда в части оценки представленных в дело доказательств и установленных обстоятельств в соответствии со статьями 390, 379.7 ГПК РФ не может служить основанием для пересмотра в кассационном порядке вступивших в законную силу судебных постановлений.

Принятое по делу определение суда апелляционной инстанции вынесено на основании правильно определённых юридически значимых обстоятельств, в соответствии с требованиями норм материального и процессуального права, вследствие чего является законным.

Каких-либо процессуальных нарушений, которые могли бы служить основанием для кассационного пересмотра вступившего в силу и правильного по существу судебного постановления по материалам дела и доводам кассационных жалоб не установлено.

При таких обстоятельствах судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит предусмотренных статьёй 379.7 ГПК РФ оснований для удовлетворения кассационных жалоб и отмены вступившего в законную силу судебного акта.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 16 сентября 2020 г. оставить без изменения, кассационные жалобы Областного государственного бюджетного учреждения здравоохранения "Саянская городская больница", Конюшкина Александра Эрнестовича - без удовлетворения.

Председательствующий С.Б. Латушкина

Судьи И.А. Новожилова

Т.В. Леонтьева