Судебная коллегия по административным делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции в составе:
председательствующего Фахрутдинова И.И, судей Карякина Е.А, Тимохина И.В.
рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу Нигаматзянова ФИО11 на решение Верховного Суда Республики Татарстан от 22 мая 2020 года и апелляционное определение Четвертого апелляционного суда общей юрисдикции от 22 сентября 2020 года по административному делу N 3а-397/2020 по административному исковому заявлению Никишина ФИО12, действующего в интересах несовершеннолетнего ФИО13, Нигаматзянова ФИО14 к Кабинету Министров Республики Татарстан, Песошину Алексею Валерьевичу о признании недействующими пунктов 4-11 постановления от 19 марта 2020 года N 208 "О мерах по предотвращению распространения в Республике Татарстан новой коронавирусной инфекции" в редакции постановлений от 10 мая 2020 года N 374, от 17 мая 2020 года N 398.
Заслушав доклад судьи Карякина Е.А, объяснения представителя Кабинета Министров Республики Татарстан и премьер-министра Республики Татарстан Песошина А.В. по доверенности Слепневой Э.И, заключение старшего прокурора шестого отдела (кассационного) (с дислокацией в городе Самаре) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Макарова Е.Н, возражавших против удовлетворения кассационной жалобы, судебная коллегия по административным делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции
установила:
Кабинетом Министров Республики Татарстан 19 марта 2020 года принято постановление N 208 "О мерах по предотвращению распространения в Республике Татарстан новой коронавирусной инфекции", означенное постановление опубликовано на официальном портале правовой информации Республики Татарстан http://pravo.tatarstan.ru 21 марта 2020 года и в официальном печатном издании "Собрание законодательства Республики Татарстан" 27 марта 2020 года, N 24, ст. 0673.
В означенный нормативный правовой акт внесены изменения постановлениями Кабинета Министров Республики Татарстан: от 25 марта 2020 года N 218, от 27 марта 2020 года N 223, от 30 марта 2020 года N 234, от 31 марта 2020 года N 240, от 3 апреля 2020 года N 252, от 6 апреля 2020 года N 260, от 10 апреля 2020 года N 272, от 13 апреля 2020 года N 280, от 18 апреля 2020 года N 306, от 21 апреля 2020 года N 313, от 29 апреля 2020 года N 349, от 30 апреля 2020 N 356, от 10 мая 2020 года N 374, от 17 мая 2020 года N 398.
Никишин Ю.А, действующий в интересах несовершеннолетнего Никишина А.Ю, Нигаматзянов Т.Т. (далее - административные истцы), считая нарушенными права на социальную поддержку инвалидов, здоровье и реабилитацию инвалидов, свободное передвижение, выбор места пребывания и жительства обратились в суд с административными исковыми заявлениями к Кабинету Министров Республики Татарстан, премьер-министру Республики Татарстан Песошину А.В.
С учетом произведенного уточнения административных исковых требований Никишин Ю.А, действующий в интересах несовершеннолетнего Никишина А.Ю, просил суд: признать недействующим с момента принятия пункт 7 постановления Кабинета Министров Республики Татарстан от 19 марта 2020 года N 208 "О мерах по предотвращению распространения в Республике Татарстан новой коронавирусной инфекции" (в редакции постановления от 17 мая 2020 года), признать недействующим с момента принятия пункт 10 постановления Кабинета Министров Республики Татарстан от 19 марта 2020 года N 208 "О мерах по предотвращению распространения в Республике Татарстан новой коронавирусной инфекции" (в редакции постановления от 10 апреля 2020 года).
С учетом произведенного уточнения административных исковых требований Нигаматзянов Т.Т. просил суд: признать недействующим постановление Кабинета Министров Республики Татарстан от 19 марта 2020 года N 208 "О мерах по предотвращению распространения в Республике Татарстан новой коронавирусной инфекции" (с изменениями, внесенными постановлениями от 25 марта 2020 года N 218, от 27 марта 2020 года N 223, от 30 марта 2020 года N 234, от 31 марта 2020 года N 240, от 3 апреля 2020 года N 252, от 6 апреля 2020 года N 260, от 10 апреля 2020 года N 272, от 13 апреля 2020 года N 280, от 18 апреля 2020 года N 306, от 21 апреля 2020 года N 313, от 29 апреля 2020 года N 349, от 30 апреля 2020 N 356, от 10 мая 2020 года N 374).
В обоснование административных исков указано, что оспариваемый нормативный правовой акт принят Кабинетом Министров Республики Татарстан с превышением полномочий, предоставленных ему Федеральным законом от 6 октября 1999 года N 184-ФЗ "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации", нарушением норм Закона Российской Федерации от 25 июня 1993 года N 5242-1 "О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации", Федерального закона от 30 марта 1999 года N 52-ФЗ "О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения", Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", Федерального закона от 21 декабря 1994 года N 68- ФЗ "О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера", Федерального конституционного закона от 30 мая 2001 года N З-ФКЗ "О чрезвычайном положении".
Определением Верховного Суда Республики Татарстан от 22 мая 2020 года вышеозначенные административные исковые заявления Никишина Ю.А, действующего в интересах несовершеннолетнего Никишина А.Ю, и Нигаматзянова Т.Т. объединены в одно производство.
Решением Верховного Суда Республики Татарстан от 22 мая 2020 года, оставленным без изменения апелляционным определением Четвертого апелляционного суда общей юрисдикции от 22 сентября 2020 года, в удовлетворении административных исковых требований Никишина Ю.А, действующего в интересах несовершеннолетнего Никишина А.Ю, Нигаматзянова Т.Т. отказано.
Определением Верховного Суда Республики Татарстан от 22 мая 2020 года прекращено производство по административному исковому заявлению Никишина Ю.А, действующего в интересах несовершеннолетнего Никишина А.Ю, в части признания недействующим подпункта "б" пункта 10 постановления Кабинета Министров Республики Татарстан от 19 марта 2020 года N 208 "О мерах по предотвращению распространения в Республике Татарстан новой коронавирусной инфекции" (в редакции постановления от 10 апреля 2020 года N 272).
Апелляционным определением Четвертого апелляционного суда общей юрисдикции от 22 сентября 2020 года определение Верховного Суда Республики Татарстан от 22 мая 2020 года отменено, административное исковое заявление Никишина Ю.А, действующего в интересах несовершеннолетнего Никишина А.Ю, в вышеозначенной части направлено в суд первой инстанции для рассмотрения по существу.
В кассационной жалобе, поданной в электронном виде через суд первой инстанции 28 декабря 2020 года в Шестой кассационный суд общей юрисдикции, Нигаматзянов Т.Т, выражая несогласие с состоявшимися по делу судебными актами и повторно приводя доводы, изложенные ранее в административном исковом заявлении и апелляционной жалобе, просит отменить состоявшиеся по делу судебные акты в связи с допущенными судами существенными нарушениями норм материального и процессуального права, несоответствием выводов, изложенных в обжалованных судебных актах, обстоятельствам административного дела, принять по делу новое решение об удовлетворении административных исковых требований.
Лица, участвующие в деле, о времени и месте рассмотрения жалобы извещены своевременно и в надлежащей форме.
Проверив материалы административного дела, выслушав объяснения представителя административных ответчиков, заключение прокурора, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по административным делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции приходит к выводу об отсутствии оснований для ее удовлетворения по следующим основаниям.
Согласно части 2 статьи 328 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных актов в кассационном порядке кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов, изложенных в обжалованном судебном акте, обстоятельствам административного дела, неправильное применение норм материального права, нарушение или неправильное применение норм процессуального права, если оно привело или могло привести к принятию неправильного судебного акта.
Таких нарушений судами первой и апелляционной инстанций по настоящему административному делу не допущено.
Из материалов административного дела следует, что 19 марта 2020 года принято Постановление Кабинета Министров Республики Татарстан N 208. Постановлениями от 25 марта 2020 года N 218, от 27 марта 2020 года N 223, от 30 марта 2020 года N 234, от 31 марта 2020 года N 240, от 3 апреля 2020 года N 252, от 6 апреля 2020 года N 260, от 10 апреля 2020 года N 272, от 13 апреля 2020 года N 280, от 18 апреля 2020 года N 306, от 21 апреля 2020 года N 313, от 29 апреля 2020 года N 349, от 30 апреля 2020 года N 356, от 10 мая 2020 |года N 374, от 17 мая 2020 года N 398 в вышеозначенный нормативный правовой акт внесены изменения.
Оценив собранные по делу доказательства в их совокупности по правилам статьи 84 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, суд первой инстанции, основываясь на положениях пункта "з" части 1 статьи 72, статьи 76 Конституции Российской Федерации, подпункта 5 пункта 2 статьи 26.3 Федерального закона от 6 октября 1999 года N 184-ФЗ "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации", подпункта "а" статьи 9, подпункта "а" статьи 10, подпункта "б" пункта 6 статьи 4, подпунктов "а", "м", "у", "ф" пункта 1 статьи 11 Федерального закона от 21 декабря 1994 года N 68-ФЗ "О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера", ссылаясь на указы Президента Российской Федерации от 25 марта 2020 года N 206, от 2 апреля 2020 года N 239, Постановление Правительства Российской Федерации от 31 января 2020 года N 66 "О внесении изменения в перечень заболеваний, представляющих опасность для окружающих", Постановления Главного государственного санитарного врача Российской Федерации от 18 марта 2020 года N 7, от 30 марта 2020 года N 9, пришел к обоснованным выводам о принятии оспариваемого нормативного акта Кабинетом Министром Республики Татарстан в пределах предоставленных данному органу государственной власти полномочий, с соблюдением порядка его принятия, введения в действие и правил опубликования, соответствию нормативным правовым актам, имеющим большую юридическую силу, отсутствию нарушений прав и свобод административных истцов.
Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции, основываясь на положениях пунктов 1, 2, 5 статьи 28 Закона Республики Татарстан от 6 апреля 2005 года N 64-ЗРТ "Об исполнительных органах государственной власти Республики Татарстан", указал на принятие в оспариваемой части нормативного правового акта с соблюдением требований действующего законодательства к процедуре принятия, форме, порядку его опубликования и введения в действие, нарушений процедуры принятия и обнародования не установлено.
Судебная коллегия суда кассационной инстанции находит верными выводы судов в связи со следующим.
Согласно пункту "з" части 1 статьи 72 Конституции Российской Федерации осуществление мер по борьбе с катастрофами, стихийными бедствиями, эпидемиями, ликвидация их последствий находится в совместном ведении Российской Федерации и субъектов Российской Федерации.
Согласно частям 2, 5 статьи 76 Конституции Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации издаются федеральные законы и принимаемые в соответствии с ними законы и иные нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации. Законы и иные нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации не могут противоречить федеральным законам.
Вне пределов ведения Российской Федерации, совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации республики, края, области, города федерального значения, автономная область и автономные округа осуществляют собственное правовое регулирование, включая принятие законов и иных нормативных правовых актов.
Подпунктом 5 пункта 2 статьи 26.3 Федерального закона от 6 октября 1999 года N 184-ФЗ "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" к полномочиям органов государственной власти субъекта Российской Федерации по предметам совместного ведения, осуществляемым данными органами самостоятельно за счет средств бюджета субъекта Российской Федерации, отнесено решение вопросов предупреждения чрезвычайных ситуаций межмуниципального и регионального характера, стихийных бедствий, эпидемий и ликвидации их последствий, реализации мероприятий, направленных на спасение жизни и сохранение здоровья людей при чрезвычайных ситуациях.
В соответствии с частью 1 статьи 27 Конституции Российской Федерации право каждого, кто законно находится на территории Российской Федерации, свободно передвигаться, выбирать место пребывания и жительства относится к правам и свободам человека, являющимися основой конституционного строя Российской Федерации.
Вместе с тем, в соответствии с частью 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с Конвенцией о защите прав человека и основных свобод, в частности со статьей 2 Протокола N 4 "Об обеспечении некоторых прав и свобод помимо тех, которые уже включены в Конвенцию и первый Протокол к ней", подписанным 16 сентября 1963 года, защита конституционных ценностей предполагает возможность при соблюдении баланса публичных и частных интересов ограничений прав и свобод человека и гражданина. При этом права гражданина Российской Федерации на труд, свободу передвижения не являются абсолютными и могут быть ограничены федеральными законами в той мере, в какой это необходимо, в том числе, в целях защиты здоровья, прав и законных интересов других лиц.
Такими законами являются Федеральный закон от 21 декабря 1994 года N 68-ФЗ "О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера", Федеральный закон от 30 марта 1999 года N 52-ФЗ "О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения", в соответствии со статьей 6 которого к полномочиям субъектов Российской Федерации в области обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения отнесены: принятие в соответствии с федеральными законами законов и иных нормативных правовых актов субъекта Российской Федерации, контроль за их исполнением; введение и отмена на территории субъекта Российской Федерации ограничительных мероприятий (карантина) на основании предложений, предписаний главных государственных санитарных врачей и их заместителей.
В соответствии со статьей 1 Закона Российской Федерации от 25 июня 1993 года N 5242-1 "О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации" каждый гражданин Российской Федерации имеет право на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации. Ограничение права граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации допускается только на основании закона.
Статья 8 означенного Закона устанавливает исчерпывающий перечень оснований ограничения прав граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации в соответствии с законами Российской Федерации.
Право граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации в соответствии с законами Российской Федерации может быть ограничено, в том числе, на отдельных территориях и в населенных пунктах, где в случае опасности распространения инфекционных и массовых неинфекционных заболеваний и отравлений людей введены особые условия и режимы проживания населения и хозяйственной деятельности; на территориях, где введено чрезвычайное или военное положение.
Постановлением Правительства Российской Федерации от 30 декабря 2003 года N 794 утверждено Положение о единой государственной системе предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций, которым определен порядок организации и функционирования единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций.
Пунктом 25 означенного Положения предусмотрено, что решениями руководителей федеральных органов исполнительной власти, государственных корпораций, органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления и организаций о введении для соответствующих органов управления и сил единой системы режима повышенной готовности или режима чрезвычайной ситуации определяются, в том числе обстоятельства, послужившие основанием для введения режима повышенной готовности или режима чрезвычайной ситуации; границы территории, на которой может возникнуть чрезвычайная ситуация, или границы зоны чрезвычайной ситуации; перечень мер по обеспечению защиты населения от чрезвычайной ситуации или организации работ по ее ликвидации.
В силу пункта 28 Положения основными мероприятиями, проводимыми органами управления и силами единой системы в режиме повышенной готовности является, в том числе принятие оперативных мер по предупреждению возникновения и развития чрезвычайных ситуаций, снижению размеров ущерба и потерь в случае их возникновения, а также повышению устойчивости и безопасности функционирования организаций в чрезвычайных ситуациях.
30 января 2020 года по решению Всемирной организации здравоохранения эпидемиологической ситуации, вызванной вспышкой новой коронавирусной инфекции (COVID-2019) присвоен уровень международной опасности, объявлена чрезвычайная ситуация международного значения, 11 марта 2020 года ситуация признана пандемией.
Законом, регулирующим правовые отношения в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций, является Федеральный закон N 68-ФЗ "О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера" (далее - Федеральный закон N 68-ФЗ).
В соответствии со статьями 1 и 2, подпунктами "а", "м" пункта 1 статьи 11 Федерального закона N 68-ФЗ к полномочиям органов государственной власти субъектов Российской Федерации отнесено принятие нормативных правовых актов в области защиты населения, в том числе направленных на ограничение права граждан на свободу передвижения в пределах территории, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации.
На основании пункта 8 статьи 4.1 указанного Закона правомочным должностным лицом на региональном уровне является высшее должностное лицо субъекта Российской Федерации (руководитель высшего исполнительного органа государственной власти субъекта Российской Федерации).
Статья 11 Закона закрепляет полномочия органов государственной власти субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций, в частности органы государственной власти субъектов Российской Федерации принимают в соответствии с федеральными законами законы и иные нормативные правовые акты в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций межмуниципального и регионального характера; принимают решения о вводе режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации для соответствующих органов управления и сил единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций; устанавливают обязательные для исполнения гражданами и организациями правила поведения при введении режима повышенной готовности; могут устанавливать дополнительные обязательные для исполнения гражданами и организациями правила поведения при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации.
Федеральным законом от 1 апреля 2020 года N 98-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций" внесены изменения в Федеральный закон N 68-ФЗ, регламентирующие вопросы установления в субъектах Российской Федерации режима повышенной готовности и возлагающие на высших должностных лиц (руководителей высших исполнительных органов государственной власти) субъектов Российской Федерации обязанности осуществлять необходимые мероприятия по введению режима повышенной готовности.
Согласно пункту 10 статьи 4.1 Федерального закона "О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера" при введении режима повышенной готовности руководитель ликвидации чрезвычайной ситуации, которым является должностное лицо субъекта Российской Федерации, вправе принимать дополнительные меры по защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций, в том числе вводить ограничения, которые обязаны соблюдать граждане в соответствии со статьей 19 данного Закона, согласно которой граждане Российской Федерации обязаны соблюдать законы и иные нормативные правовые акты Российской Федерации, законы и иные нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций; соблюдать меры безопасности в быту и повседневной трудовой деятельности, не допускать нарушений производственной и технологической дисциплины, требований экологической безопасности, которые могут привести к возникновению чрезвычайных ситуаций; изучать основные способы защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций, приемы оказания первой помощи пострадавшим, правила охраны жизни людей на водных объектах, правила пользования коллективными и индивидуальными средствами защиты, постоянно совершенствовать свои знания и практические навыки в указанной области; выполнять установленные в соответствии с настоящим Федеральным законом правила поведения при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации; при необходимости оказывать содействие в проведении аварийно-спасательных и других неотложных работ.
В соответствии со статьей 9 Закона Республики Татарстан от 6 апреля 2005 года N 64-ЗРТ Президент Республики Татарстан является главой государства и высшим должностным лицом Республики Татарстан, он возглавляет систему исполнительных органов государственной власти публики Татарстан и руководит деятельностью Кабинета Министров Республики Татарстан.
Кабинет Министров Республики Татарстан является исполнительным и распорядительным органом государственной власти Республики Татарстан (статья 10 указанного Закона Республики Татарстан).
В силу статьи 8.1 Закона Республики Татарстан N 62-ЗРТ от 8 декабря 2004 года "О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций", к компетенции Президента Республики Татарстан относится введение режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации для соответствующих органов управления и сил территориальной подсистемы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций Республики Татарстан.
К компетенции Кабинета Министров Республики Татарстан в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций статья 9 вышеозначенного Закона Республики Татарстан относит принятие нормативных правовых актов в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций.
В силу статьи 103 Конституции Республики Татарстан Кабинет Министров Республики Татарстан обеспечивает исполнение на территории Республики Татарстан Конституции Российской Федерации, Конституции Республики Татарстан, федеральных законов и иных нормативных правовых актов Российской Федерации, законов и иных нормативных правовых актов Республики Татарстан, издает постановления и распоряжения и проверяет их исполнение.
Распоряжением Президента Республики Татарстан от 19 марта 2020 года N 129 для органов управления и сил территориальной подсистемы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций Республики Татарстан с 19 марта 2020 года и до особого распоряжения введен режим повышенной готовности и установлен региональный (межмуниципальный) уровень реагирования.
Пунктом 3 означенного распоряжения Кабинету Министров Республики Татарстан предписано обеспечить принятие мер по предотвращению завоза и распространения в Республике Татарстан новой коронавирусной инфекции.
Суды первой и апелляционной инстанций, проверяя соответствие содержания оспариваемого нормативного правового акта нормативным правовым актам, имеющим большую юридическую силу, исходя из совокупного анализа приведенных норм в системном единстве с нормами законодательства, о противоречии которых поставлен вопрос административными истцами, пришли к верному выводу о соответствии оспариваемого нормативного правового акта федеральному и региональному законодательству.
Отвергая довод административных истцов о нарушении положений Федерального конституционного закона от 30 мая 2001 года N 3-ФКЗ "О чрезвычайном положении", суд апелляционной инстанции указал, что нормативные правовые акты, предусматривающие полномочия органов государственной власти субъектов Российской Федерации при введении чрезвычайного положения не регулируют спорные правоотношения, так как оспариваемый нормативный правовой акт принят в связи с введением режима повышенной готовности, который имеет самостоятельное правовое определение и не тождественен режиму чрезвычайного положения.
В силу пункта 6 статьи 4.1 Федерального закона N 68-ФЗ органы управления и силы единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций могут функционировать в одном из следующих режимов: повседневной деятельности - при отсутствии угрозы возникновения чрезвычайной ситуации; повышенной готовности - при угрозе возникновения чрезвычайной ситуации; чрезвычайной ситуации - при возникновении и ликвидации чрезвычайной ситуации.
Режим чрезвычайного положения на территории Республики Татарстан не вводился, а были введены в целях обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения, как одного из основных условий реализации конституционных прав граждан на охрану здоровья и благоприятную окружающую среду, отдельные ограничительные мероприятия, предусматривающие в силу статьи 1 Федерального закона N 68-ФЗ, в том числе, особый режим хозяйственной и иной деятельности, ограничение передвижения населения, транспортных средств.
Оспариваемый региональный акт направлен не на установление режима чрезвычайного положения, а на урегулирование правоотношений, предусматривающих условия функционирования отдельных объектов хозяйственной деятельности и возможности нахождения и передвижения отдельных категорий граждан вне места их проживания (пребывания) в период действия режима повышенной готовности в Республике Татарстан.
Ссылаясь на изложенное, суд апелляционной инстанции согласился с выводом суда первой инстанции о том, что оспариваемые положения регионального законодательства не противоречат актам, имеющим большую юридическую силу.
При этом указал, что установленные оспариваемым нормативным актом ограничения, носят временный характер, вызванный особыми условиями, обусловленными опасностью распространения коронавирусной инфекции COVID-2019, соразмерны конституционно значимым целям и соответствуют критериям, определенным Конституцией Российской Федерации, общепризнанными принципами и нормами международного права, не противоречат требованиям статьи 8 Закона Российской Федерации от 25 июня 1993 года N 5242-1 "О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации", нормам Федерального закона N 63-ФЗ.
Принятые оспариваемым актом меры реагирования по предотвращению распространения в Республике Татарстан новой коронавирусной инфекции, не нарушают действующее в этой сфере законодательство, поскольку установленный режим по существу является режимом повышенной готовности, а не режимом чрезвычайного положения.
Приведенные в жалобе доводы основаны на неверном толковании норм действующего законодательства, содержание жалобы повторяет доводы апелляционных жалоб, аналогично позиции подателя жалобы в судах первой и апелляционной инстанций, не опровергает выводов судов первой и апелляционной инстанций, сводится к несогласию с ними, направлено на переоценку установленных по делу обстоятельств, не подтверждает существенных нарушений норм материального и (или) процессуального права, которые могли повлиять на исход дела.
На основании изложенного судебная коллегия по административным делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции полагает, что обжалуемые судебные акты приняты судами обеих инстанций обоснованно, в соответствии с требованиями норм материального и процессуального права, и основания для их отмены отсутствуют.
Руководствуясь пунктом 1 части 1 статьи 329 и статьёй 330 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, судебная коллегия по административным делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции
определила:
решение Верховного Суда Республики Татарстан от 22 мая 2020 года и апелляционное определение Четвертого апелляционного суда общей юрисдикции от 22 сентября 2020 года оставить без изменения, кассационную жалобу Нигаматзянова Т.Т. - без удовлетворения.
Кассационное определение может быть обжаловано в Судебную коллегию по административным делам Верховного Суда Российской Федерации в порядке и сроки, установленные главой 35 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации.
Кассационное определение в полном объёме изготовлено 19 марта 2021 года.
Председательствующий
Судьи:
Если вы являетесь пользователем интернет-версии системы ГАРАНТ, вы можете открыть этот документ прямо сейчас или запросить по Горячей линии в системе.