Определение СК по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 17 марта 2021 г. по делу N 8Г-3255/2021[88-5240/2021]

Судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Тришкиной М.А, судей Солтыс Е.Е, Захарова В.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Воронова А.М. к Гороховой Н.В, Гореликову В.С. о признании договоров дарения недействительными, применении последствий недействительности сделок, признании права собственности в порядке наследования, по кассационной жалобе Воронова А.М. на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Нижегородского областного суда от 17 ноября 2020 года.

Заслушав доклад судьи Первого кассационного суда общей юрисдикции Солтыс Е.Е, судебная коллегия

установила:

истец обратился с иском в котором просил признать недействительным договор дарения квартиры, расположенной по адресу: "адрес", заключенный 21 сентября 2017 года между его матерью Вороновой С.И. и ответчиком. Требования обоснованы тем, что в момент заключения сделки его мать Воронова С.И. не понимала значения своих действий и не могла ими руководить поскольку находилась в преклонном возрасте, злоупотребляла спиртными напитками, находилась под психологическим давлением со стороны Гороховой Н.В. Кроме того ссылался на то, что мать подписала договор дарения под влиянием заблуждения полагая, что подписывает договор ренты.

В связи с изложенным истец (с учетом заявления об уточнении требований в порядке ст.39 ГПК РФ) просил признать недействительным указанный договор дарения по основаниям, предусмотренным ст.178 ГК РФ (недействительность сделки, совершенной под влиянием заблуждения) и по основаниям, предусмотренным ст.177 ГК РФ (недействительность сделки, совершенной гражданином, не способным понимать значение своих действий).

Также истцом оспаривался договор дарения спорной квартиры заключенный 23 ноября 2019 года между Гороховой Н.В. и Гореликовым С.В. В связи с тем, что мать истца - Воронова С.И. умерла 5 ноября 2018 года, истцом также заявлены требования о включении спорной квартиры в наследственную массу, открывшуюся после смерти Вороновой С.И. и признании за ним права собственности на ? долю в указанной квартире как за наследником первой очереди.

Решением Советского районного суда г.Нижнего Новгорода от 28 августа 2020 года исковые требования удовлетворены. Признавая недействительным договор дарения заключенный 21 сентября 2017 года между Вороновой С.И. и Гороховой Н.В. суд пришел к выводу о том, что даритель (Воронова С.И.) действовала под влиянием заблуждения.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Нижегородского областного суда от 17 ноября 2020 года решение суда первой инстанции отменено, принято новое решение, которым в иске отказано в полном объеме.

В кассационной жалобе заявителем ставится вопрос об отмене апелляционного определения ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела.

Проверив законность судебного постановления в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе (часть 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции приходит к следующему.

В соответствии со статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции таких нарушений при принятии обжалуемого судебного постановления не усматривает.

Судом установлено, что собственником квартиры, расположенной по адресу: "адрес" с 2002 года являлась Воронова С.И, 1945 года рождения.

21 сентября 2017 года Воронова С.И. подарила указанную квартиру своей дочери Гороховой Н.В.

5 ноября 2018 года Воронова С.И. умерла.

23 ноября 2018 года Горохова Н.В. подарила спорную квартиру супругу Гореликову С.В.

25 февраля 2020 года Гореликов С.В. умер, наследниками первой очереди принявшими наследство являются супруга Горохова Н.В. и сын Гореликов В.С.

Суд первой инстанции удовлетворяя требования исходил из того, что Воронова С.И. не имела намерений дарить принадлежащую ей квартиру дочери и при подписании договора дарения 21 сентября 2017 года действовала под влиянием заблуждения относительно природы сделки, в связи с чем признал сделку недействительной по основаниям предусмотренным статьей 178 ГК РФ, приняв при этом за основу выводы проведенной в рамках дела посмертной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы о том, что в момент подписания договора дарения 21 сентября 2017 года Воронова С.И. находилась в состоянии заблуждения так как считала, что подписывает договор ренты.

С такими выводами не согласился суд апелляционной инстанции, который оценив в совокупности представленные доказательства, пришел к выводу об отказе в иске.

Судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции соглашается с выводами суда апелляционной инстанции об отсутствии оснований для удовлетворения заявленных требований по следующим основаниям.

В соответствии со статьей 178 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел.

Из анализа положений статьи 178 ГК РФ следует, что заблуждение должно иметь место на момент совершения сделки и быть существенным. При этом оно может выражаться как в неправильном представлении о названных в статье 178 ГК РФ обстоятельствах, так и в их незнании. Причины существенного заблуждения значения не имеют: ими могут быть вина самого участника сделки, неправильное поведение его контрагента и третьих лиц, а также иные сопровождающие заключение сделки обстоятельства.

Не является существенным заблуждение относительно мотивов сделки, то есть побудительных представлений в отношении выгодности и целесообразности состоявшейся сделки. Равным образом не может признаваться существенным заблуждением неправильное представление о правах и обязанностях по сделке.

Таким образом, по настоящему делу с учетом заявленных исковых требований и их обоснования (ст. ст.177, 178 ГК РФ) юридически значимым и подлежащим доказыванию обстоятельством являлось выяснение вопроса о действительной воле сторон, совершающих сделку, с учетом цели договора и его правовых последствий.

В соответствии с ч. 1 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при принятии решения суд оценивает доказательства, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, установлены и какие обстоятельства не установлены, каковы правоотношения сторон, какой закон должен быть применен по данному делу и подлежит ли иск удовлетворению.

Отменяя решение суда первой инстанции и разрешая спор по существу, суд апелляционной инстанции с учетом установленных по делу обстоятельств, правоотношений сторон, руководствуясь ст.ст. 421, 422, 572, 574, 177, 178 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснениями постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздел 1 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", проанализировав имеющиеся в деле доказательства, в том числе заключение посмертной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы, пояснения эксперта, данные им в суде первой инстанции о том, что он сделал выводы о нахождении Вороновой С.И. в момент заключения сделки в состоянии заблуждения без клинических методов тестирования, поскольку их проведение к умершей невозможно, создав психологический портрет умершей на основании материалов дела и из своих собственных познаний в области судебной психологии, принимая во внимание отсутствие бесспорных доказательств свидетельствующих о заблуждении Вороновой С.И. в момент заключения договора дарения, учитывая, что Воронова С.И. при жизни сделку не оспорила, пришел к выводу об отказе в иске, с чем судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции соглашается.

При этом, судебная коллегия также соглашается с выводами суда апелляционной инстанции о том, что заблуждение в гражданском праве является правовым (юридическим) термином и не подлежит экспертной оценке.

Одновременно суд апелляционной инстанции, приняв заключение посмертной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы, пришел к обоснованному выводу об отсутствии оснований для признания сделки недействительной по ст.177 ГК РФ поскольку по выводам эксперта на момент подписания договора дарения 21 сентября 2017 года Воронова С.И. могла понимать значение своих действий и руководить ими.

Вместе с тем, является ошибочным и противоречащим нормам материального права, регулирующим спорные правоотношения вывод суда апелляционной инстанции об отсутствии у Воронова А.М. права оспаривания сделки по мотиву заблуждения Вороновой С.И.

Согласно разъяснениям, приведенным в пункте 73 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 г. N 9 "О судебной практике по делам о наследовании", наследники вправе обратиться в суд после смерти наследодателя с иском о признании недействительной совершенной им сделки, в том числе по основаниям, предусмотренным статьями 177, 178 и 179 Гражданского кодекса Российской Федерации, если наследодатель эту сделку при жизни не оспаривал, что не влечет изменения сроков исковой давности, а также порядка их исчисления.

Из правовой нормы (ст.178 ГК РФ) и акта ее толкования следует, что правом на обращение в суд с иском о признании недействительной сделки, совершенной под влиянием обмана, обладает потерпевший, а после его смерти - его наследники.

Таким образом, Воронов А.М. имеет правовой интерес в оспаривании договора дарения, поскольку признание его недействительным повлечет за собой возникновение у него права на долю в наследстве по закону.

В связи с изложенным, оставляя апелляционное определение без изменения, судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции полагает необходимым исключить из апелляционного определения выводы о том, что оспаривать договор дарения по мотиву заблуждения вправе только сторона сделки, действовавшая под влиянием заблуждения.

Нарушений норм материального и процессуального права, влекущих отмену судебного постановления, вопреки доводам кассационной жалобы, допущено не было.

Оценка представленных в материалы дела доказательств произведена судами в соответствии с требованиями статей 56, 59, 60, 67 ГПК РФ.

Несогласие с оценкой судом доказательств и установленными судом обстоятельствами не может служить основанием для пересмотра судебного постановления в кассационном порядке, поскольку в соответствии с частью 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими.

Вопреки доводам кассационной жалобы, суд апелляционной инстанции подробно проанализировал обстоятельства того, соответствовали ли фактические действия Вороновой С.И. ее действительной воле на создание гражданских правовых последствий характерных для договора дарения принадлежащего ей недвижимого имущества, полно установилобстоятельства дела дав оценку содержанию спорного договора, обстоятельствам его заключения и регистрации перехода права собственности, а также тем обстоятельствам, которые, по утверждению истца, могли повлиять на формирование воли его матери вопреки ее интересам.

Проанализировав исследованные в судебном заседании доказательства, сославшись на положения ст. ст. 177, 178 ГК РФ, суд апелляционной инстанции пришел к правильному выводу об отсутствии оснований для признании сделки недействительной по заявленным основаниям.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции не находит предусмотренных статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для удовлетворения кассационной жалобы.

Руководствуясь статьями 379.5 - 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

исключить из апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Нижегородского областного суда от 17 ноября 2020 года суждение о том, что оспаривать договор дарения по мотиву заблуждения вправе только сторона сделки, действовавшая под влиянием заблуждения.

Апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Нижегородского областного суда от 17 ноября 2020 года оставить без изменения, кассационную жалобу Воронова А.М. без удовлетворения.