Кассационное определение СК по уголовным делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 27 января 2021 г. по делу N 7У-14051/2020[77-200/2021-(77-3045/2020)]

Судебная коллегия по уголовным делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Мингазина И.И, судей Макарняевой О.Ф. и Янковской О.Н.

при секретаре Уржумцевой С.Ю.

с участием прокурора Помазкиной О.В, представителя потерпевших адвоката Костикова О.А, представителя гражданского ответчика Симаковой Е.М, осужденного Колымагина А.С, защитника-адвоката Кузьмичевой Н.И.

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по кассационным жалобам осужденного Колымагина А.С. и представителя гражданского ответчика Дорофеевой А.С. о пересмотре приговора Пригородного районного суда Свердловской области от 10 марта 2020 г. и апелляционного постановления Свердловского областного суда от 25 августа 2020 г. в отношении

КОЛЫМАГИНА Александра Сергеевича, родившегося "данные изъяты", несудимого, осужденного по ч. 2 ст. 143 УК РФ к лишению свободы на срок 2 года условно с испытательным сроком 1 год с возложением обязанностей, указанных в приговоре, с лишением права заниматься деятельностью, связанной с обеспечением и контролем безопасных условий труда подчиненных работников на срок 2 года.

Решен вопрос о вещественных доказательствах.

Постановлено о взыскании с ФГП "Ведомственная охрана железнодорожного транспорта Российской Федерации" компенсации морального вреда в пользу ФИО10 в размере 1 000 000 рублей, в пользу ФИО11 - 1 000 000 рублей, в пользу ФИО12 - 100 000 рублей, в пользу ФИО13 - 500 000 рублей, в пользу ФИО14 - 300 000 рублей, в пользу ФИО15 - 100 000 рублей.

Апелляционным постановлением приговор оставлен без изменения.

По делу, кроме того, осужден Яковлев Олег Михайлович, судебные решения в отношении которого не пересматриваются.

Заслушав доклад судьи Макарняевой О.Ф, изложившей обстоятельства уголовного дела, содержание судебных решений, доводы кассационных жалоб, выслушав выступления осужденного Колымагина А.С, адвоката Кузьмичевой Н.И. в защиту интересов осужденного Яковлева О.М, представителя гражданского ответчика Симаковой Е.М, поддержавших доводы кассационных жалоб, а также мнения представителя потерпевших Костикова О.А. и прокурора Помазкиной О.В. об оставлении судебных решений без изменения, кассационных жалоб - без удовлетворения, судебная коллегия

установила:

Колымагин А.С. признан виновным в том, что, исполняя обязанности начальника стрелковой команды станции Гороблагодатская Нижнетагильского отряда ведомственной охраны - структурного подразделения филиала ФГП "Ведомственная охрана железнодорожного транспорта Российской Федерации на Свердловской железной дороге" и будучи лицом, на которое возложены обязанности по соблюдению требований охраны труда, нарушил их, что повлекло по неосторожности смерть ФИО16

Преступление совершено ДД.ММ.ГГГГ при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В кассационных жалобах:

- осужденный Колымагин А.С. просит об отмене судебных решений с вынесением нового решения о прекращении производства по делу, полагая, что его вина не доказана, доводы защиты судом безмотивно проигнорированы, не учтены положения ст. 14 УПК РФ; в приговоре не указаны конкретные действия, который он должен был сделать, но не сделал, не приведены доказательства, подтверждающие возможность предвидения действий ФИО16 по несообщению в караул о необходимости его подмены и по использованию им охраняемого имущества, и бездействия начальника караула ФИО1; не мотивированы выводы о наличии причинно-следственной связи; отсутствуют доказательства, подтверждающие положение автора жалобы как работодателя в понимании ст. 20 ТК РФ.

По мнению осужденного, он не должен был и не мог направить в адрес начальника "адрес" список стрелков с целью допуска их в помещение станции. Режим труда и отдыха ФИО16 соответствовал требованиям трудового законодательства: на охраняемом объекте находилась палатка от дождя и ветра, стул и стол для отдыха и приема пищи, ФИО16 находился в зимней одежде в летний период при температуре воздуха не ниже 0 0 С, при наличии 2-х личных сотовых телефонов, качество мобильной связи судом не проверялось. По делу не осмотрены электрогенераторы на предмет работоспособности, не установлено, какой из них использовал ФИО16, в отношении последнего не проведены психиатрическая и психологическая экспертизы, исследование на наличие следов наркотических или психотропных веществ, хотя вопрос о последнем обстоятельстве ставился перед судебно-медицинским экспертом, в связи чем его заключение, по мнению осужденного, ложное;

- представитель гражданского ответчика ФИО17 просит об отмене судебных решений и вынесении по делу нового судебного акта, ссылаясь на акт о несчатном случае на производстве, которым основной причиной указано использование ФИО16 бензинового генератора в замкнутом пространстве, не являвшегося собственностью работодателя, а представлявшего источник повышенной опасности, принадлежавшего иным лицам, его использование не предполагалось при исполнении пострадавшим своих должностных обязанностей, в связи с чем отсутствовала необходимость проведения инструктажа по его использованию; кроме того, ФИО16 не выполнил обязанность, регламентированную ч. 5 ст. 214 ТК РФ, о том, что работник обязан известить руководителя о любой ситуации, угрожающей жизни и здоровью людей, о состоянии своего здоровья, в том числе о проявлении признаков острого профессионального заболевания (отравления). Указанные обстоятельства, по мнению автора жалобы, указывают на грубую неосторожность ФИО16

Автор жалобы также обратил внимание на то, что осужденные обвинены в нарушении требований локальных нормативных актов ведомственной охраны железнодорожного транспорта по охране труда, что не соответствует требованиям ст. 143 УК РФ, предусматривающей нарушение государственных нормативов и федеральных законов.

Полагая размер компенсации морального вреда завышенным, представитель гражданского ответчика мотивирует это тем, что следовало учитывать годовалый возраст потерпевшей ФИО14 и 12-летний ФИО12, их способность воспринимать события и испытывать физические и нравственные страдания; семье погибшего работника произведены выплаты заработной платы, материальная помощь в связи со смертью близкого родственника, с рождением ребенка, единовременное пособие вследствие несчастного случая на производстве, предполагается выплата по договору добровольного страхования граждан; не учтено экономическое положение осужденных и Нижнетагильского отряда ведомственной охраны, а также то, что лицами, допустившими нарушение, явились сотрудники Кушвинской дистанции пути ОАО "РЖД", не представившие сотрудников для организации совместной охраны имущества АО "ВНИИЖТ" и данного заказчика, не обеспечившего работников исполнителя рабочим место и местом отдыха на охраняемых объектах.

Также автор жалобы обратил внимание на то, что его доводы о рассмотрении иска в порядке гражданского судопроизводства отвергнуты.

В соответствии с ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ основаниями отмены приговора, определения, постановления суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовно и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

Таких нарушений по делу не допущено.

Дело рассмотрено судом полно, всесторонне и объективно с соблюдением принципов состязательности и равноправия сторон. Признаков необъективности суда протокол судебного заседания не содержит. По делу исследованы все возникшие версии, в том числе и те, что указаны в кассационных жалобах, они отвергнуты с приведением соответствующих мотивов. О проведении дополнительных действий по установлению фактических обстоятельств дела, на которые указано в жалобах, стороны не ходатайствовали.

Не могут быть признаны обоснованными ссылки ФИО2 в суде кассационной инстанции на то, что мать следователя, в производстве которого находилось данное уголовное дело, работала в суде, где дело рассмотрено по существу. Этот довод осужденного ничем не подтвержден. Данных, подтверждающих, что по названной причине председательствующий мог быть необъективным при рассмотрении уголовного дела, не имеется. Каких-либо обстоятельств, исключающих участие председательствующего судьи в суде первой инстанции, не имелось. Отводов ему не заявлено.

Информация по делу на сайте суда, содержащая сведения о погибшем П, в то время как им являлся ФИО16, на что обращено внимание гражданским ответчиком в суде кассационной инстанции, свидетельствует о реализации судом Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ N 262-ФЗ "Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации" по исключению из текстов судебных актов персональных данных участников процесса, а не о предвзятости суда.

Изложенные в жалобах доводы по существу сводятся к переоценке доказательств, которые оценены судом по внутреннему убеждению, основанному на совокупности доказательств, как это предусмотрено ст. 17 УПК РФ.

Все обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии со ст. 73 УПК РФ, имеющие существенное значение для разрешения вопросов о квалификации содеянного и назначения наказания, установлены и описаны в приговоре, который по своему содержанию соответствует требованиям ст.ст. 297, 307 - 309 УПК РФ. В нем изложены фактические обстоятельства совершенного преступления, как они были установлены судом с учетом судебного следствия. Данных о копировании обвинительного заключения в приговор, о чем полагала в суде кассационной инстанции представитель гражданского ответчика, не имеется. В приговоре содержится описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием, кроме прочего, соответствующих пунктов нормативных правовых актов, предусматривающих обеспечение соблюдения требований охраны труда, которые соответствуют критериям, установленным в примечании к ст. 143 УК РФ. В частности, приведены нормы ст.ст. 22, 108, 109, 212 ТК РФ, п. 2.1.2 Порядка обучения по охране труда и проверки знаний требований охраны труда работников организаций, утвержденного постановлением Министерства труда Российской Федерации и Министерства образования Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N, локальные нормативные акты, принятые в развитие государственных нормативных требований охраны труда, не противоречащие им и не изменяющие их содержание: пп. 1.5, 11.13, 13.4 Правил охраны труда в ведомственной охране железнодорожного транспорта, пп. 7.1, 7.3, 7.9, 7.12 должностной инструкции осужденного, с которыми ФИО2 ознакомлен под подпись.

Каких-либо неясностей и противоречий в выводах, ставящих под сомнение обоснованность осуждения ФИО2 и в силу ст. 14 УПК РФ подлежащих толкованию в его пользу, приговор не содержит.

Суд с достаточной полнотой и всесторонностью в соответствии с требованиями ст.ст. 87-88 УПК РФ исследовал, а также проанализировал представленные доказательства, сопоставив их между собой, дал им надлежащую оценку с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, а в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела и постановления обвинительного приговора. При этом суд привел мотивы, по которым суд принял одни доказательства и отверг другие. Правильность оценки доказательств сомнений не вызывает.

Исходя из данных доказательств, суд правильно установилфактические обстоятельства дела, свидетельствующие о том, что в нарушение вышеназванных нормативных правовых актов ФИО2 не обеспечил безопасных условий труда стрелку ФИО16, соблюдение режима труда и отдыха, контроля за организацией выполнения работ ФИО16, не довел до его сведения особенности выполнения работ на наружном отдаленном посту, не провел целевой и дополнительный инструктаж, а также не обеспечил ему доступ в место для обогрева и отдыха, разработку порядка и контроль за соблюдением периодичности смены при выполнении работ на отдаленном временном посту, контроль за выполнением начальником караула ФИО1 в вышеуказанной части, не обеспечил проведение проверки поста ФИО16 начальником караула ФИО1, не осуществил контроль за обеспечением ФИО16 на посту средствами связи и специальными средствами.

Что касается ссылок осужденного на ст. 20 ТК РФ, то юридическое лицо свои функции работодателя выполняет посредством возложения должностных обязанностей на своих работников. Локальными нормативными актами указанные в приговоре обязанности по обеспечению соблюдения требований охраны труда возложены на ФИО2 Эти обязанности по обеспечению соблюдения требований охраны труда не были возложены на иные организации, в том числе и те, что указаны в кассационных жалобах.

Вопреки доводам гражданского ответчика, между ФГП ВО ЖДТ России и АО "ВНИИЖТ" договоры не заключены; обязанность последнего перед ОАО "РЖД" обеспечить работников на охраняемых объектах рабочим местом и местом для отдыха не означала возложение на эти организации, в том числе и на Кушвинскую дистанцию пути ОАО "РЖД", работодателем стрелка ФИО16 обеспечения требований охраны его труда и не освобождала ФИО2 от вышеназванных обязанностей, равно как и наличие у ФИО16 двух личных сотовых телефонов. Более того, их использование не предусмотрено нормативными актами. Осужденный ФИО1 ссылался на то, что батарея телефона ФИО16 быстро разряжалась, а ФИО2, свидетель ФИО18 - на нестабильность сотовой связи. Палатки, стул, стол на временном посту, а на ФИО16 теплая одежда, на что обращено внимание осужденным в жалобе, не соответствовали требованиям нормативных правовых актов об обеспечении стрелка перерывами, помещением для обогрева и отдыха, о контроле за обеспечением ФИО16 на посту средствами связи и специальными средствами.

В свою очередь стрелок ФИО16, направленный по распоряжению осужденного ФИО2 на 24-часовой временный наружный пост, при выполнении своих трудовых обязанностей после длительного нахождения в единственном числе без сна и отдыха на открытом воздухе при температуре воздуха минус 0, 9о С вынужден был прибегнуть к мерам по обогреву и отдыху: в закрытой палатке для получения электричества и создания тепла при помощи фена применил бензиновый генератор. Скопления выхлопных газов вызвало острое отравление ФИО16 окисью углерода и повлекло причинение смерти.

В кассационных жалобах акцент о целевом инструктаже смещен в сторону правил использования бензинового генератора АО "ВНИИЖТ". Между тем требовавшийся целевой инструктаж не ограничивался этим.

С доводами жалоб о причинно-следственной связи, ограничивающими причину смерти ФИО16 использованием бензинового генератора, и со ссылками на ч. 5 ст. 214 ТК РФ согласиться нельзя, поскольку в жалобах эти доводы приведены без учета всех обстоятельств дела и последовательности событий. Судом правильно установлено, что использование ФИО16 бензинового генератора являлось следствием допуска его к работе на временном наружном посту при необеспечении безопасных условий труда, включающих в себя, в том числе, отсутствие целевого инструктажа, предоставления перерывов для обогрева и отдыха и организации доступа в место для обогрева и отдыха. Указанные обстоятельства отражены и в акте комиссии о расследовании несчастного случая со смертельным исходом, не установившей грубой неосторожности ФИО16

При необеспечении соблюдения указанного в приговоре комплекса требований охраны труда ФИО2, обладая достаточными знаниями и опытом в данной сфере, мог и должен был предвидеть наступившие последствия.

Таким образом, выводы суда о виновности осужденного в совершении преступления при обстоятельствах, изложенных в приговоре, соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Между бездействием ФИО2 и наступившими последствиями в виде смерти ФИО16 имеется причинно-следственная связь.

Вопреки доводам осужденного, данные об электрогенераторах отражены в показаниях свидетеля ФИО19, обнаружившего тело ФИО16 в палатке при включенном генераторе, в протоколе осмотра места происшествия в объеме, достаточном для разрешения данного уголовного дела.

Психическое состояние ФИО16 проверено. Он не состоял на психиатрическом и наркологическом учетах, при трудоустройстве в ФГП ВО ЖДТ России на должность стрелка в сентябре 2017 г. медицинских противопоказаний не имел, прошел освидетельствование на отсутствие в его организме наркотических средств, психотропных веществ и их метаболитов; при выходе на смену ДД.ММ.ГГГГ наличия признаков алкогольного опьянения у него не выявлено, и ФИО16 был допущен до работы. В показаниях допрошенных по делу лиц не имеется каких-либо данных, свидетельствующих о психическом нездоровье ФИО16, а также об употреблении им наркотических или психотропных веществ, в том числе и при выполнении своих трудовых обязанностей во время, указанное в приговоре. В связи с чем отсутствовали основания для назначения экспертиз, обозначенных осужденным в кассационной жалобе. По тем же основаниям нельзя согласиться с заявлением ФИО2 в суде кассационной инстанции о необходимости снятия с генератора и исследования отпечатков пальцев рук. Признаки присутствия на посту ФИО16 иного лица не установлены.

Непроведение судебно-медицинским экспертом исследований на предмет обнаружения в крови от трупа ФИО16 наркотических или психотропных веществ как мотивация ложности заключения судебно-медицинской экспертизы несостоятельно. Проведение таких исследований при направлении трупа ФИО16 на медицинское исследование следователем не поручалось. Данное заключение обоснованно признано судом допустимым доказательством, поскольку было получено в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона.

Что касается доводов гражданского ответчика в части разрешения иска о компенсации морального вреда, то в ТК РФ не содержится положений, касающихся понятия морального вреда и определения размера компенсации морального вреда. Такие нормы предусмотрены гражданским законодательством.

Моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь, здоровье (состояние физического, психического и социального благополучия человека), семейные и родственные связи. Моральный вред может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников.

Моральный вред работнику, получившему трудовое увечье, и, соответственно, членам семьи работника, потерявшим кормильца, если смерть работника наступила вследствие несчастного случая на производстве, должен возмещать причинитель вреда, то есть работодатель, не обеспечивший работнику условия труда, отвечающие требованиям охраны труда и безопасности. В данном уголовном деле таким работодателем является ФГП ВО ЖДТ России. В связи с чем ссылки гражданского ответчика на экономическое положение осужденных и Нижнетагильского отряда ведомственной охраны, структурного подразделения ФГП ВО ЖДТ России, несостоятельны.

Основания взыскания с работодателя компенсации морального вреда связаны с таким основанием возникновения нравственных страданий гражданских истцов, как утрата близкого человека: для ФИО10 и ФИО11 утрата сына, для ФИО13 утрата супруга, для ФИО14 утрата отца, для ФИО12 утрата брата и для ФИО15 утрата внука - ФИО16, исполнявшего трудовые обязанности на момент гибели, что привело, в том числе, к разрыву их семейных связей. Определенный приговором размер компенсации морального вреда каждому из гражданских истцов соответствует обстоятельствам содеянного, степени причиненных потерпевшим нравственных страданий с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевших и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных ими страданий, а также требований разумности и справедливости.

Оснований, предусмотренных ч. 2 ст. 309 УПК РФ, для передачи гражданского иска о компенсации потерпевшим морального вреда в порядке гражданского судопроизводства не имелось.

Выплаты семье погибшего работника, произведенные Нижнетагильским отрядом вневедомственной охраны, на которые обращено внимание в кассационной жалобе гражданского ответчика, имели иное назначение и правовое обоснование.

Вопреки заявлениям осужденного в суде кассационной инстанции, из его выступления и материалов уголовного дела не видно, что после ознакомления сторон с делом и выполнения ФИО2 требований ст. 217 УПК РФ, органом следствия были вставлены в дело новые документы, с которыми осужденный не был ознакомлен, либо из дела удалены какие-нибудь конкретные документы.

Отзыв прокурором принесенного им апелляционного представления не может быть истолкован как обстоятельство, подтверждающее нарушения закона, допущенные судом при постановлении приговора.

Наказание ФИО2 назначено в соответствии с требованиями ст. 60 УК РФ, с учетом всех обстоятельств, имеющих юридическое значение и влияющих на его вид и размер. Обстоятельств, которые подлежали учету, но не приняты во внимание судом, из материалов дела и кассационных жалоб не усматриваются.

При рассмотрении дела в апелляционном порядке судебная коллегия в полном объеме проверила все изложенные в апелляционной жалобе осужденного доводы, дала им надлежащую оценку с приведением мотивов, по которым признала их несостоятельными и обосновала необходимость изменения приговора по другим основаниям. Апелляционное определение соответствует требованиям ст. 389.28 УПК РФ.

Руководствуясь ст.ст. 401. 13, 401.15, 401.16, п. 1 ч. 1 ст. 401.14 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

приговор Пригородного районного суда Свердловской области от 10 марта 2020 г. и апелляционное постановление Свердловского областного суда от 25 августа 2020 г. в отношении КОЛЫМАГИНА Александра Сергеевича оставить без изменения, кассационные жалобы осужденного Колымагина А.С. и представителя гражданского ответчика - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи