Апелляционное определение СК по гражданским делам Челябинского областного суда от 26 февраля 2021 г. по делу N 11-2425/2021

Судебная коллегия по гражданским делам Челябинского областного суда в составе:

председательствующего Скрябиной С.В, судей Жуковой Н.А, Каплиной К.А, при секретаре Масловой Ю.А, с участием прокурора Гурской О.Н.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Ильченко Андрея Евгеньевича к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения "Челябинский областной клинический противотуберкулезный диспансер" о восстановлении на работе, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула, денежной компенсации морального вреда, по апелляционным жалобе Ильченко Андрея Евгеньевича, представлению прокурора Центрального района города Челябинска на решение Центрального районного суда города Челябинска от 05 ноября 2020 года.

Заслушав доклад судьи Скрябиной С.В. об обстоятельствах дела, пояснения истца Ильченко А.Е. и его представителя Рыжковой Е.Ю. об отмене судебного решения, представителя ответчика Целищевой Э.А, считавшей решение суда законным и обоснованным, заключение прокурора, поддержавшей доводы апелляционного представления, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Ильченко Андрей Евгеньевич обратился в суд с иском к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения "Челябинский областной клинический противотуберкулезный диспансер" (далее - Противотуберкулезный диспансер) о признании незаконным и отмене приказа об увольнении, восстановлении на работе, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула, денежной компенсации морального вреда.

В обоснование иска указал, что с 03 апреля 2006 года по 21 июля 2020 года состоял в трудовых отношениях с ответчиком, работал в должности "данные изъяты" 15 апреля 2020 года им на имя работодателя было подано заявление о предоставлении отпуска с последующим увольнением с 21 июля 2020 года по причине нежелания более терпеть попреки и издевательства, ограничения его прав и свобод со стороны главного врача диспансера. В связи с тем, что он в период нахождения в отпуске был признан временно нетрудоспособным по причине болезни, 25 мая 2020 года подал заявление о продлении ежегодного оплачиваемого отпуска. Отпуск был продлен до 27 июля 2020 года. 28 июля 2020 года при выходе на работу по окончании отпуска он был ознакомлен с приказом от 21 июля 2020 года о его увольнении 21 июля 2020 года, с чем не согласен, так как увольнение было произведено в период нахождения его в отпуске.

В судебное заседание суда первой инстанции истец Ильченко А.Е. не явился, о времени и месте слушания был извещен надлежащим образом. Его представитель Рыжкова Е.Ю, действующая на основании доверенности, в судебном заседании на удовлетворении требований настаивала.

Представитель ответчика Целищева Э.А, действующая на основании доверенности, иск не признала.

Прокурор, принимавший участие в деле для дачи заключения, считал иск Ильченко А.Е. не подлежащим удовлетворению.

Суд постановилрешение, которым в удовлетворении исковых требований отказал.

В апелляционной жалобе истец просит решение суда отменить, указывает на обстоятельства, изложенные в исковом заявлении. Считает, что работодатель, чтобы надлежаще исполнить обязанность по оформлению увольнения и расчету с уволенным работником, должен исходить из того, что последним днем работы работника является не день его увольнения (последний день отпуска), а день, предшествующий первому дню отпуска. Ссылается, что приказ о прекращении с ним трудового договора от 21 июля 2020 года N 19 был вручен ему 28 июля 2020 года, своевременно и надлежащим образом он не был уведомлен об издании приказа о его увольнении, с данным приказом не согласен. Указывает, что заявление об увольнении было подано им 15 апреля 2020 года, и в нем указана причина увольнения. С аналогичными доводами и причинами им было подано заявление в прокуратуру. Полагает, что указанные причины свидетельствуют об отсутствии доброй воли работника на увольнение по собственному желанию.

В апелляционном представлении прокурор Центрального района города Челябинска просит решение суда отменить, направить дело на новое рассмотрение, полагая, что в ходе рассмотрения дела установлены обстоятельства, свидетельствующие о дискриминации со стороны руководства по отношению к Ильченко А.Е, о чем говорит недобровольный и вынужденный характер заявлений об увольнении по собственному желанию, написанных истцом. Кроме того полагает, что увольнение истца было незаконным и в связи с тем, что получаемая от ответчика заработная плата являлась единственным источником дохода семьи истца, имеющей на иждивении ребенка-инвалида. При этом в действительности истец не желал увольняться с должности "данные изъяты". С учетом конфликтных отношений с руководством указанного медицинского учреждения, на которые ссылается истец, согласно написанным и поданным им заявлениям, имел место вынужденный характер увольнения из-за дискриминации в отношении него со стороны руководства Противотуберкулезного диспансера. Полагает, что в ходе судебного разбирательства не установлены существенные обстоятельства по данному гражданскому делу, имеющие значение для принятия судом законного и обоснованного решения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалобы, представления, судебная коллегия считает решение суда подлежащим отмене в связи с несоответствием выводов, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела, нарушением норм материального права.

Как следует из материалов дела, Ильченко А.Е. с 03 апреля 2006 года работал "данные изъяты" что подтверждается приказом N от 03 апреля 2006 года "О приеме на работу" (л.д. 58, том 1), приказами "данные изъяты" от 01 августа 2008 года, "данные изъяты" от 10 января 2012 года "О переводе работника на другую работу (л.д. 59, 60, том 1), трудовым договором N от 21 мая 2007 года (л.д. 61, том 1), дополнительными соглашениями (л.д. 62-79, том 1).

15 апреля 2020 года истцом на имя главного врача Противотуберкулезного диспансера подано заявление о предоставлении ему ежегодного оплачиваемого отпуска продолжительностью 28 календарных дней и дополнительных отпусков продолжительностью 14 календарных дней с 13 мая 2020 года, дополнительного отпуска как ветерану подразделения особого риска с 01 июля 2020 года, а также выходных дней для ухода за ребенком-инвалидом с последующим увольнением с 21 июля 2020 года (л.д. 15, том 1).

24 апреля 2020 года истцом повторно подано заявление на имя главного врача Противотуберкулезного диспансера с просьбой уволить его 21 июля 2020 года, где также указано на его нежелание более терпеть попреки и издевательства, а также ограничение его прав и свобод со стороны администрации ГБУЗ ЧОКПТД, которые подрывают его здоровье (л.д. 48, том 1).

Приказом ответчика от 21 июля 2020 года N трудовой договор с Ильченко А.Е. расторгнут по пункту 3 части 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации по инициативе работника 21 июля 2020 года. С данным приказом истец ознакомлен 28 июля 2020 года, о чем имеется его подпись в приказе, а также указание на несогласие с решением об увольнении (л.д. 49, том 1).

Разрешая спор и отказывая в иске, суд первой инстанции исходил из наличия у ответчика предусмотренных законом оснований для расторжения трудового договора по пункту 3 части первой статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации, поскольку работник дважды обращался с заявлением об увольнении, указывая дату прекращения трудовых отношений - 21 июля 2020 года, с заявлением об отзыве своих ранее поданных заявлений об увольнении не обращался.

Между тем судебная коллегия не может согласиться с данными выводами суда, поскольку они не соответствуют обстоятельствам дела и требованиям законодательства.

Как разъяснено в пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 года N 23 "О судебном решении", решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть первая статьи 1, часть третья статьи 11 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59-61, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов (пункт 3 этого же постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации).

На основании части второй статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

Суд, сохраняя независимость, объективность и беспристрастность, осуществляет руководство процессом, разъясняет лицам, участвующим в деле, их права и обязанности, предупреждает о последствиях совершения или несовершения процессуальных действий, оказывает лицам, участвующим в деле, содействие в реализации их прав, создает условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законодательства при рассмотрении и разрешении гражданских дел (часть вторая статьи 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

При принятии решения суд оценивает доказательства, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, установлены и какие обстоятельства не установлены, каковы правоотношения сторон, какой закон должен быть применен по данному делу и подлежит ли иск удовлетворению (часть первая статьи 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Кроме того, в силу положений статей 67, 71, 195-198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд обязан исследовать по существу все фактические обстоятельства и не вправе ограничиваться установлением формальных условий применения нормы, а выводы суда о фактах, имеющих юридическое значение для дела, не должны быть общими и абстрактными, они должны быть указаны в судебном постановлении убедительным образом со ссылками на нормативные правовые акты и доказательства, отвечающие требованиям относимости и допустимости. В противном случае нарушаются задачи и смысл судопроизводства, установленные статьей 2 названного кодекса.

Оценка доказательств и отражение ее результатов в судебном решении являются проявлением дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия, вытекающих из принципа самостоятельности судебной власти, что, однако, не предполагает возможность оценки судом доказательств произвольно и в противоречии с законом.

Согласно статье 1 Трудового кодекса Российской Федерации целями трудового законодательства являются установление государственных гарантий трудовых прав и свобод граждан, создание благоприятных условий труда, защита прав и интересов работников и работодателей.

Исходя из общепризнанных принципов и норм международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации основными принципами правового регулирования трудовых отношений и иных непосредственно связанных с ними отношений признаются, в частности, свобода труда, включая право на труд, который каждый свободно выбирает или на который свободно соглашается, право распоряжаться своими способностями к труду, выбирать профессию и род деятельности, запрещение принудительного труда и дискриминации в сфере труда (абзацы первый - третий статьи 2 Трудового кодекса Российской Федерации).

В соответствии с пунктом 3 части 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации основанием прекращения трудового договора является расторжение трудового договора по инициативе работника (статья 80 Кодекса).

Согласно частям 1, 2, 4 статьи 80 Трудового кодекса Российской Федерации работник имеет право расторгнуть трудовой договор, предупредив об этом работодателя в письменной форме не позднее чем за две недели, если иной срок не установлен настоящим Кодексом или иным федеральным законом. Течение указанного срока начинается на следующий день после получения работодателем заявления работника об увольнении.

По соглашению между работником и работодателем трудовой договор может быть расторгнут и до истечения срока предупреждения об увольнении.

До истечения срока предупреждения об увольнении работник имеет право в любое время отозвать свое заявление. Увольнение в этом случае не производится, если на его место не приглашен в письменной форме другой работник, которому в соответствии с настоящим Кодексом и иными федеральными законами не может быть отказано в заключении трудового договора.

Согласно статье 127 Трудового кодекса Российской Федерации при увольнении работнику выплачивается денежная компенсация за все неиспользованные отпуска. По письменному заявлению работника неиспользованные отпуска могут быть предоставлены ему с последующим увольнением (за исключением случаев увольнения за виновные действия). При этом днем увольнения считается последний день отпуска. При предоставлении отпуска с последующим увольнением при расторжении трудового договора по инициативе работника этот работник имеет право отозвать свое заявление об увольнении до дня начала отпуска, если на его место не приглашен в порядке перевода другой работник.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной в Определении от 25 февраля 2016 года N 298-О, часть четвертая статьи 127 Трудового кодекса Российской Федерации представляет собой дополнительную гарантию трудовых прав работника, позволяя ему изменить свое решение об увольнении до дня начала отпуска.

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации в своем Определении от 25 января 2007 года N 131-О-О, в соответствии с частью второй статьи 127 Трудового кодекса Российской Федерации работодатель по письменному заявлению работника, намеревающегося расторгнуть трудовой договор по собственному желанию, при наличии возможности предоставляет ему неиспользованные отпуска с последующим увольнением. В этом случае работодатель, чтобы надлежаще исполнить закрепленную названным Кодексом (в частности, его статьями 84.1, 136 и 140) обязанность по оформлению увольнения и расчету с увольняемым работником, должен исходить из того, что последним днем работы работника является не день его увольнения (последний день отпуска), а день, предшествующий первому дню отпуска. Именно поэтому право отозвать заявление об увольнении по собственному желанию, представляющее собой дополнительную гарантию трудовых прав работника, может быть реализовано им только до окончательного прекращения работы в связи с использованием отпуска и последующим увольнением. Такое регулирование в полной мере отвечает целям правового регулирования трудовых отношений, провозглашенным в статье 1 Трудового кодекса Российской Федерации.

Как разъяснено в пункте 22 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации", расторжение трудового договора по инициативе работника допустимо в случае, когда подача заявления об увольнении являлась добровольным его волеизъявлением. Если истец утверждает, что работодатель вынудил его подать заявление об увольнении по собственному желанию, то это обстоятельство подлежит проверке и обязанность доказать его возлагается на работника.

Обращаясь с данным исковым заявлением о признании незаконным приказа об увольнении, Ильченко А.Е. сослался на нарушение его прав, на вынужденную меру, послужившую основанием для обращения к работодателю с заявлениями об увольнении.

Из дословного содержания заявлений Ильченко А.Е. от 15 апреля 2020 года и от 24 апреля 2020 года следует, что он не изъявлял желания прекратить трудовые отношения добровольно, в качестве причины своего увольнения он указал, что не желает более терпеть попреки и издевательства, а также ограничения его прав и свобод со стороны главного врача ГБУЗ "ЧОКПТД", которые подрывают его здоровье, поэтому он просил предоставить ему ежегодный оплачиваемый основной отпуск продолжительностью 28 (двадцать восемь) календарных дней и дополнительный отпуск продолжительностью 14 (четырнадцать) календарных дней с "13" мая 2020 года, а так же согласно п. 15 ст. 2 Федерального закона от 10.01.2002 N 2-ФЗ "О социальных гарантиях гражданам, подвергшимся радиационному воздействию вследствие ядерных испытаний на Семипалатинском полигоне", п. 5 ч. 1 ст. 14 Закона РФ от 15.05.1991 N 1244-1 "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС" дополнительный отпуск (как ветерану подразделений особого риска) без сохранения заработной платы продолжительностью 14 (четырнадцать) календарных дней с "01" июля 2020 года. Также просил предоставить выходные дни для ухода за ребенком-инвалидом с 27.04.2020 года по 30.04.2020 года, с 06.05.2020 года по 08.05.2020 года и 12.05.2020 года, с 25.06.2020 года по 26.06.2020 года и 29.06.2020 года по 30.06.2020 года, с 15.07.2020 г. по 17.07.2020 г. и 20.07.2020 года (л.д. 34, том 1).

16 апреля 2020 года Ильченко А.Е. также обращался к работодателю с двумя письменными заявлениями о предоставлении дополнительных оплачиваемых выходных дней для ухода за ребенком-инвалидом с 06 мая по 08 мая 2020 года, 12 мая 2020 года (л.д. 36 том 1), и с 27 по 30 апреля 2020 года (л.д. 38 том 1).

Приказами ответчика от 24 апреля 2020 года N и от 30 апреля 2020 года N "О предоставлении отпуска работнику" Ильченко А.Е. предоставлены дополнительные оплачиваемые выходные дни для ухода за ребенком-инвалидом с 27 апреля 2020 года по 30 апреля 2020 года, с 06 мая 2020 года по 08 мая 2020 года и 12 мая 2020 года, с которыми работник был ознакомлен (л.д. 37, 39 том 1).

Приказом ответчика от 07 мая 2020 года N "О предоставлении отпуска работнику" истцу были предоставлены ежегодный основной оплачиваемый отпуск на 28 календарных дня с 13 мая 2020 года по 09 июня 2020 года и дополнительный отпуск за ненормированный рабочий день продолжительностью 14 календарных дней с 10 июня 2020 года по 24 июня 2020 года, с которым работник был ознакомлен 07 мая 2020 года (л.д. 35 том 1).

25 мая 2020 года Ильченко А.Е. обратился к работодателю с заявлениями о продлении ежегодного оплачиваемого отпуска на 13 календарных дня в связи с листками нетрудоспособности с 06 мая по 25 мая 2020 года (л.д. 44, том 1), а также об отмене выходных дней по уходу за ребенком-инвалидом с 06 по 07 мая 2020 года и 12 мая 2020 года (л.д. 46, том 1).

На основании указанных заявлений приказом работодателя от 26 мая 2020 года N приказ от 24 апреля 2020 года N о предоставлении дополнительных оплачиваемых выходных дней для ухода за ребенком-инвалидом был отменен (л.д. 47, том 1), а приказом от 29 мая 2020 года N отпуск, оформленный приказом от 07 мая 2020 года N, был продлен на 13 дней с 25 июня по 07 июля 2020 года, с которым истец был ознакомлен 29 мая 2020 года (л.д. 45, том 1).

26 июня 2020 года истец обратился с заявлениями о предоставлении дополнительных оплачиваемых дней для ухода за ребенком-инвалидом с 08 по 10 июля 2020 года и 13 июля 2020 года (л.д. 40, том 1), а также дополнительного отпуска как ветерану подразделений особого риска с 14 июля 2020 года сроком на 14 дней (л.д. 42, том 1), которые работодателем были удовлетворены, такие дни предоставлены с 08 по 10 и 13 июля 2020 года (л.д. 41, том 1), дополнительный отпуск с 14 по 27 июля 2020 года (л.д. 43, том 1). 07 июля 2020 года работник с приказами N от 07 июля 2020 года и N от 07 июля 2020 года был ознакомлен.

Обжалуемым приказом от 21 июля 2020 года N "О прекращении (расторжении) трудового договора с работником (увольнении)", ответчиком расторгнут трудовой договор с Ильченко А.Е. по пункту 3 части 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации по инициативе работника. Днем увольнения обозначено 21 июля 2020 года. С данным приказом истец ознакомлен 28 июля 2020 года, при ознакомлении выразил несогласие (л.д. 49 том 1).

В судебном заседании суда апелляционной инстанции истец в обоснование своих доводов о незаконности приказа об увольнении указал, что ответчик уволил его в период нахождения в отпуске, заявления об увольнении его 21 июля 2020 года были написаны им не по доброй воле. Кроме того, обращаясь с заявлением о предоставлении ему дополнительного отпуска продолжительностью 14 календарных дней, когда время отпуска выходило за пределы 21 июля 2020 года, он тем самым выразил намерение продолжить трудовые отношения с ответчиком. Поскольку работодателем его заявление о предоставлении дополнительного отпуска до 27 июля 2020 года было удовлетворено, он расценил это как согласие на продолжение трудовых отношений.

В обоснование своих доводов о вынужденности прекратить трудовые отношения истец представил дополнительные доказательства и дополнительно пояснил, что имеет ребенка-инвалида, поэтому в связи с распространением новой коронавирусной инфекции COVID-19, он, опасаясь за здоровье своего ребенка, обратился к работодателю с заявлением о переводе его на удаленный режим работы с 06 апреля 2020 года. Данное заявление было оставлено без ответа. Тогда он 31 марта 2020 года обратился к работодателю с заявлением о предоставлении ему дополнительного отпуска как ветерану подразделений особого риска без сохранения заработной платы с 01 апреля 2020 года сроком на 14 дней. Однако ему в этом было отказано. 10 апреля 2020 года он вынужден был обратиться с заявлением о предоставлении отпусков и выходных дней с последующим увольнением с 30 июня 2020 года. Вместе с тем ему было отказано в предоставлении отпусков, относительно выходных дней в связи с уходом за ребенком-инвалидом ему было рекомендовано уточнить даты таких дней (л.д. 27-30, том 2). В связи с отказами работодателя он обращался в прокуратуру за защитой своих прав, но ему было рекомендовано обратиться в суд. Поскольку судами в связи с объявленными ограничительными мероприятиями по поводу пандемии прием исковых заявлений и рассмотрение дел не осуществлялось, защитить свои права он не мог, поэтому и был вынужден обратиться с заявлением об увольнении.

Представитель ответчика возражала против таких доводов истца и указала, что все заявления истца о предоставлении ему выходных дней и отпусков в удобное для него время всегда удовлетворялись. Однако в связи с объявлением пандемии Министром здравоохранения Челябинской области в адрес руководителей медицинских учреждений было направлено письмо, в котором содержалось требование о переносе сроков отпусков руководителей медицинских организаций, их заместителей, руководителей структурных подразделений, что и явилось основанием для отказа в удовлетворении заявлений истца. В обоснование этому были представлены информация о предоставлении отпусков и дней отдыха истцу за период с 2014 года, письмо Министра здравоохранения области от 31 марта 2020 года (л.д. 231-232, том 1).

Оценив в совокупности представленные в материалы дела доказательства, объяснения сторон, судебная коллегия приходит к выводу об ошибочности суждений суда первой инстанции о законности увольнения Ильченко А.Е.

Так, работодатель, получив от работника заявление о предоставлении отпусков с последующим увольнением 21 июля 2020 года, не выяснил действительную волю работника на прекращение трудовых отношений, с учетом правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации не издал приказ о расторжении трудового договора до начала отпуска работника, не произвел с ним окончательный расчет, не выдал трудовую книжку, а, напротив, при наличии заявления об увольнении 21 июля 2020 года, по заявлению работника предоставил ему дополнительный отпуск сроком до 27 июля 2020 года, чем лишил себя права уволить истца 21 июля 2020 года, поскольку после издания приказа о предоставлении отпуска до 27 июля 2020 года дата прекращения трудовых отношений сторонами согласована не была. Кроме того, учитывая дословное содержание заявлений Ильченко А.Е. об увольнении, его пояснения в суде, судебная коллегия приходит к выводу о том, что нашли свое подтверждение и его доводы об отсутствии доброй воли на прекращение трудовых отношений с ответчиком.

Действительно, письмом Министра здравоохранения Челябинской области руководителям медицинских организаций было предписано не планировать зарубежные служебные командировки, минимизировать участие в служебных командировках внутри страны, организовать работу по внесению изменений в графики отпусков в части переноса сроков отпусков руководителей медицинских учреждений, их заместителей, руководителей структурных подразделений, работников, участвующих в оказании медицинской помощи населению Челябинской области, иных работников, обеспечивающих эффективное функционирование медицинских организаций, запланированных на период с апреля по июль 2020 года, на более поздние сроки.

Согласно должностной инструкции заместителя главного врача по гражданской обороне, чрезвычайным ситуациям, мобилизационной подготовке Противотуберкулезного диспансера от 08 августа 2011 года (л.д. 190-192, том 1) именно на лицо, замещающее указанную должность, возложена, в частности, обязанность организовать медицинское обеспечение в условиях ЧС, готовность органов управления и учреждений здравоохранения к действиям ЧС, осуществление взаимодействия с центром Госсанэпиднадзора по вопросам работы в условиях ЧС.

Из представленного графика отпусков на 2020 год (л.д. 176-178, том 1) следует, что отпуск Ильченко А.Е. был запланирован на июль 2020 года (с 01 числа месяца) продолжительностью 42 календарных дня. С графиком отпусков истец был ознакомлен.

Таким образом, в связи с тем, что истец обратился за предоставлением отпуска вне графика, у работодателя отсутствовала обязанность предоставить ему такой отпуск в безусловном порядке.

Факт дискриминации в отношении истца своего подтверждения в судебном заседании не нашел.

Учитывая изложенное, судебная коллегия приходит к выводу о том, что увольнение Ильченко А.Е. по пункту 3 части первой статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации 21 июля 2020 года не было основано на законе, приказ главного врача Противотуберкулезного диспансера от 21 июля 2020 года N нельзя признать законным, в связи с чем судебное решение об отказе в удовлетворении исковых требований Ильченко А.Е. подлежит отмене.

В соответствии с частями 1 и 2 статьи 394 Трудового кодекса Российской Федерации в случае признания увольнения незаконным работник должен быть восстановлен на прежней работе органом, рассматривающим индивидуальный трудовой спор. Орган, рассматривающий индивидуальный трудовой спор, принимает решение о выплате работнику среднего заработка за все время вынужденного прогула.

Согласно части 3 статьи 139 Трудового кодекса Российской Федерации при любом режиме работы расчет средней заработной платы работника производится исходя из фактически начисленной ему заработной платы и фактически отработанного им времени за 12 календарных месяцев, предшествующих периоду, в течение которого за работником сохраняется средняя заработная плата. При этом календарным месяцем считается период с 1-го по 30-е (31-е) число соответствующего месяца включительно (в феврале - по 28-е (29-е) число включительно).

Аналогичная норма включена в пункт 4 Положения об особенностях порядка исчисления средней заработной платы, утвержденного Постановлением Правительства Российской Федерации от 24 декабря 2007 года N 922.

Согласно пункту 9 указанного Положения средний дневной заработок, кроме случаев определения среднего заработка для оплаты отпусков и выплаты компенсаций за неиспользованные отпуска, исчисляется путем деления суммы заработной платы, фактически начисленной за отработанные дни в расчетном периоде, включая премии и вознаграждения на количество фактически отработанных в этот период дней.

Средний заработок работника определяется путем умножения среднего дневного заработка на количество дней (календарных, рабочих) в периоде, подлежащем оплате.

Пунктом 17 Положения об особенностях порядка исчисления средней заработной платы установлено что средний заработок, определенный для оплаты времени вынужденного прогула, подлежит повышению на коэффициент, рассчитанный путем деления тарифной ставки, оклада (должностного оклада), денежного вознаграждения, установленных работнику с даты фактического начала работы после его восстановления на прежней работе, на тарифную ставку, оклад (должностной оклад), денежное вознаграждение, установленные в расчетном периоде, если за время вынужденного прогула в организации (филиале, структурном подразделении) повышались тарифные ставки, оклады (должностные оклады), денежное вознаграждение.

С 01 октября 2020 года во исполнение постановления Правительства Челябинской области от 09 октября 2020 года N 505-П, должностные оклады работников областных государственных учреждений, в отношении которых Министерство здравоохранения Челябинской области осуществляет функции и полномочия учредителя, были увеличены в 1, 03 раза.

Согласно справке ответчика среднедневной заработок Ильченко А.Е. составил 3 008 рублей 95 копеек (л.д. 2, том 2).

Учитывая увеличение должностного оклада с 01 октября 2020 года, с указанной даты среднедневной заработок Ильченко А.Е. составит 3099 рублей 22 копейки (3008, 95 * 1, 03).

Таким образом, с ответчика в пользу истца в счет заработной платы за время вынужденного прогула подлежит взысканию 461 937 рублей 97 копеек исходя из следующего расчета 47 рабочих дней * 3008, 95 руб. + 106 рабочих дней * 3099, 22 руб.

Согласно статье 237 Трудового кодекса Российской Федерации моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора. В случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.

В соответствии с частью 9 статьи 394 Трудового кодекса Российской Федерации в случаях увольнения без законного основания или с нарушением установленного порядка увольнения суд может по требованию работника вынести решение о взыскании в пользу работника денежной компенсации морального вреда, причиненного ему указанными действиями. Размер этой компенсации определяется судом.

В пункте 63 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" разъяснено, что размер компенсации морального вреда определяется судом исходя из конкретных обстоятельств каждого дела с учетом объема и характера причиненных работнику нравственных или физических страданий, степени вины работодателя, иных заслуживающих внимания обстоятельств, а также требований разумности и справедливости.

Из приведенных нормативных положений законодательства и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации следует, что по общему правилу необходимыми условиями для возложения на работодателя обязанности по компенсации морального вреда работнику являются: наступление вреда, противоправность деяния причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда.

Определяя размер денежной компенсации морального вреда, подлежащей взысканию в пользу Ильченко А.Е, судебная коллегия соглашается с оценкой своих нравственных страданий, произведенной истцом, учитывает, что ответчиком было нарушено право истца на труд, которое относится к числу фундаментальных неотчуждаемых прав человека и с реализацией которого связана возможность использования работником ряда других социально-трудовых прав, в частности, права на справедливую оплату труда, на отдых, на социальное обеспечение в случаях, установленных законом. Указанное нарушение права истца безусловно причинило ему нравственные страдания.

Учитывая нарушение конституционного права истца на труд, являющегося отцом ребенка-инвалида, длительность нарушения такого права, степень вины работодателя, его конкретные незаконные действия, их соотношение с объемом и характером причиненных истцу нравственных страданий, индивидуальные особенности истца, принцип разумности и справедливости, судебная коллегия считает возможным взыскать с ответчика 10 000 руб. в счет компенсации морального вреда.

На основании статьи 103 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации с учетом статьи 333.19 Налогового кодекса Российской Федерации с ответчика подлежит взысканию государственная пошлина в доход местного бюджета в размере 8 119 рублей 38 копеек, исходя из расчета 5200 + ((461937, 97 - 200000)* 1) / 100 + 300 (по удовлетворенным неимущественным требованиям).

Таким образом, доводы истца, изложенные в апелляционной жалобе, заслуживают внимания, в целях исправления судебной ошибки, допущенной судом первой инстанции, судебная коллегия находит решение суда подлежащим отмене с принятием нового решения о удовлетворении исковых требований Ильченко А.Е.

Руководствуясь статьями 328-330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Центрального районного суда города Челябинска от 05 ноября 2020 года отменить.

Принять новое решение.

Исковые требования Ильченко Андрея Евгеньевича удовлетворить.

Признать незаконным и отменить приказ главного врача Государственного бюджетного учреждения здравоохранения "Челябинский областной клинический противотуберкулезный диспансер" от 21 июля 2020 года N о прекращении (расторжении) трудового договора с работником (увольнении).

Восстановить Ильченко Андрея Евгеньевича на работе "данные изъяты" Государственного бюджетного учреждения здравоохранения "Челябинский областной клинический противотуберкулезный диспансер" 22 июля 2020 года.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения "Челябинский областной клинический противотуберкулезный диспансер" в пользу Ильченко Андрея Евгеньевича в счет заработной платы за время вынужденного прогула 461 937 руб. 97 коп, в счет денежной компенсации морального вреда 10 000 руб.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения "Челябинский областной клинический противотуберкулезный диспансер" в доход местного бюджета государственную пошлину в размере 8 119 руб. 38 коп.

Определение суда в части восстановления на работе подлежит немедленному исполнению.

Председательствующий

Судьи