Апелляционное определение СК по уголовным делам Четвертого апелляционного суда общей юрисдикции от 25 марта 2021 г. по делу N 55-133/2021

Судебная коллегия по уголовным делам Четвертого апелляционного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего судьи Ходака Д.В, судей Урняевой Г.Ю, Фоминых С.М, при секретаре Ерастовой Н.А, с участием прокурора Новик Т.В, потерпевших ФИО7, ФИО8, ФИО9, ФИО10, представителя потерпевшего ФИО10 адвоката Шевченко В.Ю, посредством системы видеоконференцсвязи, оправданного Шпака Ю.П. и адвоката Ширинян Э.С, рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционное представление государственного обвинителя Козиной Т.П, апелляционные жалобы потерпевшей ФИО7 и ее представителя адвоката Демьяненко Л.Е, апелляционную жалобу представителя потерпевшего ФИО10 адвоката Шевченко В.Ю. на приговор Оренбургского областного суда от 23 декабря 2020 года, с участием коллегии присяжных заседателей, которым

Шпак ЮП, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в "адрес", не судимый

оправдан по обвинению в совершении преступления, предусмотренного пунктом "в" части 2 статьи 115 УК РФ, на основании пункта 3 части 2 статьи 302 УПК РФ, за отсутствием в действиях состава преступления;

оправдан по обвинению в совершении преступлений, предусмотренных пунктом "е" части 2 статьи 105, части 3 статьи 30 пунктов "а", "е" части 2 статьи 105 УК РФ, на основании пунктов 3 и 4 части 2 статьи 302 УПК РФ, за отсутствием в действиях составов преступлений и на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей.

На основании части 1 статьи 134 УПК РФ за ним признано право на реабилитацию.

Вопрос о вещественных доказательствах разрешен.

Заслушав доклад судьи Урняевой Г.Ю, изложившей содержание приговора, существо апелляционного представления, апелляционных жалоб и возражений, выступление прокурора Новик Т.В, потерпевших и их представителей, поддержавших доводы апелляционных представления и жалоб, оправданного Шпака Ю.П. и адвоката Шириняна Э.С, возражавших против этих доводов и полагавших необходимым оправдательный приговор оставить без изменения, а апелляционные представление и жалобы потерпевших и их представителей без удовлетворения, Судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Шпак Ю.П. обвинялся в умышленном причинении легкого вреда здоровью ФИО14, вызвавшим кратковременное расстройство здоровья, с применением деревянной биты в качестве оружия.

Он же обвинялся в убийстве ФИО15 общеопасным способом и в покушении на убийство Потерпевший N2, ФИО9, ФИО16, ФИО14, ФИО10, Потерпевший N1 тем же общеопасным способом, которое не довел до конца по независящим от него обстоятельствам.

По приговору суда с участием коллегии присяжных заседателей Шпак Ю.П. оправдан в полном объеме.

В апелляционном представлении с дополнением (далее апелляционное представление) государственный обвинитель Козина Т.П. выражает несогласие с оправдательным приговором, просит его отменить, направить уголовное дело на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции.

Считает, что при формировании вопросного листа председательствующим допущены существенные нарушения положений уголовно-процессуального закона, которые повлекли за собой вынесение незаконного оправдательного приговора.

Ссылаясь на разъяснения Пленума Верховного Суда РФ, изложенные в пункте 27 постановления от 22 ноября 2005 года N27 "О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей" о том, что при окончательном формулировании вопросного листа в совещательной комнате председательствующий не вправе вносить в него вопросы, которые не были предметом обсуждения с участием сторон, указывает, что после возвращения из совещательной комнаты присяжным заседателям был вручен вопросный лист, содержащий 11 вопросов, включая вопрос, не являвшийся предметом обсуждения с участием сторон, поскольку проект вопросного листа содержал 10 вопросов.

Считает, что вопреки требованиям статьи 399 УПК РФ о том, что вопросы в вопросном листе формулируются с учетом предъявленного обвинения, результатов судебного следствия, позиции сторон в прениях, высказанных замечаниях, председательствующий в вопросном листе исказил суть предъявленного Шпаку обвинения и обстоятельства, установленные в судебном следствии.

В подтверждении этому указывает, что Шпак обвинялся в причинении легкого вреда здоровью потерпевшему ФИО14, однако в вопросном листе поставлен вопрос о причинении телесных повреждений иному лицу - ФИО31, в причинении телесных повреждений которому оправданный не обвинялся.

В вопросах N2 и N3 вопросного листа указано, что причиной конфликта и последующего причинения Шпаком телесных повреждений потерпевшему ФИО14 был проезд по полям оправданного на автомобиле потерпевшего ФИО14, однако из обвинения следует о совершении Шпаком этих действий на почве личных неприязненных отношений, возникших на почве проезда на автомобиле по посевам, принадлежащим Шпаку, при том, что в судебном заседании установлено, что автомобиль принадлежал и управлялся потерпевшим ФИО10, не указанным в вопросном листе.

Считает, что вопрос вопросного листа N3 сформулированный председательствующим исходя из позиции стороны защиты, содержал неясную формулировку, позволявшую неоднозначно понять характер действий оправданного.

В подтверждение этому указывает, что в вопросе N3 председательствующий указал о том, что "подсудимый Шпак применил деревянную биту после того как потерпевший ФИО14 попытался нанести удар Шпаку, а также после того как со стороны другого лица была угроза применения ружья", однако в нарушение требований закона о необходимости отражения в вопросе фактически значимых обстоятельств не конкретизировал: чем именно и куда пытался нанести потерпевший удар оправданному, не указал со стороны какого лица и какая именно угроза применения ружья имелась, где это "другое" лицо находилось, в связи с чем, эти действия создавали угрозу для подсудимого и в чем конкретно угроза выражалась.

Считает важным указать на то, что используемый при формулировке этого вопроса термин "угроза применения" является юридическим термином, при этом частью 5 статьи 339 УПК РФ прямо запрещено использовать термины, требующие юридической оценки при постановке перед присяжными заседателями вопросов.

Полагает, что нечеткая формулировка вопроса не позволяла присяжным заседателям определить реальность угрозы Шпаку со стороны ФИО14 и иного лица, соотнести ее (угрозу) с действиями оправданного Шпака, для определения в его действиях наличия необходимой обороны, что повлияло на вынесение оправдательного вердикта, поскольку отвечая на вопросы N1, N3, N4 и N5 они (присяжные заседатели) признали доказанным совершение Шпаком деяния, указанного в вопросе N3, признали его виновным в совершении данного деяния и заслуживающим снисхождения.

Обращает внимание на то, что вопросы вопросного листа N6 и N7 по эпизоду убийства ФИО15 и покушения на убийство ФИО8, Потерпевший N2, ФИО9, ФИО16, ФИО14, ФИО10 и Потерпевший N1 были сформулированы председательствующим неясно и противоречиво, в них, вопреки предъявленному обвинению, не указано, что выстрелы в указанных потерпевших Шпак произвел с целью лишения их жизни.

Полагает, что председательствующему по каждому из вмененных Шпаку двух преступлений - убийство ФИО15 и покушение на убийство ФИО8, Потерпевший N2, ФИО9, ФИО16, ФИО14, ФИО10 и Потерпевший N1 подлежало поставить перед присяжными заседателями три вопроса о доказанности деяния, о доказанности совершения деяния подсудимым и его виновности, поскольку указанные преступления образуют реальную совокупность преступлений.

Считает, что данное нарушение требований части 1 статьи 339 УПК РФ не только исключило возможность ответов присяжных заседателей по каждому преступлению, но и повлекло за собой неясность и противоречивость их ответов на вопросы вопросного листа N6 и N7.

Считает, что результат голосования по вопросам N6 и N7 вопросного листа, когда присяжные заседатели признали доказанным факт совершения указанных преступлений и недоказанным совершение преступлений подсудимым Шпаком, одновременно исключив в ответах на эти вопросы различные фактические обстоятельства, был обусловлен неправильной формулировкой основных вопросов, когда два разных преступления были объединены в один вопрос вопросного листа.

Так, отвечая на вопрос N6 о доказанности совершения деяний, связанных с лишением жизни ФИО15 и покушением на лишение жизни ФИО8, Потерпевший N2, ФИО9, ФИО16, ФИО14, Потерпевший N1, ФИО10, присяжные заседатели ответили: "Да, доказано, за исключением: со слов... после чего, в том же месте, и до слов.., а также ввиду ответного выстрела ФИО10", что исключает возможность однозначного толкования принятого решения.

Также полагает, что ответ присяжных заседателей на вопрос N7 не соответствует требованиям закона и содержит явные противоречия.

Так, отвечая на вопрос о доказанности совершения подсудимым Шпаком действий по производству выстрелов в потерпевшего ФИО15, повлекших его смерть, в потерпевших Потерпевший N2, ФИО9, ФИО16, ФИО14, Потерпевший N1 и ФИО10, смерть которых не наступила, по независящим от подсудимого обстоятельствам, присяжные ответили единогласно "Нет, не доказано", однако далее присяжные заседатели указали на доказанность "производства выстрела Шпаком Ю.П. из травматического пистолета "ОСА ПБ-4-2" в шею ФИО15 и причинения ему огнестрельного ранения шеи с повреждением по ходу раневого канала кожи с окружающим кровоподтеком".

Считает, что ответ присяжных заседателей на вопрос N7 противоречит ответу на предыдущий вопрос N6, не соответствует требованиям закона, поскольку исключение части инкриминируемых подсудимому деяний допустимо лишь при положительном ответе на вопрос.

Ссылаясь на положения части 8 статьи 343 УПК РФ, о том, что при отрицательном ответе на вопросы о доказанности деяния или виновности подсудимого в ответе о том заслуживает ли он снисхождение подлежит указывать "без ответа", отмечает, что присяжные заседатели, ответив на вопрос N10 "Нет, не виновен", ответили на вопрос N11 "Да, заслуживает снисхождения", что свидетельствует о неясности и противоречивости вердикта, которые не устранены, поскольку председательствующему следовало признать вердикт неясным, а коллегию присяжных заседателей возвратить в совещательную комнату для внесения уточнений в вердикт.

Также считает, что председательствующий, давая оценку вердикту присяжных заседателей, сослался на обстоятельства, которые не были установлены вердиктом присяжных заседателей.

Так, вывод суда о том, что присяжными заседателями не был установлен прямой умысел при покушении на убийство ФИО8, Потерпевший N2, ФИО9, ФИО16, ФИО14, Потерпевший N1 и ФИО10 не основан на ответах, изложенных в вопросном листе, поскольку перед присяжными заседателями не ставился вопрос о наличии у Шпака в ходе производства выстрелов в потерпевших намерения лишить их жизни.

Обосновывая доводы о незаконности оправдательного приговора, указывает, что вывод суда об отсутствии в действиях Шпака состава преступления, предусмотренного пунктом "в" части 2 статьи 115 УК РФ, противоречит вердикту присяжных заседателей, которым Шпак признан виновным в нанесении телесных повреждений ФИО14 битой, не в момент активных действий со стороны потерпевшего, а "после того, как ФИО14 начал угрожать причинением телесных повреждений", то есть когда Шпак не находился в состоянии необходимой обороны.

Отмечает, что в ходе судебного следствия, прений сторон и последнего слова сторона защиты систематически допускала незаконное воздействие на коллегию присяжных заседателей, доводила до них недопустимую информацию, которая могла вызвать у присяжных заседателей предубеждение к доказательствам обвинения и повлиять на их беспристрастность при вынесении вердикта.

В подтверждение этому ссылается на то, что в ходе прений сторон подсудимый Шпак 10 раз, а адвокат Ширинян 13 раз останавливались председательствующим, поскольку допускали высказывания относительно оценки процедуры собирания доказательств, доводили до сведения присяжных заседателей отрицательные данные о личности потерпевших.

В апелляционной жалобе представителя потерпевшей ФИО7 адвоката Демьяненко Л.Е. содержатся аналогичные доводы о незаконности приговора и содержится просьба об отмене приговора, с направлением уголовного дела на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции.

Считает, что в ходе рассмотрения уголовного дела судом были допущены нарушения уголовно-процессуального закона, которые повлекли за собой вынесение незаконного оправдательного приговора.

В судебном заседании сторонами был изучен проект вопросного листа, содержащий 10 вопросов, на которые сторонами поданы замечания и предложения по его содержанию.

После возвращения председательствующего из совещательной комнаты присяжным был вручен окончательно сформулированный вопросный лист, в котором содержалось 11 вопросов, включая вопрос, который не был предметом обсуждения сторон.

Обращает внимание и на то, что вопрос N1 в вопросном листе был сформулирован без учета предъявленного Шпаку обвинения, которое было поддержано государственным обвинителем в суде.

Так, вопреки предъявленному Шпаку обвинению в причинении телесных повреждений потерпевшему ФИО14, суд указал в вопросе N1 о причинении телесных повреждений ФИО31, обвинение по которому ему не предъявлялось.

В вопросном листе по данному эпизоду в вопросах N2 и N3 указано, что причиной конфликта и последующего причинения подсудимым Шпаком телесных повреждений потерпевшему ФИО14 являлся проезд по полям подсудимого на автомобиле потерпевшего ФИО14, при этом председательствующим в вопросе N3 не отражены фактически значимые обстоятельства дела, не указано и не конкретизировано, куда и чем пытался нанести удар потерпевший подсудимому, не указано со стороны какого лица и какая именно угроза применения ружья имелась и в чем эта угроза выражалась.

Полагает, что такая постановка вопроса не позволила присяжным заседателям определить реальность данной угрозы для подсудимого Шпака и фактически послужила причиной вынесения по данному преступлению оправдательного вердикта.

Отмечает противоречивость сформулированных вопросов N6 и N7, поскольку председательствующий не указал мотив и цель действий подсудимого Шпака при производстве выстрелов в потерпевших Потерпевший N2, ФИО9, ФИО16, ФИО14, ФИО10, Потерпевший N1

Считает, что несмотря на то, что инкриминируемые подсудимому Шпаку два преступления - убийство потерпевшего ФИО15 и покушение на убийство потерпевших Потерпевший N2, ФИО9, ФИО16, ФИО14, ФИО10, Потерпевший N1 представляют собой реальную совокупность преступлений, председательствующий необоснованно объединил эти преступления в вопросном листе и поставил перед присяжными общий вопрос о доказанности деяния, о доказанности совершения деяния подсудимым и его виновности.

Считает, что данное нарушение исключило возможность присяжным заседателям дать ответы по каждому из двух разных преступлений о доказанности деяния, о доказанности совершения деяния подсудимым и его виновности, повлекло за собой неясность и противоречивость ответов присяжных заседателей на вопросы N6 и N7.

Отмечает, что в нарушение положений части 8 статьи 343 УПК РФ о том, что при отрицательном ответе на вопросы о доказанности деяния и о виновности подсудимого, в ответе на вопрос заслуживает ли он снисхождения подлежит указывать "без ответа", присяжные заседатели, отвечая на вопрос N10 о виновности подсудимого, и признавая его не виновным, отвечая на следующий вопрос N11 признали его заслуживающим снисхождения.

Подчеркивает, что указанные неясности и противоречия в вердикте присяжных заседателей устранены не были.

Кроме этого отмечает, что суд в приговоре, давая оценку вердикту присяжных заседателей, вышел за пределы своих полномочий.

Так, вывод суда о том, что присяжными заседателями не установлен прямой умысел Шпака на убийство потерпевших ФИО8, Потерпевший N2, ФИО9, ФИО16, ФИО14, Потерпевший N1 не основан на вердикте присяжных заседателей, поскольку перед присяжными не ставился вопрос о намерении Шпака лишить потерпевших жизни.

В апелляционной жалобе потерпевшей ФИО7 содержится аналогичная просьба об отмене приговора и направлении уголовного дела на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции.

Считает, что по делу допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, повлиявшие на содержание вердикта присяжных заседателей.

В подтверждение этому указывает, что на протяжении судебного следствия и в судебных прениях сторона защиты незаконно воздействовала на присяжных заседателей, указывала на неполноту проведенного следствия, на допущенные при производстве по уголовному делу процессуальные нарушения, что повлияло на вердикт.

В апелляционной жалобе представителя потерпевшего ФИО10 адвоката Шевченко В.Ю. также содержится просьба об отмене приговора и направлении уголовного дела на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции.

Считает, что в ходе судебного разбирательства и в прениях сторон, подсудимый Шпак и его адвокаты Леонтьев и Ширинян систематически допускали нарушения требований статей 252, 335, 336 УПК РФ, на что председательствующий реагировал не всегда, тем самым позволял стороне защиты выходить за рамки закона.

Подробно приводя высказывания и выдержки из речи стороны защиты, автор жалобы считает, что выступая в прениях сторон, подсудимый и его адвокаты многократно доводили до сведения присяжных заседателей информацию, которая могла повлиять на формирование мнения коллегии присяжных заседателей, в частности приводили версию стороны защиты о произошедших событиях, о противоправных действия потерпевших на месте преступления, допускали некорректные высказывания, порочащие личность потерпевших, и, наоборот, сообщали положительные сведения о личности подсудимого Шпака, характеризуя его как "честного работягу", о его состоянии здоровья и о его семье, указывали на недостоверность показаний потерпевших и в целом на неполноту предварительного расследования, негативно характеризовали отношение государственного обвинителя к делу, полагали, что государственный обвинитель относиться к подсудимому Шпаку предвзято, использовали юридические термины, значение которых не разъяснялось присяжным заседателям, указали на право подсудимого на необходимую оборону и на использование им травматического пистолета в целях самообороны, при этом председательствующий не во всех случаях реагировал замечаниями в адрес стороны защиты.

Полагает, что указанные нарушения повлияли на свободу оценки доказательств присяжными заседателями.

Кроме того, считает, что вопросный лист был составлен с нарушением требований части 8 статьи 339 УПК РФ, в непонятных для присяжных заседателей формулировках, требующих от них юридических познаний, что повлекло принятие коллегией присяжных заседателей противоречивого вердикта, когда на вопросы N7 и N8 они ответили с оговорками.

Полагает, что председательствующий не устранил противоречия и неясности в вердикте, поскольку не предложил присяжным заседателям вернуться в совещательную комнату и внести уточнения в вердикт.

Указывает, что вынесенный присяжными заседателями по делу вердикт не может быть признан надлежащим основанием для постановления в отношении Шпака оправдательного приговора.

На апелляционное представление и апелляционные жалобы от адвоката Шириняна Э.С. поступили возражения, в которых он просит приговор оставить без изменения, апелляционные представление и жалобы без удовлетворения.

Проверив материалы уголовного дела, с учетом доводов апелляционного представления, апелляционных жалоб и возражений на них, заслушав доводы сторон, Судебная коллегия находит приговор подлежащим отмене, в связи с допущенными нарушениями уголовно-процессуального закона, которые повлияли на вердикт коллегии присяжных заседателей.

В соответствии со статьей 389.25 УПК РФ оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, может быть отменен по представлению прокурора либо по жалобе потерпевшего лишь при наличии таких существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили право прокурора или потерпевшего на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателя вопросов или на содержание данных присяжными заседателями ответов.

Оправдательный приговор, постановленный на основании вердикта коллегии присяжных заседателей, подлежит отмене, если при неясном вердикте председательствующий не указал присяжным заседателям на неясность вердикта и не предложил им вернуться в совещательную комнату для внесения уточнений в вопросный лист.

Согласно частям 1, 6 статьи 339 УПК РФ, а также части 1 статьи 338 УПК РФ, вопросы, подлежащие разрешению присяжными заседателями, формулируются на основании предъявленного подсудимому обвинения, с учетом результатов судебного следствия и прений сторон, то есть источниками, определяющими содержание вопросов, являются обвинительное заключение, а также результаты судебного следствия и прения сторон.

Из вышеуказанного следует, что вопросы для присяжных заседателей не могут формулироваться без учета фактических обстоятельств, изложенных в обвинительном заключении.

Однако, в нарушение указанных требований уголовно-процессуального закона председательствующий сформулировал в вопросном листе вопрос N1 о доказанности события преступления по факту причинения телесных повреждений в виде кровоподтеков, ссадин левой руки и ушибленной раны волосистой части головы, посредством нанесения не менее двух ударов деревянной битой потерпевшему ФИО31, несмотря на то, что Шпаку было предъявлено обвинение в причинении легкого вреда здоровью потерпевшему ФИО14

По данному делу вопрос N2 о совершении данного деяния подсудимым Шпаком из-за неприязненных отношений с ФИО14, возникших ввиду проезда на автомобиле ФИО14 и других лиц по полю с посевами, принадлежащими Шпаку, не соответствует фактическим обстоятельствам, установленным судом, согласно которым автомобиль принадлежал и управлялся потерпевшим ФИО10, не указанным в вопросном листе.

По мнению Судебной коллегии, данные недостатки формулировки вопросов N1 и N2 могли повлечь за собой отрицательный ответ на вопрос N2 о доказанности совершения деяния, указанного в вопросе N1 подсудимым Шпаком.

Далее, в соответствии с положениями частей 6, 7 и 8 статьи 343 УПК РФ присяжные заседатели лишь при вынесении вердикта "виновен" вправе изменить обвинение в сторону, благоприятную для подсудимого.

Ответы на поставленные перед присяжными заседателями вопросы должны представлять собой утверждение или отрицание с обязательным пояснительным словом или словосочетанием, раскрывающим или уточняющим смысл ответа ("Да, виновен", "Нет, не виновен").

В случае, если ответ на предыдущий вопрос исключает необходимость отвечать на последующий вопрос, старшина с согласия большинства присяжных заседателей вписывает после него слова "без ответа".

В соответствии с частью 2 статьи 345 УПК РФ старшина присяжных заседателей передает председательствующему вопросный лист с внесенными в него ответами. Найдя вердикт неясным или противоречивым, председательствующий указывает на его неясность и противоречивость коллегии присяжных заседателей и предлагает им возвратиться в совещательную комнату для внесения уточнений в вопросный лист.

По смыслу данной нормы закона вердикт коллегии присяжных заседателей провозглашается только при отсутствии в нем противоречий.

Эти требования закона, как правильно указано в апелляционном представлении государственного обвинителя Козиной Т.П, апелляционных жалобах представителя потерпевшей ФИО7 адвоката Демьяненко Л.Е. и представителя потерпевшего ФИО10 адвоката Шевченко В.Ю. не выполнены судом по настоящему делу.

Так, отвечая на вопрос N7 о доказанности совершения Шпаком деяний, квалифицированных органом предварительного расследования по пункту "е" части 2 статьи 105 и части 3 статьи 30 пунктам "а", "е" части 2 статьи 105 УК РФ (как идеальная совокупность преступлений), присяжные заседатели единодушно дали утвердительный ответ: "Нет, не доказано".

Одновременно с этим, в опровержение принятого вердикта о недоказанности совершения Шпаком указанных деяний, коллегия присяжных заседателей указала в ответе на вопрос N7 "за исключением производства выстрела Шпака Ю.П. из травматического пистолета "ОСА ПБ-4-2" в ФИО15 и причинения ему огнестрельного ранения шеи с повреждением по ходу раневого канала кожи с окружающим кровоподтеком".

Изложенное свидетельствует о том, что присяжные заседатели, отвечая на вопрос N7 вопросного листа вынесли неясный и противоречивый вердикт, поскольку с одной стороны признали не доказанным совершение Шпаком деяний, указанных в вопросе N7, и одновременно признали доказанным производство Шпаком выстрела из травматического пистолета "ОСА ПБ-4-2" в ФИО15 и причинения ему огнестрельного ранения шеи с повреждением по ходу раневого канала кожи с окружающим кровоподтеком.

По мнению Судебной коллегии, оставление присяжными заседателями без ответа вопроса N8 о виновности Шпака в совершении указанных действий противоречит их ответу на вопрос N7, которым они признали доказанным производство Шпаком выстрела из травматического пистолета "ОСА ПБ-4-2" в ФИО15 и причинения ему огнестрельного ранения шеи с повреждением по ходу раневого канала кожи с окружающим кровоподтеком, поскольку в соответствии с положениям части 8 статьи 343 УПК РФ присяжные заседатели оставляют вопрос без ответа лишь в том случае, если ответ на предыдущий вопрос исключает необходимость отвечать на последующий вопрос.

О противоречивости вердикта свидетельствует и единодушный ответ присяжных заседателей на вопрос N11 о том, что Шпак заслуживает снисхождения за те деяния, которые признаны доказанными, несмотря на то, отвечая на предыдущий вопрос N10 о виновности Шпака, присяжные заседатели дали единодушный ответ о его невиновности.

При этом, согласно положениям части 8 статьи 343 УПК РФ признание подсудимого заслуживающим снисхождения возможно лишь при положительном ответе о его виновности.

В нарушение части 2 статьи 345 УПК РФ председательствующий не принял предусмотренных законом мер к устранению противоречий и неясностей в вердикте присяжных заседателей и не предложил им возвратиться в совещательную комнату для внесения уточнений в вопросный лист.

Без внесения в вердикт необходимых уточнений суд был лишен возможности постановить приговор в отношении Шпака, а потому постановленный на основе неясного и противоречивого вердикта коллегии присяжных заседателей оправдательный приговор не может быть признан законным и подлежит отмене.

Помимо изложенного, Судебной коллегией обращено внимание и на следующее.

Особенности судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей определены статьей 335 УПК РФ, в соответствии с требованиями которой в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными статьей 334 УПК РФ.

Сторонам в ходе судебного следствия с участием присяжных заседателей запрещено исследовать данные способные вызвать предубеждение присяжных заседателей, обсуждать вопросы, связанные с применением права, вопросы процессуального характера, в том числе о недопустимости доказательств, нарушении УПК РФ при получении доказательств, выяснять вопросы о виновности иных лиц, не являющихся подсудимыми по делу и т.д.

С учетом данных требований закона, а также положений статей 73, 243, 252 УПК РФ председательствующий должен обеспечить проведение судебного разбирательства только в пределах предъявленного подсудимому обвинения, принимать необходимые меры, исключающие возможность ознакомления присяжных заседателей с недопустимыми доказательствами, а также возможность исследования вопросов, не входящих в их компетенцию, и своевременно реагировать на нарушения порядка в судебном заседании участниками процесса, принимать к ним меры воздействия, предусмотренные УПК РФ.

Прения сторон в суде с участием присяжных заседателей проводятся в соответствии со статьями 292, 336 УПК РФ с учетом особенностей рассмотрения дела по данной форме судопроизводства и лишь в пределах вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями.

Обеспечение соблюдения процедуры прений сторон возложено на председательствующего судью.

Если сторона в обоснование своей позиции ссылается на обстоятельства, которые не подлежат исследованию с участием присяжных заседателей, председательствующий должен остановить такого участника процесса и разъяснить присяжным заседателям, что они не должны принимать во внимание данные обстоятельства при вынесении вердикта.

Из протокола судебного заседания усматривается, что в ходе судебного следствия, прений сторон подсудимым и его защитниками систематически допускались нарушения требований статей 252, 335, 336 УПК РФ.

Сторона защиты, как и сам Шпак, многократно в присутствии присяжных заседателей сообщали сведения, не относящиеся к фактическим обстоятельствам дела, доводили до сведения присяжных заседателей недопустимую информацию, в том числе о личности подсудимого, пытались дискредитировать обвинение и представленные им доказательства, сообщали негативные сведения о личности потерпевших.

На допущенные со стороны защиты нарушения закона председательствующий реагировал не всегда.

Так, в ходе судебного разбирательства, при допросе, подсудимый Шпак сообщал коллегии присяжных заседателей сведения о потерпевших, способные вызвать предубеждение присяжных заседателей "... люди неадекватные, и во рту какая-то зелень, я не знаю, наркоманы или кто".

В нарушение требований части 8 статьи 335 УПК РФ, с участием присяжных заседателей исследовались данные о личности подсудимого Шпака, в частности подсудимый сообщал о себе "... у меня две дочки".

В указанных случаях, председательствующий сделал Шпаку замечания, разъяснил присяжным заседателям, что при вынесении вердикта не надо учитывать сказанное подсудимым.

Несмотря на полученные замечания, Шпак продолжил нарушать требования закона и в ходе прений сторон, обращаясь к коллегии присяжных заседателей, заявлял "..я много здесь слышал лжи, но только не со своей стороны, ни со стороны моих свидетелей, я наоборот, всю жизнь боролся... ", сообщал о потерпевших порочащие сведения, способные вызвать предубеждение присяжных заседателей "... на поляне присутствовали бывшие полицейские - это Потерпевший N1 и Потерпевший N2. Присутствовали три родственника начальника полиции... ", указывал "... я просто не мог обратиться в полицию, эти люди зверствуют там 30 лет... ", "взлетка" - это бывшая взлетная полоса, напротив дома потерпевших ФИО40, это излюбленное их место для всякого рода разборок".

Защитник подсудимого Шпака адвокат Леонтьев Д.С, выступая в прениях сторон перед присяжными заседателями, давал оценку стороне обвинения, способную вызвать предубеждение присяжных заседателей "... стороной обвинения, адвокатами потерпевших в своих выступлениях перед вами были сгущены краски, а иногда высказаны доводы и предположения, допущены описания моментов не соответствующих действительности", обращал внимание присяжных заседателей "на физическую комплекцию подсудимого Шпака и потерпевшего ФИО8", при этом председательствующий не прерывал адвоката, не делал ему замечание, не разъяснял присяжным заседателям, что не надо принимать во внимание сказанное адвокатом.

Другой защитник подсудимого Шпака адвокат Ширинян Э.С, выступая перед присяжными заседателями в прениях сторон, указывал "обвинение видит только часть правды", "вся оценка государственного обвинения событий этого дня строится на череде таких вот противоречий и предвзятого толкования действий участников этих событий, желание и стремление одну сторону вымазать черной краской, а другую обелить", "вся оценка государственного обвинения событий этого дня - это не объективное мнение, основанное на доказательствах, это стремление выставить Шпака и всех, кто с ним пришел - не правыми, а ФИО15 и всех, кто пришел с ними -правыми и заслуживающими доверия", обращается к присяжным заседателям с просьбой не принимать во внимание "однобокую и необъективную трактовку событий со стороны обвинения", указывал, что если государственному обвинителю "не выгодно, значит этого не было", при этом председательствующий не прерывал адвоката, не делал ему замечаний, не разъяснял присяжным заседателям, что не надо принимать во внимание сказанное адвокатом.

В нарушение положений статьи 252 УПК РФ, определяющей пределы судебного разбирательства в суде с участием присяжных заседателей, в их присутствии сообщались сведения, не относящиеся к фактическим обстоятельствам дела, в частности адвокат Леонтьев довел до присяжных заседателей сведения о нанесении потерпевшим ФИО40 удара свидетелю ФИО44 "удар был такой силы, что тот не смог устоять на ногах, потерял сознание и упал на землю", несмотря на то, что последний по уголовному делу потерпевшим не признавался.

Приведенные обстоятельства свидетельствуют о том, что хотя председательствующий в большинстве случаев прерывал подсудимого и его адвокатов, разъяснял присяжным заседателям не принимать во внимание высказывания стороны защиты, однако несмотря на замечания председательствующего многократные нарушения уголовно-процессуального закона, по мнению Судебной коллегии, повлияли на беспристрастность коллегии присяжных заседателей и отразились на содержании ответов на поставленные вопросы при вынесении ими вердикта, что в соответствии со статьей 389.25 УПК РФ является основанием для отмены приговора.

С учетом изложенного, постановленный оправдательный приговор подлежит отмене с передачей дела на новое судебное рассмотрение со стадии судебного разбирательства.

Апелляционное представление, апелляционные жалобы потерпевшей ФИО7 и ее представителя адвоката Демьяненко, представителя потерпевшего ФИО10 адвоката Шевченко подлежат частичному удовлетворению.

Другие доводы апелляционного представления и апелляционных жалоб, в том числе о возможности постановки перед присяжными заседателями по двум преступлениям, предусмотренным пунктом "е" части 2 статьи 105 УК РФ и частью 3 статьи 30 пунктами "а", "е" части 2 статьи 105 УК РФ общего вопроса о доказанности обстоятельств, предусмотренных пунктами 1, 2 и 4 части 1 статьи 299 УПК РФ, в связи с отменой приговора по указанным основаниям, подлежат разрешению при новом рассмотрении дела в суде первой инстанции.

При новом рассмотрении суду необходимо принять меры к недопущению нарушений требований уголовно-процессуального закона, регламентирующего производство в суде с участием присяжных заседателей, обеспечить необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

Руководствуясь статьями 389.13, 389.20, 389.22, 389.25, 389.28 УПК РФ, Судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Оренбургского областного суда с участием присяжных заседателей от 23 декабря 2020 года в отношении Шпака ЮП отменить, уголовное дело направить на новое судебное рассмотрение со стадии судебного разбирательства в тот же суд иным составом суда.

Апелляционное представление государственного обвинителя Козиной Т.П, апелляционные жалобы потерпевшей ФИО7 и ее представителя адвоката Демьяненко Л.Е, апелляционную жалобу представителя потерпевшего ФИО10 адвоката Шевченко В.Ю. удовлетворить частично.

Апелляционное определение может быть обжаловано в Шестой кассационный суд общей юрисдикции (г. Самара, Самарской области) в порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ.

Председательствующий

Судьи