Определение СК по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 24 марта 2021 г. по делу N 8Г-4263/2021[88-6412/2021]

Судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Гольман С.В, судей Рудых Г.М, Князькова М.А, рассмотрев в открытом судебном заседании дело по иску Молчанова С. М, Молчановой Г. Л. к газете "Впрямь" в лице главного редактора Вельможина В. Н, Вельможиной Ю. В. о защите чести, достоинства, деловой репутации, компенсации морального вреда и судебных расходов

по кассационной жалобе Молчановой Г. Л, Молчанова С. М.

на решение Щёлковского городского суда Московской области от 18 июня 2020 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 28 октября 2020 г, заслушав доклад судьи Гольман С.В, выслушав посредством видео-конференцсвязи Молчанову Г.Л, поддержавшую кассационную жалобу, возражения Вельможиной Ю.В. и представителя Вельможина В.Н. по доверенности Вельможиной Ю.В, установила:

Молчанова Г.Л. и Молчанов С.М. обратились в суд с вышеуказанным иском, с учётом уточнения исковых требований в порядке статьи 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации просили:

1) признать не соответствующими действительности, порочащими честь и достоинство истцов сведения, распространённые Вельможиным В.Н. и Вельможиной Ю.В. посредством газеты "Впрямь", в блогах Вельможина В.Н. на сайте газеты "Впрямь", а также информацию о частной жизни семьи Молчановых, медицинскую информацию, а именно:

- "гаждение с антикоррупционным акцентом" с фотографией, подзаголовок "У неё вонища с научной целью а у него в виде неряшества";

- "Ей-то Коллегии, что? Она эту Молачнову видит в первый раз и, рассчитывает, в последний. Не знает ещё, что не на ту напала. Теперь, когда Молчанова проложила туда дорожку, а там, огласив заседании десяток вопросов, ответы на которые Молчанову не украсили, всё же вынесли решение, в котором играют с нею в ладушки, Молчанова, зрит Фемида, станет писать туда чаще, чем в Щёлковский городской суд. Вот бы и эту публикацию на разбор отправила. Потому что поговорить есть о чём.";

- "О каких опубликованных фактах может идти речь, если скрыт самый достоверный из фактов: имя журналиста? Чувством досады за нечистоплотных газетчиков, скрывающих имена, продиктовано выражение Вельможина о мутном тазике Молчановой.";

- "А вместо этого абзаца в протоколе Коллегии отмечено, будто бы я сказала всего три слова: "Тазик действительно мутный";

- "И вот эта же Шайхитдинова, утверждающая, что буквализм трактовок образного ряда неуместен ведёт к искажению сути журналистского выступления, берётся дать оценку по шкале Апгар сливному отверстию тазика неизвестной ей активистки";

- "... Принося посильный вред себе и Отечеству";

- "Или, может быть, это: "Стало известно, что ныне действующих чиновниц М.Полякову, В.Тропанец, Е.Ширяеву, Я.Визгерд и Н.Жарикову... "пустят в расход", а на освобождённые места сядет хозяйский гарем"?

Что опровергать в этих вымыслах? Что кабель колёсами не пережимал? Что отдыхать в окружении прекрасных дам не любит? Что перечисленных чиновниц расстреливать не собирается?";

- "Веса этим словам придало бы решение суда, по которому осуждение Молчановой признаётся незаконным. Есть оно? Базы данных местного и областного судов такового не открывают. Иду на сайт суда Верховного - и вижу там то же самое: пять заявлений от Молчановой (три жалобы, обращение и ходатайство) - все отклонённые! Так о каких двух кассациях она ведёт речь? О тех, которым отказано в передаче дела на рассмотрение? Коллегии бы спросить, мол, покажите документ, где вас признают незаконно осуждённой, но она просто записывает: две кассации, три апелляции. А что они отклонены, - это фантики.

"Мне удалось получить статус - "не судима", но на это ушло 5 лет", - Молчанова подаёт это так, будто пять лет её судебной тяжбы с государственной машиной завершилось её полной победой и реабилитацией. Но статья 86-я Уголовного кодекса, на которую ссылается сама Молчанова, говорит о погашении судимости в связи с истечением срока наказания. Или о том, что лицо освобождённое от наказания, считается несудимым. Что за наказание было вменено Молчановой и почему её от него освободили (вероятно, по состоянию здоровья), ближайшие официальные источники не открывают. Строку, что приговор мирового судьи в отношении Молчановой от 23.12.2013 пытаются оспорить, сайт Верховного Суда позволяет найти, а сведений, что приговор оспорен и, главное, признан незаконным, отменён, нигде нет.";

- "Обвинения в подделке подписей Молчанова тоже ничем не подкрепляет. "Вот эта женщина подделала 2600 подписей", - поднимает она над головой портрет той, результатом нападения на которую стал обвинительный приговор и пять лет ожидания снятия судимости. А поднимать надо не портрет, а, например, копии свидетельства о смерти граждан, если уж кричишь на всю Никитскую, что их подписи были обнаружены в спорном протоколе. "Вот этот гражданин, мой сосед через улицу, скончался тогда-то, а вот его подпись", - ожидаешь услышать об общественницы-активистки, деятельность которой якобы одобряет весь посёлок. А вместо этого получаешь ярлыком в темечко: "Если бы он (Вельможин. - Ю.В.) был нормальным журналистом, он бы пошёл по подъездам проверять мои слова.";

- "У неё вонища с научной целью, а у него в виде неряшества";

- "Не видит как Молчанова, называя фамилии, на весь наш небольшой район криком кричит и в газетах печатает: "Всё та же А. громко хвасталась что зачала сына на втором этаже родного Дома культуры", - и выдаёт это веским аргументом в предвыборной борьбе. Но ведь этой самой А, выделенной жирным шрифтом в оригинале, в нашем городе жить! И сыну её тоже. Это ли не перенос смысловых акцентов с важной темы на скандально поданные сведения?"

- "Это, скажу я вам, даже не красная линия. До красной линии. Которую, по мысли Коллегии, пересёк В.Вельможин, сопротивляясь беспринципной несудимой биокомбинатовской борчихе, ей самой ещё бежать и бежать, прежде чем представится шанс пересечь её.";

- "Не статьи выпускать об этом следует, а посадить всех за стол переговоров и выслушать, постановилаКоллегия. Так кого сажать? Ни разъединого журналистского имени нет, ни автора очернительного коллажа с фотографией главы поселения Вершинина по центру - одна онкобольная несудимая экс-депутатка Молчанова и ейный котик, то есть, наличествуют.";

2) обязать газету "Впрямь" в лице главного редактора удалить размещённые на Интернет-сайте газеты "данные изъяты" и блогах-статьях Вельможиной Ю.В. "данные изъяты"- статью "Гаждение с антикоррупционным акцентом" и запретить использование этой статьи в дальнейшем, без разрешения Молчановой Г.Л.;

3) изъять из оборота и уничтожить без компенсации экземпляры материальных носителей, содержащих статью Вельможиной О.В. "Гаждение с антикоррупционным акцентом";

4) взыскать в пользу Молчановой Г.Л. и Молчанова С.М. денежную компенсацию морального вреда за каждый случай, порочащий честь и достоинство членов семьи Молчановых, за каждый случай, раскрывающий факты частной жизни семьи, медицинские тайны семьи Молчановых по 200000 рублей.

В обоснование заявленных требований истцы указали, что в газете "Впрямь" N 10 (150) за 23-28 марта 2019 г, главным редактором которой явлляется Вельможин В.Н, опубликована статья Вельможиной Ю.В. "Гаждение с антикоррупционным акцентом". В данной статье опубликована фотография Молчановой Г.Л. с негативным заголовком и в отсутствие согласия Молчановой Г.Л. Вельможина Ю.В. обвиняет Молчанову Г.Л. в нечистоплотности, используя выражения "мутным тазиком Молчановой", "сливному отверстию тазика неизвестной ей активистки". Автор обвинила Молчанову Г.Л. в совершении преступления против государства, используя в статье подзаголовок "Принося посильный вред себе и Отечеству". Распространены сведения о судимости Молчановой Г.Л. В оскорбительной форме использован подзаголовок статьи "У неё вонища с научной целью, а у него в виде неряшества". Фраза "беспринципная несудимая биокомбинатовская борчиха" в отношении Молчановой Г.Л. отсылает к слову "бормочиха", использованному в произведении "Белый Бим чёрное ухо" как кличка старой собаки. Выражением "одна онкобольная несудимая экс-депутатка Молчанова и ейный котик, то есть муж, наличествуют" распространены сведения, составляющие врачебную тайну Молчановой Г.Л.

Решением Щёлковского городского суда Московской области от 18 июня 2020 г, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 28 октября 2020 г, в удовлетворении исковых требований Молчанова С.М. и Молчановой Г.Л. отказано в полном объёме.

В кассационной жалобы истцы Молчанов С.М. и Молчанова Г.Л. просят об отмене решения суд и апелляционного определения как незаконных и необоснованных, указывают на неправильное определение судами обстоятельств, имеющих значение для дела, несоответствие выводов суда обстоятельствам дела, неправильное применение норм материального и процессуального права, копирование в решении суда элементов возражений ответчика в отсутствие оценки материалов дела, оскорбительный характер допущенных в публикации выражений, изложение подробностей о диагнозе истца в издевательском контексте.

В соответствии с частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, находя участвующих в деле лиц извещёнными о времени и месте судебного заседания согласно требованиям главы 10 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и статьи 165.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, судебная коллегия рассматривает дело в отсутствие неявившихся в судебное заседание участвующих в деле лиц.

Исследовав материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

Согласно части 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Такие нарушения были допущены при рассмотрении настоящего дела.

Из материалов дела следует и судами установлен факт публикации в газете "Впрямь" N 10 (150) за 23-28 марта 2019 г, главным редактором которой является Вельможин В.Н, статьи Вельможиной Ю.В. "Гаждение с антикоррупционным акцентом", в которой опубликованы фотография Молчановой Г.Л. рядом с заголовком статьи, содержатся указанные истцами сведения, в том числе: "Гаждение с антикоррупционным оттенком", "мутным тазиком Молчановой", "сливному отверстию тазика неизвестной ей активистки", "Принося посильный вред себе и Отечеству", "у неё вонища с научной целью, а него в виде неряшества", "беспринципная несудимая биокомбинатовская борчиха", "одна онкобольная несудимая экс-депутатка Молчанова и ейный котик, то есть муж, наличествуют", распространены сведения о судимости Молчановой Г.Л.

Судом первой инстанции установлено, что основным содержанием указанной статьи является информация о заседании коллегии по жалобам на прессу, состоявшемся 26 января 2019 г. в Центральном Доме журналиста на "адрес" с участием истцов и ответчиков, о принятом коллегией решении, в котором характеризуются не только ответчики, но и Молчанова Г.Л.

Поскольку на фотографии, иллюстрирующей статью, Молчанова Г.Л. изображена не одна, её изображение не является основным предметом использования, она добровольно приняла участие в специальном журналистском, подразумевающим возможность фотофиксации для СМИ, мероприятии, суд первой инстанции пришёл к выводу о том, что появление её фотографии в качестве сопровождения публикации об организованном ею же событии не связано со случайным использованием, направленным на удовлетворение частного интереса к частной стороне жизни.

Указание на медицинский диагноз истца Молчановой Г.Л. суд счёл не нарушающим права истца, так как эта информация стала известной широкой общественности задолго до публикации спорной статьи; одно из первых упоминаний датировано 2012 г. и представляет собой петицию, созданную истцом на сайте "Чендж орг" сети Интернет и отправленную ею по 14-ти адресам.

Суд первой инстанции пришёл к выводу о том, что тайна частной жизни истцов не нарушалась, потому что всю информацию газета получала на публичных мероприятиях, из открытых источников, в которых подробности о личной жизни и медицинских диагнозах были распространены по воле и при участии Молчановой Г.Л, и сведений о результатах медицинского вмешательства оспариваемая статья не содержит.

Разрешая требования истцов о защите чести и достоинства, суд первой инстанции указал, что название статьи "Гаждение с антикоррупционным акцентом" представляет из себя умозаключение автора, выполненное в художественной форме. Художественное творчество допустимо в публицистическом стиле, если не искажает происходящего. Какой-либо связи между фразами "Гаждение" и "гад" в искажённом, оскорбительном для семьи Молчановых виде суд не усмотрел.

Из текста статьи следует, что она посвящена не одной Молчановой Г.Л, но участникам коллегии по жалобам на прессу. Эксперт коллегии, доктор философских наук Светлана Шайхитдинова названа по имени. Определить однозначно, к кому в большей степени относится художественный заголовок, в котором не оскорбительной (нецензурной, неприличной) лексики и нет сообщения о совершении правонарушения или аморального поступка, не представляется возможным. Проверке на соотвествие действительности умозаключение подвергнуто быть не может.

Фрагмент "О каких опубликованных фактах может идти речь, если скрыт самый достоверный из фактов: имя журналиста? Чувством досады за нечистоплотных газетчиков, скрывающих имена, продиктовано выражение Вельможина о мутном тазике Молчановой", - не содержит информации, не соответствующей действительности, порочащей честь, достоинство и деловую репутацию истцов.

В данном фрагменте не высказано никаких обвинений, в нём содержится умозаключение автора, субъективное мнение, выраженное в допустимой для художественно-публицистического текста форме.

Фрагмент "А вместо этого абзаца в протоколе Коллегии отмечено будто бы я сказа всего три слова: "Тазик действительно мутный", - не содержит информации, касающейся истцов. В нём идёт речь о способе ведения протоколов заседаний коллегией по жалобам на прессу.

Фрагмент "И вот эта же шайхитдинова, утверждающая, что буквализм трактовок образного ряда неуместен и ведёт к искажению сути журналистского выступления, берётся дать оценку по шкале апгар сливному отверстию тазика неизвестной ей активистки" - не содержит информации, касающейся истцов, представляет из себя умозаключение, сделанное на основе анализа экспертных мнений, подписанных экспертом Шайхитдиновой для коллегии.

Подзаголовок "Принося посильный вред себе и Отечеству" представляет из себя заимствование из романа В.Войновича "Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина", на что имеется прямое указание в сноске к статье. В нём е содержится утверждение о совершении Молчановой Г.Л. тяжкого преступления.

В оспариваемом фрагменте отсутствует слово "бормочиха", а только употреблено слово "борчиха".

Фрагмент "Не статьи выпускать об этом следует, а посадить всех за стол переговоров и выслушать, постановилаКоллегия. Так кого сажать? Ни разъединого журналистского имени нет, ни автора очернительного коллажа с фортографией главы поселения Вершинина по центру - одна онкобольная несудимая экс-депутатка Молчанова и ейный котик, то есть муж, наличествуют", - не содержит информации, не соответствующей действительности, порочащей честь, достоинство и деловую репутацию истцов.

Исходя из синтаксической конструкции рассматриваемых выражений, суд первой инстанции пришёл к выводу о том, что они не несут в себе отрицательный смысловой нагрузки, каких-либо утверждений о нарушении действующего законодательства, совершении нечестного поступка, неправильном, неэтичном поведении в личной, общественной или профессиональной жизни именно истцом данные высказывания не содержат и не выражены в оскорбительной форме. Оспариваемые фрагменты статьи не являются порочащими честь, достоинство и деловую репутацию истцов информацией, так как не содержат сведений о совершении ими каких-либо правонарушений. Статья опубликована в соответствии с законом о средствах массовой информации. Положениями норм международного права, согласно которым общество вправе получать информацию по всем вопросам своей жизни, что предполагает право средств массовой информации распространять негативную информацию и критические мнения об общественных объединениях, лицах, претендующих на выборные должности, право общество знакомиться с ними.

На основании изложенного, руководствуясь статей 8, 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, заключённой в г.Риме 4 ноября 1950 г, статей 21, 23, 29 Конституции Российской Федерации, статьёй 47 Закона Российской Федерации от 27 декабря 1991 г. N 2124-1 "О средствах массовой информации" (далее - Закон о СМИ), статями 3, 10, 18 Федерального закона от 27 июля 2006 г. N 149-ФЗ "Об информации, информационных технологиях и о защите информации", статьями 150, 151, 152, 152.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции пришёл к выводу об отсутствии оснований для признания не соответствующими действительности, порочащими честь и достоинство истцов сведений, распространённые Вельможиным В.Н. и Вельможиной Ю.В. посредством газеты "Впрямь", в блогах Вельможина В.Н. на сайте газеты "Впрямь", а также информацию о частной жизни семьи Молчановых, медицинскую информацию, и производных требований об удалении статьи, запрете её использования, изъятии из оборота и уничтожении без компенсации экземпляров материальных носителей, компенсации морального вреда и судебных расходов.

Суд апелляционной инстанции с выводами суда первой инстанции согласился.

С учётом установленных судами обстоятельств распространения сведений о судимости и заболевании Молчановой Г.Л, состояния истцов в семейных отношениях, фотоизображения Молчановой Г.Л, содержания данных сведений и способа распространения, установления фактов того, что распространённая информация о жизни Молчановой Г.Л. ранее стала общедоступной, была раскрыта самим гражданином и по её воле, а изображение гражданина получено при съемке, которая проводилась на публичном журналистском мероприятии, подразумевающим фотофиксацию, и не направлена только на удовлетворение любопытства определённого круга читателей, предусмотренных статьёй 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, статьёй 23 Конституции Российской Федерации, статьёй 49 Закона о СМИ, статьями 150, 151, 152.1, 152.2 Гражданского кодекса Российской Федерации оснований для признания факта нарушения частной жизни истцов как таковой и распространения сверх установленных статьями 152.1, 152.2 Гражданского кодекса Российской Федерации пределов, необходимых в демократическом обществе, требующих согласия лица, в отношении которого осуществляется, и возложения на сторону ответчика гражданской ответственности в виде компенсации морального вреда, обязанности по удалению информации и уничтожению материального носителя её, у судов нижестоящей инстанции не имелось.

Поскольку в части требований о защите права истцов на частную жизнь выводы судов являются законными и обоснованными, соответствующими установленным обстоятельствам дела, постановленными в отсутствие существенных нарушением норм материального и процессуального права, а доводы кассационной жалобы этой части по существу направлены на иную оценку представленных в деле доказательств и выражают субъективное отношение к правильности разрешения спора и процессуальной деятельности суда, повторяют позицию стороны, которая была предметом обстоятельного рассмотрения судов нижестоящих инстанций и нашла надлежащую оценку в обжалуемых судебных актах, судебная коллегия с учётом требований части 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не находит предусмотренных статьёй 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для отмены либо изменения решения суда и апелляционного определения в соответствующей части.

Между тем, выводы судов об отсутствии оснований для удовлетворения требований, заявленных истцами для защиты чести и достоинства, постановлены со следующими нарушениями норм материального и процессуального права.

В соответствии со статьей 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, заключенной в г.Риме 4 ноября 1950 г, каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ. Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия.

Европейский суд по правам человека, толкуя и применяя данную норму, неоднократно указывал на то, что свобода выражения мнения составляет одну из существенных основ демократического общества и является одним из основных условий прогресса общества и самовыражения каждого из членов общества (пункт 124 Постановления Большой Палаты Европейского Суда по правам человека от 23 апреля 2015 г. по делу "Морис против Франции", жалоба N 29369/10; пункт 87 Постановления Большой Палаты Европейского Суда по правам человека от 20 октября 2015 г. по делу "Пентикяйнен против Финляндии", жалоба N 11882/10; пункт 48 Постановления Большой Палаты Европейского Суда по правам человека от 29 марта 2016 г. по делу "Беда против Швейцарии", жалоба N 56925/08; пункт 61 Постановления Европейского суда по правам человека от 28 августа 2018 г. по делу "Т.С. против Российской Федерации", жалоба N 10692/09).

В Российской Федерации как правовом демократическом государстве гарантируется каждому право на свободу слова, мысли. Однако, реализация названных гарантий не означает возможности ограничения прав и законных интересов других лиц, в частности, ущемления их чести, достоинства, деловой репутации.

Согласно части 1 статьи 21 Конституции Российской Федерации достоинство личности охраняется государством и ничто не может быть основанием для его умаления.

В соответствии со статьей 23 Конституции Российской Федерации, каждый имеет право на защиту своей чести и доброго имени.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Нематериальные блага защищаются в соответствии с данным кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12) вытекает из существа нарушенного нематериального блага или личного неимущественного права и характера последствий этого нарушения (пункт 2 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии со статьёй 151 Гражданского кодекса Российской Федерации суд может возложить на нарушителя обязанность компенсации морального вреда, причиненного гражданину действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага.

Пунктом 1 статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство или деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности. Опровержение должно быть сделано тем же способом, которым были распространены сведения о гражданине, или другим аналогичным способом.

В силу пункта 6 статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации порядок опровержения сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, в иных случаях, кроме указанных в частях 2 - 5 данной статьи, устанавливается судом.

Пунктом 8 той же статьи предусмотрено, что если установить лицо, распространившее сведения, порочащие честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, невозможно, гражданин, в отношении которого такие сведения распространены, вправе обратиться в суд с заявлением о признании распространённых сведений не соответствующими действительности.

Согласно пункту 9 статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, гражданин, в отношении которого распространены сведения, порочащие его честь, достоинство или деловую репутацию, наряду с опровержением таких сведений или опубликованием своего ответа вправе требовать возмещения убытков и компенсации морального вреда, причиненных распространением таких сведений.

Таким образом, из нормы статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации с учётом её толкования в пункте 7 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 г. N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц" следует, что необходимыми условиями для защиты чести, достоинства и деловой репутации путём опровержения распространённой информации и компенсации морального вреда является совокупность условий: факт распространения ответчиком сведений об истце, порочащий характер этих сведений и несоответствие их действительности.

Под распространением сведений, порочащих честь и достоинство граждан или деловую репутацию граждан и юридических лиц, следует понимать опубликование таких сведений в печати, трансляцию по радио и телевидению, демонстрацию в кинохроникальных программах и других средствах массовой информации, распространение в сети Интернет, а также с использованием иных средств телекоммуникационной связи, изложение в служебных характеристиках, публичных выступлениях, заявлениях, адресованных должностным лицам, или сообщение в той или иной, в том числе устной, форме хотя бы одному лицу.

Не соответствующими действительности сведениями являются утверждения о фактах или событиях, которые не имели места в реальности во время, к которому относятся оспариваемые сведения.

Порочащими, в частности, являются сведения, содержащие утверждения о нарушении гражданином или юридическим лицом действующего законодательства, совершении нечестного поступка, неправильном, неэтичном поведении в личной, общественной или политической жизни, недобросовестности при осуществлении производственно-хозяйственной и предпринимательской деятельности, нарушении деловой этики или обычаев делового оборота, которые умаляют честь и достоинство гражданина или деловую репутацию гражданина либо юридического лица.

Из вышеизложенного также следует, что при рассмотрении дел о защите чести и достоинства одним из юридически значимых обстоятельств, подлежащих установлению, является характер распространенной информации, то есть установление того, является ли эта информация утверждением о фактах либо оценочным суждением, мнением, убеждением.

Как следует из разъяснений, содержащихся в абзаце шестом пункта 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 г. N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц", на ответчика, допустившего высказывание в оскорбительной форме, унижающей честь, достоинство или деловую репутацию истца, может быть возложена обязанность компенсации морального вреда, причинённого истцу оскорблением (статьи 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Из пункта 6 Обзора практики рассмотрения судами дел по спорам о защите чести, достоинства и деловой репутации, утверждённого Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 16 марта 2016 г, следует, что содержащиеся в оспариваемых высказываниях ответчиков оценочные суждения, мнения, убеждения не являются предметом судебной защиты в порядке статьи 152 Гражданского кодекса, если только они не носят оскорбительный характер.

Согласно разъяснениям в пункте 9 постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 г. N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц", в силу пункта 1 статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации обязанность доказывать соответствие действительности распространённых сведений лежит на ответчике. Истец обязан доказать факт распространения сведений лицом, к которому предъявлен иск, а также порочащий характер этих сведений.

В соответствии с частью 10 статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, правила частей 1 - 9 статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, за исключением положений о компенсации морального вреда, могут быть применены судом также к случаям распространения любых не соответствующих действительности сведений о гражданине, если такой гражданин докажет несоответствие указанных сведений действительности.

С учётом положений части 2 статьи 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод свобода выражения мнения распространяется на только на "информацию" или "идеи", которые благосклонно принимаются или считаются безвредными или нейтральными, но также на оскорбляющие, шокирующие или причиняющие беспокойство. Таковы требования плюрализма, терпимости и широты взглядов, без которых невозможно "демократическое общество" (постановления Европейского суда по правам человека от 16 декабря 2010 г. по делу "Алексей Овчинников против Российской Федерации", от 23 октября 2008 г. по делу "Годлевский против Российской Федерации", от 23 апреля 2015 г. по делу "Морис против Франции", от 29 марта 2016 г. по делу "Беда против Швейцарии", от 7 декабря 1976 г. по делу "Хэндисайд против Соединённого Королевства").

Пресса исполняет важнейшую роль в демократическом обществе, и её обязанностью является распространение - способом, совместимым с её обязанностями и ответственностью, информации и идей по всем вопросам всеобщего интереса (постановления Европейского суда по правам человека от 16 декабря 2010 г. по делу "Алексей Овчинников против Российской Федерации", от 24 февраля 1997 г. по делу "Де Хас и Гейселс против Бельгии", по делу "Бладет Тромсе и Стенсос против Норвегии"). Не только у прессы есть задача распространять подобную информацию и мнения, общество имеет право на получение указанных сведений, в противном случае пресса не смогла бы исполнять свою роль "публичного контролёра" (постановления Европейского суда по правам человека от 23 октября 2008 г. по делу "Годлевский против Российской Федерации", от 25 июня 1992 г. по делу "Торгейр Торгейрсон против Исландии").

Журналистская свобода распространяется на возможное использование определённой степени преувеличений или даже провокации (постановления Европейского суда по правам человека от 16 декабря 2010 г. по делу "Алексей Овчинников против Российской Федерации", от 26 апреля 1995 г. по делу "Прагер и Обершлик против Австрии"). Данная свобода содержит ряд исключений, изложенных в пункте 2 статьи 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, подлежащем строгому толкованию. Означенная норма даёт мало возможностей для ограничения дебатов по вопросам, представляющим всеобщий интерес, и необходимы крайне убедительные причины для оправдания таких ограничений (постановление Европейского суда по правам человека от 22 февраля 2007 г. по делу "Красуля против Российской Федерации").

Так, в статье 57 Закона Российской Федерации от 27 декабря 1991 г. N 2121-1 "О средствах массовой информации" приведён исчерпывающий перечень обстоятельств, которые освобождают редакцию, главного редактора, журналиста от обязанности проверять достоверность сообщаемой ими информации. В силу пунктов 3, 4 данной статьи, редакция, главный редактор, журналист не несут ответственности за распространение сведений, не соответствующих действительности и порочащих честь и достоинство граждан и организаций, либо ущемляющих права и законные интересы граждан, либо наносящих вред здоровью и (или) развитию детей, либо представляющих собой злоупотребление свободой массовой информации и (или) правами журналиста: если они содержатся в ответе на запрос информации либо в материалах пресс-служб государственных органов, организаций, учреждений, предприятий, органов общественных объединений; если они являются дословным воспроизведением фрагментов выступлений народных депутатов на съездах и сессиях Советов народных депутатов, делегатов съездов, конференций, пленумов общественных объединений, а также официальных выступлений должностных лиц государственных органов, организаций и общественных объединений.

Статья 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод защищает право журналистов обнародовать информацию по вопросам, представляющим всеобщий интерес, при условии, что они действуют добросовестно и на точной фактической основе, предоставляя "надёжную и точную" информацию в соответствии с журналистской этикой. Необходимы особые причины для освобождения средства массовой информации от его обычной проверки утверждений о фактах, умаляющих репутацию частных лиц, наличие которых зависит, в частности, от характера и степени диффамации, от того, насколько средство массовой информации может считать свои источники надёжными в отношении данных утверждений (постановление Европейского суда по правам человека от 16 декабря 2010 г. по делу "Алексей Овчинников против Российской Федерации").

Наказание журналиста или представляющей его организации за содействие в распространении утверждений, сделанных лицом в другом интервью, серьёзно бы снизило вклад прессы в дискуссию по вопросам, представляющим всеобщий интерес, и оно не должно применяться если отсутствуют особо убедительные причины для этого (постановление Европейского суда по правам человека от 23 октября 2008 г. по делу "Годлевский против Российской Федерации").

Требование же доказать достоверность оценочного суждения невозможно исполнить, и оно само по себе нарушает свободу выражения мнения, которая является фундаментальной составляющей права, защищаемого статьёй 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (постановления Европейского суда по правам человека от 8 июля 1986 г. "Лингенс против Австрии", от 23 мая 1991 г. по делу "Обершлик против Австрии").

Аналогичная позиция изложена в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 г. N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц" (пункт 6).

В соответствии со статьёй 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, пунктом 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 г. N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц", распространённые средством массовой информации сведения, в том числе негативные, должны быть подтверждены в действительности. Подтверждение может быть получено любым доступным для журналиста путём в соответствии с действующим законодательством.

Так, средство массовой информации, чья деятельность рассчитана на доведение информации до всеобщего сведения, вправе изложить информацию порочащего характера, но такая информация должна соответствовать действительности, либо подать информацию как сведения о последовательном развитии события (деятельности соответствующих органов), в процессе которых устанавливается факт незаконной, аморальной и иной порочащей деятельности. При том распространение средством массовой информации и содержание сведений должно соотноситься с целью публикации, развитием дискуссии по вопросу, очевидно представляющему интерес для граждан, и не иметь оскорбительного характера.

С учётом требований части 2 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, по настоящему делу суду надлежало установить, являлись ли выражения в спорной публикации, утверждениями о фактах либо высказывания ответчика представляли собой выражение его субъективного мнения, а также о том, имел ли факт распространения данных сведений именно об истце, имеют ли данные сведения оскорбительный характер.

Статьёй 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусмотрено, что обстоятельства дела, которые в соответствии с законом должны быть подтверждены определенными средствами доказывания, не могут подтверждаться никакими другими доказательствами.

В силу части 1 статьи 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу.

В пункте 5 Обзора практики рассмотрения судами дел по спорам о защите чести, достоинства и деловой репутации, утверждённого Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 16 марта 2016 г, разъяснено, что определение характера распространённой информации для отнесения этой информации к утверждениям о фактах или к оценочным суждениям, мнениям, убеждениям, требует специальных знаний в области лингвистики. При решении вопроса о том, носят ли оспариваемые истцом сведения порочащий характер, а также для оценки их восприятия с учётом того, что распространенная информация может быть доведена до сведения третьих лиц различными способами (образно, иносказательно, оскорбительно и т.д.), судам в необходимых случаях следует назначать экспертизу (например, лингвистическую) или привлекать для консультации специалиста (например, психолога).

Таким образом, учитывая указанные выше нормы права и разъяснения по их применению, судам при рассмотрении настоящего дела необходимо было оценить способ доведения информации до третьих лиц в оспариваемой публикации, наличие в тексте публикации оборотов, которые фактически содержат негативную информацию о поведении истцов или их личности, или же речевые обороты использованы для более эмоционального восприятия материалов статьи читателями и фактически не содержат негативной информации.

В случае установления негативного характера оспариваемых материалов и сведений необходимо установить, являются ли такие материалы или сведения порочащими и соответствуют ли они действительности (при доказанном факте распространения) или же содержат исключительно оценочные суждения, которые являются мнением авторов.

При этом важно установить, являются ли оценочные суждения оскорбительными, указывая прямо или косвенно, через фразы, направленные на яркое эмоциональное их восприятие, на противоправное или неэтичное поведение истца.

Между тем, суд первой инстанции, с которым согласился суд апелляционной инстанции, данные обстоятельства должным образом не исследовал и, давая оценку спорным высказываниям, выразил суждения, относящиеся к области специальных познаний, в частности, в области лингвистики, с использованием специальной терминологии, относительно структуры, стиля изложения, формы выражения информации, смыслового значения, в отсутствие анализа спорных фрагментов применительно к тексту статьи и сопровождающему её фоторяду в совокупности.

Смысловая нагрузка выражений, указанных истцами как оскорбительных, в том числе: "гаждение с антикоррупционным акциентом", "мутный тазик Молчановой", "сливному отверстию тазика неизвестной ей активистки", "неё вонища с научной целью, а него в виде неряшества", "беспринципная несудимая биокомбинатовская борчиха", "одна онкобольная несудимая экс-депутатка Молчанова и ейный котик, то есть муж, наличествуют", "принося посильный вред себе и Отечеству", - судом не установлена.

По каким основаниям, содержанию всей публикации или реплик в оконченном тематически диалоге, стилю изложения информации, контексту, оборотам и т.д, суд счёл, что выражения автора не указывает на то, что факты, описанные в публикации, предполагаются автором или лично автор таким образом оценивает поведение истца, спорные сведения не подлежат верификации, а также не относятся к истцам, в решении суда не приведено.

Вопрос о назначении лингвистической (психолого-лингвистической) экспертизы судом на обсуждение не выносился. Какие-либо письменные доказательства, содержащие экспертную оценку высказываний, в материалах дела также отсутствуют.

Несмотря на тот факт, что при разрешении дела возникли вопросы, требующие специальных познаний, суд первой инстанции не разъяснил сторонам по делу право на заявление ходатайства о назначении лингвистической либо иной экспертизы, а также последствия несовершения указанного процессуального действия, не назначил лингвистическую экспертизу и не получил консультацию специалиста в порядке статьи 188 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации по вопросу, носят ли оспариваемые истцом сведения характер утверждения либо оценки, порочащий, оскорбительный характер, указывают на лицо, в отношении которого распространены, как на Молчанову Г.Л. и Молчанова С.М. Каких-либо заключений специалиста сторонам также не предлагалось представить.

В соответствии с частью 1 статьи 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, решение суда должно быть законным и обоснованным.

Как разъяснено в пунктах 2 и 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении", решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 1 статьи 1, часть 3 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

В силу части 1 статьи 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при принятии решения на суде лежит обязанность оценить доказательства, определить, какие обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, установлены и какие обстоятельства не установлены, каковы правоотношения сторон, какой закон должен быть применён по данному делу и подлежит ли иск удовлетворению.

В соответствии с частью 2 статьи 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд, сохраняя независимость, объективность и беспристрастность, осуществляет руководство процессом, разъясняет лицам, участвующим в деле, их права и обязанности, предупреждает о последствиях совершения или несовершения процессуальных действий, оказывает лицам, участвующим в деле, содействие в реализации их прав, создает условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законодательства при рассмотрении и разрешении гражданских дел.

Согласно части 2 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

Суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств (часть 1 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы (часть 2 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности (часть 3 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими (часть 4 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Согласно статье 148 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, задачами подготовки дела к судебному разбирательству являются, в частности: уточнение фактических обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела; определение закона, которым следует руководствоваться при разрешении дела, и установление правоотношений сторон; разрешение вопроса о составе лиц, участвующих в деле, и других участников процесса; представление необходимых доказательств сторонами, другими лицами, участвующими в деле.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в пунктах 5 и 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 июня 2008 г. N 11 "О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству", под уточнением обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела, следует понимать действия судьи или лиц, участвующих в деле, по определению юридических фактов, лежащих в основании требований и возражений сторон, с учётом характера спорного правоотношения и норм материального права, подлежащих применению.

В случае заблуждения сторон относительно фактов, имеющих юридическое значение, судья на основании норм материального права, подлежащих применению, разъясняет им, какие факты имеют значение для дела и на ком лежит обязанность их доказывания (статья 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

При определении закона и иного нормативного правового акта, которым следует руководствоваться при разрешении дела, и установлении правоотношений сторон следует иметь в виду, что они должны определяться исходя из совокупности данных: предмета и основания иска, возражений ответчика относительно иска, иных обстоятельств, имеющих юридическое значение для правильного разрешения дела.

Поскольку основанием иска являются фактические обстоятельства, то указание истцом конкретной правовой нормы в обоснование иска не является определяющим при решении судьёй вопроса о том, каким законом следует руководствоваться при разрешении дела.

Таким образом, именно на суд возлагается обязанность по определению предмета доказывания как совокупности обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения дела. Предмет доказывания определяется судом на основании требований и возражений сторон, а также норм материального права, регулирующих спорные правоотношения. Каждое доказательство, представленное лицами, участвующими в деле, в обоснование своих выводов или возражений на доводы другой стороны спора, должно быть предметом исследования и оценки суда, в том числе в совокупности и во взаимной связи с другими доказательствами и в соответствии с нормами материального права, подлежащими применению к спорным правоотношениям.

Оценка доказательств и отражение её результатов в судебном решении являются проявлением дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия, вытекающих из принципа самостоятельности судебной власти, что, однако, не предполагает возможность оценки судом доказательств произвольно и в противоречии с законом. В противном случае нарушаются задачи и смысл гражданского судопроизводства, установленные статьёй 2 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

В пункте 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 июня 2008 г. N 11 "О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству" разъяснено, что при выполнении задачи, связанной с представлением необходимых доказательств, судья учитывает особенности своего положения в состязательном процессе. Судья обязан уже в стадии подготовки дела создать условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела. Доказательства представляются сторонами и другими лицами, участвующими в деле, но с учётом характера правоотношений сторон и нормы материального права, регулирующей спорные правоотношения. Судья разъясняет, на ком лежит обязанность доказывания тех или иных обстоятельств, а также последствия непредставления доказательств. При этом судья должен выяснить, какими доказательствами стороны могут подтвердить свои утверждения, какие трудности имеются для представления доказательств, разъяснить, что по ходатайству сторон и других лиц, участвующих в деле, суд оказывает содействие в собирании и истребовании доказательств (часть 1 статьи 57 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Приведённые требования закона и акта его толкования судом первой инстанции не выполнены.

При таком положении оснований полагать законными и обоснованными выводы суда первой инстанции об отсутствии оснований для признания недействительными, порочащими, оскорбительными истцов сведений и, как следствие, для удовлетворения требований о защите чести, достоинства, деловой репутации (к которым относится и требование о компенсации морального вреда как способ защиты) и судебных расходов.

Приведённые требования в силу статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации распространяются и на суд апелляционной инстанции.

По смыслу статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации повторное рассмотрение дела в суде апелляционной инстанции предполагает проверку и оценку фактических обстоятельств дела и их юридическую квалификацию в пределах доводов апелляционных жалобы, представления и в рамках тех требований, которые уже были предметом рассмотрения в суде первой инстанции.

Норма части 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации с учётом разъяснений в пункте 29 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 г. N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции", закрепляет обязанность суда апелляционной инстанции в случае неправильного определения судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела (пункт 1 части 1 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации) поставить на обсуждение вопрос о представлении лицами, участвующими в деле, дополнительных (новых) доказательств и при необходимости по их ходатайству оказать им содействие в собирании и истребовании таких доказательств, а также предложить лицам, участвующим в деле, представить дополнительные (новые) доказательства, если в суде первой инстанции не доказаны обстоятельства, имеющие значение для дела (пункт 2 части 1 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), в том числе по причине неправильного распределения обязанности доказывания (часть 2 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Указанные требования закона и акта его официального толкования судом апелляционной инстанции не выполнены, и допущенные судом первой инстанции нарушения не устранены.

Допущенные судами первой и апелляционной инстанции нарушения норм права являются существенными, без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав и законных интересов заявителя, в связи с чем судебная коллегия с учётом необходимости соблюдения разумных сроков судопроизводства (статья 6.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации) находит подлежащим отмене апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 28 октября 2020 г. в части разрешения исковых требований о защите чести, достоинства, деловой репутации и судебных расходов с направлением дела в отменённой части на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

При новом рассмотрении дела суду апелляционной инстанции следует учесть изложенное и разрешить возникший спор в соответствии с установленными по делу обстоятельствами и требованиями закона.

Руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 28 октября 2020 г. отменить в части разрешения исковых требований Молчанова С. М, Молчановой Г. Л. к газете "Впрямь" в лице главного редактора Вельможина В. Н, Вельможиной Ю. В. о защите чести, достоинства, деловой репутации и судебных расходов.

В остальной части решение Щёлковского городского суда Московской области от 18 июня 2020 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 28 октября 2020 г. оставить без изменения, кассационную жалобу Молчановой Г. Л, Молчанова С. М. - без удовлетворения.

Председательствующий: (подпись)

Судьи: (подпись)