Определение СК по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 08 апреля 2021 г. по делу N 8Г-7477/2021[88-8950/2021]

Судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Улитиной Е.Л, судей Рыжова В.М, Курдюковой Н.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-586/2020 по иску Чукардиной Инги Владимировны к Иванову Олегу Николаевичу о восстановлении срока принятия наследства, признании завещания недействительным, признании права собственности на долю квартиры

по кассационной жалобе Чукардиной Инги Владимировны на решение Левобережного районного суда г. Липецка от 22 июля 2020 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Липецкого областного суда от 16 декабря 2020 г, Заслушав доклад судьи Рыжова В.М, объяснения Иванова О.Н. и его представителя Ковтонюк М.В, просивших об оставлении обжалуемых судебных постановлений без изменения, судебная коллегия

установила:

решением Левобережного районного суда г. Липецка от 22 июля 2020 г. в удовлетворении исковых требования Чукардиной И.В. к Иванову Олегу Николаевичу о восстановлении срока принятия наследства, признании завещания недействительным, признании права собственности на 1\2 долю квартиры, расположенной по адресу: "адрес" отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Липецкого областного суда от 16 декабря 2020 г. решение Левобережного районного суда г. Липецка от 22 июля 2020 г. оставлено без изменения.

В кассационной жалобе Чукардина И.В. оспаривает законность и обоснованность судебных постановлений и просит их отменить, указывая на нарушение судом норм процессуального права, выразившееся в нерассмотрении уточненных исковых требований, заявленных в суде первой инстанции, отказе в допросе явившихся свидетелей, в отказе в истребовании медицинских документов на имя ФИО11 и отказе суда в назначении психолого-почерковедческой экспертизы. Указывает, что подпись наследодателя на завещании принадлежала не умершему ФИО12, поскольку она отличается от его подписи на других письмах и документах, полагает, что в момент подписания завещания умерший мог находиться в сильном алкогольном опьянении (поскольку являлся хроническим алкоголиком), либо под воздействием сильнодействующих лекарственных препаратов (поскольку страдал онкологическим заболеванием гортани), что судами не приняты во внимание те обстоятельства, что истец и умерший ФИО13 проживали в разных субъектах РФ, в связи с чем Чукардина И.В. не могла часто навещать отца, а в период с 2018-2019 г.г. находилась со своей матерью, которая в указанный период страдала онкологическим заболеванием, истец находилась при ней, осуществляла уход, занималась поиском врачей, сопровождала на процедуры и анализы, испытывала материальные трудности, в связи с чем не могла постоянно навещать отца и находится с ним на связи. Указывает, что свидетели-родственники умершего, которых суд не допросил, также не знали о его смерти, поскольку вдова-супруга умершего никого не уведомила о его смерти.

Проверив законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, обсудив возражения Иванова О.Н, просившего об оставлении кассационной жалобы без удовлетворения, судебная коллегия не находит оснований для их отмены.

Согласно статье 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Таких нарушений при рассмотрении настоящего дела судами первой и апелляционной инстанций не допущено.

Судом установлено и из материалов дела следует, что ФИО14. являлся собственником ? доли в праве общей долевой собственности на квартиру "адрес" на основании договора на передачу квартиры в собственность от 26 апреля 1999 г.

Собственником другой ? доли является Мызникова Н.П.

4 июля 2013 г. нотариусом нотариального округа г. Липецка удостоверено завещание ФИО15, которым он все свое имущество завещал Иванову О.Н.

ДД.ММ.ГГГГ ФИО16 умер.

Наследниками первой очереди являются супруга Мызникова Н.П. и дочь Чукардина И.В.

10 октября 2018 г. Иванов О.Н. обратился к нотариусу с заявлением о принятии наследства по завещанию после смерти ФИО17

20 февраля 2019 г. Мызниковой Н.П. нотариусу подано заявление, в котором она указала, что ознакомлена с содержанием завещания, претендовать на обязательную долю наследства она не намерена.

Чукардина И.В. в установленный срок с заявлением о принятии наследства не обратилась, узнав о смерти отца 9 ноября 2019 г, т.е. спустя более года после его смерти.

16 марта 2019 г. Иванову О.Н. было выдано свидетельство о праве на наследство по завещанию на ? долю спорной квартиры.

Правильно определив характер спорных отношений, а также закон, подлежащий применению (статьи 117, 1111, 1116, 1118, 1131, 1142, 1152, 1153, 1154, 1155 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункт 40 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 99 от 29 мая 2012 г. "О судебной практике по делам о наследовании"), исходя из того, что Чукардина И.В, будучи дочерью наследодателя ФИО18 которой были известны адрес его места жительств и номер телефона, не представила в судебном заседании относимых, допустимых и достоверных доказательств, свидетельствующих о невозможности получения объективной информации о состоянии здоровья своего отца с учетом возраста наследодателя и его заболевания (рак гортани), даты его смерти и открытия наследства, что судьбой ФИО19 она не интересовалась, заботу об отце не проявляла, отношений с ним не поддерживала, суд пришел к правильному выводу об отказе в удовлетворении исковых требований по основному требованию о восстановлении срока для принятия наследства и зависящих от указанного требования требований о признании завещания недействительным и о признании права собственности на 1\2 долю спорной квартиры.

При этом суд исходил из того, что юридически значимыми обстоятельствами при рассмотрении вопроса о восстановлении срока для принятия наследства являются обстоятельства, связанные с личностью наследника (тяжелая болезнь, беспомощное состояние, неграмотность и т.п.), препятствовавшие истцу своевременно узнать о смерти отца и принять меры для принятия наследства.

Кроме того, судом правильно признано, что в соответствии с п.1 ст.1152, п.1 ст.1154, п.1 ст.1155 ГК РФ, п.40 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 г. N 9 "О судебной практике по делам о наследовании", согласно разъяснениям которого, требования о восстановлении срока для принятия наследства и признании наследника, принявшим наследство, могут быть удовлетворены лишь при доказанности не только факта неосведомленности наследника об открытии наследства - смерти наследодателя, но и обязанности представления наследником доказательств, свидетельствующих о том, что он не знал и не должен был знать об этом событии по объективным, независящим от него обстоятельствам.

При этом нежелание лиц, претендующих на восстановление срока для принятия наследства, поддерживать родственные отношения с наследодателем, отсутствие интереса к его судьбе законодателем не отнесено к уважительным причинам пропуска срока для принятия наследства. Данное обстоятельство носит субъективный характер и могло быть преодолено при наличии соответствующего волеизъявления истца.

Поскольку истицей не представлено доказательств уважительности пропуска срока для принятия наследства, вследствие чего ей отказано в удовлетворении исковых требований о восстановлении срока для принятия наследства, судом с учетом того, что признание завещания спорной квартиры по какому-либо основанию недействительным не повлечет для истицы правовых последствий в части названного имущества, обоснованно отказано в проведении посмертной психолого-психиатрической экспертизы и судебной психолого-почерковедческой экспертизы.

Доводы кассационной жалобы о том, что отказ в удовлетворении ходатайства о назначении названных экспертиз повлек нарушение прав Чукардиной И.В, обоснованно не приняты судом во внимание, поскольку право на наследственное имущество может возникнуть только у лица, которое может быть призвано к наследованию в соответствии с требованиями закона.

При этом, отказывая в удовлетворении исковых требований о признании завещания недействительным ввиду существенного отличия подписи наследодателя от иных образцов ее, возможного подписания завещания в состоянии опьянения или под воздействием сильнодействующих лекарственных средств, а также ввиду неспособности наследодателя понимать значение своих действий и руководить ими на момент составления завещания в 2013 г, судом дана оценка имеющимся в деле доказательствам, а именно пояснениям истицы о том, что в 2017 г. и летом 2018 г. она общалась с умершим по телефону, подтвердив, что он ее узнавал и общался с ней, и что само по себе наличие онкологического заболевания у ФИО20 умершего ДД.ММ.ГГГГ г, не свидетельствует о неспособности его понимать значение своих действий и руководить ими при составлении завещания у нотариуса 4 июля 2013 г (за пять лет до его смерти).

В своей прецедентной практике Европейский Суд по правам человека исходит из того, что согласно принципу правовой определенности стороны не вправе добиваться пересмотра судебного решения лишь в целях повторного рассмотрения дела и вынесения нового решения. Полномочия вышестоящих судов по отмене или внесению изменений в окончательные и подлежащие неукоснительному исполнению судебные решения должны осуществляться в целях исправления существенных судебных ошибок. Одна лишь возможность существования двух взглядов по делу не может служить основанием для пересмотра. Отклонение от этого принципа оправдано, только если это необходимо при наличии существенных и бесспорных обстоятельств. Вступившее в законную силу и подлежащее неукоснительному исполнению судебное решение не должно отменяться вышестоящим судом по жалобе стороны, которая не согласилась с оценкой фактических обстоятельств дела или применимого материального права, при отсутствии существенных нарушений.

Иные доводы кассационной жалобы основаны на неправильном толковании кассатором норм материального права и процессуального законодательства, направлены на переоценку установленных обстоятельств и исследованных в судебном заседании доказательств, которым нижестоящими инстанциями в обжалуемых судебных постановлениях была дана надлежащая оценка.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дела в кассационном порядке суд проверяет правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права судами, рассматривавшими дело, в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе.

В соответствии с частью 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими.

С учетом изложенного, судебная коллегия суда кассационной инстанции приходит к выводу о том, что доводы заявителя кассационной жалобы по настоящему делу не могут служить основанием для кассационного пересмотра состоявшихся по делу судебных актов.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия, определила:

решение Левобережного районного суда г. Липецка от 22 июля 2020 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Липецкого областного суда от 16 декабря 2020 г. оставить без изменения, кассационную жалобу Чукардиной Инги Владимировны - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи