Определение СК по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 02 марта 2021 г. по делу N 8Г-639/2021[88-2444/2021]

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Давыдовой Т.И, судей Хасановой В.С, Зеленовой Е.Ф.

с участием прокурора Павловой О.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-50/2020 по иску Наумовой Людмилы Николаевны к государственному бюджетному учреждению здравоохранения Свердловской области "Алапаевская станция скорой медицинской помощи", государственному бюджетному учреждению здравоохранения Свердловской области "Алапаевская центральная районная больница" о признании действий незаконными, о взыскании компенсации морального вреда, по кассационной жалобе Наумовой Людмилы Николаевны на решение Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга Свердловской области от 10 июня 2020 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 30 сентября 2020 года.

Заслушав доклад судьи Седьмого кассационного суда общей юрисдикции Давыдовой Т.И. об обстоятельствах дела, принятых судебных актах, доводах кассационной жалобы, выслушав истца Наумову Л.Н, поддержавшую кассационную жалобу, заключение прокурора Павловой О.А, полагавшей жалобу не подлежащей удовлетворению, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Наумова Л.Н. обратилась с иском к государственному бюджетному учреждению здравоохранения Свердловской области "Алапаевская станция скорой медицинской помощи" (далее по тексту - ГБУЗ Свердловской области "Алапаевская станция скорой медицинской помощи"), государственному бюджетному учреждению здравоохранения Свердловской области "Алапаевская центральная районная больница" (далее по тексту - ГБУЗ Свердловской области "Алапаевская центральная районная больница"), с учетом уточнений, о признании действий ответчиков незаконными, взыскании компенсации морального вреда в размере 1 000 000 руб. в равных долях с каждого.

В обоснование заявленных требований Наумова Л.Н. сослалась на то, что 11 ноября 2016 года бригада скорой медицинской помощи ГБУЗ Свердловской области "Алапаевская станция скорой медицинской помощи" прибыла по адресу: "данные изъяты" для оказания помощи ее супругу "данные изъяты" Пострадавший был доставлен в ГБУЗ Свердловской области "Алапаевская центральная районная больница", где 15 ноября 2016 года скончался, не приходя в сознание. Между "данные изъяты" и ООО СМК "УГМК - Медицина" был заключен договор обязательного медицинского страхования. В акте экспертизы качества медицинской помощи от 14 июля 2017 года, составленном указанной страховой компанией, указано, что необходимая экстренная медицинская помощь бригадой скорой медицинской помощи пострадавшему не была оказана в полном объеме, а именно: не оказана респираторная поддержка, не проведена инфузионная терапия, нет записи в карте о передаче информации о холодовой травме сотрудникам полиции. Кроме того, пострадавший был доставлен в больницу в бессознательном состоянии. В приемном покое ему был поставлен предварительный диагноз " "данные изъяты" Температура тела больного при поступлении в стационар была 35, 1 градуса С, что соответствует начальной степени гипотермии (35-32 градусов С). При такой температуре тела человек не впадает в состояние комы. Одной из целей медицинской помощи по профилю "Анестезия и реаниматология" является лечение заболевания, вызвавшего развитие критического состояния. В случае с больным "данные изъяты" заболевание, вызвавшее развитие критического состояния, не было определено. Не было проведено определение уровня этилового спирта в крови и в моче. Рентгенография черепа в двух проекциях и органов грудной клетки не была назначена при первичном составлении плана обследования, не сделана и не прочитана "не позднее 2-х часов от момента поступления в стационар (в состоянии комы)".

Не назначены и не проведены однократно с целью выявления травмы, сопутствующей патологии или возможного осложнения ультразвуковое исследование, ЭХО-скопия головного мозга, компьютерная томография и магниторезонансная томография головного мозга, ультразвуковое исследование органов брюшной полости, почек, поджелудочной железы, фибробронхоскопия. В медицинской карте отсутствует запись плана лечения при первичном осмотре с учетом предварительного диагноза, клинический диагноз установлен только 14 ноября 2016 года без подписи лечащего врача и заведующего профильным отделением. Произошло это позднее 24 часов с момента поступления пациента в стационар. Медперсонал не оповестил государственное бюджетное учреждение здравоохранения Свердловской области "Территориальный центр медицины катастроф" о поступлении 11 ноября 2016 года пациента в реанимацию и не получал ежедневные консультации специалистов центра. В медицинской карте стационарного больного "данные изъяты" зафиксировано обращение в данный Центр только через двое суток после поступления пациента. 14 ноября 2016 года у "данные изъяты" стали отказывать почки. В перегоспитализации было отказано. О смерти больного ей сообщили спустя 6 часов после того, как в ГБУЗ Свердловской области "Алапаевская центральная районная больница" было произведено вскрытие умершего.

Решением Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга Свердловской области от 10 июня 2020 года действия ГБУЗ Свердловской области "Алапаевская центральная районная больница", выразившиеся в организационных нарушениях, нарушениях ведения медицинской документации в отношении пациента "данные изъяты" признаны незаконными; с ГБУЗ Свердловской области "Алапаевская центральная районная больница" в пользу Наумовой Л.Н. взыскана компенсация морального вреда в размере 20 000 руб, в удовлетворении остальной части иска отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 30 сентября 2020 года решение Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга Свердловской области от 10 июня 2020 года отменено в части удовлетворения иска Наумовой Л.Н. к ГБУЗ Свердловской области "Алапаевская центральная районная больница", в данной части принято новое решение, которым исковые требования оставлены без удовлетворения, в остальной части решение оставлено без изменения.

В кассационной жалобе Наумова Л.Н. ставит вопрос об отмене состоявшихся судебных актов, как незаконных, принятых с существенным нарушением норм материального и процессуального права.

В возражениях на кассационную жалобу ГБУЗ Свердловской области "Алапаевская станция скорой медицинской помощи" просит судебные акты оставить без изменения, ссылаясь на то, что выводы суда основаны на объективном и непосредственном исследовании всех имеющихся доказательств.

Представители ответчиков ГБУЗ Свердловской области "Алапаевская станция скорой медицинской помощи", ГБУЗ Свердловской области "Алапаевская центральная районная больница" в судебное заседание суда кассационной инстанции не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом. Информация о времени и месте судебного разбирательства по настоящему делу заблаговременно была размещена на официальном сайте Седьмого кассационного суда общей юрисдикции. В соответствии со статьями 167, 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия нашла возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанции, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В соответствии со статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Обсудив доводы кассационной жалобы, изучив материалы дела, судебная коллегия считает, что такого рода оснований для отмены или изменения решения суда и апелляционного определения не имеется.

Судом первой инстанции установлено и из материалов дела следует, что 11 ноября 2016 года в 08:52 бригада скорой медицинской помощи ГБУЗ Свердловской области "Алапаевская станция скорой медицинской помощи" прибыла по вызову на адрес: поселок городского типа Верхняя Синячиха, ул. Бажова, 48 для оказания помощи "данные изъяты" года рождения.

11 ноября 2016 года в 09:00 Наумов М.А. на носилках транспортирован в машину скорой помощи, в 09:05 доставлен в приемное отделение ГБУЗ Свердловской области "Алапаевская центральная районная больница" с предварительным диагнозом: общее переохлаждение, кома, алкогольное опьянение?

В 09:14 у "данные изъяты" произошла остановка сердечной деятельности, начаты реанимационные мероприятия, Наумов М.А. подключен к аппарату искусственной вентиляции легких, через 16 минут реанимационные мероприятия дали положительный эффект, сердечная деятельность восстановлена, произведена корректировка терапии.

В 15:41 у "данные изъяты" произошла повторная остановка сердечной деятельности, проведена сердечно-легочная реанимация, которая через 6 минут окончилась восстановлением гемодинамик.

15 ноября 2016 года Наумов М.А. скончался в больнице.

Из акта судебно-медицинского исследования трупа N 453 от 09 декабря 2016 года следует, что основная причина смерти "данные изъяты" - общее переохлаждение организма.

В период с ноября 2016 года по 2018 год в ГБУЗ Свердловской области "Алапаевская центральная районная больница" были проведены неоднократные проверки по факту смерти пациента "данные изъяты"

Согласно заключению Министерства здравоохранения Свердловской области имеет место совпадение клинического и судебно-медицинского диагноза. Тактика реанимационного лечения согласована со специалистами ГБУЗ Свердловской области "Территориальный центр медицины катастроф", ГБУЗ Свердловской области "Свердловская областная клиническая больница N 1". Хирургическое лечение проведено соответственно выявленной патологии. Оперативный объем вмешательства адекватный. Имеются недостатки ведения медицинской документации в виде небрежного написания, не была взята кровь на алкоголь.

Из заключения главного внештатного специалиста анестезиолога-реаниматолога Министерства здравоохранения Свердловской области Левит А.Л. от 28 июня 2018 года следует, что пациент Наумов А.М. поступил в ГБУЗ Свердловской области "Алапаевская центральная районная больница" в крайне тяжелом состоянии, обусловленном общим переохлаждением тяжелой степени. Это произошло на фоне алкогольного опьянения, что невозможно подтвердить лабораторно. Прогрессирование полиорганной недостаточности привело к летальному исходу. Диагноз "общее переохлаждение" подтвержден судебно-медицинским исследованием. Замечания по ведению реанимационного периода отсутствуют.

Согласно акту документарной внеплановой проверки от 19 июля 2018 года, назначенной Министерством здравоохранения Свердловской области о недостатках оказания помощи в ГБУЗ Свердловской области "Алапаевская центральная районная больница", смерть "данные изъяты" наступила от общего переохлаждения организма.

В соответствии с отчетом о внеплановой документарной проверке ГБУЗ Свердловской области "Алапаевская центральная районная больница", больной Наумов М.А. после осмотра в приемном покое был госпитализирован в РАО, где сразу ему был начат комплекс реанимационных мероприятий. В процессе лечения сотрудники РАО консультировались со специалистами ГБУЗ Свердловской области "Территориальный центр медицины катастроф", главным реаниматологом Свердловской области. Тактика лечения соответствовала выставленному диагнозу. Допущенные незначительные дефекты при оказании медицинской помощи на догоспитальном этапе (не снята ЭКГ, недифференцирована кома) и в процессе нахождения в реанимационном отделении (не исследованы биологические жидкости на алкоголь, позднее информирование полиции и ГБУЗ Свердловской области "Территориальный центр медицины катастроф") не могли повлиять на ход лечения, так как летальный исход обусловлен тяжелым течением основного заболевания.

Согласно заключению комиссионной судебно-медицинской экспертизы от 16 апреля 2020 года, выполненной автономной некоммерческой организацией "Экспертно-правовой центр "Правовой стандарт", по приезде бригады скорой медицинской помощи на место происшествия 11 ноября 2016 года Наумов М. А. был осмотрен, ему проведено измерение и фиксация артериального давления и пульса, частоты сердечных сокращений и температуры тела, на основании которых фельдшером бригады принято решение о проведении медицинской эвакуации Наумова М. А. в ГБУЗ Свердловской области "Алапаевская центральная районная больница". Медицинская эвакуация и последующая госпитализация были для пациента Наумова М. А. приоритетными, что позволило продлить его жизнь; согласно копии карты вызова скорой медицинской помощи N 7241/2 от 11 ноября 2016 года от момента принятия вызова в 08:46 (прибытие на место происшествия в 08:52) до момента окончания медицинской эвакуации с доставкой "данные изъяты" в ГБУЗ СО "Алапаевская центральная районная больница" в 09:05 прошло всего 17 минут; при оказании медицинской помощи Наумову М. А. на месте происшествия фельдшер бригады скорой медицинской помощи руководствовался порядком оказания скорой, в том числе скорой специализированной медицинской помощи, утвержденным приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от 20 июня 2013 года N 388н; медицинская помощь, "данные изъяты" ГБУЗ Свердловской области "Алапаевская станция скорой медицинской помощи" при обнаружении его на месте происшествия 11 ноября 2016 года оказана своевременно, в полном соответствии с утвержденным порядком оказания скорой медицинской помощи; медицинская помощь при нахождении "данные изъяты" в ГБУЗ Свердловской области "Алапаевская центральная районная больница" оказана своевременно, назначения и проведенное лечение выполнены в соответствии с общепринятыми методами.

Утвержденного порядка оказания медицинской помощи при холодовой травме не имеется; при нахождении "данные изъяты" в ГБУЗ Свердловской области "Алапаевская центральная районная больница" допущен ряд организационных нарушений и нарушений ведения медицинской документации (нарушение приказа Минздрава России от 10 мая 2017 года N 203н "Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи"): позднее установление и отсутствие обоснованности диагноза, отсутствие лабораторного исследование крови и мочи на наличие (отсутствие) этилового спирта и т.п, которые не повлияли на исход лечения и в причинно - следственной связи с наступлением смерти "данные изъяты" не состоят. Лечение "данные изъяты" в ГБУЗ Свердловской области "Алапаевская центральная районная больница" принципиально не отличалось от того, как если бы у него провели исследование на наличие в крови и моче этилового спирта.

Разрешая возникший спор, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статьи 41статьи 41 Конституции Российской Федерации, статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, статей 2, 18, 19, 37 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", приказом Минздрава России от 07 июля 2015 года N 422ан "Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи", приказом Минздрава России от 10 мая 2017 года N 203н "Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи", статьей 15 Закона Российской Федерации от 07 февраля 1992 года N 2300-1 "О защите прав потребителей", разъяснениями, изложенными в пунктах 45, 46 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 года N 17 "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей", исходил из отсутствия причинно-следственной связи между действиями медицинских работников ГБУЗ Свердловской области "Алапаевская станция скорой медицинской помощи" и наступившей смертью "данные изъяты"; работниками ГБУЗ Свердловской области "Алапаевская центральная районная больница" были допущены организационные нарушения в виде небрежного заполнения медицинской документации, непроизводства анализа на наличие алкоголя в крови "данные изъяты", несвоевременного установления диагноза, несмотря на то, что указанные дефекты не находятся в прямой причинно-следственной связи с наступление смерти "данные изъяты", они влияют на качество оказания медицинской помощи "данные изъяты", в связи с чем пришел к выводу о возложении на ГБУЗ Свердловской области "Алапаевская центральная районная больница" обязанности по компенсации Наумовой Л.Н. причиненного морального вреда и отказе в удовлетворении иска к ГБУЗ Свердловской области "Алапаевская станция скорой медицинской помощи".

Определяя размер компенсации морального вреда, суд первой инстанции учел обстоятельства дела, характер выявленных дефектов оказания медицинской помощи, возраст и состояние здоровья истца, отсутствие причинно-следственной связи между допущенными дефектами и смертью супруга истца и пришел к выводу о том, что компенсация морального вреда Наумовой Л.Н. в размере 20 000 руб. отвечает требованиям разумности и справедливости.

Разрешая спор в части требований о взыскании штрафа, предусмотренного пунктом 6 статьи 13 Закона Российской Федерации от 07 февраля 1992 года N 2300-1 "О защите прав потребителей", суд первой инстанции исходил из того, что в материалы дела не представлено доказательств досудебного обращения истца к ГБУЗ СО "Алапаевская центральная районная больница", в связи с чем пришел к выводу об отказе в удовлетворении данных исковых требований.

Апелляционная инстанция с выводами суда первой инстанции об отсутствии оснований для признания действия ГБУЗ Свердловской области "Алапаевская станция скорой медицинской помощи" незаконными и компенсации морального вреда, причиненного истцу в результате оказания некачественной медицинской помощи, согласилась. Между тем суд апелляционной инстанции не согласился с выводом суда первой инстанции относительно наличия оснований для признания действий, выразившихся в организационных нарушениях, нарушениях ведения медицинской документации в отношении пациента "данные изъяты" ГБУЗ Свердловской области "Алапаевская центральная районная больница", незаконными, взыскании в пользу истца компенсации морального вреда. При этом апелляционная инстанция исходила из доказанности факта отсутствия вины ответчиков в причинении морального вреда истцу Наумовой Л.Н. в связи со смертью ее супруга "данные изъяты", медицинская помощь которому была оказана в соответствии с утвержденными стандартами, что подтверждено многочисленными актами проверок лечебных учреждений, а также заключением судебно-медицинской экспертизы; отсутствия доказательств того, что выявленные организационные нарушения со стороны ГБУЗ Свердловской области "Алапаевская центральная районная больница" повлияли на качество медицинской помощи, оказанной "данные изъяты", противоречат материалам дела, из которых следует, что данные нарушения не повлияли на исход лечения "данные изъяты" и в причинно-следственной связи с наступлением его смерти не состоят; лечение "данные изъяты" в ГБУЗ Свердловской области "Алапаевская центральная районная больница" принципиально не отличалось от того, как если бы у него провели исследование на наличие в крови и моче этилового спирта; смерть "данные изъяты" наступила в результате развития полиорганной недостаточности, причиной которой явилась холодовая травма в стадии декомпенсации, в связи с чем оснований для компенсации морального вреда в пользу Наумовой Л.Н. не имелось.

Кроме того, суд апелляционной инстанции не согласился с выводом суда первой инстанции относительно применения к спорным правоотношениям положений Закона Российской Федерации от 07 февраля 1992 года N 2300-1 "О защите прав потребителей".

Изучение материалов дела показало, что выводы судов первой и апелляционной инстанций основаны на установленных фактических обстоятельствах дела, приведенном правовом регулировании спорных правоотношений и доводами кассационной жалобы не опровергаются.

Доводы кассационной жалобы Наумовой Л.Н. о том, что судами не был исследован в качестве доказательства результат документальной внеплановой проверки Министерства здравоохранения Свердловской области: письмо от 20 июля 2018 года N 03-02-05/7742 "О результатах рассмотрения обращения Наумовой Л.Н.", заключение и рецензии специалистов, уполномоченных на проведение проверки; суды отнеслись критически к акту экспертизы качества медицинской помощи от 14 июля 2017 года и не приняли его в качестве доказательства; суды фактически за основу своих решений взяли только результат судебно-медицинской экспертизы, нарушив требования части 2 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, не могут быть признаны основанием для отмены либо изменения в кассационном порядке судебных постановлений, поскольку направлены на переоценку исследованных судом доказательств и обстоятельств, установленных на основании данной оценки. Между тем в силу положений части 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции не наделен полномочиями по непосредственному исследованию вопросов факта и переоценке доказательств.

Частью 1 статьи 55 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусмотрено, что доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела. Эти сведения могут быть получены из объяснений сторон и третьих лиц, показаний свидетелей, письменных и вещественных доказательств, аудио- и видеозаписей, заключений экспертов.

В соответствии со статьей 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, обстоятельства дела, которые в соответствии с законом должны быть подтверждены определенными средствами доказывания, не могут подтверждаться никакими другими доказательствами.

Согласно части 1 статьи 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу. Проведение экспертизы может быть поручено судебно-экспертному учреждению, конкретному эксперту или нескольким экспертам. Из приведенного правового регулирования применительно к рассматриваемой ситуации следует, что, поскольку разрешение спора об оказании некачественной медицинской помощи требовало специальных знаний в области медицины, в соответствии с правилами статьи 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации для выяснения данного юридически значимого обстоятельства по делу подлежала назначению судебная экспертиза.

Представленному по делу заключению судебно-медицинской экспертизы судом дана оценка в совокупности с иными доказательствами по правилам статей 56, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации с приведением мотивов, по которым данное заключение принято в качестве допустимого доказательства, нарушений указанных правил оценки доказательств, влекущих отмену судебных постановлений, не допущено.

Также судом первой инстанции была дана оценка акту ООО СМК "УГМК - Медицина" от 14 июля 2017 года, на который истец ссылалась, как на доказательство оказания ее супругу медицинской помощи с дефектами. Данный акт оценен судом в совокупности с другими доказательствами по делу, в том числе с заключением судебно-медицинской экспертизы и показаниями эксперта Мостовой Е.М, допрошенной в ходе судебного разбирательства, и не принят судом во внимание, поскольку перечисленные в акте недостатки оказания "данные изъяты" скорой медицинской помощи не соответствуют Стандарту скорой медицинской помощи при сомнолетности, ступоре, неуточненной коме, утвержденному приказом Минздрава России от 05 июля 2016 года N 471н, не предусматривающих проведения обязательных медицинских манипуляций с больным. Действия сотрудников ГБУЗ Свердловской области "Алапаевская станция скорой медицинской помощи" по медицинской эвакуации "данные изъяты" соответствовали указанному Стандарту. Допущенные ГБУЗ Свердловской области "Алапаевская центральная районная больница" организационные недостатки (не исследованы биологические жидкости на алкоголь, позднее информирование полиции и ГБУЗ Свердловской области "Территориальный центр медицины катастроф") не повлияли на ход лечения. Несогласие истца с оценкой судами акта ООО СМК "УГМК - Медицина" не является основанием к отмене судебных актов.

Доводы кассационной жалобы о том, что являются неправомерными выводы об отсутствии причинно-следственной связи между ненадлежащим оказанием "данные изъяты" медицинской помощи и его смертью, не могут быть приняты во внимание, поскольку опровергаются материалами дела.

Доводы кассационной жалобы о том, что суды не учли, что на ответчике лежит обязанность доказать свою невиновность в оказании некачественных медицинских услуг и в причинении морального вреда Наумовой Л.Н, однако стороной ответчика доказательств не было представлено, не могут быть приняты во внимание.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

В пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.

В соответствии со статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

Как разъяснено в пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина", по общему правилу, установленному пунктами 1 и 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Таким образом, по общему правилу необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности за причиненный вред, в том числе моральный, являются: причинение вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда. При этом гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине. Исключения из этого правила установлены законом, в частности статьей 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме (пункт 1). Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости (пункт 2).

Согласно разъяснениям, изложенным в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", суду следует также устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора (абзац второй пункта 1 названного постановления).

В соответствии с действующим законодательством одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя.

Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.

Следовательно, для привлечения к ответственности в виде компенсации морального вреда юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются обстоятельства, связанные с тем, что потерпевший перенес физические или нравственные страдания в связи с посягательством причинителя вреда на принадлежащие ему нематериальные блага, при этом на причинителе вреда лежит бремя доказывания правомерности его поведения, а также отсутствия его вины, то есть установленная законом презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

В соответствии с действующим правовым регулированием ответчики доказали отсутствие своей вины в причинении морального вреда истцу Наумовой Л.Н. в связи со смертью ее супруга "данные изъяты", медицинская помощь которому была оказана надлежащим образом, в соответствии со стандартами оказания медицинской помощи.

Вынесенные судами судебные постановления соответствуют собранным по делу доказательствам и требованиям закона. При рассмотрении дела судом не допущено неправильного применения норм материального или нарушения норм процессуального права, повлекших вынесение незаконных решений.

В кассационной жалобе не приведено доводов и доказательств, опровергающих установленные судами обстоятельства и их выводы, как и не приведено оснований, которые в соответствии со статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации могли бы явиться безусловным основанием для отмены судебных постановлений. Все изложенные в кассационной жалобе доводы уже являлись предметом исследования и оценки судебных инстанций и сводятся к выражению несогласия с произведенной судом оценкой обстоятельств дела и представленных доказательств.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга Свердловской области от 10 июня 2020 года в неотмененной части и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 30 сентября 2020 года оставить без изменения, кассационную жалобу Наумовой Людмилы Николаевны - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи