Определение СК по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции от 08 декабря 2020 г. по делу N 8Г-25228/2020[88-25228/2020]

Судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции в составе председательствующего Климовой О.С., судей Ионовой А.Н., Щегловой Е.С.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО3 к ФИО2 о признании недействительным договора дарения дома и земельного участка (номер дела, присвоенный в суде первой инстанции, 2-719/2019)

по кассационной жалобе ФИО2 на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Владимирского областного суда от 1 сентября 2020 г.

Заслушав доклад судьи судебной коллегии по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции Щегловой Е.С, установила:

ФИО3 обратилась в суд с иском к ФИО2 о признании недействительным договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ жилого дома и земельного участка, расположенных по адресу: "адрес", применении последствий недействительности сделки - прекращении права собственности ФИО10 на указанные жилой дом и земельный участок, признании за ней права собственности на указанные жилой дом и земельный участок.

Иск мотивирован тем, что ФИО3 являлась собственником жилого дома и земельного участка по указанному адресу. В данном доме она зарегистрирована по месту жительства и постоянно проживает, иного жилого помещения в собственности не имеет. 27 марта 2019 г. она получила уведомление от ООО "Газпром Межрегионгаз Владимир" о предстоящем приостановлении подачи газа, после чего ей было сообщено о наличии у нее задолженности по оплате поставленного газа более чем за 2 месяца. При выяснении обстоятельств образования задолженности она узнала, что дом ей больше не принадлежит, его собственником является ФИО2- ее двоюродная сестра. В МФЦ ей был выдан договор дарения дома и земельного участка от 3 мая 2018 г, явившийся основанием к регистрации перехода права собственности.

Истец утверждала, что данный договор она не подписывала, распоряжаться домом и земельным участком намерения не имела. В тот же период времени она решилаоформить договор дарения дачи, расположенной в СНТ "Плодовое" ФИО11, для чего обращалась к ФИО2 за юридической помощью, оставляла ей папку с документами на дачу, на дом и земельный участок. Утверждала, что подписывала составленный ФИО2 договор дарения дачи, но в МФЦ сказали, что надо оформлять договор купли-продажи. Через некоторое время ФИО2 составила договор купли-продажи дачи, который был сдан на регистрацию 27 июня 2018 г. через МФЦ.

В иске указано, что ФИО2 обманным путем оформила на свое имя спорное имущество, воспользовавшись преклонным возрастом ФИО3, ее доверием и юридической неграмотностью, представив на подпись документы, с содержанием которых истец не ознакомилась.

Решением Суздальского районного суда Владимирской области от 22 ноября 2019 г. в удовлетворении иска отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Владимирского областного суда от 1 сентября 2020 г. решение суда отменено, по делу принято новое решение об удовлетворении иска. Признан недействительным договор дарения дома и земельного участка, заключенный 3 мая 2018 г. между ФИО3 и ФИО2 в отношении жилого дома с кадастровым номером N и земельного участка с кадастровым номером N, расположенных по адресу: "адрес". Применены последствия недействительности указанной сделки: прекращено зарегистрированное в Управлении Росреестра по Владимирской области право собственности ФИО2 на указанные жилой дом и земельный участок; из ЕГРН исключены сведения о регистрации права собственности ФИО2 на эти объекты недвижимого имущества; восстановлено право собственности ФИО3 на указанные жилой дом и земельный участок; в ЕГРН восстановлена регистрационная запись о праве собственности ФИО3 на жилой дом с кадастровым номером N и земельный участок с кадастровым номером N, расположенные по адресу: "адрес".

В кассационной жалобе, поступившей вместе с гражданским делом во Второй кассационный суд общей юрисдикции 7 октября 2020 г. до истечения срока ее подачи, ФИО2 просила отменить апелляционное определение и оставить в силе решение районного суда, ссылаясь на неправильное применение норм материального права, нарушение норм процессуального права и несоответствие выводов суда апелляционной инстанции обстоятельствам дела.

Проверив материалы дела в пределах доводов кассационной жалобы и возражений на нее, судебная коллегия не находит в настоящем деле оснований, с которыми статья 379.7 ГПК РФ связывает возможность отмены или изменения апелляционного определения, которым спор по существу разрешен верно.

Из материалов дела следует, что ФИО3, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, зарегистрирована по месту жительства по адресу: "адрес" 15 сентября 1997 г. по настоящее время.

Жилой дом и земельный участок по указанному адресу принадлежали ФИО3 на основании постановления Главы администрации г. Суздаля от 10 сентября 1997 г. N 245 (регистрационное удостоверение БТИ от 15 сентября 1997 г. N 244) и постановления Главы Суздальского района Владимирской области от 29 носбря 2007 г. N 2210 (запись о государственной регистрации от 10 декабря 2007 г. N33-33-17/022/2007-350).

На момент разрешения судом настоящего спора по данным ЕГРН собственником жилого дома с кадастровым номером N площадью 89, 1 кв.м. и земельного участка с кадастровым номером N, площадью 717 кв.м, категории земель - земли населенных пунктов, разрешенное использование - индивидуальное жилищное строительство, расположенных по адресу: "адрес", с ДД.ММ.ГГГГ являлась

ФИО2 приобрела указанные объекты недвижимости на основании договора дарения дома и земельного участка, заключенного ДД.ММ.ГГГГ между ФИО3 (даритель) и ФИО2 (одаряемый). По условиям этого договора даритель безвозмездно передал в дар одаряемому принадлежащее ему на праве собственности недвижимое имущество - жилой дом и земельный участок по адресу: "адрес", а одаряемый принял дар (пункт 1); даритель является двоюродной сестрой одаряемого и действует по доброй воле; даритель гарантирует, что передаваемое в дар имущество никому не продано, не подарено, не обещано в дарении, не заложено, под арестом, запрещением и в споре не состоит, свободно от любых имущественных прав и притязаний третьих лиц (пункт 2); даритель имеет право пользования и пожизненного проживания в жилом доме (пункт 3); стороны подтверждают, что не лишены дееспособности, не состоят под опекой и попечительством, не страдают заболеваниями, препятствующими осознать суть договора, а также отсутствие обстоятельств, вынуждающих совершить данный договор на крайне невыгодных для себя условиях (пункт 9). Переход права собственности зарегистрирован Управлением Росреестра по "адрес" ДД.ММ.ГГГГ

Передача указанного имущества подтверждена актом приема - передачи жилого дома и земельного участка по адресу: "адрес" от ДД.ММ.ГГГГ

В деле правоустанавливающих документов на жилой дом и земельный участок имеются заявления о государственной регистрации права собственности, перехода права собственности на жилой дом и земельный участок от 3 мая 2018 г, заявление о государственной регистрации права собственности на жилой дом от 4 мая 2018 г. и заявление об отсутствии супруга от 3 мая 2018 г, содержащие подписи от имени ФИО3

В связи с оспариванием ФИО3 принадлежности ей подписи на документах, поданных в Управление Росреестр для государственной регистрации перехода права собственности, определением суда по делу была назначена судебная почерковедческая экспертиза.

В заключении эксперта ООО "Владимирское экспертно-консультативное бюро" N165/01 от 1 октября 2019 г. сделаны выводы о том, что шесть подписей от имени ФИО3, расположенные в заявлении в Управление Росреестра по Владимирской области от 3 мая 2018 г, 4 мая 2018 г. о государственной регистрации права собственности, перехода права собственности на жилой дом и земельный участок, в договоре дарения дома и земельного участка от 3 мая 2018 г, в акте приема-передачи к договору дарения дома и земельного участка от 3 мая 2018 г, в заявлении от 3 мая 2018 г. об отсутствии у ФИО3 супруга выполнены ФИО3 в необычном состоянии, которое могло быть следствием болезни, стресса, алкогольного или наркотического опьянения и т.д.

Основанием для отказа в удовлетворении иска послужили выводы суда первой инстанции о том, что истцом не исполнена возложенная на нее статьей 56 ГПК РФ обязанность доказать обстоятельства, на которых он основывала свои требования, а именно - заключение договора дарения жилого дома и земельного участка от 3 мая 2018 г. под влиянием обмана со стороны ответчика и заблуждения истца относительно природы сделки. При этом, суд исходил из того, что ФИО3 лично подписала договор, могла обратиться к ФИО10 с просьбой прочитать его, а после его заключения не отказалась от государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество. В этой связи, суд пришел к выводу о том, что воля ФИО3, собственноручно подписавшей договор дарения и заявления о государственной регистрации перехода права собственности, была направлена на создание указанных в этом договоре последствий по безвозмездному отчуждению жилого дома и земельного участка в пользу ФИО2

Суд апелляционной инстанции признал эти выводы районного суда основанными на неверном применении норм материального права, нарушении норм процессуального права, несоответствующими обстоятельствам дела.

Разрешая спор в пределах предмета и оснований иска ФИО3, определением от 2 июня 2020 г. судебная коллегия по гражданским делам Владимирского областного суда признала необходимым применение специальных познаний для проверки доводов истца о влиянии особенностей ее здоровья и психологического состояния на ее действительное волеизъявление при совершении оспариваемой сделки и назначила по делу судебную медицинскую экспертизу и судебную психологическую экспертизу.

В заключении экспертов ГБУЗ ВО "Бюро судебно-медицинской экспертизы" N 66 от 27 июля 2020 г. сделаны выводы о том, хронические заболевания, имевшиеся у ФИО3 согласно медицинским документам, в том числе заболевания глаз, не позволили определить зрительную функцию ФИО3 и ее возможность самостоятельно прочитать и подписать текст при заключении сделки 3 мая 2018 г.) в связи с отсутствием объективных клинических данных в этот период и особенностями прогрессирования заболевания.

Эксперт ФБУ "Владимирская лаборатория судебной экспертизы Минюста России" в заключении от 17 июля 2020 г. приел к выводам о том, что ФИО3 могла подписать договор дарения от 3 мая 2018 г, не читая и не зная его содержание, доверившись лишь ФИО2, передавшей договор для подписания. В основе такого поведения лежала доверительность ФИО3 к двоюродной сестре ФИО2, что ситуационно способствовало формированию решения полностью полагаться на ФИО2 при оформлении и заключении сделки (как ФИО3 полагала-купли-продажи дачи), ослаблению внимания и сужению полноты восприятия условий сделки и ее последствий. В этом заключении экспертов также указано что ФИО3 не в полной мере могла на слух (при прочтении в слух текста договора иным лицом, самостоятельно не читая договор) воспринять условия договора, понять его содержание и принять правильное (адекватное) решение о заключении договора дарения от 3 мая 2018 г. вследствие нарушений познавательной сферы, быстрой истощаемости, слабого физического состояния, так как в указанное время в нее имелись нарушения познавательной сферы, связанные со снижением интеллекта (низкий уровень обобщения, конкретный уровень ассоциаций, затруднение понимания условного смысла и установления логических связей и отношений, нарушение мнестических процессов (уменьшенный объем непосредственного и опосредованного запоминания), нарушения умственной работоспособности, (колебание внимания, снижение его активности, замедленный и неравномерный темп умственной деятельности, истощаемость психических процессов), снижение критических функций, а также обстоятельность суждений, инертность мышления), которые могли оказать существенное влияние на смысловое восприятие и оценку существа договора дарения от 3 мая 2018 г. Экспертом также сделан вывод, что ФИО3 при совершении сделки не могла в полной мере свободно и осознано принимать решения и осуществлять полноценное руководство своими действиями.

Принимая по делу новое решение об удовлетворении иска, суд апелляционной инстанции исходил из того, что с учетом указанное заключение эксперта в деле имеется достаточная совокупность доказательств, подтверждающих доводы ФИО3 о том, что оспариваемый договор купли-продажи от 3 мая 2018 г. заключен ею с пороком воли - без намерения произвести безвозмездное отчуждение жилого дома и земельного участка в пользу ФИО2 и под влиянием заблуждения о совершении иной сделки с иным лицом в отношении иного имущества. При этом, суд признал установленным, что личностные и индивидуально-психологические особенности истца, состояние здоровья, условия, при которых происходило заключение сделки, ограничивали способность ФИО3 свободно выражать свои подлинные желания и намерения, что проявилось в несоответствии последствий сделки ее подлинной воле и интересам. Имеющиеся у ФИО3 нарушения познавательной сферы, личностные качества, совокупность внешних и внутренних факторов сделки, физическое и психическое состояние ФИО3 оказали существенное влияние на смысловое восприятие и оценку существа договора, исключали возможность свободного, полноценного волеизъявления при заключении сделки.

В кассационной жалобе ФИО2 оспаривала выводы суда апелляционной инстанции о наличии в настоящем деле условий, с которыми статья 178 ГК РФ связывает возможность признания сделки недействительной, настаивала на доводах своих возражений на иск о том, что договор дарения заключен и исполнен ФИО3 добровольно с полным осознанием последствий совершаемых действий. По мнению ответчика, положенное в обоснование апелляционного определения заключение судебного эксперта от 17 июля 2020 г. не являлось достаточным основанием для признания договора дарения недействительным, так как содержащиеся в нем выводы о состоянии здоровья и интеллектуально-психологическом состоянии ФИО3 на момент совершения оспариваемой сделки опровергаются другими имеющимися в деле доказательствами, в том числе показаниями свидетелей, которые не получили объективной оценки.

Указанные доводы правовых оснований к отмене судебных постановлений не содержат, по существу они сводятся к выражению несогласия заинтересованной стороны с оценкой представленных по делу доказательств.

В настоящем деле судом апелляционной инстанции правильно распределена между сторонами обязанность доказывания, оценка всем представленным по делу доказательствам дана в полном соответствии с требованиями статей 67, 71, 86 ГПК РФ, на их основании в обжалуемом определении сделаны мотивированные выводы, спор по существу разрешен верно.

Оснований для иного применения норм материального и процессуального права у судебной коллегии не имеется, так как судом апелляционной инстанции верно определены юридически значимые обстоятельства по делу, выводы суда, послужившие основанием для удовлетворения исковых требований полностью соответствуют обстоятельствам данного дела.

Оценив полноту, научную обоснованность и достоверность выводов судебных эксперта, судебная коллегия по гражданским делам Владимирского областного суда правомерно признала заключения отвечающими требованиям относимости и допустимости доказательств, поскольку оно выполнено лицом, имеющим необходимую квалификацию и предупрежденным об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Исследование и выводы, приведенные в заключении эксперта, изложены достаточно полно и ясно с учетом вопросов, поставленных перед ним в определении городского суда. По своему содержанию экспертное заключение полностью соответствует требованиям действующего законодательства, исследовательская часть базируется на непосредственном очном обследовании ФИО3, исследовании медицинской документации. Объективных оснований не доверять выводам судебных экспертов у суда апелляционной инстанции не имелось.

Ходатайство ответчика о назначении по делу повторной судебной психологической экспертизы, основанное на представленной им рецензии доцента кафедры педагогики ФГБУ ВПО "Владимирский государственный университет им. А Григоровича" ФИО12, было обоснованно отклонено мотивированным определением судебной коллегии по гражданским делам Владимирского областного суда о 1 сентября 2020 г. (т. 2 л.д. 298-300) с соблюдением требований статей 12, 56, 87, 166, 224, 225, 327 ГПК РФ.

В полном соответствии со статьями 67, 71, 198, 329 ГПК РФ в апелляционном определении приведены мотивы, по которым суд не принял выполненную по заказу ответчика рецензию в качестве письменного доказательства, которое могло бы вызвать сомнения в правильности или обоснованности заключения судебного эксперта.

Согласно части 3 статьи 390 ГПК РФ кассационный суд общей юрисдикции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими и определять, какое судебное постановление должно быть принято при новом рассмотрении дела. Дополнительные доказательства судом кассационной инстанции не принимаются.

Само по себе несогласие ответчика с выводами, изложенными в экспертном заключении, и иная субъективная правовая позиция истца, исходя из установленных по делу обстоятельств, не может служить основанием для отмены состоявшегося по делу апелляционного определения в кассационном порядке.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Владимирского областного суда от 1 сентября 2020 г. оставить без изменения, кассационную жалобу ФИО2 - без удовлетворения.

Председательствующий подпись

Судьи подписи