Определение СК по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции от 04 марта 2021 г. по делу N 8Г-305/2021[88-3982/2021]

Судебная коллегия по гражданским делам

Второго кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Иванова А.В, судей Кучинского Е.Н, Белоусовой В.Б, рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению ФИО6 к ФИО3 о признании завещания недействительным

по кассационной жалобе ФИО6 на решение Перовского районного суда г. Москвы от 25 июня 2020 года и на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 28 сентября 2020 года, заслушав доклад судьи Второго кассационного суда общей юрисдикции Кучинского Е.Н, выслушав объяснения ФИО3, ФИО7, представителя ФИО6 ФИО14, установила:

Истец ФИО6 обратился в суд с иском к ответчику ФИО3 о признании завещания недействительным. В обоснование иска указал, что 07 октября 2018 года умер ФИО1, который приходится дедушкой истцу по линии отца ФИО2, умершего 21 августа 2018 года. После его смерти открылось наследство в виде трехкомнатной квартиры, расположенной по адресу: "адрес".

При жизни дедушки и до самой его смерти истец проживал совместно с ним.

При совершении действий для принятия наследства выяснилось, что за несколько дней до смерти 06 сентября 2018 года ФИО1, находясь под влиянием заблуждения и обмана, сделал распоряжение завещанием на фактически постороннее лицо: ФИО3, которое было удостоверено нотариусом ФИО4, временно исполняющей обязанности нотариуса города Москвы ФИО5.

В завещании указано, что ввиду тремора рук по личной просьбе ФИО1 документ подписан рукоприкладчиком ФИО7, при этом в завещании не указано, какие фактические обстоятельства болезни и ее тяжесть послужили объективным препятствием для личного подписания завещания. Однако никакими болезнями, препятствующими самостоятельному подписанию завещания, ФИО1 не страдал, ориентировался в пространстве, сам мог расписываться.

Кроме того, ФИО1 имел почтительный возраст 89 лет и на протяжении длительного времени до смерти сильно болел и постоянно находился на лечении. В силу своего возраста, состояния здоровья он мог не понимать значение своих действий и руководить ими, находился под влиянием существенного заблуждения и обмана со стороны ФИО3, и его якобы волеизъявление не соответствовало действительным намерениям. Дед хотел сделать распоряжение завещанием на истца.

В результате совершения завещания нарушены права и охраняемые законом интересы истца как наследника по закону. Исходя из фактических обстоятельств, ФИО1 не имел препятствий для самостоятельного проставления своей подписи на завещании.

По мнению истца, при таких обстоятельствах завещание составлено в нарушение ГК РФ, а также без соблюдений требований и правил составления, подписания и удостоверения завещания, вследствие чего оно должно быть признано недействительным, а также и выданное на основании данного завещания свидетельство о праве на наследство.

Решением Перовского районного суда г. Москвы от 25 июня 2020 года в удовлетворении исковых требований ФИО6 к ФИО3 о признании завещания недействительным было отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 28 сентября 2020 года решение было оставлено без изменения.

В кассационной жалобе ФИО6 просит решение суда первой инстанции отменить как вынесенное с существенным нарушением норм материального и процессуального права, однако из кассационной жалобы усматривается, что заявитель не согласен также и с определением суда апелляционной инстанции.

В соответствии со статьей 379.7 ГПК РФ, основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права. 2. Неправильным применением норм материального права являются: 1) неприменение закона, подлежащего применению; 2) применение закона, не подлежащего применению; 3) неправильное истолкование закона. 3. Нарушение или неправильное применение норм процессуального права является основанием для отмены или изменения судебных постановлений, если это нарушение привело или могло привести к принятию неправильных судебных постановлений.

Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, проверив по правилам ст. 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, кассационный суд не находит оснований для отмены судебных актов. Оснований, предусмотренных ст. 379.7 ГПК РФ, для отмены решения и апелляционного определения в кассационном порядке не имеется.

В соответствии с Постановлением Пленума Верховного Суда РФ N 23 от 19 декабря 2003 года "О судебном решении", решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 1 статьи 1, часть 3 статьи 11 ГПК РФ).

Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 ГПК РФ), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

В ходе судебного слушания и материалами дела установлено, что 07 октября 2018 года умер ФИО1, который приходится дедушкой истцу по линии отца ФИО2, умершего 21 августа 2018 года.

После его смерти открылось наследство в виде трехкомнатной квартиры, расположенной по адресу: "адрес".

Наследственное дело открыто нотариусом ФИО18 N. Согласно представленному наследственному делу наследодателем ДД.ММ.ГГГГ составлено завещание на имя ФИО3, согласно которому все свое имущество, какое на момент его смерти окажется принадлежащим наследодателю, в чем бы оно ни заключалось и где бы ни находилось, завещает ей.

Судом первой инстанции для проверки доводов истца о том, что ФИО1 имел почтительный возраст 89 лет и на протяжении длительного времени до смерти сильно болел, постоянно находился на лечении и в силу своего возраста, состояния здоровья не мог понимать значение своих действий и руководить ими, находился под влиянием существенного заблуждения и обмана со стороны ФИО3, и его якобы волеизъявление не соответствовало действительным намерениям, были опрошены свидетели.

Так, в судебном заседании Перовского районного суда города Москвы от 21.01.2020 года нотариус ФИО4 сообщила, что, учитывая, что завещание удостоверялось в 2018 году, конкретных сведений не помнит, дееспособность проверялась вопросами о времени, местонахождении, по какому вопросу обратились, каков круг наследников, также обсуждались последствия составления завещания. Основания подписания завещания рукоприкладчиком не помнила. Если наследодатель дважды не может написать свои личные данные, в таком случае приглашается рукоприкладчик, который вызывается исключительно по просьбе наследодателя, нотариусом разъясняется возможность приглашения рукоприкладчика.

Третье лицо, рукоприкладчик ФИО7, в судебном заседании на вопросы суда сообщала, что ей позвонил наследодатель и попросил подъехать к нотариальной конторе для подписания завещания, так как у него дрожала рука, состояние наследодателя рукоприкладчик описывала как "нормальный, адекватный человек, ничего не вызывало сомнения", при разговоре он не отвлекался, не менял тему; рукоприкладчик виделась с ним каждый день, проживала на одной лестничной площадке, у него был больной желудок, чувство странности поведения наследодателя не было, "это был просто пожилой человек", рукоприкладчик знала его с 1972 года; истец проживал отдельно от ФИО1, приезжал наездами, по словам наследодателя, когда ему было что-то надо.

Свидетель ФИО15 в судебном заседании сообщил, что ФИО1 был его другом, последний раз общались в сентябре 2018 года у него дома, обсуждали политику, он был интересным собеседником, вид был опрятный, "всегда изумительно выглядел, был выбрит, подстрижен", "каких-то отклонений, заминок речи" не было, про завещание "разговор был вскользь", про внука никогда не говорил, он был в здравом уме, о каких-либо болезнях, принимаемых лекарствам свидетелю известно не было, физических недостатков не имел.

Кроме того, Определением Перовского районного суда г. Москвы от 21 января 2020 года по ходатайству истца по делу была назначена посмертная судебно-психиатрическая экспертиза, проведение которой поручено специалистам ГБУЗ ПКБ N ФИО16 ДЗМ.

Из заключения комиссии экспертов следует, что в юридически значимый период ФИО1 страдал психическим расстройством в форме органического астенического расстройства в связи с сосудистым заболеванием головного мозга (шифр по МКБ-10 F 06.61). Об этом свидетельствуют данные медицинской документации в материалах гражданского дела о наличии у него в течение длительного времени сосудистой патологии (ишемическая болезнь сердца, гипертоническая болезнь), с формированием на этом фоне цереброваскулярной болезни, хронической ишемии головного мозга, что сопровождалось церебрастеническими и вестибуло-атаксическими проявлениями (головные боли, головокружение, нарушение равновесия, шум в голове). Однако, в представленных материалах гражданского дела и медицинской документации не содержится сведений о наличии у ФИО1 в юридически значимый период признаков нарушенного сознания, психотической симптоматики (бреда, галлюцинаций), грубых расстройств памяти, мышления, интеллекта, эмоционально-волевой сферы (согласно показаниям свидетелей и истца, был ориентирован, адекватен, находился в здравом уме), поэтому ФИО1 мог понимать значение своих действий и руководить ими на момент оформления завещания 06 сентября 2018 года (ответ на часть вопросов NN 1, 2, 4, вопрос N 3). В представленной медицинской документации в материалах гражданского дела не содержится сведений о развитии у ФИО1 каких-либо

побочных действий от назначаемой ему лекарственной терапии.

Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суд первой инстанции пришел к выводам о том, что объективных данных, свидетельствующих о неспособности ФИО1 на момент составления оспариваемого завещания отдавать отчет своим действиям и руководить ими, не представлено, истцом не представлено доказательств нахождения наследодателя в таком состоянии, когда он не мог понимать значения своих действий и что не представлено доказательств и того, что ФИО1 самостоятельно мог расписаться в завещании, в то время как свидетель, нотариус пояснили суду, что на то была воля наследодателя, он имел заболевание, препятствующее подписи. Нотариусом соблюдены правовые нормы. Нарушения законодательства при оформлении завещания судом не установлено. В данном случае подписание завещания рукоприкладчиком вызвано не явными физическими недостатками, такими как слепота, отсутствие конечностей и т.п, а заболеванием (тремор рук), которое, со слов самого завещателя, препятствовало ему подписать завещание.

При таких обстоятельствах, учитывая, что каких-либо оснований полагать, что наследодатель был обманут, введен в заблуждение, не понимал значение своих действий, нотариус нарушил нормы законодательства, не имеется, каких-либо иных доказательств, подтверждающих позицию истца, им не представлено, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что оснований для признания завещания недействительным не имеется, в связи с чем в удовлетворении исковых требований надлежит отказать, а поскольку судом отказано в удовлетворении требования о признании завещания недействительным, то оснований для признания свидетельства о праве на наследство недействительным не имеется.

Суд апелляционной инстанции поддержал позицию суда первой инстанции, указав, что оснований не согласиться с выводами суда не имеется, т.к. они основаны на материалах и обстоятельствах дела, установленных в судебном заседании.

Апелляционный суд отметил, что у него нет оснований не согласиться с выводом суда первой инстанции об отсутствии оснований не доверять заключению комиссии экспертов, поскольку оно является допустимым по делу доказательством, содержит подробное описание проведенных исследований, сделанных в результате выводов, эксперты предупреждены об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ за дачу заведомо ложного заключения и что никаких доказательств, которые могли бы опорочить вышеуказанные выводы заключения комиссии экспертов, поставить под сомнение их обоснованность, суду истцом представлено не было.

Судебная коллегия Второго кассационного суда общей юрисдикции соглашается с выводами судов первой и апелляционной инстанций, которые соответствуют фактическим обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам. Суды правильно применили нормы материального и процессуального права.

Согласно п.п. 1, 2, 3 ст.166 Гражданского кодекса РФ (далее - ГК РФ), 1. Сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

2. Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено стороной сделки или иным лицом, указанным в законе. Оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия. В случаях, когда в соответствии с законом сделка оспаривается в интересах третьих лиц, она может быть признана недействительной, если нарушает права или охраняемые законом интересы таких третьих лиц. Сторона, из поведения которой явствует ее воля сохранить силу сделки, не вправе оспаривать сделку по основанию, о котором эта сторона знала или должна была знать при проявлении ее воли.

3. Требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки вправе предъявить сторона сделки, а в предусмотренных законом случаях также иное лицо. Требование о признании недействительной ничтожной сделки независимо от применения последствий ее недействительности может быть удовлетворено, если лицо, предъявляющее такое требование, имеет охраняемый законом интерес в признании этой сделки недействительной.

Согласно п.п. 1, 2 ст.167 ГК РФ, 1. Недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

Лицо, которое знало или должно было знать об основаниях недействительности оспоримой сделки, после признания этой сделки недействительной не считается действовавшим добросовестно.

2. При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

В соответствии с п. 2 ст. 168 ГК РФ, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

В соответствии с п. 1 ст. 177 ГК РФ, сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

В соответствии с п. 1 ст. 178 ГК РФ, сделка, совершенная под влиянием заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел.

Согласно положениям п. 5 ст. 1118 ГК РФ, завещание является односторонней сделкой, которая создает права и обязанности после открытия наследства.

Согласно п. 3 ст. 1125 ГК РФ, завещание должно быть собственноручно подписано завещателем. Если завещатель в силу физических недостатков, тяжелой болезни или неграмотности не может собственноручно подписать завещание, оно по его просьбе может быть подписано другим гражданином в присутствии нотариуса. В завещании должны быть указаны причины, по которым завещатель не мог подписать завещание собственноручно, а также фамилия, имя, отчество и место жительства гражданина, подписавшего завещание по просьбе завещателя, в соответствии с документом, удостоверяющим личность этого гражданина.

В силу п. 1 ст. 1131 ГК РФ, при нарушении положений настоящего Кодекса, влекущих за собой недействительность завещания, в зависимости от основания недействительности, завещание является недействительным в силу признания его таковым судом (оспоримое завещание) или независимо от такого признания (ничтожное завещание).

Заявитель кассационной жалобы, ФИО6, считает, что выводы судов первой и апелляционной инстанций не соответствуют обстоятельствам дела, а установленные судом первой инстанции обстоятельства, имеющие значение для дела, не доказаны, постановления вынесены в противоречии с установленными обстоятельствами.

В жалобе также указано, что судом первой инстанции допущено нарушение норм процессуального права, выразившееся в необоснованном отказе в удовлетворении ходатайств о возможности предоставления дополнительных доказательств, в частности, о назначении повторной посмертной судебно-психиатрическую экспертизы, о назначении посмертной судебно-медицинской экспертизы, о вызове и допросе в судебном заседании свидетелей об установлении объективных данных о состоянии здоровья ФИО1

ФИО6 указывает, что не согласен с результатами Заключения от 18 мая 2020 года N 124-7 проведенной судебно-психиатрической экспертизы.

Доводы кассационной жалобы исследованы судебной коллегией и отклоняются, поскольку фактически сводятся к несогласию с постановлениями судов первой и апелляционной инстанций и не могут служить основанием для отмены принятых правильных по существу судебных актов, поскольку не имеют определяющего правового значения для правильного разрешения спора.

Судебная коллегия отмечает, что суды первой и апелляционной инстанций правомерно не усмотрели оснований для проведения по делу посмертной судебно-медицинской экспертизы, поскольку в материалах дела находится завещание, в котором указано, по каким основаниям был вызван рукоприкладчик; для повторной посмертной судебно-психиатрическую экспертизы, поскольку ответы на поставленные судебные вопросы отражены в Заключении от 18 мая 2020 года; для вызова и допроса в судебном заседании свидетелей, поскольку явка свидетелей не была обеспечена. Несогласие ответчика с результатами проведенной посмертной судебно-психиатрической экспертизы не влечет отмену постановленных по делу судебных актов.

Разрешая спор по существу, суды первой и апелляционной инстанций на основании тщательного анализа представленных доказательств правильно установили фактические обстоятельства по делу, в связи с чем, руководствуясь положениями норм действующего законодательства, пришли к обоснованному выводу об отказе в удовлетворении исковых требований.

Кассационный суд учитывает, что ФИО1 завещал спорную квартиру не постороннему человеку, а жене своего сына с которыми проживал длительное время в одном жилом помещении.

Судебная коллегия отмечает, что оценка доказательств и отражение ее результатов в судебных актах являются проявлением дискреционных полномочий судов первой и апелляционной инстанций, необходимых для осуществления правосудия вытекающих из принципа самостоятельности судебной власти.

Кассационная инстанция не вправе переоценивать доказательства вновь, устанавливать или считать доказанными обстоятельства, не установленные судами первой и апелляционной инстанции или опровергнутые, а также предрешать вопросы о достоверности или недостаточности того или иного доказательства, преимущества одних доказательств перед другими.

Нарушения либо неправильного применения норм процессуального права, в том числе предусмотренных в части 4 статьи 379.7 ГПК РФ, при рассмотрении дела не установлено.

С учётом изложенного, кассационная инстанция не находит оснований для отмены обжалуемых судебных актов и удовлетворения кассационной жалобы.

Руководствуясь статьями 390, 390.1, 379.7 ГПК РФ, судебная коллегия Второго кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Перовского районного суда г. Москвы от 25 июня 2020 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 28 сентября 2020 года оставить без изменения, кассационную жалобу ФИО6 - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи