Определение СК по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 13 апреля 2021 г. по делу N 8Г-4068/2021[88-5553/2021]

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Родиной А.К.

судей Горбуновой О.А. и Лезиной Л.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании в г. Челябинске 13 апреля 2021 года дело по кассационной жалобе Швецова Владимира Ивановича на решение Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга от 14 августа 2020 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 25 ноября 2020 года

по гражданскому делу N2-641/2020 по иску Швецова Владимира Ивановича к обществу с ограниченной ответственностью "Стройком" об изменении договора инвестирования, взыскании неосновательного обогащения.

Ознакомившись с материалами дела, заслушав доклад судьи Горбуновой О.А, объяснения истца Швецова В.И, судебная коллегия

установила:

Швецов В.И. обратился в суд с иском к ООО "Стройком" об изменении договора инвестирования, заключенного 02 декабря 2016 года, указав в договоре, что инвестору подлежит передаче в собственность одно машино-место в осях Г-В/3-4, размером 5, 3 х 2, 5 м, площадью 13, 25 кв.м, согласно разделу проектной документации 110/4-0717-00-АР, лист 1, выполненной ООО "ИНПАД", на встроено-пристроенной одноуровневой подземной автостоянке многоэтажного двухсекционного жилого дома со встроенными помещениями офисов, детским дошкольным учреждением на первой этаже, введенного в эксплуатацию на основании разрешения N RU66302000-1290-2018 от 06 сентября 2018 года; дополнив его пунктом 4.4 об уменьшении стоимости машино-места с учетом уменьшения его площади до 157738, 07 рублей, предусмотрев обязательство заказчика вернуть инвестору излишне уплаченную сумму в течение 5 рабочих дней; взыскании неосновательного обогащения в сумме 342261, 93 рублей.

В обоснование требований указал, что сторонами заключен договор инвестирования, по условиям которого ответчик (заказчик) обязался передать ему (инвестору) в собственность 1/48 долю в праве общей долевой собственности на подземную парковку в строящемся доме по адресу г. Екатеринбург, ул. Чайковского д. 64, пер. Еланский д. 36/ ул. Чайковского д. 62, что соответствует парковочному месту N 1/2 (пункт 1.4.1 договора), ориентировочной площадью 42 кв.м (приложение N 2 к договору - экспликация машино-мест автостоянки), по цене 500000 рублей (пункт 4.1 договора). В соответствии с договором истец уплатил 500000 рублей, однако ответчик свои обязательства по договору не исполнил, в одностороннем порядке изменил проектную документацию объекта (введены новые парковочные места для мотоциклов, изменена площадь автостоянки) и условия договора, уменьшив общее количество парковочных мест, в результате чего фактическая площадь подлежащей передаче доли значительно уменьшилась.

Решением Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга от 14 августа 2020 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 25 ноября 2020 года, в удовлетворении требований Швецова В.И. отказано.

В кассационной жалобе истец Швецов В.И. просит судебные постановления отменить, считая их постановленными с существенными нарушениями норм материального и процессуального права.

В судебном заседании истец Швецов В.И. настаивал на отмене судебных постановлений по доводам, изложенным в жалобе. Остальные участвующие в деле лица не явились, извещены, об отложении дела не просили. С учетом требований статей 167 и 379.5 (части 5) Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия посчитала возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив законность и обоснованность судебных постановлений в пределах доводов кассационной жалобы, судебная коллегия находит жалобу подлежащей удовлетворению.

В силу части 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Такие нарушения были допущены при рассмотрении настоящего дела.

Судом установлено, что 02 декабря 2016 года между Швецовым В.И. (инвестором) и ООО "Стройком" (заказчиком) заключен договор инвестирования N 1, по которому ответчик принял обязательство построить и передать инвестору в собственность 1/48 долю в праве общедолевой собственности целого помещения подземной парковки в строящемся доме по адресу: г. Екатеринбург, ул. Чайковского, дом 64, пер. Еланский 36 / ул. Чайковского, 62, что соответствует парковочному месту N 1/2.

Согласно пункту 1.5 договора и экспликации м/мест автостоянки (приложению N 2 к договору) стояночное м/место N 1/2 расположено на отметке минус 6, 805м в границах осей В-Г/3-4, площадью 42 кв.м (площадь указана ориентировочно). Из пункта 1.7 договора следует, что строительство объекта ведется на основании разрешения на строительство от 15 сентября 2016 года N RU 66302000-1290-2018, проектной документации ООО "ИНПАД", получившей положительное заключение экспертизы ООО БСтЭ "Гарантия" от 07 сентября 2015 года N 2-1-1-0010-15. Цена договора 500000 рублей.

Из пункта 1.6 договора следует, что при заключении и исполнении настоящего договора стороны руководствуются Федеральным законом от 25 февраля 1999 года N 39-Ф3 "Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений".

31 июля 2018 года ООО "Стройком" выдано разрешение N RU 66302000-1290-2018 на строительство многоэтажного двухсекционного жилого дома со встроенными помещениями офисов, детскими дошкольными учреждениями на первом этаже и встроено-пристроенной одноуровневой подземной автостоянкой, технико-экономические показатели которого включают в себя, в том числе, общую площадь автостоянки 1197, 13 кв.м, количество машино-мест 28, мотоцикло-мест 40.

Из разрешения на строительство от 31 июля 2018 года следует, что площадь подземного паркинга уменьшилась: вместо 1312, 3 кв.м. составляет 1197, 13 кв.м. В соответствии с требованиями размещения парковочного места изменилось и их количество: вместо 48 фактически стало 38, что соответствует 1/38 доле в подземной автопарковке, доля инвестора Швецова В.И. составляет (1197, 13 : 38) = 31, 5 (кв.м).

На территории паркинга паковочные места для автомобильного транспорта не огораживаются, выделяются линиями на полу паркинга. В приложении N 2 к договору на выделенном участке парковки четко обозначено одно парковочное место с условным изображением автомобиля, что соответствует как конфигурации паркинга (нет возможности выезда второго автомобиля с крайнего угла в обозначенных осях), так и условию пункта 2.4.1 договора о приобретении доли в праве общедолевой собственности целого помещения парковки в строящемся доме, соответствующей парковочному месту.

Отказывая истцу в удовлетворении его требований, суд первой инстанции руководствовался статьями 421 (пунктом 1), 431 (пунктом 1), 1 (пунктом 29) Градостроительного кодекса Российской Федерации, 1 (пунктом 1), 6 (частями 2-6) Федерального закона от 3 июля 2016 года N 315-ФЗ "О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации", 24 (частью 6.2) Федерального закона от 13 июля 2015 года N 218-ФЗ "О государственной регистрации недвижимости", установив, что предметом договора инвестирования является передача в собственность доли в праве на помещение подземной парковки, а не машино-места, что изменение договора в части указания машино-места размером 5, 3 х 2, 5 площадью 13, 25 кв.м, является существенным изменением предмета договора, а по сути, заключением нового договора на иных условиях, исходил из того, что Швецовым В.И. избран ненадлежащий способ защиты нарушенного права.

Сославшись на невозможность определить границы и, соответственно, площадь машино-места, суд посчитал неосновательное обогащение не установленным.

С такими выводами согласился суд апелляционной инстанции, дополнительно указав, что введение новых парковочных мест для мотоциклов в нише крайнего угла спорного участка не меняет ни назначения, ни местоположения запланированного ранее и графически обозначенного в указанном приложении N 2 (экспликации машино-мест автостоянки) одного парковочного места для автотранспортного средства (машино-места), в связи с чем судебная коллегия Свердловского областного суда посчитала, что изменение проектной документации с указанного в пункте 2.8 договора разрешения на строительство N RU66302000-2-2016 от 22 января 2016 года (вместимость автостоянки 48 машино-мест, площадь 1312, 2 кв.м) на разрешение на строительство NRU66302000-1290-2018 от 31 июля 2018 года (вместимость автостоянки 28 машино-мест, 40 мотоцикло-мест, площадь 1197, 13 кв.м) с разрешением на ввод объекта в эксплуатацию за тем же номером от 06 сентября 2018 года (фактическая площадь подземной автостоянки 1225, 3 кв.м при том же количестве машино- и мотоцикло-мест) существенно, как того требует пункт 2 статьи 450 Гражданского кодекса Российской Федерации, не влияет на приобретаемый объект - долю в праве общедолевой собственности целого помещения парковки в строящемся доме, необходимую и достаточную для парковки одного автотранспортного средства.

Судебная коллегия областного суда отметила также, что в договоре размер доли указан согласно планируемому на тот момент количеству парковочных мест (1/48). Несмотря на изменение общего количества парковочных мест для автотранспортных средств, одно парковочное место для автотранспортного средства, согласно местоположению графического изображения автомобиля в приложении N 2 к договору, истцу ответчиком предоставляется; нормативно установленная и достаточная на сегодняшний день для государственной регистрации минимальная площадь машино-места соблюдена даже по заявленным истцом расчетам.

Соглашаясь с выводами суда первой инстанции об избрании истцом ненадлежащего способа защиты нарушенного права, суд апелляционной инстанции указал, что исковые требования заявлены об изменении условий уже исполненного договора, когда истцом произведена оплата, а ответчиком завершено строительство объекта с предоставлением истцу предусмотренного договором одного парковочного места для автотранспортного средства в предусмотренном договором месте паркинга. Вопросы, касающиеся уменьшения цены договора либо возмещения убытков, преобразования мотоцикло- мест в кладовки не составляют предмет заявленного истцом спора.

Требование о взыскании неосновательного обогащения, как указал суд апелляционной инстанции, сформулировано истцом как производное от требования об изменении договора, поэтому при отказе в удовлетворении главного требования, оснований для удовлетворения производного нет. Более того, в силу пункта 1 статьи 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации возврату подлежит обогащение, когда приобретение или сбережение имущества одним лицом за счет другого лица не основано ни на законе (иных правовых актах), ни на сделке, а значит, происходит неосновательно. В рассматриваемом случае цена договора (500000 рублей) установлена твердая (пункт 4.1 договора), указаний об определении ее размера по метражу парковочного места или размеру приобретаемой доли договор не содержит. Ответчиком 500000 рублей получено не безосновательно, а по договору. Факт заключения договора и его действительность как сделки не оспариваются.

С такими выводами судебная коллегия Седьмого кассационного суда общей юрисдикции согласиться не может ввиду следующего.

Согласно статье 450 Гражданского кодекса Российской Федерации изменение и расторжение договора возможны по соглашению сторон, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом, другими законами или договором (пункт 1). По требованию одной из сторон договор может быть изменен или расторгнут по решению суда только при существенном нарушении договора другой стороной (подпункт 1 пункта 2). Существенным признается нарушение договора одной из сторон, которое влечет для другой стороны такой ущерб, что она в значительной степени лишается того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора (абзац 4 пункта 2).

В силу пункта 1 статьи 451 Кодекса существенное изменение обстоятельств, из которых стороны исходили при заключении договора, является основанием для его изменения или расторжения, если иное не предусмотрено договором или не вытекает из его существа. Изменение обстоятельств признается существенным, когда они изменились настолько, что, если бы стороны могли это разумно предвидеть, договор вообще не был бы ими заключен или был бы заключен на значительно отличающихся условиях.

Согласно статье 453 Кодекса при изменении договора обязательства сторон сохраняются в измененном виде (пункт 1). Стороны не вправе требовать возвращения того, что было исполнено ими по обязательству до момента изменения или расторжения договора, если иное не установлено законом или соглашением сторон. В случае, когда до расторжения или изменения договора одна из сторон, получив от другой стороны исполнение обязательства по договору, не исполнила свое обязательство либо предоставила другой стороне неравноценное исполнение, к отношениям сторон применяются правила об обязательствах вследствие неосновательного обогащения (глава 60), если иное не предусмотрено законом или договором либо не вытекает из существа обязательства (пункт 4).

Таким образом, юридически значимым по настоящему делу являлось наличие (отсутствие) оснований для изменения договора: существенное нарушение ответчиком инвестиционного договора, которое влечет для истца такой ущерб, что он в значительной степени лишается того, на что был вправе рассчитывать при заключении договора, либо изменение обстоятельств, из которых стороны исходили при заключении договора, настолько, что, если бы стороны могли это разумно предвидеть, договор вообще не был бы ими заключен или был бы заключен на значительно отличающихся условиях. Суду также надлежало проверить, является ли договор, об изменении которого заявляет истец, исполненным.

Исходя из положений статей 67, 71, 195-198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации выводы суда о фактах, имеющих юридическое значение для дела, не должны быть общими и абстрактными, они должны быть указаны в судебном постановлении убедительным образом со ссылками на нормативные правовые акты и доказательства, отвечающие требованиям относимости и допустимости (статьи 59 и 60 указанного Кодекса). В противном случае нарушаются задачи и смысл судопроизводства, установленные статьей 2 того же Кодекса.

Оценка доказательств и отражение ее результатов в судебном решении являются проявлением дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия, вытекающих из принципа самостоятельности судебной власти, что, однако, не предполагает возможность оценки судом доказательств произвольно и в противоречии с законом.

Эти требования закона судом выполнены не были.

В силу статьи 425 Гражданского кодекса Российской Федерации договор вступает в силу и становится обязательным для сторон с момента его заключения (пункт 1). Законом или договором может быть предусмотрено, что окончание срока действия договора влечет прекращение обязательств сторон по договору. Договор, в котором отсутствует такое условие, признается действующим до определенного в нем момента окончания исполнения сторонами обязательства (пункт 3).

Делая вывод об исполнении договора инвестирования, суд апелляционной инстанции исходил из того, что истцом произведена оплата, а ответчиком завершено строительство объекта с предоставлением истцу предусмотренного договором одного парковочного места для автотранспортного средства в предусмотренном договором месте паркинга.

Между тем, такие выводы сделаны судом без учета условий договора инвестирования и имеющихся в деле доказательств его исполнения.

В частности, пунктом 5.2 Договора предусмотрено, что он действует до полного выполнения сторонами принятых на себя обязательств. Пунктом 2.12 Договора предусмотрена обязанность заказчика не позднее двух месяцев после сдачи объекта в эксплуатацию передать инвестору в собственность свободные от арестов, обременений и прав третьих лиц помещения, указанные в пункте 1.4.1 настоящего договора (1/48 долю в праве общедолевой собственности целого помещения парковки) соответственно по акту приема-передачи.

Таким образом, договор можно признать исполненным лишь при условии передачи ответчиком истцу указанного в договоре имущества по акту приема-передачи.

Между тем, в акте приема-передачи объекта от 30 января 2019 года указана 1/38 доля в праве, акт истец не подписал, направил ответчику претензию об изменении договора, после чего обратился в суд с настоящим иском. Указанным обстоятельствам выводы суда об исполнении договора инвестирования не соответствуют.

Более того, приходя к выводу о невозможности изменения условий договора инвестирования по инициативе инвестора, суды не дали оценку тому обстоятельству, что договор был изменен заказчиком: предложенный им к подписанию акт приема-передачи содержит иное описание объекта недвижимости, чем то, которое содержится самом договоре.

Отказывая истцу в удовлетворении его требований об изменении договора инвестирования, суд первой инстанции, с которым согласился суд апелляционной инстанции, исходил из того, что истец, заявляя об изменении предмета договора (доли в праве на помещение подземной парковки на машино-место) фактически заявляет о заключении нового договора на иных условиях.

При этом, как указал суд первой инстанции, частями 3-5 статьи 6 Федерального закона от 03 июля 2016 года N 315-ФЗ "О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации" установлено, что в случае, если до дня вступления в силу указанного Закона в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним были зарегистрированы доли в праве общей собственности на помещения, здания или сооружения, предназначенные для размещения транспортных средств, каждый участник общей долевой собственности вправе осуществить выдел в натуре своей доли посредством определения границ машино-места в соответствии с требованиями Федерального закона от 13 июля 2015 года N 218-ФЗ "О государственной регистрации недвижимости" (в редакции настоящего Федерального закона), а также зарегистрировать право собственности на машино-место.

Для выдела в натуре доли в праве общей долевой собственности на помещение и регистрации права собственности на машино-место согласие иных участников долевой собственности не требуется, если участник общей долевой собственности представит в орган, осуществляющий государственную регистрацию прав, соглашение всех сособственников или решение общего собрания, определяющие порядок пользования недвижимым имуществом, находящимся в общей долевой собственности.

Судом установлено, что права на доли в указанном паркинге до вступления в силу Федерального закона "О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации", участниками общей долевой собственности (инвесторами) не зарегистрированы. Вместе с тем, в материалах дела отсутствуют доказательства наличия соглашения всех сособственников паркинга или решения общего собрания сособственников, определяющего порядок пользования недвижимым имуществом, находящимся в общей долевой собственности, или согласия иных участников долевой собственности на это нежилое помещение на выдел в натуре доли истца в праве общей долевой собственности на данное помещение.

Судебная коллегия Седьмого кассационного суда общей юрисдикции соглашается с тем, что само по себе изменение правового регулирования в период действия договора инвестирования, в результате которого в гражданский оборот введен новый объект гражданских прав - машино-место (предназначенная исключительно для размещения транспортного средства индивидуально-определенная часть здания или сооружения, которая не ограничена либо частично ограничена строительной или иной ограждающей конструкцией и границы которой описаны в установленном законодательством о государственном кадастровом учете порядке), не могло повлечь изменение договора инвестирования в части описания его предмета, поскольку в качестве основания для изменения договора в законе не поименовано. Возможность определения границ машино-места с целью постановки его на кадастровый учет у истца не утрачена, оно производится в установленном законом для выдела в натуре доли в праве общей долевой собственности порядке.

Разрешая спор об изменении договора в части его цены, суды посчитали, что цена договора (500000 рублей) установлена твердая (пункт 4.1 договора), указаний об определении ее размера по метражу парковочного места или размеру приобретаемой доли договор не содержит.

Между тем, согласно пункту 3.3 договора в случае, если заказчик внесет изменения в разрешение на строительство указанного в пункте 1.3 объекта, в котором будет указано меньше чем 48 парковочных мест, то инвестор обязан подписать дополнительное соглашение к настоящему договору, в котором количество парковочных мест, находящихся в подземной автостоянке будет уменьшена, в этом случае сумма настоящего договора останется неизменной, как и местоположение указанной в пункте 1.4 доли, а именно: 500000 рублей.

Оценку данному условию договора с той точки зрения, что пересмотр цены договора не допускался лишь в случае увеличения приходящейся на долю истца площади помещения парковки (уменьшения доли при неизменной площади парковки), суды нижестоящих инстанций не дали.

Не учтено судами первой и апелляционной инстанции и то, что, как указано выше, изменение проектной документации повлекло изменение количества парковочных мест в сторону увеличения (с 48 (машино-мест) до 68 (28 машино-мест + 40 мотоцикло-мест)), а площади автостоянки - в сторону уменьшения (с 1312, 2 до 1225, 3 кв.м), что повлекло уменьшение приходящейся на долю истца площади автостоянки с 42 кв.м (по условиям договора) до 31, 5 кв.м (по расчету суда первой инстанции) или 13, 25 кв.м (по расчету истца).

Невозможность определения границ машино-места, вопреки выводам суда первой инстанции, о невозможности определения приходящейся на его долю площади парковки не свидетельствует.

Таким образом, разрешая спор, судам надлежало проверить обоснованность требований истца об изменении договора не только в части описания его объекта, но и в части его цены.

Выводы суда апелляционной инстанции о том, что требования истца о взыскании неосновательного обогащения не подлежат удовлетворению как производные от основного иска, в удовлетворении которого ему отказано, а также о том, что положения главы 60 Гражданского кодекса Российской Федерации к договорным отношениям не применимы, также являются ошибочными.

Возможность применения к спорным правоотношениям главы 60 Гражданского кодекса Российской Федерации прямо предусмотрена пунктом 4 статьи 453 Кодекса, согласно которой в случае, когда до расторжения или изменения договора одна из сторон, получив от другой стороны исполнение обязательства по договору, не исполнила свое обязательство либо предоставила другой стороне неравноценное исполнение, к отношениям сторон применяются правила об обязательствах вследствие неосновательного обогащения (глава 60), если иное не предусмотрено законом или договором либо не вытекает из существа обязательства.

Кроме того, в силу подпункта 3 статьи 1103 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку иное не установлено настоящим Кодексом, другими законами или иными правовыми актами и не вытекает из существа соответствующих отношений, правила, предусмотренные настоящей главой, подлежат применению также к требованиям одной стороны в обязательстве к другой о возврате исполненного в связи с этим обязательством.

В связи с этим право требования излишне уплаченной по договору цены приобретенного имущества могло быть предъявлено инвестором независимо от предъявления иска о расторжении договора, а также от иска об уменьшении цены договора. В таком случае суду надлежало установить, является ли взаимное исполнение обязательств сторон равноценным.

Таким образом, разрешая спор по существу, суд первой инстанции, отказав истцу в удовлетворении требований об изменении договора инвестирования, ограничился выводом об избрании им ненадлежащего способа защиты нарушенного права, не проверив его доводы о неправомерном изменении условий договора со стороны ответчика, в значительной степени лишившем его того, на что он был вправе рассчитывать при заключении договора. Суд апелляционной инстанции допущенные судом первой инстанции нарушения не устранил, пришел к выводам, противоречащим обстоятельствам дела, не применил закон, подлежащий применению.

Приведенные нарушения норм материального и процессуального права являются существенными и непреодолимыми, в связи с чем могут быть исправлены только посредством отмены судебного акта.

Учитывая, что повторное рассмотрение дела в суде апелляционной инстанции предполагает проверку и оценку фактических обстоятельств дела и их юридическую квалификацию в пределах доводов апелляционных жалобы, представления и в рамках тех требований, которые уже были предметом рассмотрения в суде первой инстанции (пункт 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 года N13 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции"), а также принимая во внимание необходимость соблюдения разумных сроков судопроизводства (статья 6.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции считает необходимым направить дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

При новом рассмотрении дела суду надлежит проверить наличие оснований, позволяющих изменить заключенный сторонами договор, проверить наличие со стороны ответчика неосновательного обогащения и определить его размер.

Руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 25 ноября 2020 года отменить, дело направить на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

Председательствующий

Судьи