Определение СК по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 31 марта 2021 г. по делу N 8Г-1339/2021[88-4063/2021]

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Шевчук Т.В, судей Лепской К.И, Нестеровой А.А, рассмотрела в открытом судебном заседании по докладу судьи Лепской К.И. гражданское дело N 2-102/2020 по исковому заявлению Овчинниковой Ирины Николаевны к Сирко Наталье Ивановне, Беляеву Игорю Ивановичу о признании завещания недействительным, применении последствий недействительности сделки в виде признания недействительным свидетельства о праве на наследство; аннулировании записи о государственной регистрации права

по кассационной жалобе Овчинниковой Ирины Николаевны на решение Зеленоградского районного суда Калининградской области от 29 июня 2020 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 10 ноября 2020 года.

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

установила:

решением Зеленоградского районного суда Калининградской области от 29 июня 2020 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 10 ноября 2020 года, исковые требования Овчинниковой И.Н. о признании завещания недействительным оставлены без удовлетворения.

В кассационной жалобе Овчинникова И.Н. просит об отмене судебных актов, ссылаясь на нарушения нижестоящими судами норм процессуального и материального права, правил оценки доказательств. Указывает на неверное установление судами юридически значимых обстоятельств по делу. Полагает, что исковые требования подлежат удовлетворению в полном объеме.

В обоснование доводов кассационной жалобы, ссылается на доводы, приводимые в апелляционной жалобе.

В судебное заседание суда кассационной инстанции участники процесса, извещенные судом о времени и месте рассмотрения дела по кассационной жалобе, не явились.

С учетом ч. 5 ст. 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции рассмотрела кассационную жалобу в отсутствии не явившихся участников процесса (их представителей).

Изучив материалы дела, проверив законность и обоснованность судебных актов в пределах доводов кассационной жалобы согласно части 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции, не находит оснований для ее удовлетворения и отмены судебных актов нижестоящих судов.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Нарушение или неправильное применение норм процессуального права является основанием для отмены или изменения судебных постановлений, если это нарушение привело или могло привести к принятию неправильных судебных постановлений (часть 3 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

По настоящему делу таких нарушений с учетом доводов кассационной жалобы не установлено.

Судами установлено и подтверждено материалами дела, что 11 января 2018 года умерла Беляева У.Т, в связи с чем открылось наследство к имуществу умершей в виде 50/100 доли жилого дома по адресу "адрес".

Наследниками по закону первой очереди являются ее дети: Сирко (Беляева) Н.И. и Беляев И.И.

Как следует из материалов наследственного дела к нотариусу с заявлениями о принятии наследства после смерти Беляевой У.Т. обратились - 20 февраля 2018 года Сирко Н.И, 3 июля 2018 года Овчинникова И.Н, 3 июля 2018 года Беляев И.И.

Беляевой У.Т. составлено три завещания, удостоверенных в нотариальном порядке:

28 ноября 1997 года, которым все свое имущество она завещала Сирко (Беляевой) Н.И.; в том числе 50/100 доли жилого дома с хозяйственными и бытовыми строениями и сооружениями, находящегося в "адрес";

1 февраля 2007 года, которым все имущество она завещала Сирко (Овчинниковой) И.Н.;

5 августа 2015 года, которым все имущество она завещала своим детям сыну Беляеву И.И. и дочери Сирко Н.И. в равных долях каждому.

30 апреля 2019 года Беляеву И.И. выдано свидетельство о праве на наследство по завещанию на 1/2 долю наследственного имущества. Право собственности Беляева И.И. на указанное имущество зарегистрировано в установленном законом порядке.

Заявляя исковые требования о признании недействительным составленного 5 августа 2015 года Беляевой У.Т. завещания, Овчинникова И.Н. указала, что завещание оформлено с нарушением требований закона, поскольку подписано не лично Беляевой У.Т, а рукоприкладчиком Хрущевым И.И. без наличия к тому оснований, тогда как медицинские документы не содержат данных о наличии у Беляевой У.Т. в период оформления завещания каких-либо заболеваний, препятствующих собственноручному подписанию завещания.

Судом достоверно установлено, что согласно тексту завещания, ввиду болезни Беляевой У.Т. по ее личной просьбе завещание подписано Хрущевым И.И.

Как следует из отзыва на исковое заявление нотариуса Зеленоградского нотариального округа Ларичевой Н.В. - при удостоверении завещания от имени Беляевой У.Т. сомнений в дееспособности Беляевой У.Т. у нее не возникло. В ходе беседы была выяснена ее воля и понимание сущности совершаемых действий. Учитывая пожилой возраст завещателя Беляевой У.Т, достигшей к моменту удостоверения завещания 84 лет и очевидный тремор (дрожание, тряска) рук, Беляевой У.Т. было предложено написать на листе бумаги помимо своей росписи полностью свое имя, фамилию, а также отчество. В процессе выполнения указанных действий выявлено, что проставить роспись, а также полностью от руки свое имя, фамилию, отчество, завещатель не может из-за сильного дрожания (тремора) рук. Выполняемый ею текст получался неразборчивым, с многочисленными пропусками букв. Завещатель объяснила это наличием у нее болезней, связанных с ее преклонным возрастом.

Беляевой У.Т. были разъяснены положения п. 3 ст. 1125 ГК РФ, после чего Беляева У.Т. изъявила желание, чтобы за нее расписался другой человек, и попросила привлечь для подписания завещания другое лицо, предложив в качестве рукоприкладчика гражданина Хрущева И.И.

Удостоверившись в том, что предложенная завещателем кандидатура рукоприкладчика не входит в круг лиц, указанных в п.2 ст.1124 ГК РФ, которые не могут подписывать завещания в качестве рукоприкладчика, ею был допущен участию в процессе составления и удостоверения завещания Беляевой У.Т. в качестве рукоприкладчика предложенный ею гражданин Хрущев И.И.

Допрошенный в качестве свидетеля Хрущев И.И. пояснил, что он подписал завещание вместо Беляевой У.Т. по ее просьбе, не усомнившись в законности таких действий, поскольку имущество делилось в равных долях между детьми, он просто помогал пожилому человеку. О физическом состоянии Беляевой У.Т. не знал, в суть вопроса не вникал, знает, что она была адекватна. Завещание было записано со слов Беляевой У.Т. в его присутствии, завещание прочитано вслух нотариусом, потом его прочли они с Беляевой У.Т.

Также судом установлено, что Беляева У.Т. длительное время страдает рядом хронических заболеваний, в том числе, остеоартрозом конечностей, остеохондрозом; с декабря 1992 г. проходила амбулаторное лечение по поводу плече-лопаточного периартрита; имеет ряд заболеваний, связанных с опорно-двигательным аппаратом.

При этом, сама истица не отрицала факта наличия у наследодателя проблем с руками, однако считала, что Беляева У.Т. могла собственноручно подписывать документы.

Суд первой инстанции, разрешая по существу заявленный спор, исследовав материалы дела и все представленные доказательства по правилам ст. 67 ГПК РФ, руководствуясь положениями ст. 1124, 1125 ГК РФ, разъяснениями, изложенными в пункте 27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 года N 9 "О судебной практике по делам о наследовании", пришел к выводу об отказе в удовлетворении исковых требований, и исходил из того, что доказательств нарушения порядка составления, подписания или удостоверения завещания, а также наличия недостатков завещания, искажающих волеизъявление завещателя, по делу не установлено, а поскольку у Беляевой У.Т. имелись препятствия к собственноручному подписанию завещания, привлечение для подписания рукоприкладчика являлось правомерным.

Проверяя законность решения суда в апелляционном порядке, суд апелляционной инстанции не усмотрел оснований для его отмены, так как согласился с выводами суда первой инстанции, ввиду чего судебная коллегия по мотивам, изложенным в апелляционном определении, оставила решение суда без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции полагает, что вопреки доводам автора кассационной жалобы, выводы, содержащиеся в обжалуемых судебных постановлениях, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, и нормам материального права, регулирующим спорные отношения сторон.

Разрешая заявленные требования, суд правильно определилхарактер правоотношений сторон и нормы закона, которые их регулируют, исследовал обстоятельства, имеющие значение для разрешения спора.

Существенных нарушений процессуального закона, исходя из доводов кассационной жалобы и материалов гражданского дела, при апелляционном рассмотрении дела также не допущено.

В частности, все доводы и доказательства, приводимые заявителем в обоснование своей позиции по делу, оценены судом двух инстанций, обжалуемые судебные акты в соответствии с требованиями части 4 статьи 198, пункта 5 части 2 статьи 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации содержат ссылки на нормы права, регулирующие спорное правоотношение, установленные судом обстоятельства и мотивы, по которым суд отдал предпочтение одним доказательствам перед другими.

При разрешении доводов кассационной жалобы заявителя, направленных на оспаривание выводов суда относительно установленных им фактических обстоятельств, учитывается, что по смыслу части 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции, в силу своей компетенции, при рассмотрении жалобы должен исходить из признанных установленными судом первой и второй инстанций фактических обстоятельств, проверяя лишь правильность применения и толкования норм материального и процессуального права судами первой и второй инстанций, тогда как правом переоценки доказательств он не наделен.

Соответственно, не имеется оснований для повторного обсуждения вопроса о допустимости, относимости, достоверности и достаточности доказательств, положенных в основу судебных актов, либо отвергнутых судом, включая те из них, на которые заявитель ссылается в кассационной жалобе.

Вопреки доводам кассационной жалобы, суды пришли к обоснованному выводу о наличии у Беляевой У.Т. препятствий лично подписать завещание. При этом несоблюдения установленных законом требований к составлению завещания, нарушения порядка составления, подписания и удостоверения завещания судом установлено не было.

То обстоятельство, что в тексте завещания не указано об отмене завещания, составленного Беляевой У.Т. в пользу Овчинниковой (Сирко) И.Н. в 2007 г, о наличии оснований для признания его недействительным не свидетельствует.

Доказательств наличия порока воли наследодателя при составлении указанного завещания не установлено. При этом судом правомерно указано на наличие вступившего в законную силу решения Московского районного суда г. Калининграда, которым отказано в удовлетворении исковых требований Сирко Н.И. к Беляеву И.И. о признании завещания, составленного 05.08.2015 г. Беляевой У.Т. недействительным, к участию в котором Овчинникова И.Н. была привлечена в качестве третьего лица. В рамках указанного дела суд установил, что наследодатель по своему психическому состоянию при составлении и подписании в ее присутствии завещания понимала значение своих действий и могла руководить ими.

Несогласие заявителя с установленными по делу обстоятельствами и оценкой судами доказательств, с выводами судов, иная оценка им фактических обстоятельств дела, иное толкование положений законодательства не означает допущенной при рассмотрении дела судебной ошибки и не является основанием для пересмотра судебных актов кассационным судом общей юрисдикции.

Изложенные в кассационной жалобе доводы основаны на ошибочном толковании норм материального и процессуального права, повторяют доводы, которые были предметом судебного исследования, данным доводам в судебных постановлениях дана соответствующая оценка, указаны мотивы и сделаны выводы, по которым данные доводы судом не приняты, в связи с чем отсутствует необходимость в приведении в кассационном определении таких мотивов.

Признав, что доводы кассационной жалобы не свидетельствуют о наличии обстоятельств, предусмотренных в статье 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, кассационный суд не находит оснований для ее удовлетворения и пересмотра обжалуемых судебных актов.

Руководствуясь статьей 390, статьей 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Зеленоградского районного суда Калининградской области от 29 июня 2020 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 10 ноября 2020 года оставить без изменения, кассационную жалобу Овчинниковой Ирины Николаевны- без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи