Определение СК по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 12 апреля 2021 г. по делу N 8Г-3657/2021[88-5508/2021]

Судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Емелина А.В.

судей Штырлиной М.Ю, Ивановой С.Ю

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу Дятлова Сергея Ивановича на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан от 24 ноября 2020 г. по гражданскому делу N 2-649/2020 по иску Дятлова Сергея Ивановича к Черриеву Худайназару Сапарбаевичу о взыскании компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Штырлиной М.Ю, заключение прокурора шестого отдела (кассационного) (с дислокацией в г.Самаре) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Трофимова А.А, проверив материалы дела по доводам кассационной жалобы, судебная коллегия

установила:

Дятлов С.И. обратился в суд к Черриеву Х.С. о взыскании компенсации морального вреда.

Исковые требования мотивированы тем, что ДД.ММ.ГГГГ ответчик, управляя автомобилем марки ВАЗ-217030, госномер N, двигаясь по "адрес" в сторону "адрес", совершил наезд на пешехода Дятлова И.П, который получил множественные телесные повреждения, длительное время находился на стационарном лечении в больнице, где умер ДД.ММ.ГГГГ

Дятлов И.П. приходился отцом истцу, от полученных телесных повреждений Дятлов И.П. испытывал постоянные сильные боли и страдал от этого, переломы не срастались, находился в тяжелом состоянии и не мог самостоятельно передвигаться, ухаживать за собой. Истец переживал за отца, около месяца до самой смерти истец поочередно с другими родственниками дежурили в больнице, был вырван из привычного образа жизни, пришлось сократить время отпуска, который был омрачен переживаниями за отца. Полагает, что в том, что Дятлов И.П. скончался, не исключена роль травм, полученных в результате ДТП, в которых виновен ответчик.

Ссылаясь на указанные обстоятельства, истец просил взыскать с ответчика в свою пользу компенсацию морального вреда в размере 500 000 рублей.

Решением Кумертауского межрайонного суда Республики Башкортостан от 15 июля 2020 г. исковые требования Дятлова С.И. удовлетворены частично, с Черриева Х.С. в пользу Дятлова С.И. взыскана компенсация морального вреда в сумме 100000 рублей. С Черриева Х.С. в доход бюджета городского округа город Кумертау РБ взыскана государственная пошлина в сумме 300 рублей.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан от 24 ноября 2020 г. решение Кумертауского межрайонного суда Республики Башкортостан от 15 июля 2020 г. изменено в части размера компенсации морального вреда, с Черриева Х.С. в пользу Дятлова С.И. взыскана компенсация морального вреда в размере 40000 рублей, в удовлетворении иска в остальной части отказано.

В кассационной жалобе Дятлов С.И. просит отменить апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан от ДД.ММ.ГГГГ, как незаконное.

Лица, участвующие в деле, правом участия в судебном заседании кассационной инстанции не воспользовались, надлежащим образом уведомлены о принятии кассационной жалобы к производству и назначении судебного заседания, в том числе посредством размещения соответствующей информации на официальном сайте суда в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет" в соответствии с частью 2.1 статьи 113 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Руководствуясь положениями частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц, надлежащим образом извещенных о времени и месте судебного заседания.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дела в кассационном порядке суд проверяет правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права судами, рассматривавшими дело, в пределах доводов кассационных жалобы, представления.

Согласно части 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Проверив материалы дела, доводы кассационной жалобы, заслушав заключение прокурора шестого отдела (кассационного) (с дислокацией в г.Самаре) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Трофимова А.А, судебная коллегия приходит к следующему.

Из материалов дела усматривается, что вступившим в законную силу приговором Кумертауского межрайонного суда Республики Башкортостан от ДД.ММ.ГГГГ по уголовному делу по обвинению Черриева С.П. в совершении преступления, предусмотренного ст. 264 ч. 1 Уголовного кодекса Российской Федерации, установлено, что Черриев Х.С, ДД.ММ.ГГГГ, около 20 часов, управляя автомашиной марки ВАЗ-217030 (Приора), гос. номер N, двигаясь со скоростью 50-60 км/ч, следовал по "адрес" в "адрес", впереди на расстоянии около 75 метров увидел переходившего дорогу слева направо пешехода Дятлова И.П. В нарушение п. 10.1 ПДД РФ, не выбрал скорость, обеспечивающую безопасность и контроль за движением автомобиля, не снижая скорости, полагая, что сможет объехать Дятлова справа до того, как тот перейдет дорогу, продолжая движение, изменяя траекторию вправо. Пешеход Дятлов, увидев приближающийся автомобиль, прекратил переходить дорогу и стал спиной отходить назад, предоставляя Черриеву преимущество в движении. Черриев же, не снижая скорости, полагая, что сможет объехать Дятлова слева, принял левее, продолжил движение и посередине проезжей части дороги, напротив "адрес", совершил наезд на пешехода Дятлова И.П.

В результате ДТП Дятлов И.П. получил телесные повреждения, которые расцениваются как повреждения, которые непосредственно создают угрозу для жизни (вред здоровью, опасный для жизни человека), и по этому квалифицирующему признаку расцениваются как повреждения, причинившие тяжкий вред здоровью человека.

Потерпевшим по уголовному делу был признан истец Дятлов С.И.

Установлено, что истец Дятлов С.И. приходился сыном Дятлову И.П, что подтверждено свидетельством о рождении серии N, N от ДД.ММ.ГГГГ

Дятлов И.П, ДД.ММ.ГГГГ, находился на стационарном лечении в травматологическом центре травмотделения ГБУЗ РБ ГБ г. Кумертау с сочетанной травмой, множественными переломами, ссадинами, ушибами, что подтверждено выписным эпикризом N, где умер ДД.ММ.ГГГГ, что подтверждено свидетельством о смерти серии N, N от ДД.ММ.ГГГГ

Согласно заключению эксперта N от ДД.ММ.ГГГГ

г. телесные повреждения не стоят в причинной связи со смертью, смерть

Дятлова И.П. наступила от варикозной болезни нижних конечностей, тромбофлебита нижних конечностей, осложнившегося массивной

тромбоэмболией легочной артерии.

Разрешая заявленный спор, руководствуясь статьями 151, 1079, 1100, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснениями, содержащимися в пункте 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", пунктом 32 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", исследовав обстоятельства дела, оценив представленные доказательства, суд первой инстанции пришел к выводу о том, представленными в деле доказательствами подтверждена вина ответчика Черриева Х.С. в совершении ДТП, в результате которого был причинен тяжкий вред здоровью отцу истца Дятлову И.П, а истцу причинены нравственные страдания, вызванные тяжелыми травмами, полученными близким ему человеком - родным отцом, за которым требовался уход и забота, было нарушено психологическое благополучие истца, что является основанием для взыскания с ответчика в пользу истца компенсации морального вреда.

Судебная коллегия, рассмотрев дело в апелляционном порядке, соглашаясь с выводами суда первой инстанции о наличии оснований для взыскания с ответчика в пользу истца компенсации морального вреда, не согласилась с размером взысканной компенсации морального вреда, посчитав взысканную сумму компенсации морального вреда необоснованной и завышенной.

При этом, суд апелляционной инстанции исходил из того, что суд при разрешении спора не уделил должного внимания тому, что смерть Дятлова И.П. не состоит в прямой причинной связи с телесными повреждениями, у Дятлова И.П. имеются другие близкие родственники кроме истца, а также не учел длительность лечения и физических страданий Дятлова И.П. до его смерти, в связи с чем, полагал, что определенный судом первой инстанции размер компенсации морального вреда не отвечает требованиям справедливости и разумности, снизив размер компенсации морального вреда в пользу истца до 40000 рублей.

Судебная коллегия Шестого кассационного суда общей юрисдикции с такими выводами суда апелляционной инстанции согласиться не может ввиду следующего.

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная "данные изъяты" и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной "данные изъяты", распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.

Отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда (абзац третий пункта 4 названного постановления Пленума).

Согласно статье 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (пункт 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации).

Исходя из приведенных нормативных положений и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. Поскольку возможность денежной компенсации морального вреда обусловлена посягательством на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, само по себе отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда.

Из нормативных положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, толкования положений Конвенции в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положений статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что в случае причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) в связи с причинением вреда здоровья их близкому родственнику, другому лицу, являющемуся членом семьи по иным основаниям (в частности, опека, попечительство).

Поскольку по настоящему делу требования о компенсации морального вреда были заявлены истцом в связи с перенесенными лично им нравственными и физическими страданиями, вызванными нарушением ответчиком принадлежащих именно ему нематериальных благ, включая такое нематериальное благо, как семейная жизнь, семейные связи, то суды пришли к правильному выводу о наличии оснований для взыскания компенсации морального вреда.

Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

Как разъяснено в пункте 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" (в редакции Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 6 февраля 2007 г. N 6), суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора. Одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом.

Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (абзац второй пункта 8 названного выше Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10).

Определяя размер компенсации морального вреда, подлежащей взысканию с ответчика, суд первой инстанции исходил из того, что истцу причинены нравственные страдания, вызванные тяжелыми травмами, полученными близким ему человеком - отцом, за которым требовался уход и забота, истцу Дятлову С.И. предоставлялся отпуск без сохранения заработной платы в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, ежегодный оплачиваемый отпуск с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, также истец находился на амбулаторном лечении в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, истец испытывал стресс и переживания из-за случившегося, был лишен возможности вести обычный образ жизни, в связи с трагическим случаем (травмированием), произошедшим с его отцом (близким родственником) изменилось качество и его жизни, было нарушено психологическое благополучие истца. Суд также учел, что Дятлову И.П. в результате ДТП причинены тяжкие телесные повреждения, опасные для жизни в момент их причинения, однако его смерть не стоит в прямой причинной связи с телесными повреждениями, учел требования разумности и справедливости, в связи с чем иск был удовлетворен частично, сумма компенсации морального вреда определена судом в размере 100000 рублей, в то время, как истцом был заявлен иск в размере 500000 рублей.

Обстоятельства дела, установленные судом первой инстанции исходя из подлежащих применению к спорным отношениям норм права, и соответствующие им выводы суда первой инстанции не опровергнуты ответчиком в суде апелляционной инстанции, при этом ответчик, участвуя в предварительном судебном заседании в суде первой инстанции полагал обоснованным и разумным размер компенсации морального вреда в сумме 100000 - 150000 рублей.

С учетом приведенного выше вывод суда апелляционной инстанции о присуждении Дятлову С.И. суммы компенсации морального вреда в размере 40 000 руб. нельзя признать правомерным, поскольку в нарушение норм материального права об основаниях, принципах и критериях определения размера компенсации морального вреда он не мотивирован, критериям разумности и справедливости не отвечает, в апелляционном определении не приведены доводы в обоснование размера присужденной истцу компенсации морального вреда со ссылкой на какие-либо доказательства, подтверждающие, что сумма в размере 40000 рублей является достаточной для компенсации истцу причиненного ему морального вреда, что нарушает требования статьи 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации к постановлению суда апелляционной инстанции.

При этом, по мнению судебной коллегии, размер компенсации морального вреда определен судом первой инстанции с учетом фактических обстоятельств дела, свидетельствующих о тяжести перенесенных истцом страданий, требований разумности и справедливости. Оснований для утверждения о завышенном размере компенсации у суда апелляционной инстанции не имелось.

Поскольку при принятии решения судом первой инстанции были установлены все существенные для дела обстоятельства и им дана надлежащая правовая оценка, нормы материального права применены к установленным судом обстоятельствам правильно, нарушений норм процессуального права не установлено, оснований для отмены решения суда первой инстанции у суда апелляционной инстанции не имелось.

Согласно подпункта 4 части 1 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации по результатам рассмотрения кассационной жалобы, представления кассационный суд общей юрисдикции вправе, в том числе оставить в силе одно из принятых по делу судебных постановлений.

Таким образом, судебная коллегия полагает необходимым апелляционное определение отменить, оставив в силе решение суда первой инстанции.

Руководствуясь статьями 379.5, 379.6, 379.7, 390 и 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия Шестого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан от 24 ноября 2020 г. отменить оставив в силе решение Кумертауского межрайонного суда Республики Башкортостан от 15 июля 2020 г.

Председательствующий А.В. Емелин

Судьи М.Ю. Штырлина

С.Ю. Иванова