Определение СК по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 21 апреля 2021 г. по делу N 8Г-4667/2021[88-5868/2021]

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Александровой Ю.К, судей Рогожина Н.А, Шевчук Т.В, рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-110/2020 по иску военного прокурора Североморского гарнизона в защиту интересов Российской Федерации в лице ФКУ "Объединенная дирекция по реализации федеральных инвестиционных программ" Министерства строительства и жилищно-коммунального хозяйства Российской Федерации к Гамиловскому Алексею Викторовичу о взыскании неосновательного обогащения, по кассационной жалобе Гамиловского Алексея Викторовича на решение Виноградовского районного суда Архангельской области от 10 июня 2020 года, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Архангельского областного суда от 23 сентября 2020 года.

Заслушав доклад судьи Александровой Ю.К, объяснения прокурора Леонтьева С.А, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции, УСТАНОВИЛА:

Военный прокурор Североморского гарнизона, действующий в защиту интересов Российской Федерации в лице ФКУ "Объединенная дирекция по реализации федеральных инвестиционных программ" Министерства строительства и жилищно-коммунального хозяйства Российской Федерации обратился в суд с иском к Гамиловскому А.В, в котором просил о взыскании с последнего неосновательного обогащения в размере 1 150 380 рублей.

В обоснование иска военный прокурор Североморского гарнизона указал, что в ходе проведенной проверки соблюдения законодательства о сохранности федеральной собственности при реализации военнослужащими предусмотренного законом права на жилье, установлено, что Гамиловскому А.В. как военнослужащему выдан государственный жилищный сертификат (далее - ГЖС) на сумму 1 150 380 рублей для приобретения жилья в Санкт-Петербурге, который после покупки жилья оплачен в апреле 2011 года.

Вместе с тем, в рамках проверки выявлено сокрытие военнослужащим Гамиловским А.В. факта нахождения в его собственности жилого помещения, с момента отчуждения которого не прошло пяти лет.

Так как в результате своих незаконных действий ответчик обогатился за счет государства на сумму 1 150 380 рублей, денежные средства в указанном размере подлежат взысканию с него по правилам главы 60 Гражданского кодекса Российской Федерации в доход государства с перечислением на счет ФКУ "Объединенная дирекция по реализации федеральных инвестиционных программ" Министерства строительства и жилищно-коммунального хозяйства Российской Федерации.

Решением Виноградовского районного суда Архангельской области от 10 июня 2020 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Архангельского областного суда от 23 сентября 2020 года, исковые требования Военного прокурора Североморского гарнизона, действующего в защиту интересов Российской Федерации в лице ФКУ "Объединенная дирекция по реализации федеральных инвестиционных программ" Министерства строительства и жилищно-коммунального хозяйства Российской Федерации удовлетворены.

С Гамиловского А.В. в пользу Российской Федерации в лице ФКУ "Объединенная дирекция по реализации федеральных инвестиционных программ" Министерства строительства и жилищно-коммунального хозяйства Российской Федерации взыскано неосновательное обогащение в размере 1 150 380 рублей.

Этим же решением с Гамиловского А.В. в доход местного бюджета взыскана государственная пошлина в размере 13 971 рубль 90 копеек.

В кассационной жалобе Гамиловский А.В. ставит вопрос об отмене указанных судебных актов по причине нарушения норм материального и процессуального права, неприменения последствий истечения срока исковой давности.

Ответчик, представитель ФКУ "Объединенная дирекция по реализации федеральных инвестиционных программ" Министерства строительства и жилищно-коммунального хозяйства Российской Федерации, надлежащим образом извещенные о времени и месте рассмотрения дела в кассационном порядке, в судебное заседание не явились, о причине неявки не сообщили.

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции, руководствуясь частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, считает возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц, участвующих в деле.

Проверив законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, судебная коллегия приходит к следующему.

Согласно части 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального прав.

Такие нарушения были допущены судами первой и апелляционной инстанций при разрешении настоящего спора.

Судом первой инстанции установлено, что на основании договора купли-продажи квартиры от 28 апреля 2004 года у Гамиловского А.В. до 1 июня 2007 года в собственности находилось жилое помещение - квартира, площадью 51, 5 кв.м, расположенная по адресу: "адрес".

Квартира была им отчуждена в добровольном порядке 1 июня 2007 года.

Указанный факт ответчиком не оспаривался.

Гамиловский А.В. 4 октября 2007 года обратился к командиру войсковой части 22962 с рапортом о включении в состав участников подпрограммы "Государственные жилищные сертификаты" на 2004-2010 годы для получения государственного жилищного сертификата в Санкт-Петербурге, указав при этом, что с условиями участия в программе "Государственные жилищные сертификаты" на 2004-2010 годы ознакомлен и обязуется их исполнять, однако о наличии в собственности до 1 июня 2007 года жилого помещения не сообщил.

Ответчик 17 февраля 2011 года обратился к начальнику ГУ 1973 ОМИС Северного флота с заявлением, в котором просил выдать ему ГЖС для приобретения жилого помещения в Санкт-Петербурге, скрыв факт наличия у него ранее в собственности квартиры, расположенной по адресу: "адрес", общей площадью 51, 5 кв.м, с момента отчуждения которой не прошло 5-ти лет.

Гамиловскому А.В. 21 февраля 2011 года заместителем руководителя ДЖО МО РФ выдан ГЖС для приобретения жилья в Санкт-Петербурге на общую сумму 1 150 380 рублей, который после покупки жилого помещения в д. "адрес", был оплачен в апреле 2011 года.

Суд первой инстанции, руководствуясь положениями статьи 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации, статей 51, 53, 57 Жилищного кодекса Российской Федерации, статей 2, 15 Федерального закона от 27 мая 1998 года N 76-ФЗ "О статусе военнослужащих" (в редакции Федерального закона от 8 мая 2006 года N 66-ФЗ), Правилами выпуска и реализации государственных жилищных сертификатов, утвержденными постановлением Правительства Российской Федерации от 21 марта 2006 года N 153, установив факт того, что ответчик путем предоставления заведомо ложных и недостоверных сведений получил неосновательное обогащение в размере 1 150 380 рублей, пришел к выводу об обоснованности заявленных истцом исковых требований и об их удовлетворении.

При этом, отклоняя заявление ответчика о пропуске истцом срока исковой давности, суд первой инстанции руководствовался положениями статей 196, 199 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснениями, данными в пункте 10 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2015 года N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности", и исходил из того, что у органа, осуществляющего выдачу сертификата, отсутствовала прямая обязанность по запросу сведений о наличии жилых помещений в собственности у гражданина - участника программы либо у членов его семьи, срок исковой давности необходимо исчислять с момента, когда о нарушении права Российской Федерации стало известно прокурору.

Установив, что о нарушении прав Российской Федерации прокурору стало известно в ходе проверки, проведенной в 2019 году, с иском в суд прокурор обратился в 2020 году, то есть в пределах трехлетнего срока для обращения за защитой нарушенного права, суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии оснований для применения срока исковой давности.

С такими выводами суда первой инстанции согласился суд апелляционной инстанции.

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции с такими выводами судов согласиться не может и считает заслуживающими внимание доводы кассационной жалобы Гамиловского А.В.

Согласно статье 195 Гражданского кодекса Российской Федерации исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено.

Общий срок исковой давности составляет три года со дня, определяемого в соответствии со статьей 200 данного кодекса (пункт 1 статьи 196 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске (пункт 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии с пунктом 1 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации, если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

В пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2015 года N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности" разъяснено, что, если иное не установлено законом, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо, право которого нарушено, узнало или должно было узнать о совокупности следующих обстоятельств: о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права (пункт 1 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Если будет установлено, что сторона по делу пропустила срок исковой давности и не имеется уважительных причин для восстановления этого срока для истца - физического лица, то при наличии заявления надлежащего лица об истечении срока исковой давности суд вправе отказать в удовлетворении требования только по этим мотивам, без исследования иных обстоятельств дела (пункт 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2015 года N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности").

Такое правовое регулирование направлено на создание определенности и устойчивости правовых связей между участниками правоотношений, их дисциплинирование, обеспечение своевременной защиты прав и интересов субъектов правоотношений, поскольку отсутствие разумных временных ограничений для принудительной защиты нарушенных прав приводило бы к ущемлению охраняемых законом прав и интересов ответчиков, которые не всегда могли бы заранее учесть необходимость собирания и сохранения значимых для рассмотрения дела сведений и фактов. Применение судом по заявлению стороны в споре исковой давности защищает участников правоотношений от необоснованных притязаний и одновременно побуждает их своевременно заботиться об осуществлении и защите своих прав.

По общему правилу течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

Таким образом, действующее законодательство связывает возможность применения судом срока исковой давности с обращением лица в суд с иском по истечении установленного законом срока, исчисляемого либо с момента, когда лицо фактически узнало о нарушении своего права, но длительное время не предпринимало действий к его защите, либо с момента, когда лицо, в силу осуществления им профессиональной деятельности или объективных обстоятельств, должно было узнать о таком нарушении права.

Ссылаясь при решении вопроса о сроке исковой давности на то, что о нарушении прав Российской Федерации прокурору стало известно только в 2019 году по результатам проверки, суды первой и апелляционной инстанций не учли содержащиеся в пункте 5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2015 года N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности" разъяснения о том, что, по смыслу пункта 1 статьи 200 указанного кодекса, при обращении в суд органов государственной власти, органов местного самоуправления, организаций или граждан с заявлением в защиту прав, свобод и законных интересов других лиц в случаях, когда такое право им предоставлено законом (часть 1 статьи 45 и часть 1 статьи 46 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), начало течения срока исковой давности определяется исходя из того, когда о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права, узнало или должно было узнать лицо, в интересах которого подано такое заявление.

Именно это обстоятельство в силу статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации должно было быть определено судами в качестве имеющего юридическое значение и поставлено на обсуждение сторон, а не то, когда о нарушениях стало известно прокурору.

К тому же, приходя к выводу о том, что у органа, осуществляющего выдачу сертификата, отсутствовала прямая обязанность по запросу сведений о наличии жилых помещений в собственности у гражданина - участника программы либо у членов его семьи, судами нижестоящих инстанций не было учтено следующее.

Порядок включения граждан в региональные сводные списки граждан-участников подпрограммы и предоставление государственных жилищных сертификатов в рамках подпрограммы, осуществляется в соответствии с Правилами выпуска и реализации государственных жилищных сертификатов, утвержденными постановлением Правительства Российской Федерации от 21 марта 2006 года N 153.

Перечень документов, прилагаемых к заявлению в соответствии с пунктом 19 указанных Правил, не исключал возможность истребования у самого военнослужащего сведений о месте его проживания за последние пять лет до дня выдачи сертификата, а также об основаниях использования им соответствующего жилого помещения.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в постановлении от 14 января 2016 года N 1-П, обращено внимание на необходимость соблюдения вытекающих из взаимосвязанных положений части 1 статьи 1, статьи 2, части 1 статьи 17, статьи 18, части 1 статьи 19, частей 2, 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации принципов поддержания доверия граждан к закону и действиям государства, которые гарантируют гражданам, что решения принимаются уполномоченными государством органами на основе строгого исполнения законодательных предписаний, а также внимательного и ответственного подхода к оценке фактических обстоятельств, с которыми закон связывает возникновение прав, тщательности при оформлении соответствующих документов, подтверждающих наличие условий, необходимых для реализации этих прав, с тем, чтобы гражданин как участник соответствующих правоотношений мог быть уверен в стабильности своего официально признанного статуса и в том, что приобретенные в силу этого статуса права будут уважаться государством и будут реализованы.

Соответственно, при осуществлении надлежащим образом предусмотренной законом обязанности по проверке документов, представленных гражданином, претендующим на получение ГЖС, об отсутствии оснований для обеспечения ответчика жильем уполномоченному органу должно было стать известно до выдачи сертификата.

Постановлением Правительства Российской Федерации от 3 ноября 2011 года N 909 "О внесении изменений в некоторые акты Правительства Российской Федерации" был изменен порядок выдачи сертификатов, и в Правила внесен пункт 44 (2), предусматривающий, что органы местного самоуправления (подразделения), осуществляющие вручение сертификатов, запрашивают в установленном порядке документы, в том числе, в органах, осуществляющих государственную регистрацию прав на недвижимое имущество и сделок с ним - о жилых помещениях, находящихся в собственности у гражданина - участника подпрограммы и (или) членов его семьи, указанных в заявлении (рапорте).

Вместе с тем, отсутствие в Правилах в редакции, действовавшей на момент спорных правоотношений, соответствующих полномочий по непосредственному запросу документов в органах Росреестра, не свидетельствует об отсутствии у уполномоченного органа (подразделения) обязанности проверять соответствующие обстоятельства путем истребования сведений у самого военнослужащего.

Кроме того, статьей 7 Федерального закона от 21 июля 1997 года N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним", действовавшей до 1 января 2017 года, предусматривалась открытость сведений о государственной регистрации прав и их предоставление по запросам любых лиц.

Приказом Минэкономразвития России от 22 марта 2013 года N 147 утверждены формы документов, в которых предоставляются сведения, содержащиеся в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним. Согласно утвержденной форме, выписка из ЕГРП о правах отдельного лица на имеющиеся у него объекты недвижимости предусматривала включение сведений обо всех объектах недвижимости, принадлежащих правообладателю на соответствующую дату или в соответствующий период времени.

Суд эти обстоятельства для определения начальной даты течения срока исковой давности в спорных отношениях не учел и не дал им правовой оценки исходя из положений норм права, подлежащих применению по данному делу.

Допущенные судом первой инстанции нарушения норм права не были устранены и судом апелляционной инстанции, согласившимся с выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием.

С учетом изложенного судебная коллегия приходит к выводу о том, что судебными инстанциями по настоящему делу допущены нарушения норм права, которые не могут быть устранены без отмены судебного постановления и нового рассмотрения дела.

Согласно части 1 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции повторно рассматривает дело в судебном заседании по правилам производства в суде первой инстанции с учетом особенностей, предусмотренных главой 39 данного кодекса.

Повторное рассмотрение дела в суде апелляционной инстанции предполагает проверку и оценку фактических обстоятельств дела и их юридическую квалификацию (пункт 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 года N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции").

Названные выше требования закона и разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации судом апелляционной инстанции при рассмотрении настоящего дела выполнены не были, допущенные судом первой инстанции нарушения не устранены.

С учетом изложенного, а также принимая во внимание необходимость соблюдения разумных сроков судопроизводства (статья 6.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), судебная коллегия находит нужным отменить апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Архангельского областного суда от 23 сентября 2020 года с направлением дела на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

При новом рассмотрении дела суду апелляционной инстанции следует учесть изложенное и разрешить спор в соответствии с подлежащими применению к спорным отношениям сторон нормами права и установленными по делу обстоятельствами.

Руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия Третьего кассационного суда общей юрисдикции

ОПРЕДЕЛИЛА:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Архангельского областного суда от 23 сентября 2020 года отменить, дело направить на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

Председательствующий

Судьи