Кассационное определение Кассационного военного суда от 27 апреля 2021 г. по делу N 7У-128/2021[77-136/2021]

Кассационный военный суд в составе председательствующего Корякина В.Г., судей Калиниченко Д.Ю. и Каманина И.В. при секретаре судебного заседания Войтенко Е.В., с участием начальника 5 отдела 4 управления Главной военной прокуратуры полковника юстиции Батуры В.П., защитника осуждённого Мартынова В.А. адвоката Лаврентьевой Н.В., осуждённого Авдеева И.А. посредством системы видеоконференц-связи рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по кассационной жалобе осуждённого Авдеева И.А. на приговор 224 гарнизонного военного суда от 19 августа 2019 г. и апелляционное определение 1-го Западного окружного военного суда от 18 октября 2019 г.

Заслушав доклад судьи Каманина И.В, изложившего обстоятельства дела, содержание принятых по нему судебных решений, доводы кассационной жалобы, выступления осуждённого Авдеева И.А. и защитника осуждённого Мартынова В.А. - адвоката Лаврентьевой Н.В. в поддержку доводов жалобы, прокурора Батуры В.П, предложившего обжалованные судебные решения изменить, Кассационный военный суд,

УСТАНОВИЛ:

указанным приговором гарнизонного военного суда военнослужащие, проходившие военную службу по контракту в войсковой части N:

"звание"

Авдеев Илья Андреевич, ранее несудимый, и

"звание"

Мартынов Владислав Алексеевич, ранее несудимый, осуждены каждый за совершение преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 166 УК РФ к лишению свободы в исправительной колонии строгого режима на срок 4 года и 3 года соответственно, с лишением воинских званий.

Также приговором частично удовлетворён гражданский иск потерпевшего ФИО к осуждённым о взыскании компенсации морального вреда, причинённого преступлением, а также разрешены вопросы о судьбе вещественных доказательств по делу и распределении процессуальных издержек.

Апелляционным определением 1-го Западного окружного военного суда приговор гарнизонного военного суда в отношении Авдеева И.А. и Мартынова В.А. изменен с исключением из приговора назначенного осуждённым дополнительного наказания в виде лишения воинского звания.

Авдеев и Мартынов каждый признаны виновными в неправомерном завладении автомобилем без цели хищения группой лиц по предварительному сговору с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья.

Преступление совершено в ночное время 13 апреля 2019 года в районе 10-го км. автомобильной дороги Санкт-Петербург - Ручьи при обстоятельствах, подробно приведённых в приговоре.

В кассационной жалобе осуждённый Авдеев просит изменить приговор и апелляционное определение в связи с существенными нарушениями уголовного и уголовно-процессуального закона и снизить размер назначенного ему наказания.

При этом в жалобе приводит доводы, существо которых сводится к следующему:

- судом первой инстанции необоснованно принято во внимание в качестве обстоятельства, отягчающего наказание, совершение преступления в соучастии, поскольку этот же признак предусмотрен в качестве составной части объективной стороны вменённого ему преступления и тем самым при назначении наказания учтён дважды;

- указанный в приговоре признак совершения преступления в состоянии алкогольного опьянения не мотивирован вопреки положениям ч. 1.1 ст. 63 УК РФ;

- в нарушение требований ч. 1 ст. 61 УК РФ судом не признано в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, частичная компенсация причинённого потерпевшему преступлением морального вреда.

Рассмотрев доводы кассационной жалобы, Кассационный военный суд приходит к следующим выводам.

Согласно статье 401.1 УПК РФ суд кассационной инстанции проверяет по кассационным жалобе, представлению законность приговора, определения или постановления суда, вступивших в законную силу.

В приговоре дана надлежащая оценка всем непосредственно исследованным доказательствам, как в отдельности, так и в совокупности, указано, какие из них суд положил в его основу, а какие отверг.

Каких-либо противоречий в исследованных судом и приведённых в приговоре доказательствах не усматривается.

Суд оценил каждое доказательство с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, собранные доказательства в совокупности - достаточности для постановления оспариваемого обвинительного приговора, в соответствии с требованиями ч. 1 ст. 88 УПК РФ.

В описательно-мотивировочной части приговора, в соответствии со ст. 307 УПК РФ и в пределах предъявленного обвинения, подробно изложено описание преступных действий Мартынова и Авдеева, признанных судом доказанными, с указанием места, времени, способа их совершения.

При назначении осуждённым наказания суд учёл положения ст. 60 УК РФ, приняв во внимание характер и степень общественной опасности содеянного осуждёнными, наличие смягчающих и отягчающих обстоятельств, влияние назначенного наказания на их исправление, а так же учтя конкретные обстоятельства дела.

С учётом фактического характера и степени общественной опасности совершённого Авдеевым и Мартыновым преступления, сведений о личности осуждённых, которые, как видно из материалов дела, ранее алкоголем не злоупотребляли, характеризовались положительно, но при этом преступление совершили после употребления спиртного, суд пришёл к верному выводу о том, что именно нахождение Авдеева и Мартынова с состоянии алкогольного опьянения способствовало совершению ими инкриминируемого им преступления и обоснованно в соответствии с ч. 11 ст. 63 УК РФ признал совершение ими преступления в состоянии алкогольного опьянения в качестве отягчающего наказание обстоятельства.

Из приговора видно, что судом не признавалось в качестве отягчающего наказание обстоятельства совершение Авдеевым группового преступления и тем самым положения п. "б" ч. 1 ст. 63 УК РФ судом при назначении наказания не применялись. Имеющаяся в приговоре ссылка на совершение преступления в соучастии приведена судом при мотивировке необходимости назначения Авдееву, как более активному участнику нападения и завладения автомобилем, лишения свободы в большем размере, чем Мартынову. Данные выводы суда не противоречат ч. 2 ст. 34 УК РФ и фактически касаются лишь оценки степени общественной опасности совершённого преступления.

Суд при назначении наказания учёл то обстоятельство, что Авдеев и Мартынов частично компенсировали потерпевшему моральный вред, причинённый преступлением. Однако оснований для признания этих действий обстоятельством, смягчающим наказание и применения положений п. "к" ч. 1 ст. 61 УК РФ по делу не имелось, так как размер денежных сумм, выплаченных потерпевшему в добровольном порядке, был незначительный в сравнении с размером этой компенсации, определённой потерпевшим и тем самым фактически полностью причинённый моральный вред подсудимыми возмещён не был. Кроме того, признание смягчающими наказание обстоятельств, в силу ч. 2 ст. 61 УК РФ является правом суда.

Гражданский иск потерпевшего о денежной компенсации морального вреда судом разрешён правильно в соответствии с положениями материального и процессуального закона, исходя из исследованных по уголовному делу доказательств. Размер денежной компенсации определён судом на основании ст.151, 1099- 1101 ГК РФ с учётом характера и степени физических и нравственных страданий потерпевшего, связанного с угрозой применения к нему насилия, опасного для жизни и здоровья и степени вины каждого из осуждённых в совершении преступления, с учётом требований разумности и справедливости.

В апелляционном порядке дело рассмотрено с соблюдением требований главы 45.1 УПК РФ. При этом суд апелляционной инстанции обоснованно, в связи с отсутствием в приговоре мотивировки необходимости назначения осуждённым дополнительного наказания в виде лишения воинского звания, исключил из приговора назначение Мартынову и Авдееву дополнительного наказания, предусмотренного ст. 48 УК РФ.

В то же время обжалованные судебные решения подлежат изменению по следующим основаниям.

В соответствии с частью 1 статьи 401.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения постановления суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

Такие нарушения допущены судами первой и апелляционной инстанций.

Так гарнизонный суд признал Авдеева и Мартынова виновными в совершении угона автомобиля с квалифицирующим признаком совершения преступления группой лиц по предварительному сговору, в обоснование этого сославшись в приговоре на показания Авдеева и Мартынова о том, что они, находясь в салоне автомобиля под управлением ФИО, путём сговора решили самостоятельно управлять автомобилем, который им не принадлежал. Также суд при этом отметил, что их действия охватывались единым умыслом, так как они предварительно заранее договорились вместе завладеть этим автомобилем и до совершения объективной стороны указанного преступления распределили между собой роли, оговорили конкретные действия и преследовали единую цель; непосредственное применение ножа и угроза насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевшего были начаты Авдеевым, однако они были очевидны для Мартынова, который находился в салоне автомобиля на переднем пассажирском сидении и согласился на предложение Авдеева угнать автомобиль.

С этой квалификацией согласился и суд апелляционной инстанции, отметив также и то, что предварительный сговор между Авдеевым и Мартыновым был достигнут в результате конклюдентных действий (молчаливого согласия), поскольку после приставления Авдеевым ножа водителю ФИО и требования под угрозой убийства пересесть на пассажирское сидение, Мартынов не пытался возражать Авдееву и пресечь его противоправные действия, а выполнил выдвинутое Авдеевым требование пересесть на место водителя, завести машину и начать управлять автомобилем, а после неудачной попытки сам по предложению Авдеева применял к водителю переданный ему нож, чтобы обеспечить Авдееву возможность управлять машиной.

Согласно ст. 8 УК РФ основанием уголовной ответственности выступает совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного данным Кодексом.

Общие признаки преступлений, совершаемых в соучастии, закреплены в нормах главы 7 УК РФ, определяющие соучастие в преступлении как умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления (ст. 32 УК РФ) и, в частности, признающих преступление совершённым группой лиц по предварительному сговору, если в нём участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления (ч. 2 ст. 35 УК РФ).

Тем самым для признания преступления совершенным группой лиц по предварительному сговору необходимо установить соответствующие объективные и субъективные признаки, проявляющиеся в том числе в совместных действиях, умысел на совершение которых (сговор) возник заранее, до выполнения самого преступного деяния.

При этом все эти признаки в соответствии со ст. 307 УПК РФ должны быть приведены в приговоре и основываться на исследованных в суде доказательствах.

Однако выводы суда о наличии в совершённом Авдеевым и Мартыновым преступлении признаков предварительного сговора материалами дела не подтверждаются.

Так, Авдеев и Мартынов, признавая свою виновность в угоне автомобиля с применением насилия к водителю, отрицали факт предварительного сговора между собой на совершение этого преступления.

В частности, по показаниям Авдеева после того, как они с Мартыновым после совместного распития спиртных напитков в кафе ехали в такси домой, в процессе поездки у него возникла неприязнь к водителю из-за того, что тот не выполнял его просьбы остановиться и высказывал намерение высадить их из машины. Желая проучить водителя, он после остановки машины приставил к его шее нож и потребовал от него пересесть на переднее пассажирское сидение, а Мартынову предложил пересесть на место водителя и управлять машиной для дальнейшего следования на ней по их усмотрению, на что Мартынов согласился. После неудачной попытки Мартынова завести машину он передал ему нож и они поменялись местами; при этом Мартынов продолжил удерживать водителя, а он сам стал управлять машиной.

Показания Авдеева полностью согласуются с показаниями подсудимого Мартынова, из которых следует, что Авдеев приставил нож к водителю сразу по возвращении в машину после остановки по его просьбе, при этом предварительно с Авдеевым какие-либо действия по угону машины они не оговаривали, эти действия были для него неожиданными, а предложения Авдеева пересесть на место водителя и начать управление машиной, а затем удерживать водителя при помощи переданного ему ножа он выполнял, поскольку растерялся и, кроме того, воспринимал эти предложения Авдеева как указания своего начальника.

Каких-либо сведений о предварительной договорённости между Авдеевым и Мартыновым во время поездки о нападении на него и угоне машины не содержится и в показаниях потерпевшего ФИО, который также показал, что инициатором нападения был Авдеев, а Мартынов лишь соглашался с его указаниями совершать конкретные действия по угрозе применения к нему насилия и завладению автомобилем.

Тем самым приведённые в приговоре выводы суда о наличии в действиях подсудимых признака предварительного сговора на совершение преступления являются ошибочными и противоречат исследованным судом доказательствам.

Утверждение суда апелляционной инстанции о наличии предварительного сговора между Авдеевым и Мартыновым на совершение преступления в форме молчаливого согласия являются неверными.

Предварительный сговор на совершение преступления, который может быть выражен в любой форме, в том числе в виде конклюдентных действий двух или более лиц, должен состояться до начала совершения действий, непосредственно направленных на выполнение объективной стороны преступления, которая, как следует из диспозиции ч. 4 ст. 166 УК РФ, начинается с момента применения насилия, опасного для жизни и здоровья с целью угона автомобиля и является оконченным преступлением с момента начала движения транспортного средства либо перемещения транспортного средства с места, на котором оно находилось (п. 20 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 9 декабря 2008 г. N 25 "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения"). Тем самым выводы в приговоре о распределении ролей между собой, договорённости о своих конкретных действиях между Авдеевым и Мартыновым до совершения ими действий, составляющих объективную сторону угона, противоречат уголовному закону и вышеизложенной правовой позиции.

Тем самым отсутствие сведений о факте предварительного сговора является основанием для изменения обжалованных судебных решений, поскольку при таких обстоятельствах признание подсудимых виновными в совершении преступления с квалифицирующим признаком "группой лиц по предварительному сговору" противоречит ст. 5 УК РФ, согласно которой лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина.

Таким образом, поскольку судами допущены существенные нарушения уголовного и уголовно-процессуального закона, то приговор и апелляционное определение подлежат изменению с исключением из обвинения осуждённых квалифицирующего признака совершения преступления группой лиц по предварительному сговору, в связи с чем назначенное осуждённым наказание подлежит смягчению.

С учетом изложенного и руководствуясь ст. 401.13 и 401.14 УПК РФ, Кассационный военный суд

определил:

приговор 224 гарнизонного военного суда от 19 августа 2019 г. и апелляционное определение 1-го Западного окружного военного суда от 18 октября 2019 г. по уголовному делу в отношении Авдеева Ильи Андреевича и Мартынова Владислава Алексеевича изменить.

Исключить из обвинения Мартынова В.А. и Авдеева И.А. квалифицирующий признак "совершение преступления группой лиц по предварительному сговору".

Снизить размер назначенного осуждённым наказания в виде лишения свободы: Мартынову В.А. до 2 (двух) лет и 9 (девяти) месяцев, Авдееву И.А. до 3 (трех) лет и 9 (девяти) месяцев.

В остальной части приговор 224 гарнизонного военного суда от 19 августа 2019 г. и апелляционное определение 1-го Западного окружного военного суда от 18 октября 2019 г. оставить без изменения.

Председательствующий

Судьи