Определение СК по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 19 апреля 2021 г. по делу N 8Г-3959/2021[88-5265/2021]

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Ирышковой Т.В.

судей Рогачевой В.В, Григорьевой Ю.А.

с участием прокурора Власовой О.Н.

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационные жалобы ФИО1 и Санкт-Петербургского городского бюджетного учреждения здравоохранения "Городская поликлиника N 46" на решение Невского районного суда Санкт-Петербурга от 1 июня 2020 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 1 декабря 2020 г. по делу N 2-145/2020 по иску Пономаренко Олега Алексеевича, Герасимовой Галины Алексеевны к Санкт-Петербургскому государственному бюджетному учреждению здравоохранения "Городская поликлиника N46" о возмещении ущерба, компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Третьего кассационного суда общей юрисдикции Ирышковой Т.В, объяснения участников процесса: ФИО1, поддержавшего доводы жалобы и возражавшего относительно доводов жалобы ответчика, представителей Санкт-Петербургского городского бюджетного учреждения здравоохранения "Городская поликлиника N 46" на основании доверенностей ФИО7 и ФИО8, поддержавших доводы жалобы учреждения возражавших относительно доводов жалобы истца, ФИО2, полагавшей, что жалоба ФИО1 подлежит удовлетворению, а жалобу ответчика следует отклонить; заключение старшего прокурора второго отдела апелляционно- кассационного управления Главного гражданско- судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Власовой О.Н, полагавшей, что оснований для удовлетворения кассационных жалоб не имеется, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

установила:

истцы- ФИО1, ФИО2 обратились в суд с иском Санкт-Петербургскому государственному бюджетному учреждению здравоохранения "Городская поликлиника N46" (далее также-СПб ГБУЗ "Городская поликлиника N46") о возмещении ущерба, компенсации морального вреда.

В обоснование иска указано, что ответчиком некачественно оказана медицинская помощь их отцу - ФИО9, 1935 г.р, что повлекло впоследствии смерть последнего.

Просили взыскать с СПб ГБУЗ "Городская поликлиника N 46" в пользу истца ФИО2 расходы по организации похорон в размере 85 804, 62 руб, компенсацию морального вреда в размере 1 000 000 руб.; взыскать с ответчика в пользу истца ФИО1 компенсацию морального вреда в размере 1 000 000 руб.; взыскать судебные расходы по оплате государственной пошлины в размере 2 774 руб.

Решением Невского районного суда Санкт-Петербурга от 1 июня 2020 года с СПб ГБУЗ "Городская поликлиника N46" в пользу ФИО1 взысканы компенсация морального вреда в размере 300000 руб, судебные расходы по оплате государственной пошлины в размере 2 774 руб... С СПб ГБУЗ "Городская поликлиника N46" в пользу ФИО2 взысканы компенсация морального вреда в размере 400 000 руб, расходы по оплате ритуальных услуг в размере 80 103, 31 руб.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 1 декабря 2020 г. решение Невского районного суда Санкт-Петербурга от 1 июня 2020 г. отменено в части взыскания с СПб ГБУЗ "Городская поликлиника N 46" в пользу ФИО2 расходов по оплате ритуальных услуг в сумме 80 103 руб. 31 коп. с принятием в указанной части нового решения об отказе в удовлетворении требований ФИО2 о взыскании расходов по оплате ритуальных услуг.

Снижен размер взысканной с СПб ГБУЗ "Городская поликлиника N 46" в пользу ФИО1 государственной пошлины до 600 руб.

Решение в части взыскания с СПб ГБУЗ "Городская поликлиника N 46" государственной пошлины в доход бюджета Санкт-Петербурга в размере 429 руб. отменено.

В остальной части решение Невского районного суда Санкт-Петербурга от 1 июня 2020 г. оставлено без изменения.

В кассационной жалобе ФИО1 содержится просьба об отмене вышеуказанных судебных постановлений, как незаконных, принятии по делу нового решения об удовлетворении исковых требований в полном объеме.

В кассационной жалобе СПб ГБУЗ "Городская поликлиника N 46" содержится просьба об отмене вышеуказанных судебных постановлений, как незаконных, принятии по делу нового решения об отказе в удовлетворении исковых требований истцов.

Лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещены о времени и месте рассмотрения дела в кассационном порядке. Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции, руководствуясь частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационных жалобах и в возражениях на жалобу, с учетом заключения прокурора, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции, не находит оснований для отмены или изменения в кассационном порядке обжалуемых судебных постановлений.

На основании части 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В соответствии со статьей 379.7. Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанции, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции таких нарушений при принятии обжалуемых судебных постановлений не усматривает.

Судом установлено и следует из материалов дела, что ФИО9, 1935 г.р, являлся отцом истцов - ФИО1 и ФИО2

Согласно медицинскому свидетельству о смерти ФИО9, 1935 г.р. скончался в стационаре, причина смерти: инфаркт миокарда острый циркулярный; II типа сахарный диабет с множественными осложнениями.

В рамках договора ОМС 22.12.2018 г. в 06:29 час. осуществлен выезд бригады скорой медицинской помощи СПб ГБУЗ "Городская поликлиника N 46" к больному ФИО9, "адрес"

После проведения медицинского осмотра врачами бригады скорой медицинской помощи установлен диагноз: обострение хронического холецистита. Оказана медицинская помощь: осмотр, мониторирование жизненно-важный функций, р-р Дротаверина 2, 0 в/м, состояние улучшилось, отказ от госпитализации, передано активное помещение участковому врачу (сведения из карты вызова N25718 от 22.12.2018).

22.12.2018 в 13:10 час. осуществлен повторный выезд бригады скорой медицинской помощи СПб ГБУЗ "Городская поликлиника N 46" к больному ФИО9, 1935 г.р. по адресу: "адрес" По результатам осмотра установлен диагноз: ИБС, острый коронарный синдром с подъемом ST, госпитализирован в СПб ГБУЗ "Госпиталь для ветеранов войн" (сведения из карты вызова N25973 от 22.12.2018).

В период с 14:54 час. 22.12.2018 г. ФИО9 находился на стационарном лечении в СПб ГБУЗ "Госпиталь для ветеранов войн", где в 07:50 час. 27.12.2018 г. зарегистрирована биологическая смерть. После проведения патологоанатомического вскрытия в СПб ГБУЗ "Госпиталь для ветеранов войн" установлена причина смерти: острый инфаркт миокарда (сведения из протокола патологоанатомического вскрытия N1940 от 10.01.2018 СПб ГБУЗ "Госпиталь для ветеранов войн").

Согласно акту проверки учреждения здравоохранения - СПб ГБУЗ "Городская поликлиника N46" Администрацией Невского района СПб от 12.03.2019 на основании приказа N27 от 20.02.2019, комиссия пришла к выводу о том, что при проведении оценки качества медицинской помощи пациенту ФИО9 при обслуживании вызова бригадой скорой медицинской помощи врачом ФИО10 качество признано ненадлежащим, III класс. Недостатки в виде недооценки состояния пациента, привели к несвоевременной постановке диагноза и могли повлиять на повышение риска ухудшения состояния пациента.

Согласно выводам заключения комиссионной судебно-медицинской экспертизы, проведенной Санкт-Петербургским ГБУЗ "Бюро судебно-медицинской экспертизы" N756/вр, в рамках настоящего гражданского дела, комиссия экспертов пришла к выводу о том, что с учетом атитпичной (абдоминальной) формы течения начального периода острого инфаркта миокарда у больного ФИО9 без снятия и расшифровки электрокардиограммы диагностика данного заболевания в условиях оказания скорой медицинской помощи утром 22.12.2018 была невозможной. Характер жалоб пациента ФИО9 на данный период времени, не являлись специфичными для острого инфаркта миокарда и вполне допускали их интерпретацию, как не имеющих отношения к острой патологии сердца, в том числе как острый холецистит или обострение хронического холецистита. Снятие ЭКК у пациентов с подозрением на острое заболевание брюшной полости не являются строго обязательным на этапе оказания до госпитальной скорой медицинской помощи в соответствии со стандартами СМП при остром животе. Однако с учетом преклонного возраста пациента и наличием указаний на выявление ишемической болезни сердца при предшествующих медицинских исследованиях, выполнение ЭКК бригадой СМП в данном случае представляется вполне оправданным, а отказ от данного исследования врачом бригады - тактической ошибкой, в связи с чем, верный диагноз установлен не был. Медицинская эвакуация в стационар больного ФИО9 была показана, однако пациент отказался от госпитализации, в связи с чем, принял на себя ответственность за возможные негативные последствия. Отказ от госпитализации пациента ФИО9 в ходе первого визита СМП в 06:29 час. 22.12.2018 не позволил своевременно начать проведение экстренных диагностических и лечебных мероприятий, что негативно отразилось на течении основного заболевания - возникновение неблагоприятных осложнений, его исход.

Причиной смерти ФИО9 явился острый трансмуральный инфаркт миокарда заднебоковой стенки левого желудочка, развился на фоне ряда состояний, каждое из которых в отдельности не приводит к смерти, но наличие их сочетаний, за счет взаимного отягощения, обуславливает летальный исход. Дефектом оказания СМП в утренние части 22.12.2018 явилась неправильная трактовка врачом бригады характера жалоб пациента и симптоматики заболевания, как результат, недооценка возможности развития атипичной формы течения острого инфаркта миокарда у больного с установленной в прошлом ИШБС. Диагностические возможности бригады СМП были использованы не в полном объеме, верный диагноз остался неустановленным. Дефектов в работе бригады СМП, прибывшей к пациенту повторно для выполнения медицинской эвакуации в стационар не установлено. Установленный дефект оказания СМП не явился причиной смерти (причина смерти - острый инфаркт миокарда), лишь не позволил своевременно диагностировать развитие патологического процесса. Прямой причинной связи между установленным дефектом оказания медицинской помощи и наступлением смерти ФИО11 не имеется.

Суд первой инстанции, разрешая спор, руководствуясь положениями Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", статьями 150, 1068, 1099, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, положениями постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", оценив представленные сторонами спора доказательства, принимая во внимание экспертное заключение N756/вр, пришел к выводу о доказанности допущенного врачами бригады скорой медицинской помощи СПб ГБУЗ "Городская поликлиника N46" дефекта оказания медицинской помощи ФИО9, 1935 г.р. в виде недооценки состояния пациента, несвоевременной постановки диагноза, что привело к несвоевременному началу проведения экстренных диагностических и лечебных мероприятий, но который не находится в прямой причинно-следственной связи с наступившими последствиями - смертью ФИО9 и наличия оснований для возложения на ответчика обязанности по компенсации морального вреда истцам.

Определяя размер компенсации морального вреда, подлежащей взысканию, суд первой инстанции учел, факт того, что умерший ФИО9, 1935 г.р. постоянно проживал в квартире совместно с дочерью ФИО2, которая осуществляла постоянную заботу и уход за своим отцом, истец ФИО1 проживал отдельно от отца, принимал участие по уходу, с учетом требований разумности и справедливости взыскал с ответчика компенсацию морального вреда в размере 400 000 руб. в пользу истца ФИО2, в размере 300 000 руб. в пользу истца ФИО1

Суд апелляционной инстанции признал выводы суда первой инстанции в указанной части законными и обоснованными.

Разрешая требования истцов о взыскании расходов по оплате ритуальных услуг размере 85 804, 62 руб, суд первой инстанции установилфакт их несения истцом ФИО2, пришел к выводу о том, что данные расходы подлежат взысканию с ответчика СПб ГБУЗ "Городская поликлиника N46" в пользу истца ФИО2 в указанном размере

Суд апелляционной инстанции с данным выводом суда первой инстанции не согласился, указав, что прямая причинно-следственная связь между установленным дефектом оказания медицинской помощи и наступлением смерти ФИО11 не установлена, а потому оснований для взыскания расходов на погребение не имеется, в связи с чем отменил решение суда первой инстанции в указанной части, принял новое решение которым в удовлетворении требований ФИО12 о взыскании расходов по оплате ритуальных услуг отказал.

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции находит, что выводы, содержащиеся в обжалуемых судебных постановлениях в оспариваемых заявителями жалоб частях, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным судами, при разрешении спора правильно применены нормы материального права, не допущено нарушений норм процессуального права.

Статьей 41 Конституции Российской Федерации закреплено, что каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

На основании пункта 21 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее также - Федеральный закон "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации") качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата (пункт 21 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Согласно части 1 статьи 37 названного Федерального закона медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи (часть 2 статьи 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Согласно статье 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

Семейная жизнь в понимании статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей, как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе, совершеннолетними, между другими родственниками.

Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (пункт 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации).

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная "данные изъяты", свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Из норм Конвенции о защите прав человека и основных свобод и их толкования в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

Как разъяснено в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора. Одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом.

Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (абзац второй пункта 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N10).

В пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года N1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" разъяснено, что по общему правилу, установленному статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

При рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела (абзацы третий и четвертый пункта 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года N1).

Законодатель, закрепив в статье 151 Гражданского кодекса Российской Федерации общие правила компенсации морального вреда, не установилограничений в отношении случаев, когда допускается такая компенсация. При этом согласно пункту 2 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации нематериальные блага защищаются в соответствии с этим кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и тех пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12 Гражданского кодекса Российской Федерации) вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения.

В абзаце втором пункта 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что моральный вред может заключаться, в частности, в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников.

Отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда (абзац третий пункта 4 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N10).

Руководствуясь приведенными выше нормами материального и процессуального права, оценив представленные сторонами спора доказательства по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации с учетом установленных законодательством правил по распределению между сторонами спора бремени по доказыванию подлежащих установлению юридических значимых обстоятельств, суд, установив недоказанность ответчиком отсутствия вины в оказании медицинской помощи ФИО9, 1935 г.р. ненадлежащего качества с наличием дефекта оказания медицинской помощи в виде недооценки состояния пациента, несвоевременной постановки диагноза, что привело к несвоевременному началу проведения экстренных диагностических и лечебных мероприятий, но который не находится в прямой причинно-следственной связи с наступившими последствиями - смертью ФИО9, а потому правомерно не усмотрел оснований для освобождения ответчика от обязанности по возмещению причиненного истцам морального вреда.

Как правомерно указано судом, отсутствие прямой причинно-следственной связи между недостатками в оказании медицинской помощи ФИО9 и смертью последнего, не исключает гражданско-правовую ответственность за недостатки при оказании медицинской помощи.

То обстоятельство, что в данном случае дефекты оказания медицинской помощи не находятся в прямой причинно-следственной связи со смертью отца истцов, учтены судом при определении размера компенсации морального вреда.

Указание заявителя жалобы ФИО1 о незаконности решения суда в части определения судом суммы, взысканной в пользу истцов компенсации морального вреда, не влечет отмену либо изменение оспариваемых судебных постановлений в силу того, что размер компенсации морального вреда судом определен с учетом предусмотренных законодательством Российской Федерации критериев, переоценка которых судом кассационной инстанции не производится.

Оснований не согласиться с выводом суда апелляционной инстанции об отказе в удовлетворении требований истцов о взыскании с ответчика расходов на погребение, с учетом недоказанности прямой причинно-следственная связь между установленным дефектом оказания медицинской помощи и наступлением смерти ФИО11 судебная коллегия не находит, апелляционное определение в указанной части соответствует положениям ст. 1064 ГК РФ.

Доводы кассационных жалоб заявителей в части несогласия с выводами судов, неправильной оценке судами представленных доказательств, не влекут отмену обжалуемых судебных актов в кассационном порядке, поскольку, как указывалось выше, представленным сторонами спора доказательствам судом дана оценка по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, а в соответствии с частью 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими.

Каких-либо процессуальных нарушений, которые могли бы служить основанием для кассационного пересмотра вступивших в силу и правильных по существу судебных постановлений, по материалам дела и доводам кассационных жалоб не установлено.

При таких обстоятельствах судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции не находит предусмотренных статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для удовлетворения кассационных жалоб и отмены или изменения принятых по делу судебных актов в оспариваемых заявителями жало частях.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Невского районного суда Санкт-Петербурга от 1 июня 2020 г. в части, оставленной без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 1 декабря 2020 г, и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 1 декабря 2020 г. оставить без изменения, кассационные жалобы ФИО1 и Санкт-Петербургского городского бюджетного учреждения здравоохранения "Городская поликлиника N 46" - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи