Апелляционное определение СК по гражданским делам Белгородского областного суда от 27 апреля 2021 г. по делу N 33-2060/2021

Судебная коллегия по гражданским делам Белгородского областного суда в составе:

председательствующего Нерубенко Т.В.

судей Тертышниковой С.Ф, Переверзевой Ю.А.

при секретаре Съединой М.И.

с участием прокурора Мелиховой Н.Н.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Мисиной Ольги Сергеевны, Мисина Вадима Георгиевича к ОГБУЗ "Белгородская ЦРБ", ОГБУЗ "Городская больница N 2 г. Белгорода", ОГБУЗ "Белгородская областная клиническая больница Святителя Иоасафа", ОГБУЗ "Детская областная клиническая больница", Департаменту здравоохранения и социальной защиты населения Белгородской области о взыскании компенсации морального вреда и материального ущерба

по апелляционным жалобам ОГБУЗ "Белгородская ЦРБ", ОГБУЗ "Городская больница N 2 г. Белгорода", ОГБУЗ "Белгородская областная клиническая больница Святителя Иоасафа", ОГБУЗ "Детская областная клиническая больница", Департамента здравоохранения и социальной защиты населения Белгородской области

на решение Белгородского районного суда Белгородской области от 7 июля 2020 г.

Заслушав доклад судьи Тертышниковой С.Ф, объяснения Представителей ОГБУЗ "Белгородская ЦРБ" Недорубко А.И, ОГБУЗ "Городская больница N 2 г. Белгорода" Буглеевой А.М, ОГБУЗ Белгородская "белгородская областная клиническая больница Святителя Иоасафа" Хазова К.Н, ОГБУЗ "Детская областная клиническая больница" Яковенко С.В, Департамента здравоохранения и социальной защиты населения Белгородской области Поздняковой С.И, поддержавших приведенные в апелляционных жалобах доводы, Мисиной О.С, Мисина В.Г, их представителя Карпенко Г.П, возражавших против удовлетворения жалоб, заключение прокурора Мелиховой Н.Н, считавшей решение суда законным и обоснованным, а жалобы не подлежащими удовлетворению, судебная коллегия

установила:

17.10.2015 в ОГБУЗ "Детская областная клиническая больница" умерла дочь истцов М.А.В, ДД.ММ.ГГГГ года рождения.

Мисиной О.С. и Мисиным В.Г. предъявлен иск к ОГБУЗ "Белгородская ЦРБ", ОГБУЗ "Городская больница N 2 г. Белгорода", ОГБУЗ "Белгородская областная клиническая больница Святителя Иоасафа", ОГБУЗ "Детская областная клиническая больница", в котором с учетом увеличения требований в порядке статьи 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, истцы просили взыскать в солидарном порядке с ответчиков в счет компенсации морального вреда денежные средства в размере по 4 000 000 рублей каждому; сумму материального ущерба в размере 158 108, 55 рублей, состоящего из расходов на: погребение - 17 780 рублей; приобретение гроба - 8 000 рублей; приобретение поминального обеда - 16 500 рублей; приобретение ограды для места захоронения - 110 000 рублей; проведение экспертизы в Центре Молекулярной генетики - 4 750, 24 рублей; оплату комиссионной судебно-медицинской экспертизы - 151 500 рублей; почтовые расходы за направление претензий - 988, 31 рубль; а также просили взыскать с ответчиков в пользу истцов штраф в размере 50 % от суммы, присужденной судом в пользу потребителей. При недостаточности у ответчиков государственных бюджетных учреждений здравоохранения Белгородской области денежных средств просили возложить субсидиарную ответственность на учредителя - Департамент здравоохранения и социальной защиты населения Белгородской области.

В обоснование иска указано, что смерть ребенка истцов произошла в результате отсутствия своевременной и надлежащей медицинской помощи ребенку и матери, обеспечения должного наблюдения и лечения в результате недостатков и нарушений при оказании медицинской помощи, которые были допущены работниками медицинских учреждений на протяжении беременности Мисиной О.С, во время родоразрешения и дальнейшего лечения новорожденной М.А.В.

В судебном заседании истцы и их представитель заявленные исковые требования поддержали в полном объеме по основаниям, изложенным в иске.

Представители ответчиков ОГБУЗ "Белгородская ЦРБ", ОГБУЗ "Городская больница N 2 г. Белгорода", ОГБУЗ "Белгородская областная клиническая больница Святителя Иоасафа", ОГБУЗ "Детская областная клиническая больница" считали требования не обоснованными и не подлежащими удовлетворению, ссылаясь на отсутствие правового обоснования истцами заявленных требований, отсутствие причинно-следственной связи между действиями (бездействиями) работников ответчиков и возможным наступлением вреда здоровью ребёнку М.А.В, а в последствии, её смертью, указав, что медицинские учреждения не являются причинителями вреда.

Представитель ответчика Департамента здравоохранения и социальной защиты населения Белгородской области Позднякова С.Н, просила в удовлетворении иска отказать, указав на то, что Департамент является ненадлежащим ответчиком по настоящему делу, ввиду отсутствия доказательств неспособности вышеуказанных медицинских учреждений самостоятельно отвечать по своим долгам, а также заявила о чрезмерности размера заявленной ко взысканию компенсации морального вреда.

Прокурор, участвующий в деле, полагал, что в действиях каждого из медицинских учреждений установлены недостатки оказания медицинской помощи как матери Мисиной О.С, так и ребенку М.А.В, нравственные страдания родителей после смерти ребенка также установлены, указав при этом, что ответчики должны нести солидарную ответственность. Требования истцов считал обоснованными и подлежащими удовлетворению в части, путем снижения размера заявленной к взысканию суммы в счет компенсации морального вреда с учетом принципа соразмерности и справедливости, считая её завышенной.

Решением суда заявленные требования удовлетворены в части путем взыскания в пользу Мисиной О.С. солидарно с ОГБУЗ "Белгородская ЦРБ", ОГБУЗ "Городская больница N 2 г. Белгорода", ОГБУЗ "Белгородская областная клиническая больница Святителя Иоасафа", ОГБУЗ "Детская областная клиническая больница" в счет компенсации морального вреда денежной суммы в размере 1 000 000 рублей; в пользу Мисина В.Г. солидарно с ОГБУЗ "Белгородская ЦРБ", ОГБУЗ "Городская больница N 2 г. Белгорода", ОГБУЗ "Белгородская областная клиническая больница Святителя Иоасафа", ОГБУЗ "Детская областная клиническая больница" в счет компенсации морального вреда денежной суммы в размере 1 000 000 рублей; солидарно с ОГБУЗ "Белгородская ЦРБ", ОГБУЗ "Городская больница N 2 г. Белгорода", ОГБУЗ "Белгородская областная клиническая больница Святителя Иоасафа", ОГБУЗ "Детская областная клиническая больница" в пользу Мисина В.Г. расходов на оплату комиссионной судебно-медицинской экспертизы - 151 500 рублей; а также расходов, связанных с похоронами: на погребение - 17 870 рублей, на приобретение гроба - 8 000 рублей, за поминальный обед - 16 500 рублей, солидарно с ОГБУЗ "Белгородская ЦРБ", ОГБУЗ "Городская больница N 2 г. Белгорода", ОГБУЗ "Белгородская областная клиническая больница Святителя Иоасафа", ОГБУЗ "Детская областная клиническая больница" в пользу Мисиной О.С... расходов, связанных с приобретением ограды для места захоронения - 110 000 рублей; почтовых расходов за направление претензий - 988, 31 рубль; расходов за проведение экспертизы в Центре Молекулярной генетики - 4 750, 24 рублей. Постановлено при недостаточности у государственных бюджетных учреждений здравоохранения Белгородской области денежных средств, производить взыскание указанных сумм с Департамента здравоохранения и социальной защиты населения Белгородской области.

Солидарно с ОГБУЗ "Белгородская ЦРБ", ОГБУЗ "Городская больница N 2 г. Белгорода", ОГБУЗ "Белгородская областная клиническая больница Святителя Иоасафа", ОГБУЗ "Детская областная клиническая больница" взыскана в доход бюджета муниципального образования "Белгородский район" государственная пошлина в размере 600 рублей.

В апелляционной жалобе представитель Департамента здравоохранения и социальной защиты населения Белгородской области просит об отмене приведенного судебного постановления ввиду его незаконности и необоснованности, выразившихся в нарушении судом норм материального и процессуального права, неправильном определении обстоятельств, имеющих значение для дела, недоказанности установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела, и вынесении нового решения об отказе в удовлетворении иска.

В апелляционной жалобе представитель ОГБУЗ "Белгородская ЦРБ" просит об отмене постановленного решения суда ввиду его незаконности и необоснованности, выразившихся в нарушении судом норм материального и процессуального права, несоответствии выводов суда первой инстанции, изложенных в решении, обстоятельствам дела, недоказанности установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела, и вынесении нового решения об отказе в удовлетворении исковых требований.

В апелляционной жалобе представитель ОГБУЗ "Городская больница N 2 г. Белгорода" просит об отмене постановленного решения суда ввиду его незаконности и необоснованности, выразившихся в нарушении судом норм материального и процессуального права, неправильном определении обстоятельств, имеющих значение для дела, несоответствии выводов суда первой инстанции, изложенных в решении, обстоятельствам дела, недоказанности установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела, и вынесении нового решения об отказе в удовлетворении исковых требований.

В апелляционной жалобе представитель ОГБУЗ "Белгородская областная клиническая больница Святителя Иоасафа" просит об отмене постановленного решения суда ввиду его незаконности и необоснованности, выразившихся в нарушении судом норм материального и процессуального права, неправильном определении обстоятельств, имеющих значение для дела, несоответствии выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела, недоказанности установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела, и вынесении нового решения об отказе в удовлетворении заявленных требований.

В апелляционной жалобе представитель ОГБУЗ "Детская областная клиническая больница" просит об отмене постановленного решения суда в части взыскания денежных средств с ОГБУЗ "Детская областная клиническая больница" ввиду его незаконности и необоснованности, выразившихся в нарушении судом норм материального и процессуального права, несоответствии выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела, недоказанности установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела, и вынесении нового решения об отказе в удовлетворении исковых требований.

В поданных возражениях на апелляционные жалобы истцы считают решение законным и обоснованным, просят оставить его без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Представители Территориального фонда ОМС Белгородской области, Департамента имущественных и земельных отношений Белгородской области в суд апелляционной инстанции не явились, о времени и месте рассмотрения дела по апелляционным жалобам извещены своевременно и надлежащим образом, что в соответствии с частью 3 статьи 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации дает основания к рассмотрению дела в их отсутствие.

Судебная коллегия по гражданским делам Белгородского областного суда, проверив материалы дела по правилам части 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, обсудив содержащиеся в апелляционных жалобах и возражениях доводы, признает решение суда подлежащим изменению в части возложения солидарной ответственности на ответчиков по возмещению причиненного истцам морального вреда, судебных расходов и государственной пошлины ввиду неправильного толкования и применения норм материального права (п. 4 ч. 1 ст. 330 ГПК РФ).

Подробно исследовав обстоятельства дела по представленным сторонами доказательствам, получившим в обжалуемом судебном постановлении надлежащую правовую оценку с позиции статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, проанализировав положения ст. ст. 1064, 1068, 150, 15, 1099, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, ст. ст. 4, 10 Федерального закона от 21.11.2011 N 323- ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" применительно к установленным обстоятельствам, суд первой инстанции считал доказанным и исходил из ненадлежащего оказания медицинской помощи работниками ОГБУЗ "Белгородская ЦРБ", ОГБУЗ "Городская больница N 2 г. Белгорода", ОГБУЗ "Белгородская областная клиническая больница Святителя Иоасафа", ОГБУЗ "Детская областная клиническая больница", которое в совокупности повлекло смерть ребенка истцов М.А.В.

Поскольку ненадлежащим оказанием персоналом ответчиков медицинской помощи истице и ребенку истцов, повлекшим его смерть, истцам причинены нравственные страдания, выразившиеся в их переживаниях по поводу смерти близкого родственника, суд пришел к обоснованному выводу о возложении на ответчиков обязанности по компенсации причиненного им вреда, а также расходов на погребение ребенка.

Судебная коллегия соглашается с указанными выводами суда, а доводы, приведенные в апелляционных жалобах ответчиков об отсутствии вины медицинских учреждений в смерти ребенка и причинной связи, признает неубедительными по следующим основаниям.

В части 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации закреплено, что каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений.

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулируются Федеральным законом от 21.11.2011 N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее - Федеральный закон "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Согласно пункту 1 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Охрана здоровья граждан - это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (пункт 2 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Статьей 4 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" предусмотрено, что к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - это физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (части 1, 2 статьи 19 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" определено, что качество медицинской помощи - совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: 1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; 2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; 3) на основе клинических рекомендаций; 4) с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (часть 1 статьи 37 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов), так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Из содержания искового заявления Мисиных усматривается, что основанием для обращения в суд с требованием о компенсации причиненного морального вреда послужило ненадлежащее и несвоевременное оказание медицинской помощи роженице Мисиной О.С. и ребенку М.А.В, приведшее, по мнению истцов, к смерти ребенка.

Согласно статье 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

Семейная жизнь в понимании статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками.

Статьей 38 Конституции Российской Федерации и корреспондирующими ей нормами статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.

Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (пункт 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации).

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20.12.1994 N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.

Из норм Конвенции о защите прав человека и основных свобод и их толкования в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснениями Пленума Верховного Суда Российской Федерации следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь и здоровье, охрана которых гарантируется государством в том числе путем оказания медицинской помощи. В случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 "Обязательства вследствие причинения вреда" (статьи 1064 - 1101) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

Как разъяснено в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20.12.1994 N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора. Одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом.

Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (абзац второй пункта 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20.12.1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда").

В пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.01.2010 N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина" разъяснено, что по общему правилу, установленному статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

При рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела (абзацы третий и четвертый пункта 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.01.2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина").

По смыслу приведенных нормативных положений гражданского законодательства и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации, моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. Необходимыми условиями для возложения обязанности по компенсации морального вреда являются: наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда.

При этом законом установлена презумпция вины причинителя вреда, которая предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Следовательно, для привлечения к ответственности в виде компенсации морального вреда юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются обстоятельства, связанные с тем, что потерпевший перенес физические или нравственные страдания в связи с посягательством причинителя вреда на принадлежащие ему нематериальные блага, при этом на причинителе вреда лежит бремя доказывания правомерности его поведения, а также отсутствия его вины, то есть установленная законом презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик.

Применительно к спорным отношениям в соответствии с действующим правовым регулированием ОГБУЗ "Белгородская ЦРБ", ОГБУЗ "Городская больница N 2 г. Белгорода", ОГБУЗ "Белгородская областная клиническая больница Святителя Иоасафа", ОГБУЗ "Детская областная клиническая больница" должны доказать отсутствие своей вины в причинении морального вреда истцам в связи со смертью их дочери М.А.В, медицинская помощь которой, как указывали истцы, а также оказание медицинской помощи Мисиной О.С. в период беременности были оказаны ненадлежащим образом.

В соответствии с приведенными нормами материального права и разъяснениями Пленума Верховного Суда Российской Федерации суд первой инстанции правильно возложил на ответчиков бремя доказывания обстоятельств, касающихся некачественного оказания М.А.В. медицинской помощи, и причинно-следственной связи между ненадлежащим оказанием сотрудниками ответчиков медицинской помощи М.А.В. и наступившей смертью, в то время как ответчиками не было представлено доказательств, подтверждающих отсутствие их вины, то есть не представлено доказательств соблюдения установленных порядка и стандартов оказания медицинской помощи.

Изложенное правовое регулирование позволяет признать неубедительными в силу ошибочного толкования авторами апелляционных жалоб норм материального права доводы об отсутствии у истцов, как правообладателей наследственных правоотношений, оснований для компенсации морального вреда по основаниям, предусмотренным, предусмотренным статьей 150 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Из материалов дела следует и установлено судом, в 2015 году истица Мисина О.С, узнав о беременности, своевременно обратилась в женскую консультацию в Разуменском отделении ОГБУЗ "Белгородская ЦРБ", где была поставлена на учет. Весь период беременности систематически наблюдалась у гинеколога, проходила регулярно назначаемые обследования, профилактическое лечение по плану, сдавала анализы, каких-либо отклонений в процессе беременности, развитии плода медицинские работники не выявляли, беременность протекала без осложнений. По показаниям должна была проводиться операция "данные изъяты", поскольку первые роды проходили с помощью такой операции.

19.08.2015 при посещении женской консультации Мисиной О.С. было выдано направление на госпитализацию в МБУЗ "Городской родильный дом г. Белгорода" (ул. Некрасова, 28), куда она поступила заблаговременно. Срок операции был назначен на 7 час. 30 мин. 25.08.2015.

25.08.2015 в 2 часа 25 минут у нее "данные изъяты", поэтому операция проведена ранее запланированного срока - в 5 часов 20 минут. После проведенной операции она была переведена в реанимацию. Когда пришла в себя, ей сообщили, что с девочкой все хорошо.

Однако, в 17 час. 30 мин. лечащий врач ребенка сообщил матери, что девочка находится в отделении интенсивной терапии на искусственной вентиляции легких, у нее пневмония. 26.08.2015 истица увидела дочь в отделении интенсивной терапии, она была без сознания.

28.08.2015 после обследования врачами перинатального центра ОГБУЗ "Белгородская областная клиническая больница Святителя Иоасафа"г. Белгорода родителям сообщили, что дочери сделали энцефалограмму головного мозга, по результату которой выявлено поражение головного мозга.

29.08.2015 в 17.00 часов родителям сообщили, что дочь находится в коме, которая была диагностирована еще 28.08.2015 медиками перинатального центра при обследовании.

29.08.2015 девочку перевели в перинатальный центр ОГБУЗ "Белгородская областная клиническая больница Святителя Иоасафа" г. Белгорода, состояние ребенка было тяжелым, о перспективах дальнейшего ее состояния родителям никакой информации не давалось.

30.08.2015 маму ребенка - Мисину О.С. выписали из больницы, но она ежедневно посещала свою дочь, купала ее вместе с сотрудниками, кормила.

Из пояснений истицы следует, что к концу сентября дочери становилось лучше, была положительная динамика: у нее появилась мимика на лице, она улыбалась, стала двигать ручками и ножками, появились рефлексы, стала набирать вес, кожные покровы порозовели, появилась реакция.

Затем, 08.10.2015 дочь была переведена в отделение реанимации ОГБУЗ "Детской областной клинической больницы", где находилась до 17.10.2015. За время нахождения в данном лечебном учреждении родителей не пускали к ребенку, после неоднократных и настойчивых требований и длительного согласования им разрешали на нее посмотреть всего только 5 минут. Они заметили, что состояние дочери быстро ухудшалось, она стала терять в весе, практически перестала двигаться, лежала всегда в одном положении, мимика лица выражала боль. При общении врач-педиатр дочери сообщила, что у ребенка имеется генетическое заболевание. Из сети "Интернет" они с супругом (отцом ребенка) узнали, что данное генетическое заболевание может быть только у мальчиков и с целью исключения генетического заболевания и проведения в дальнейшем правильного лечения обратились с просьбой провести генетический анализ, однако, заведующей отделением в этом было отказано. Родители стали настаивать на переводе ребенка в другое медучреждение и 16.10.2015 попросили подготовить весь пакет документов, так как были намерены обратиться за помощью в иные лечебные учреждения.

17.10.2015 в 15.30 часов при посещении больницы для очередного общения с дочерью, дежурный врач сообщил родителям, что дочь умерла еще утром.

Факт смерти Мисиной А.В. подтверждается свидетельством о смерти, о чем составлена актовая запись N от ДД.ММ.ГГГГ.

Факт родственных отношений истцов с М.А.В. подтверждается соответствующим свидетельством о рождении 25.08.2015

Истица Мисина О.С. по полису ОМС обратилась в ЗАО "МАКС-М" с заявлением о проведении вневедомственной экспертизы качества оказания медицинской помощи Мисиной О.С, М.А.В.

В экспертном заключении, проведенном экспертами г. Курска от 18.02.2016 указано, что медицинская помощь беременной Мисиной О.С. в ОГБУЗ "Белгородская ЦРБ" оказана не в полном объеме, выявленные дефекты могли не обеспечить замедление патологического процесса, по данным КТГ в динамике имеются признаки "данные изъяты", однако медикаментозная терапия проведена лишь хофитолом, не назначена медикаментозная терапия "данные изъяты". В ОГБУЗ "Городская больница N2 г. Белгорода" матери медицинская помощь оказана не в полном объеме, ребенку в полном объеме. При этом в экспертном заключении указано, что по данным истории развития новорожденного отсутствует лист оказания первичной реанимационной помощи, внесены изменения в оценке новорожденного по шкале Апгар - исправлены маркером. Выявленные дефекты сбора информации, постановки диагноза, лечения могли не обеспечить замедление патологического процесса. В остальных лечебных учреждениях нарушений экспертами не выявлено, указано, что причиной смерти ребенка явилась "данные изъяты", родителям рекомендовано получить консультацию у врача - генетика.

В заключении от 12.07.2016, проведенной экспертами г. Брянска экспертизы качества медицинской помощи указаны следующие недостатки оказания медицинской помощи: оценка диагноза затруднена, не проведенна оценка КТГ, доплеровское исследование не позволили вовремя установить диагноз "данные изъяты", что затруднило дальнейшее лечение, диагноз "данные изъяты" и "данные изъяты" выставлен с запозданием, только при направлении на родоразрешение, лечение проводилось не в полном объеме, с 32 недель беременности по КТГ подтверждается наличие "данные изъяты". Необходимо было госпитализировать беременную в ОПБ или дневной стационар для уточнения степени "данные изъяты" и динамического наблюдения за внутриутробным состоянием плода. Показана была инфузионная терапия, направленная на улучшение кровообращения в плацентарных сосудах и обмена веществ.

Согласно выводам эксперта КМП: - в результате анализа индивидуальной карты беременной N установлено, что медицинская помощь при наблюдении беременной в ОГБУЗ "Белгородская ЦРБ" оказана не в полном объеме, выявленные дефекты сбора информации, постановки диагноза, проведенного лечения могли повысить риск имеющегося заболевания.

По результатам экспертизы страховой компанией к ОГБУЗ "Белгородская ЦРБ", ОГБУЗ "Городская больница N2 г. Белгорода" применены финансовые санкции.

Указанная в экспертном заключении причина смерти носила предположительный характер, с данными выводами экспертов родители не согласились, в связи с чем, ими было принято решение исследовать образцы крови дочери у генетиков.

В результате проведенного исследования в Центре Молекулярной Генетики г. Москвы 29.03.2016 установлено, что у М.А.В. данного генетического заболевания не выявлено.

В ходе рассмотрения дела истцами указано и данные обстоятельства подтверждаются соответствующей документацией, что по факту смерти дочери они неоднократно обращались в Прокуратуру г. Белгорода. После обращения Мисиной О.С. 24.04.2016 в Управление Президента РФ жалоба была направлена в Министерство здравоохранения РФ и в Прокуратуру Белгородской области.

По результатам поступления ее обращения в Министерство здравоохранения РФ, Департаменту здравоохранения и социальной защиты населения Белгородской области, Территориальному органу Росздравнадзора по Белгородской области было поручено проверить изложенные в обращении факты, провести комиссионное служебное расследование случая смерти ребенка, по результатам принять соответствующие меры.

При этом суд отметил, что в процессе всего хода рассмотрения настоящего гражданского дела сведения о проведении в медицинских учреждениях служебных расследований по фактам, указанным в актах проверок качества оказания медицинской помощи, в ходе которых могли быть выявлены дефекты ведения первичной медицинской документации и дефекты оказания медпомощи, так и не были представлены суду. Представителями всех медицинских учреждений также какой-либо информации о фактах проведения служебных расследований и их результатах суду не сообщено.

Как указано представителем истцов, после обращения в Управление Президента РФ из следственного отдела по г. Белгороду также было получено сообщение о том, что следственным отделом по факту обращения в рамках материала N 380пр-16 проводится проверка.

На указанное обращение из Территориального органа Росздравнадзора по Белгородской области был получен ответ, что Мисиным нужно обратиться за проведением реэкспертизы качества медицинской помощи.

27.06.2016 письмом из Территориального фонда обязательного медицинского страхования Белгородской области Мисиным сообщено что организовано проведение повторной экспертизы качества медицинской помощи с привлечением экспертов КМП г. Брянска.

При проведении повторной экспертизы 12.07.2016 установлено, что медицинская помощь беременной Мисиной О.С. в ОГБУЗ "Белгородская ЦРБ", и ОГБУЗ "Городская больница N2 г.Белгорода" оказаны не в полном объеме. Выявленные дефекты сбора информации, постановки диагноза, проведенного лечения могли повысить риск имеющегося заболевания. Однако, при уже имеющихся данных исследования, что у ребенка не имелось генетического заболевания, эксперты в заключении указывают о его наличии у ребенка.

По результатам проведения проверки N 380пр-16 в СО по г. Белгороду СУ СК России по Белгородской области постановлением старшего следователя от 20.12.2017 в возбуждении уголовного дела в отношении Ставицкой Е.В, ФИО13, ФИО14 Вьющенко А.В, ФИО15, Рожко Л.М, Фредриксен И.В, Гольцовой Л.В, Крутилевой Н.В. по признакам преступления, предусмотренного ч.2 ст.109 УК РФ, отказано в связи, с отсутствием в их действиях состава преступления.

В ходе доследственной проверки проведена комиссионная судебная медицинская экспертиза, производство которой поручено экспертам КГБУЗ "Красноярское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы". Постановлением следователя от 02.05.2017 была назначена дополнительная комиссионная судебно-медицинская экспертиза.

В заключении судебно-медицинской экспертизы N 898 от 07.11.2017 следует, что при анализе представленных документов, в протоколе операции от 25.08.2015 нарушений техники операции, в том числе, дефектов и грубых манипуляций, не выявлено, указаний на технические трудности во время операции нет. Однако, наличие у ребенка "данные изъяты" и клинических признаков "данные изъяты" характеризуют осложненные роды, сопровождающиеся родовой травмой. Определить конкретные причинные факторы такой особенности выполнения операции "данные изъяты" в данном случае невозможно (ответ на вопрос N1).

При рождении у новорожденной М.А.В. имелись последствия родовой травмы. В данном случае объем обследования новорожденной проведен в недостаточном объеме (ответ на вопрос N2).

Оказание первичной реанимационной помощи новорожденному в родильном зале не соответствовало Методическому письму Минздравсоцразвития РФ от 21.04.2010 п 15-4/10/2-3204 "Первичная и реанимационная помощь новорожденным детям", как в части объективной оценки состояния новорожденного, так и в части проведения интенсивной терапии патологического состояния (у ребенка было сочетание "данные изъяты", что требовало сразу подключение респираторной поддержки - NSPAP и/или искусственной вентиляции легких. При оценке состояния новорожденного имеет место несоответствие самостоятельного дыхания у новорожденного ребенка снижению рефлексов до 1 балла, что позволяет считать оценку состояния ребенка в 8 баллов завышенной, о чем свидетельствует также оценка ребенка по шкале Апгар на пятой минуте без улучшения 7 баллов. При оценке 7 баллов и ниже необходимым является согласно Методическому письму Минздравсоцразвития РФ от 21.04.2010 N15-4/10/2-3204 "Первичная и реанимационная помощь новорожденным детям" проведение первичной реанимационной помощи новорожденному. Соответственно, имело место недооценка церебральной и дыхательной недостаточности у новорожденного и, соответственно, несвоевременное оказание реанимационной помощи. При отсутствии в истории развития новорожденного карты первичной реанимации невозможно объективно судить об оказании первичной реанимационной помощи, в частности, оценить соответствие параметров вентиляции показателям крови.

При экстренном поступлении в ПИТ новорожденному не в должном объеме проведены исследования для оценки степени дыхательной недостаточности. Корректировка респираторной поддержки проводилась недостаточно, так как в газах крови сохранялся "данные изъяты", что могло негативно повлиять на неврологический статус ребенка.

По имеющимся кратким данным, можно сделать вывод о том, что при проведении реанимационных мероприятий использовались агрессивные параметры проведения искусственной вентиляции легких, что является неблагоприятным фактором при "данные изъяты", в плане "данные изъяты" (ответ на вопрос N7).

Из заключения судебно-медицинской экспертизы КГБУЗ "Красноярское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы" N 898 от 07.11.2017 при ответе на вопрос N9 указано, что выставленные при поступлении Мисиной диагноз "данные изъяты", равно как и "данные изъяты" в последующем не были подтверждены, а для постановки диагноза постреанимационной болезни по данным представленной меддокументации, не было оснований.

При лечении М.А.В. в перинатальном центре ОГБУЗ "Белгородская областная клиническая больница Святителя Иоасафа" г.Белгорода имело место не совсем обоснованное назначение следующих лекарственных препаратов: противовирусного препарата виферон, пробиотика бифидумбактерина, прозерина при наличии множества побочных эффектов, дофамина 3 мкг/кг/мин при стабильной гемодинамике, смеси анальгина с димедролом, которая не применяется у новорожденных (ответ на вопрос N10).

При лечении М.А.В. в ОГБУЗ "Детской областной клинической больницы" такие препараты как амикацин, метронидазол, лефтриаксон не являлись препаратами выбора для данного случая, а назначение эссенциале (наличие противопоказаний), мексидола и фуросемида не было обоснованным (ответ на вопрос N15).

У М.А.В. не было наследственных (генетических) заболеваний, определяющих тяжесть ее состояния, в том числе, "данные изъяты". Клиническая картина имеющихся у ребенка нарушений нервно-мышечной системы связана с тяжелой гипоксией и родовой травмой (ответ на вопрос N20).

На вопрос о возможности установить имеющиеся у М.А.В. заболевания в ходе клинико-лабораторного обследования беременной Мисиной О.С. и возможности избежать наступления негативных последствий в виде смерти М.А.В. экспертами дан ответ, что диагностированные заболевания и травмы у новорожденной М.А.В. являются приобретенными, возникли после родов, соответственно, не могли быть установлены в ходе клинико-лабораторного обследования беременной Мисиной О.С. при установлении имеющихся у нее заболеваний во время беременности М.А.В. (ответ на вопрос N21).

На вопрос N 22 дан ответ, что "данные изъяты" являются последствиями родовой травмы. Кроме того, травма "данные изъяты" была диагностирована поздно, только на 10 день жизни на этапе лечения ребенка в перинатальном центре, сопровождается, как правило, не только повреждением "данные изъяты", но и нарушением "данные изъяты". Более ранняя диагностика травмы шейного отдела позвоночника, как правило, доступна по клиническим данным уже в первые дни после рождения.

Также экспертами в ответе на вопрос N 24 указано, что имеющиеся у Мисиной О.С. заболевания как в отдельности, так и в совокупности могут оказывать то или иное влияние на течение беременности, внутриутробное развитие плода и роды, однако, в данном случае экспертная комиссия не находит причинной связи возникших негативных последствий со стороны плода с наличием у роженицы вышеуказанных заболеваний.

В ответе на вопрос N 25 указано, что при оказании медицинской помощи в МБУЗ "Городской родильный дом г. Белгорода" имели место следующие недостатки: родоразрешение с последствиями в виде родовой травмы ("данные изъяты"), необъективная оценка состояния ребенка по шкале Апгар сразу же после родов, а следовательно, недооценка тяжести "данные изъяты"; относительно позднее выявление родовой травмы шейного отдела позвоночника; несвоевременный перевод ребенка с "данные изъяты"; неполное обследование (не выполнены - исследование гемостаза, посев мокроты, рентгенография черепа и шейного отдела позвоночника, люмбальная пункция для исключения инфекционного поражения головного мозга, внутричерепного кровоизлияния, организация консультации нейрохирурга в первые дни жизни); некорректная медикаментозная терапия, не в полной мере соответствующая состоянию и заболеванию ребенка.

Таким образом, при родоразрешении М.А.В. в МБУЗ "Городской родильный дом г.Белгорода" были допущены недостатки в оказании медицинской помощи, определившие родовую травму и прогрессирование у новорожденного "данные изъяты" и ухудшение состояния ребенка.

При оказании медицинской помощи в перинатальном центре ОГБУЗ "Белгородской областной клинической больницы Святителя Иоасафа" имели место следующие недостатки: в назначении лечения имело место назначение препаратов, без достаточного медицинского обоснования в истории болезни "данные изъяты", не проведено ПЦР - исследования на "данные изъяты", при выставленном диагнозе внутриутробного инфицирования; не проведено определение прокальцитонина для решения вопроса об эффективности лечения и активности инфекционного процесса; не осуществлялся достаточный мониторинг параметров ИВЛ (нет карты ИВЛ с регистрацией механики дыхания), что определяло в период 29.08.15, 30.08.15, 02.09.15, 03.09.15, 18.09.15, 19.09.15 развитие "данные изъяты", как одного из причинного фактора снижения мозгового кровотока; при подозрении на "данные изъяты", не проведена миография для четкого понимания причин нарушения работы мышц.

При оказании медицинской помощи в ОГБУЗ "Детская областная клиническая больница" имели место следующие недостатки: назначение препаратов, не соответствующих заболеванию и состоянию ребенка М.А.В. (такие препараты как амикацин, метронидазол, цефтриаксон не являлись препаратами выбора для данного случая, а назначение эссенциале (наличие противопоказаний), мексидола и фуросемида не было обоснованным; не проведены в период с 12.10.15 по 16.10.15 консультация хирурга и коррекция параметров ИВЛ при возникновении по данным рентгенографии у ребенка на ИВЛ "данные изъяты".

Причиной смерти ребенка М.А.В. явилась "данные изъяты"

Таким образом, экспертами установлено, что медицинскими работниками в МБУЗ "Городской родильный дом г. Белгорода" допущено родоразрешение с последствиями в виде родовой травмы "данные изъяты", которая впоследствии на фоне иных многочисленных недостатков медицинской помощи, способствующих ухудшению состояния здоровья дочери Мисиных, привела к смерти ребенка.

Мисины, обращаясь с требованиями к ответчикам о компенсации морального вреда, ссылались на то, что причиной смерти их дочери явилось то, что ребенку первичная медицинская помощь была оказана с дефектами и нарушениями, что привело к родовой травме, которая была поздно диагностирована, в дальнейшем несвоевременно и ненадлежащее оказывалась медицинская помощь. Отсутствие своевременной и надлежащей медицинской помощи, обеспечения должного наблюдения и лечения были допущены работниками медицинских учреждений на протяжении беременности Мисиной О.С, во время родоразрешения и дальнейшего лечения новорожденной М.А.В.

Указанные обстоятельства суд счел обоснованными и заслуживающими внимания, поскольку они нашли свое подтверждение в ходе рассмотрения данного дела.

Представителями ответчиков в ходе разбирательства по делу указано, что поскольку медицинская помощь истице и ее ребенку оказывалась последовательно в различных медучреждениях, в отдельные и не пересекающиеся между собой периоды, то для наступления ответственности за причинение вреда основания отсутствуют. При этом сторона ответчика указывала на необходимость разграничения степени ответственности каждого лечебного учреждения.

Суд счел указанные доводы несостоятельными, поскольку положения материального закона не предусматривают безусловного наличия непосредственно прямой причинной связи между недостатками оказания медицинской помощи и смертью.

Представителем истцов указано и этот довод суд посчитал убедительным, что несмотря на то, что медпомощь оказывалась в различных медучреждениях, в данном случае оказание медицинской помощи рассматривается как единый лечебный процесс, разграничивать дефекты оказания медицинской помощи по отдельности в этом случае невозможно и нецелесообразно, поскольку каждое лечебное учреждение внесло свою долю в причинение вреда при оказании медицинской помощи Мисиной О.С. и М.А.В. на всех этапах лечения.

Вышеуказанными доказательствами полностью подтверждается факт оказания ненадлежащей медицинской помощи в медицинских учреждениях, который свидетельствует о наличии вины всех медучреждений, которая в совокупности привела к наступившим последствиям в виде смерти ребенка.

Между недостатками оказания медицинской помощи имеется причинно-следственная связь непрямого характера (косвенная), так как эти дефекты явились неблагоприятными факторами (условиями), на фоне которых наступила смерть М.А.В.

Стороной ответчика доказательств, однозначно подтверждающих отсутствие причинной связи между ненадлежащим оказанием медицинской помощи и смертью пациента, не представлено.

При таких обстоятельствах доводы в апелляционных жалобах об отсутствии причинно-следственной связи между недостатками (дефектами) медицинской помощи, оказанной М.А.В, и наступившими последствиями в виде ухудшения ее здоровья и смерти нельзя признать правомерным, так как они не соответствуют приведенным положениям Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", статей 151, 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации и разъяснениям по их применению, изложенным в постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20.12.1994 N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" и от 26.01.2010 N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", и установленным по делу обстоятельствам.

Поскольку долю ответственности каждого медучреждения в данном случае определить невозможно, суд пришел к выводу о том, что вред подлежит возмещению солидарно.

При этом, заслуживают внимания доводы в апелляционных жалобах об отсутствии оснований для солидарной ответственности ответчиков.

В силу пункта 1 статьи 322 Гражданского кодекса Российской Федерации солидарная обязанность (ответственность) или солидарное требование возникает, если солидарность обязанности или требования предусмотрена договором или установлена законом, в частности при неделимости предмета обязательства.

В соответствии со статьей 1080 Гражданского кодекса Российской Федерации лица, совместно причинившие вред, отвечают перед потерпевшим солидарно.

По смыслу названной нормы под совместным причинением вреда понимаются действия двух или нескольких лиц, находящиеся в прямой причинно-следственной связи с наступившими вредными последствиями, при этом причинители вреда должны осознавать, что действуют вместе.

Поскольку в данном случае вред причинен неправомерными действиями ответчиков, законных оснований для взыскания морального вреда в солидарном порядке у суда не имелось.

Судебная коллегия полагает, что моральный вред должен быть взыскан с ответчиком в долях и определяет их равными.

Судом установлено, что в результате произошедшего несчастного случая истцам Мисиным, как родителям погибшего ребенка, вследствие смерти близкого человека - дочери, причинены физические и нравственные страдания, поскольку негативные последствия этого события для психического и психологического благополучия личности несопоставимы с негативными последствиями любых иных нарушений субъективных гражданских прав.

Для истцов потеря дочери явилась глубокой психологической травмой, они испытали и продолжают испытывать физические и нравственные страдания, поскольку она была желанным и долгожданным ребенком. Мисины осознанно подходили к рождению дочери, готовились к ее появлению на свет. Во время беременности выполняли все рекомендации медиков, ничего не предвещало беды, поскольку им ни разу не сообщали о каких-либо проблемах при вынашивании и развитии плода.

Смерть ребенка является для родителей Мисиных невосполнимой утратой, сильнейшее эмоциональное потрясение они испытывают и в настоящее время. На протяжении долгих лет родителям постоянно снится их дочь, ее беспомощное состояние, не покидает чувство вины, что не смогли помочь дочери.

Суд учел, что смерть родного человека является наиболее тяжелым и необратимым по своим последствиям событием, влекущим глубокие и тяжкие страдания, переживания, вызванные такой утратой, затрагивающие личные структуры, психику, здоровье, самочувствие и настроение.

Гибель ребенка сама по себе для родителей является необратимым обстоятельством, нарушающим психическое их благополучие, влечет состояние субъективного эмоционального расстройства. Утрата близкого человека рассматривается в качестве наиболее сильного переживания, препятствующего социальному функционированию и адаптации лица к новым жизненным обстоятельствам, а также нарушает неимущественное право на семейные связи, в связи с чем, должна быть признана тяжелейшим событием в жизни, неоспоримо причинившим нравственные страдания.

При таких обстоятельствах, с учетом требований разумности и справедливости, на основании исследования и оценки фактических обстоятельства дела и представленных по делу доказательств, оценив характер и степень нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лиц, которым причинен вред, вызванный гибелью ребенка, суд пришел к правильному выводу о том, что компенсация морального вреда, равная 1 000 000 рублей каждому из родителей соответствует принципу разумности и справедливости. Таким образом в пользу каждого из истцов подлежит взысканию компенсация морального вреда по 250 000 руб. с каждого из вышеуказанных медицинских учреждений.

Несостоятельными являются и доводы в жалобах о незаконности выводов суда о взыскании расходов на погребение.

Правильно применив положения пункта 1 статьи 1094 Гражданского кодекса Российской Федерации, статей 3, 5 Федерального закона "О погребении и похоронном деле", установив несение Мисиным В.Г. расходов на погребение - 17 870 рублей, за поминальный обед - 16 500 рублей, что подтверждается соответствующими счет-заказом, квитанцией-договором от 19.10.2015 и счетом от 18.10.2015, покупку гроба - 8 000 рублей, Мисиной О.С - расходов, связанных с приобретением ограды для места захоронения - 110 000 рублей, что подтверждается договором, суд исходил из положений о необходимости обеспечения достойного отношения к телу умершего и его памяти и определяющие погребение как обрядовые действия по захоронению тела (останков) человека после его смерти в соответствии с обычаями и традициями, не противоречащими санитарным и иным требованиям.

Общеизвестно, что при погребении тела человека русскими обычаями предусмотрено его поминание, на месте захоронения согласно сложившимся традициям и обычаям предусмотрена установка памятника, оградки. Указанные обстоятельства как общеизвестные, в силу части 1 статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, не нуждаются в доказывании.

С учетом изложенного, в состав расходов на достойные похороны (погребение) включаются как расходы по предоставлению гроба и других ритуальных предметов (в том числе, приобретение одежды для погребения), перевозка тела умершего на кладбище, организация подготовки места захоронения, непосредственное погребение, организация поминального обеда в день захоронения, так и установка памятника, обустройство ограды, поскольку установка памятника на могиле умершего и благоустройство могилы общеприняты и соответствуют традициям населения России, являются одной из форм сохранения памяти об умершем.

Принимая во внимание, что вышеуказанные расходы, понесенные истцами на непосредственное погребение, приобретение гроба, поминальный обед в день похорон, а также обустройство ограды не выходят за пределы обрядовых действий по непосредственному погребению, в связи с чем, являются необходимыми для достойных похорон дочери и разумными, исходя из уровня жизни и благосостояния семьи Мисиных, а доказательств их чрезмерности не представлено, суд пришел к правильному выводу о наличии правовых оснований для возмещения истцам вышеуказанных расходов, которые судебная коллегия считает необходимым взыскать также в равных долях с ответчиков.

Доводы в апелляционной жалобе Департамента здравоохранения и социальной защиты населения Белгородской области об отсутствии оснований для возложения на него субсидиарной ответственности неубедительны.

Согласно пункту 3 статьи 123.21 Гражданского кодекса Российской Федерации учреждение отвечает по своим обязательствам находящимися в его распоряжении денежными средствами, а в случаях, установленных законом, также иным имуществом. При недостаточности указанных денежных средств или имущества субсидиарную ответственность по обязательствам учреждения в случаях, предусмотренных пунктами 4-6 статьи 123.22 и пункта 2 статьи 123.23 настоящего Кодекса, несет собственник соответствующего имущества.

В силу пункта 5 статьи 123.22 Гражданского кодекса Российской Федерации бюджетное учреждение отвечает по своим обязательствам всем находящимся у него на праве оперативного управления имуществом, в том числе приобретенным за счет доходов, полученных от приносящей доход деятельности, за исключением особо ценного движимого имущества, закрепленного за бюджетным учреждением собственником этого имущества или приобретенного бюджетным учреждением за счет средств, выделенных собственником его имущества, а также недвижимого имущества независимо от того, по каким основаниям оно поступило в оперативное управление бюджетного учреждения и за счет каких средств оно приобретено.

По обязательствам бюджетного учреждения, связанным с причинением вреда гражданам, при недостаточности имущества учреждения, на которое в соответствии с абзацем первым настоящего пункта может быть обращено взыскание, субсидиарную ответственность несет собственник имущества бюджетного учреждения.

Из буквального толкования приведенного абзаце 2 пункта 5 статьи 123.22 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что субсидиарная ответственность собственника имущества бюджетного учреждения возникает при определенных правовых основаниях, установленных законодателем, в связи с чем, собственник имущества несет субсидиарную ответственность по обязательствам такого бюджетного учреждения, которые связаны с причинением вреда гражданам.

Главный распорядитель отвечает соответственно от имени Российской Федерации, субъекта Российской Федерации, муниципального образования по денежным обязательствам подведомственных ему получателей бюджетных средств (п. 12.1 п. 158 БК РФ).

Таким образом, принимая во внимание, что требования истцов основаны на деликтных обязательствах ответчика, а также, учитывая, что Департамент здравоохранения и социальной защиты населения Белгородской области в отношении ОГБУЗ "Белгородская ЦРБ", ОГБУЗ "Городская больница N 2 г. Белгорода", ОГБУЗ "Белгородская областная клиническая больница Святителя Иоасафа", ОГБУЗ "Детская областная клиническая больница" выполняет функции учредителя и главного распорядителя средств областного бюджета, то в силу приведенных положений закона Департамент несет субсидиарную ответственность по обязательствам Учреждения, связанным с причинением вреда гражданам.

Руководствуясь данным положением закона, суд посчитал правильным на случай не исполнения решения при недостаточности у государственных бюджетных учреждений денежных средств, взыскать компенсацию морального вреда по 1 000 000 рублей в пользу каждого из истцов с Департамента здравоохранения и социальной защиты Белгородской области.

Довод представителя Департамента о том, что в отсутствие доказательств недостаточности у медицинских учреждений денежных средств, положения пункта 5 статьи 123.22 Гражданского кодекса Российской Федерации применению не подлежат, является несостоятельным, поскольку диспозиция указанной нормы права предполагает субсидиарную ответственность собственника имущества бюджетного учреждения при недостаточности у него средств, при этом не ставит возможность возложения субсидиарной ответственности только при установлении факта недостаточности денежных средств у учреждения непосредственно на момент рассмотрения дела.

Судебная коллегия признает не заслуживающими внимания доводы апелляционных жалоб о незаконности взыскания расходов за проведение экспертизы в АНО "Центр медико-криминалистических исследований" в размере 151 500 руб, поскольку данное заключение не принято судом в качестве допустимого доказательства ввиду отсутствия у названной организации соответствующей лицензии.

Взыскивая понесенные Мисиным В.Г. расходы на оплату экспертизы в размере 151 500 рублей, суд правильно сослался на фактическое несение данных расходов истцом и факт удовлетворения исковых требований, что является основанием для взыскания расходов на экспертизу с ответчиков.

По общему правилу, в силу закрепленного в части 1 статьи 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации принципа осуществления правосудия на основе состязательности и равноправия сторон, нашедшего свое воплощение в положениях статей 56-57 упомянутого кодекса, доказательства представляются сторонами в подтверждение тех обстоятельств, на которые они ссылаются как на основания своих требований и возражений. При этом процессуальная активность сторон по доказыванию ограничена процессуальными правилами об относимости, допустимости, достоверности и достаточности доказательств (статьи 56, 59, 60, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). В случае процессуального бездействия стороны в части представления в обоснование своих требований и возражений доказательств, отвечающих требованиям процессуального закона, такая сторона самостоятельно несет неблагоприятные последствия своего пассивного поведения.

Поскольку ответчики уклонились от предоставления доказательств, подтверждающих отсутствие их вины в оказании ненадлежащей медицинской помощи Мисиной О.С, М.А.В, истцы вынуждены были воспользоваться своим правом представления доказательств, проведя экспертизу за счет собственных средств.

Согласно статье 88 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебные расходы состоят из государственной пошлины и издержек, связанных с рассмотрением дела.

К издержкам, связанным с рассмотрением дела, относятся в том числе суммы, подлежащие выплате свидетелям, экспертам (ст. 94 ГПК РФ).

По общему правилу, предусмотренному частью 1 статьи 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы.

Лицо, заявляющее о взыскании судебных издержек, должно доказать факт их несения, а также связь между понесенными указанным лицом издержками и делом, рассматриваемым в суде с его участием. Недоказанность данных обстоятельств является основанием для отказа в возмещении судебных издержек (ч. 1 ст. 56 ГПК РФ и п. 10 постановления Пленума от 21.01.2016 г. N 1).

Как следует из разъяснений, содержащихся в пункте 5 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N "О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела", при предъявлении иска совместно несколькими истцами или к нескольким ответчикам (процессуальное соучастие) распределение судебных издержек производится с учетом особенностей материального правоотношения, из которого возник спор, и фактического процессуального поведения каждого из них. Поскольку упомянутое заключение является письменным доказательством, по мнению истцов оно было необходимым при разрешении спора ввиду того, что ответчики не представляли соответствующих доказательств, они вынуждены были прибегнуть к представлению данного доказательства.

Судебная коллегия не может согласиться с выводом суда о необходимости взыскания с ответчиков государственной пошлины в доход бюджета муниципального образования "Белгородский район" в размере 600 руб. в солидарном порядке.

В соответствии с частью 1 статьи 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы, к числу которых согласно статье 88 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации относятся, в частности, расходы на оплату государственной пошлины.

Согласно части 1 статьи 40 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации иск может быть предъявлен в суд совместно несколькими истцами или к нескольким ответчикам (процессуальное соучастие). Каждый из истцов или ответчиков по отношению к другой стороне выступает в процессе самостоятельно (ч. 3 ст. 40 ГПК РФ).

Частью 2 статьи 333.18 Налогового кодекса Российской Федерации предусмотрено, что государственная пошлина уплачивается плательщиком, если иное не установлено настоящей главой. В случае, если за совершением юридически значимого действия одновременно обратились несколько плательщиков, не имеющих права на льготы, установленные настоящей главой, государственная пошлина уплачивается плательщиками в равных долях.

Следовательно, при взыскании государственной пошлины с нескольких лиц, участвующих в деле, она взыскивается с них в равных долях.

Пунктом 1 статьи 322 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что солидарная обязанность (ответственность) или солидарное требование возникает, если солидарность обязанности или требования предусмотрена договором или установлена законом, в частности при неделимости предмета обязательства.

Судом первой инстанции при взыскании с ответчиков государственной пошлины в солидарном порядке не принято во внимание, что Гражданским процессуальным кодексом Российской Федерации и Налоговым кодексом Российской Федерации такое взыскание не предусмотрено. Взыскание государственной пошлины с нескольких лиц, участвующих в деле, производится в равных долях.

При таких обстоятельствах, учитывая, что судом первой инстанции неправильно применены нормы процессуального и налогового законодательства, судебная коллегия считает необходимым изменить решение суда первой инстанции и в части взыскания государственной пошлины с ответчиков, взыскав ее в равных долях с ответчиков - по 150 руб. с каждого.

Руководствуясь статьями 327.1, 328, 329, пунктом 4 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Белгородского районного суда Белгородской области от 7 июля 2020 г. по делу по иску Мисиной Ольги Сергеевны, Мисина Вадима Георгиевича к ОГБУЗ "Белгородская ЦРБ", ОГБУЗ "Городская больница N 2 г. Белгорода", ОГБУЗ "Белгородская областная клиническая больница Святителя Иоасафа", ОГБУЗ "Детская областная клиническая больница", Департаменту здравоохранения и социальной защиты населения Белгородской области о взыскании компенсации морального вреда и материального ущерба изменить в части указания на солидарное взыскание компенсации морального вреда и судебных расходов путем их взыскания в равных долях.

Взыскать с ОГБУЗ "Белгородская ЦРБ", ОГБУЗ "Городская больница N 2 г. Белгорода", ОГБУЗ "Белгородская областная клиническая больница Святителя Иоасафа", ОГБУЗ "Детская областная клиническая больница" в равных долях с каждого в пользу Мисина В.Г. в счет компенсации морального вреда по 250 000 руб, расходы на оплату комиссионной судебно-медицинской экспертизы по 37 875 руб.; а также расходы, связанные с похоронами: на погребение по 4 467, 5 руб, на приобретение гроба по 2 000 рублей, за поминальный обед по 4 125 руб.

Взыскать с ОГБУЗ "Белгородская ЦРБ", ОГБУЗ "Городская больница N 2 г. Белгорода", ОГБУЗ "Белгородская областная клиническая больница Святителя Иоасафа", ОГБУЗ "Детская областная клиническая больница" в равных долях с каждого в пользу Мисиной О.С. в счет компенсации морального вреда по 250 000 руб, расходы, связанные с приобретением ограды для места захоронения по 27 500 рублей; почтовые расходы за направление претензий по 247, 08 руб.; расходы за проведение экспертизы в Центре Молекулярной генетики по 1187, 56 руб.

Решение суда в части взыскания с ОГБУЗ "Белгородская ЦРБ", ОГБУЗ "Городская больница N 2 г. Белгорода", ОГБУЗ "Белгородская областная клиническая больница Святителя Иоасафа", ОГБУЗ "Детская областная клиническая больница" государственной пошлины в размере 600 руб. в солидарном порядке в доход бюджета муниципального образования "Белгородский район" изменить, указав на ее взыскание с каждого из ответчиков в равных долях по 150 руб. с каждого.

В остальной части решение суда оставить без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Белгородского областного суда может быть обжаловано в Первый кассационный суд общей юрисдикции в течение трех месяцев со дня вынесения апелляционного определения путем подачи кассационной жалобы (представления) через Белгородский районный суд Белгородской области.

Мотивированный текст изготовлен: 29 апреля 2021 г.

Председательствующий

Судьи