Апелляционное определение СК по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 20 мая 2021 г. по делу N 33-11005/2021

Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе:

Председательствующего

Барминой Е.А.

судей

Аносовой Е.А.

Селезневой Е.Н.

при секретаре

Мелоян Л.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании 20 мая 2021 г. гражданское дело N 2-4336/2020 по апелляционной жалобе Государственного учреждения - Управление Пенсионного фонда Российской Федерации в Василеостровском районе Санкт-Петербурга на решение Василеостровского районного суда Санкт-Петербурга от 24 декабря 2020 г. по иску Государственного учреждения - Управление Пенсионного фонда Российской Федерации в Василеостровском районе Санкт-Петербурга к Терентьеву Владимиру Александровичу о взыскании неосновательного обогащения.

Заслушав доклад судьи Барминой Е.А, выслушав объяснения представителя истца - Будак А.А, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Государственное учреждение - Управление Пенсионного фонда Российской Федерации в Василеостровском районе Санкт-Петербурга (далее - УПФР в Василеостровском районе Санкт-Петербурга) обратилось в Василеостровский районный суд Санкт-Петербурга с иском к Терентьеву В.А, в котором просило взыскать с ответчика незаконно полученную выплату федеральной социальной доплаты к пенсии в сумме 72 479 руб. 69 коп.

В обоснование иска истец указал, что ответчику была назначена и выплачивалась федеральная социальная доплата к пенсии (далее - ФСД) на основании заявление пенсионера о назначении пенсии от 21 мая 2013 г, однако, в 2018 г. в Управление поступила информация о том, что Терентьев В.А. является индивидуальным предпринимателем, в связи с чем, утратил право на получение ФСД. Вместе с тем ответчик не уведомил пенсионный орган о том, что он выполняет оплачиваемую работу, в результате чего образовалась переплата, которую ответчик отказался возместить в полном объеме.

Решением Василеостровского районного суда Санкт-Петербурга от 24 декабря 2020 г. исковые требования УПФР в Василеостровском районе Санкт-Петербурга удовлетворены частично; с ответчика в пользу истца взыскано неосновательное обогащение в размере 6 552 руб. 60 коп.

В апелляционной жалобе истец УПФР в Василеостровском районе Санкт-Петербурга ставит вопрос об отмене решения суда ввиду его незаконности и необоснованности, принятии по делу нового решения об удовлетворении иска в полном объеме, ссылаясь на то, что судом первой инстанции при разрешении настоящего спора ошибочно применены нормы процессуального права о пропуске истцом срока исковой давности.

Ответчик Терентьев В.А. на рассмотрение дела в суд апелляционной инстанции не явился, о времени и месте проведения судебного заседания извещен надлежащим образом по правилам ст. 113 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации путем направления судебного извещения посредством почтовой связи, возвратившегося за истечением срока хранения, ходатайств об отложении слушания дела и документов, подтверждающих уважительность причин своей неявки, в судебную коллегию не представил, в связи с чем, руководствуясь положениями ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия полагает возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившегося ответчика.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив в порядке ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации законность и обоснованность решения суда в пределах доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Согласно п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 23 от 19 декабря 2003 г. "О судебном решении", решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (ст.ст. 55, 59 - 61, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

В соответствии с положениями ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке являются: неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела; недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела; несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела; нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Таких оснований для отмены или изменения обжалуемого решения в апелляционном порядке по доводам апелляционной жалобы, изученным материалам дела, не имеется.

Как следует из материалов дела, и было установлено судом первой инстанции, ответчику была назначена и выплачивалась федеральная социальная доплата к пенсии на основании заявления Терентьева В.А. о назначении пенсии от 21 мая 2013 г.

Как указывает истец, в 2018 г. в Управление поступила информация о том, что Терентьев В.А. является индивидуальным предпринимателем, в связи с чем, утратил право на получение ФСД, вместе с тем ответчик не уведомил Управление о том, что он выполняет оплачиваемую работу.

В материалы дела представлено заявление, подписанное ответчиком от 21 мая 2013 г, согласно которому ответчик в письменном виде предупрежден о необходимости безотлагательно извещать пенсионный орган о поступлении на работу и (или) исполнении иной деятельности, о наступлении других обстоятельств, влекущих изменение размера федеральной доплаты к пенсии или прекращение ее выплаты.

УПФР в Василеостровском районе Санкт-Петербурга 10 января 2018 г. было принято решение о приостановлении выплаты федеральной социальной доплаты к пенсии с 1 января 2018 г.

Согласно протоколу о выявлении излишне выплаченных сумм пенсии Управлением 20 февраля 2019 г. выявлена переплата Терентьеву В.А. федеральной социальной доплаты к пенсии за период с 11 сентября 2013 г. по 31 декабря 2017 г. на общую сумму 72 479 руб. 69 коп.

Истец указывает, что за период с июня 2018 г. по февраль 2019 г. Терентьевым В.А. были добровольно возмещены Управлению необоснованно выплаченные денежные средства на общую сумму 16 102 руб. 61 коп, далее поступление платежей прекратилось.

УПФР в Василеостровском районе Санкт-Петербурга 4 марта 2019 г. направило ответчику требование о возмещении излишне уплаченных денежных сумм, которое последним оставлено без удовлетворения.

Установив указанные обстоятельства, оценив представленные в материалах дела доказательства в их совокупности, суд первой инстанции, руководствуясь положениями ст.ст. 196, 200 Гражданского кодекса Российской Федерации, исходил из того, что истец обратился в суд за защитой своих нарушенных прав только 1 октября 2020 г, в то время как федеральная социальная доплата к пенсии необоснованно была получена ответчиком за период с 11 сентября 2013 г. по 31 декабря 2017 г, в связи с чем суд пришел к выводу о наличии оснований для удовлетворения заявленных исковых требований в части, а именно в пределах срока исковой давности за период с октября 2017 г. по декабрь 2017 г. в общем размере 6 552 руб. 60 коп.

Решение суда первой инстанции о взыскании с ответчика необоснованно полученных сумм ФСД за период с октября 2017 г. по декабрь 2017 г. фактически лицами, участвующими в деле, не обжалуется, в апелляционной жалобе истец выражает несогласие с решением суда только в той части, в которой отказано в удовлетворении исковых требований, ответчиком решение суда не обжалуется, в связи с чем, законность и обоснованность не обжалуемой части решения в силу положений частей 1, 2 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не является предметом проверки судебной коллегии. В данном случае апелляционная инстанция связана доводами жалобы истца. Иное противоречило бы диспозитивному началу гражданского судопроизводства, проистекающему из особенностей спорных правоотношений, субъекты которых осуществляют принадлежащие им права по собственному усмотрению, произвольное вмешательство в которые, в силу положений статей 1, 2, 9 Гражданского кодекса Российской Федерации недопустимо. Оснований для проверки решения в полном объеме судебная коллегия не усматривает.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции об отсутствии оснований для взыскания необоснованно выплаченных денежных сумм за период с 11 сентября 2013 г. по 30 сентября 2017 г, поскольку они основаны на правильном применении норм материального и процессуального права, соответствуют представленным сторонами доказательствам, оценка которым дана судом в соответствии с положениями ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

В соответствии со ст. 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации правосудие в Российской Федерации по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон, при этом в соответствии со ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений.

Конституция Российской Федерации в соответствии с целями социального государства (ч. 1 ст. 7) гарантирует каждому социальное обеспечение по возрасту, в случае болезни, инвалидности, потери кормильца, для воспитания детей и в иных случаях, установленных законом (ч. 1 ст. 39).

Согласно ч. 1 ст. 12.1 Федерального закона от 17 июля 1999 г. N 178-ФЗ "О государственной социальной помощи", общая сумма материального обеспечения пенсионера, проживающего на территории Российской Федерации, не осуществляющего работу и (или) иную деятельность, в период которой он подлежит обязательному пенсионному страхованию в соответствии с Федеральным законом от 15 декабря 2001 г. N 167-ФЗ "Об обязательном пенсионном страховании в Российской Федерации", пенсия (пенсии) которому установлена (установлены) в соответствии с законодательством Российской Федерации, не может быть меньше величины прожиточного минимума пенсионера, установленной в соответствии с п. 4 ст. 4 Федерального закона "О прожиточном минимуме в Российской Федерации" в субъекте Российской Федерации.

Федеральная социальная доплата к пенсии устанавливается пенсионеру территориальными органами Пенсионного фонда Российской Федерации в случае, если общая сумма его материального обеспечения, определенная в соответствии с ч.ч. 2 и 3 данной статьи, не достигает величины прожиточного минимума пенсионера, установленной в соответствии с п. 4 ст. 4 Федерального закона "О прожиточном минимуме в Российской Федерации" в субъекте Российской Федерации по месту его жительства или месту его пребывания, не превышающей величину прожиточного минимума пенсионера в целом по Российской Федерации. Федеральная социальная доплата к пенсии устанавливается в таком размере, чтобы указанная общая сумма его материального обеспечения с учетом данной доплаты достигла величины прожиточного минимума пенсионера, установленной в субъекте Российской Федерации (ч. 4 ст. 12.1 Федерального закона от 17 июля 1999 г. N 178-ФЗ).

В силу п. 10 ст. 12.1 Федерального закона от 17 июля 1999 г. N 178-ФЗ "О государственной социальной помощи" социальная доплата к пенсии, предусмотренная данной статьей, не выплачивается в период выполнения работы и (или) иной деятельности, в период которой соответствующие граждане подлежат обязательному пенсионному страхованию в соответствии с Федеральным законом "Об обязательном пенсионном страховании в Российской Федерации".

Целью предоставления пенсионеру, сумма материального обеспечения которого не достигает величины прожиточного минимума, федеральной социальной доплаты является гарантированная государством социальная помощь нетрудоспособным лицам (пенсионерам), которые в силу возраста либо состояния здоровья не имеют иных источников существования, кроме получаемой ими пенсии, в связи с чем, законодателем введены ограничения для назначения ФСД лицам, хотя и являющимися нетрудоспособными, но фактически получающими какой-либо доход от работы или иной деятельности.

Согласно ч. 2 ст. 28 Федерального закона от 28 декабря 2013 г. N 400-ФЗ, в случае, если представление недостоверных сведений или несвоевременное представление сведений, предусмотренных частью 5 статьи 26 указанного Федерального закона, повлекло за собой перерасход средств на выплату страховых пенсий, фиксированной выплаты к страховой пенсии (с учетом повышения фиксированной выплаты к страховой пенсии), виновные лица возмещают Пенсионному фонду Российской Федерации причиненный ущерб в порядке, установленном законодательством Российской Федерации.

В соответствии с п. 12 ст. 12.1 Федерального закона от 17 июля 1999 г. N 178-ФЗ "О государственной социальной помощи", пенсионер обязан безотлагательно извещать орган, осуществляющий пенсионное обеспечение, и уполномоченный орган исполнительной власти субъекта Российской Федерации о поступлении на работу и (или) выполнении иной деятельности, в период осуществления которой граждане подлежат обязательному пенсионному страхованию, о наступлении других обстоятельств, влекущих изменение размера социальной доплаты к пенсии или прекращение ее выплаты. Удержание излишне выплаченных сумм социальной доплаты к пенсии производится в порядке, предусмотренном Федеральным законом от 28 декабря 2013 г. N 400-ФЗ "О страховых пенсиях".

Из содержания ч. 1 ст. 5 Федерального закона от 15 декабря 2001 г. N 167-ФЗ "Об обязательном пенсионном страховании в Российской Федерации" следует, что обязательное пенсионное страхование в Российской Федерации осуществляется страховщиком, которым является Пенсионный фонд Российской Федерации. Пенсионный фонд Российской Федерации (государственное учреждение) и его территориальные органы составляют единую централизованную систему органов управления средствами обязательного пенсионного страхования в Российской Федерации, в которой нижестоящие органы подотчетны вышестоящим.

Основания возникновения и порядок реализации права граждан Российской Федерации на страховые пенсии установлены Федеральным законом от 28 декабря 2013 г. N 400-ФЗ "О страховых пенсиях", вступившим в силу с 1 января 2015 г.

В Федеральном законе от 17 декабря 2001 г. N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" (п. 4 ст. 23, ст. 25 указанного федерального закона) и Федеральном законе от 28 декабря 2013 г. N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" (ч. 5 ст. 26, ч. 1, 2 ст. 28 указанного федерального закона) закреплены сходные с нормами Закона Российской Федерации от 20 ноября 1990 г. N 340-I "О государственных пенсиях в Российской Федерации" нормативные положения, обязывающие пенсионера извещать орган, осуществляющий пенсионное обеспечение, о наступлении обстоятельств, влекущих изменение размера пенсии или прекращение ее выплаты, а также возмещать ущерб, причиненный пенсионному органу в результате выплаты излишних сумм пенсии.

В силу ст. 25 Федерального закона от 17 декабря 2001 г. N 173-ФЗ физические и юридические лица несут ответственность за достоверность сведений, содержащихся в документах, представляемых ими для установления и выплаты трудовой пенсии, а работодатели, кроме того, - за достоверность сведений, представляемых для ведения индивидуального (персонифицированного) учета в системе обязательного пенсионного страхования.

В случае, если представление недостоверных сведений или несвоевременное представление сведений, предусмотренных п. 4 статьи 23 Федерального закона от 17 декабря 2001 г. N 173-ФЗ, повлекло за собой перерасход средств на выплату трудовых пенсий, виновные лица возмещают Пенсионному фонду Российской Федерации причиненный ущерб в порядке, установленном законодательством Российской Федерации.

В случаях невыполнения или ненадлежащего выполнения обязанностей, указанных в п. 1 ст. 25 указанного федерального закона, и выплаты в связи с этим излишних сумм трудовой пенсии работодатель и пенсионер возмещают пенсионному органу, производящему выплату трудовой пенсии, причиненный ущерб в порядке, установленном законодательством Российской Федерации

Аналогичные положения об ответственности виновных лиц в случае предоставления ими недостоверных сведений или несвоевременного предоставления сведений о наступлении обстоятельств, влекущих за собой изменение размера страховой пенсии или прекращение ее выплаты, предусмотрены статьей 28 Федерального закона от 28 декабря 2013 г. N 400-ФЗ "О страховых пенсиях", вступившего в силу с 1 января 2015 г.

Согласно частям 1 и 2 статьи 28 Федерального закона от 28 декабря 2013 г. N 400-ФЗ, физические и юридические лица несут ответственность за достоверность сведений, содержащихся в документах, представляемых ими для установления и выплаты страховой пенсии, в случае, если представление недостоверных сведений или несвоевременное представление сведений, предусмотренных частью 5 статьи 26 данного федерального закона, повлекло за собой перерасход средств на выплату страховых пенсий, фиксированной выплаты к страховой пенсии, виновные лица возмещают Пенсионному фонду Российской Федерации причиненный ущерб в порядке, установленном законодательством Российской Федерации.

Частью 5 статьи 26 Федерального закона от 28 декабря 2013 г. N 400-ФЗ установлено, что пенсионер обязан извещать орган, осуществляющий пенсионное обеспечение, о наступлении обстоятельств, влекущих за собой изменение размера страховой пенсии, фиксированной выплаты к страховой пенсии и размера повышения фиксированной выплаты к страховой пенсии или прекращение (продление) их выплаты, в том числе об изменении места жительства, не позднее следующего рабочего дня после наступления соответствующих обстоятельств.

Нормы, регулирующие обязательства вследствие неосновательного обогащения, установлены главой 60 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии с п. 1 ст. 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных ст. 1109 указанного Кодекса.

Не подлежат возврату в качестве неосновательного обогащения, в частности: заработная плата и приравненные к ней платежи, пенсии, пособия, стипендии, возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью, алименты и иные денежные суммы, предоставленные гражданину в качестве средства к существованию, при отсутствии недобросовестности с его стороны и счетной ошибки (подп. 3 ст. 1109 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Из изложенного следует, что неосновательное обогащение имеет место в случае приобретения или сбережения имущества в отсутствие на то правовых оснований, то есть неосновательным обогащением является чужое имущество, включая денежные средства, которые лицо приобрело (сберегло) за счет другого лица (потерпевшего) без оснований, предусмотренных законом, иным правовым актом или сделкой. Неосновательное обогащение возникает при наличии одновременно следующих условий: имело место приобретение или сбережение имущества; приобретение или сбережение имущества одним лицом за счет другого лица произведено в отсутствие правовых оснований, то есть не основано ни на законе, ни на иных правовых актах, ни на сделке.

По смыслу положений подп. 3 ст. 1109 Гражданского кодекса Российской Федерации не считаются неосновательным обогащением и не подлежат возврату денежные суммы, предоставленные гражданину в качестве средств к существованию, в частности: заработная плата, приравненные к ней платежи, пенсии, пособия, стипендии, возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина и т.п, то есть суммы, которые предназначены для удовлетворения его необходимых потребностей и возвращение этих сумм поставило бы гражданина в трудное материальное положение. Закон устанавливает исключения из этого правила, а именно излишне выплаченные суммы должны быть получателем возвращены, если их выплата явилась результатом недобросовестности с его стороны или счетной ошибки.

При этом добросовестность гражданина (получателя спорных денежных средств) презюмируется, следовательно, бремя доказывания недобросовестности гражданина, получившего названные в данной норме денежные суммы, лежит на стороне, требующей возврата таких денежных сумм.

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации в постановлении от 26 февраля 2018 г. N 10-П, содержащееся в главе 60 Гражданского кодекса Российской Федерации правовое регулирование обязательств вследствие неосновательного обогащения представляет собой, по существу, конкретизированное нормативное выражение лежащих в основе российского конституционного правопорядка общеправовых принципов равенства и справедливости в их взаимосвязи с получившим закрепление в Конституции Российской Федерации требованием о недопустимости осуществления прав и свобод человека и гражданина с нарушением прав и свобод других лиц (ч. 3 ст. 17); соответственно, данное правовое регулирование, как оно осуществлено федеральным законодателем, не исключает использование института неосновательного обогащения за пределами гражданско-правовой сферы и обеспечение с его помощью баланса публичных и частных интересов, отвечающего конституционным требованиям.

Таким образом, эти нормы Гражданского кодекса Российской Федерации о неосновательном обогащении и недопустимости возврата определенных денежных сумм могут применяться, в частности, в рамках правоотношений, связанных с реализацией прав граждан на пенсионное обеспечение.

При этом законодательством Российской Федерации, действовавшим как на момент назначения Терентьеву В.А. ФСД, так и в последующий период, на гражданина, обратившегося в пенсионный орган с заявлением о назначении ФСД, возлагалась обязанность представлять достоверные сведения в подтверждение права на указанную ФСД пенсионному органу, а после принятия пенсионным органом решения о назначении гражданину ФСД - безотлагательно извещать пенсионный орган о наступлении обстоятельств, влекущих за собой изменение размера ФСД или прекращение ее выплаты. В случае установления недобросовестных действий пенсионера, направленных на получение ФСД по старости без установленных законом оснований, с него как с лица, получавшего и пользовавшегося ФСД в отсутствие предусмотренных законом оснований, неосновательно полученные суммы ФСД подлежат взысканию по правилам статьи 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации как неосновательное обогащение.

В Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 26 февраля 2018 г. N 10-П отмечено, что судебные органы, рассматривая в каждом конкретном деле вопрос о наличии оснований для взыскания денежных сумм в связи с перерасходом средств Пенсионного фонда Российской Федерации, обусловленным выплатой пенсии по инвалидности, назначенной на основе решения уполномоченной организации, признанного впоследствии недействительным ввиду допущенных при его принятии процедурных нарушений, обязаны, не ограничиваясь установлением одних лишь формальных условий применения взыскания, исследовать по существу фактические обстоятельства данного дела, свидетельствующие о наличии либо отсутствии признаков недобросовестности (противоправности) в действиях лица, которому была назначена пенсия. Это соответствует правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной им в постановлениях от 6 июня 1995 г. N 7-П, от 13 июня 1996 г. N 14-П, от 28 октября 1999 г. N 14-П, от 22 ноября 2000 г. N 14-П, от 14 июля 2003 г. N 12-П, от 12 июля 2007 г. N 10-П и др. Иной подход приводил бы к нарушению вытекающих из статей 1 (часть 1), 2, 7, 18, 19 и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации принципов справедливости, правовой определенности и поддержания доверия граждан к действиям государства, препятствуя достижению баланса частных и публичных интересов, и в конечном итоге - к несоразмерному ограничению конституционного права на социальное обеспечение (статья 39, части 1 и 2, Конституции Российской Федерации) (абзац девятый пункта 4 Постановления).

Исходя из вышеизложенных правовых норм и разъяснений относительно их применения, излишне выплаченные Терентьеву В.А. суммы ФСД в силу пункта 1 статьи 1102 и подпункта 3 статьи 1109 Гражданского кодекса Российской Федерации могли быть возвращены получателем в случае установления недобросовестности с его стороны, в данном случае недобросовестности Терентьева В.А. - лица, которому эта ФСД была назначена, или счетной ошибки.

Следовательно, учитывая, что на наличие счетной ошибки пенсионный орган в ходе рассмотрения дела не ссылался, по данному делу юридически значимым являлось установление недобросовестности в действиях Терентьева В.А. при получении ею сумм ФСД в спорный период.

Указанная правовая позиция согласуется с правовой позицией Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в Определении от 7 сентября 2020 г. N 78-КГ20-25-К3.

При рассмотрении дела суд первой инстанции пришел к выводу о наличии в действиях ответчика Терентьева В.А. недобросовестности, выразившейся в необоснованном получении ФСД при условии регистрации истца в качестве индивидуального предпринимателя, в связи с чем, применив последствия пропуска срока исковой давности, суд взыскал с ответчика в пользу истца необоснованно выплаченные суммы ФСД за период с октября 2017 г. по декабрь 2017 г.

В данной части решение суда, в том числе, выводы суда первой инстанции о наличии недобросовестности в действиях ответчика, лицами, участвующими в деле, не обжалуется, а потому не является предметом проверки суда апелляционной инстанции.

Вопреки доводам апелляционной жалобы истца, принимая решение об удовлетворении исковых требований в части, суд первой инстанции пришел к правомерному выводу о том, что истцом пропущен срок исковой давности на обращение в суд с требованиями о взыскании денежных средств за период с сентября 2013 г. по сентябрь 2017 г.

Пунктом 1 ст. 196 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что общий срок исковой давности составляет три года со дня, определяемого в соответствии со ст. 200 указанного Кодекса.

Исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске (п. 2 ст. 199 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии с п. 1 ст. 200 Гражданского кодекса Российской Федерации, если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

Пунктом 15 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2015 г. N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности" разъяснено, что истечение срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в иске (абз. второй п. 2 ст.199 Гражданского кодекса Российской Федерации). Если будет установлено, что сторона по делу пропустила срок исковой давности и не имеется уважительных причин для восстановления этого срока для истца - физического лица, то при наличии заявления надлежащего лица об истечении срока исковой давности суд вправе отказать в удовлетворении требования только по этим мотивам, без исследования иных обстоятельств дела.

Такое правовое регулирование направлено на создание определенности и устойчивости правовых связей между участниками правоотношений, их дисциплинирование, обеспечение своевременной защиты прав и интересов субъектов правоотношений, поскольку отсутствие разумных временных ограничений для принудительной защиты нарушенных прав приводило бы к ущемлению охраняемых законом прав и интересов ответчиков и третьих лиц, которые не всегда могли бы заранее учесть необходимость собирания и сохранения значимых для рассмотрения дела сведений и фактов. Применение судом по заявлению стороны в споре исковой давности защищает участников правоотношений от необоснованных притязаний и одновременно побуждает их своевременно заботиться об осуществлении и защите своих прав.

Определяя начало течения срока исковой давности по заявленным истцом требованиям, суд первой инстанции правомерно исходил из того, что согласно положениям п. 1 ст. 200 Гражданского кодекса Российской Федерации для установления начала течения срока исковой давности должен приниматься во внимание не только день, когда истец узнал об обстоятельствах, исключающих социальные выплаты ответчику, но и день, когда истец в силу своих компетенции и полномочий должен был об этом узнать.

Для исчисления срока исковой давности с сентября 2013 г, как указал суд первой инстанции, должно быть подтверждено, что ранее этого времени уполномоченному органу не было и не могло быть известно о наличии обстоятельств, влекущих прекращение спорных выплат.

Конституция Российской Федерации обязывает государство охранять достоинство личности как необходимую предпосылку и основу всех других неотчуждаемых прав и свобод человека, условие их признания и соблюдения и ничто не может быть основанием для умаления достоинства личности.

В сфере социального обеспечения это предполагает, в частности, установление такого правового регулирования, которое - в соответствии с вытекающими из взаимосвязанных положений ч. 1 ст. 1, ст. 2, ч. 1 ст. 17, ст. 18, ч. 1 ст. 19 и ч.ч. 2, 3 ст. 55 Конституции Российской Федерации принципами правовой определенности и поддержания доверия граждан к закону и действиям государства - гарантировало бы гражданам, что решения о назначении мер социальной поддержки принимаются уполномоченными государством органами на основе строгого исполнения законодательных предписаний, а также внимательного и ответственного подхода к оценке фактических обстоятельств, с которыми закон связывает возникновение права на их получение, тщательности при оформлении документов, подтверждающих наличие условий, необходимых для назначения мер социальной поддержки и определения их размера, с тем, чтобы гражданин, как участник соответствующих правоотношений, мог быть уверен в стабильности его официально признанного статуса и в том, что приобретенные в силу этого статуса права будут уважаться государством и будут реализованы.

Положением о Пенсионном фонде Российской Федерации, утвержденным постановлением Верховного Совета Российской Федерации от 27 декабря 1991 г. N 2122-I (далее - Положение о Пенсионном фонде Российской Федерации), предусмотрено, что Пенсионный фонд Российской Федерации и его денежные средства находятся в государственной собственности Российской Федерации. Денежные средства Пенсионного фонда Российской Федерации не входят в состав бюджетов, других фондов и изъятию не подлежат (п. 2 Положения о Пенсионном фонде Российской Федерации).

Пенсионный фонд Российской Федерации обеспечивает в том числе контроль с участием налоговых органов за своевременным и полным поступлением в ПФР страховых взносов, а также контроль за правильным и рациональным расходованием его средств; организацию и ведение индивидуального (персонифицированного) учета застрахованных лиц в соответствии с Федеральным законом "Об индивидуальном (персонифицированном) учете в системе государственного пенсионного страхования", а также организацию и ведение государственного банка данных по всем категориям плательщиков страховых взносов в Пенсионный фонд Российской Федерации (России).

Из п. 4 Положения о Пенсионном фонде Российской Федерации следует, что средства Пенсионного фонда Российской Федерации формируются в том числе за счет страховых взносов, средств, взыскиваемых с работодателей и граждан в результате предъявления регрессных требований.

Исходя из приведенных норм Положения о Пенсионном фонде Российской Федерации на Пенсионный фонд Российской Федерации возложена функция контроля за правильным и рациональным расходованием его средств, направляемых на выплату, в том числе, федеральных социальных доплат к пенсии.

Согласно положениям п. 14 ст. 12.1. Федерального закона от 17 июля 1999 г. N 178-ФЗ "О государственной социальной помощи" Пенсионный фонд Российской Федерации и уполномоченные органы федеральных органов исполнительной власти, федеральных государственных органов, осуществляющих пенсионное обеспечение в соответствии с Законом Российской Федерации "О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, войсках национальной гвардии Российской Федерации, органах принудительного исполнения Российской Федерации, и их семей", а также территориальные органы Пенсионного фонда Российской Федерации и уполномоченные органы исполнительной власти субъектов Российской Федерации в целях установления социальных доплат к пенсии, предусмотренных данной статьей, осуществляют обмен соответствующей информацией в электронной форме, на бумажном носителе с учетом требований Федерального закона от 6 апреля 2011 г. N 63-ФЗ "Об электронной подписи", Федерального закона от 27 июля 2006 г. N 149-ФЗ "Об информации, информационных технологиях и о защите информации" и Федерального закона от 27 июля 2006 г. N 152-ФЗ "О персональных данных" в порядке, определяемом уполномоченным Правительством Российской Федерации федеральным органом исполнительной власти.

В соответствии с ч. 9 ст. 21 Федерального закона от 28 декабря 2013 г. N 400-ФЗ "О страховых пенсиях", орган, осуществляющий пенсионное обеспечение, вправе проверять обоснованность выдачи документов, необходимых для установления и выплаты страховой пенсии, а также достоверность содержащихся в них сведений.

Таким образом, приведенным правовым регулированием предусмотрена совокупность мер, направленных на обеспечение принятия решений о назначении мер социальной поддержки, уполномоченными государством органами на основе строгого исполнения законодательных предписаний, что направлено на обеспечение баланса конституционно защищаемых ценностей, публичных и частных интересов на основе вытекающих из указанных принципов критериев разумности и соразмерности.

Заявленные ко взысканию денежные средства выплачивались ответчику ежемесячно, в том числе в период с 11 сентября 2013 г. по 31 декабря 2017 г, при этом продление указанных выплат осуществлялось ежегодно, что обеспечивало возможность проверки достоверности предоставленных истцом сведений и позволяло узнать об обстоятельствах, влияющих на осуществление спорных выплат, в связи с чем, доводы апелляционной жалобы о том, что Управление узнало о факте трудовой деятельности только в 2018 г. при проведении инвентаризации пенсионных дел являются несостоятельными.

Согласно разъяснениям, изложенным в п. 29 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 г. N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции", если судом первой инстанции неправильно определены обстоятельства, имеющие значение для дела (пункт 1 части 1 статьи 330 ГПК РФ), то суду апелляционной инстанции следует поставить на обсуждение вопрос о представлении лицами, участвующими в деле, дополнительных (новых) доказательств и при необходимости по их ходатайству оказать им содействие в собирании и истребовании таких доказательств.

На основании указанных разъяснений, в судебном заседании апелляционной инстанции был поставлен на обсуждение вопрос о сроках предоставления ответчиком отчетов об осуществлении предпринимательской деятельности, с целью установления времени, когда пенсионный фонд получил реальную возможность установить факт регистрации ответчика в качестве индивидуального предпринимателя.

Однако, присутствующий в судебном заседании апелляционной инстанции представитель ответчика подтвердила, что истец не оспаривает факт своевременного, ежеквартального и ежегодного, предоставления ответчиком всех предусмотренных законодательством отчетов и деклараций. Также представитель ответчика пояснила, что факт регистрации ответчика в качестве индивидуального предпринимателя мог быть выявлен в более ранние сроки, однако, фактически был установлен только в результате проведенной проверки в 2019 г, поскольку ранее данного срока проверок в отношении ответчика не осуществлялось.

Кроме того, судебная коллегия учитывает, что выплата ФСД была приостановлена ответчику на основании решения пенсионного органа от 10 января 2018 г, а следовательно, с указанного времени истцу было достоверно известно о наличии у ответчика статуса индивидуального предпринимателя.

При этом доказательств того, что пенсионный орган, с учетом своевременного предоставления ответчиком всех предусмотренных законодательством отчетов в контролирующие органы, а также с учетом предусмотренного законодательством обмена соответствующей информацией между государственными органами посредством электронного документооборота, не имел реальной возможности своевременно установить обстоятельства, являющиеся основанием для приостановления и прекращения выплаты ФСД, в нарушение положений ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, истцом не представлено.

Последствием ненадлежащего контроля уполномоченных органов за осуществлением спорных выплат ответчику является возможность взыскания с ответчика излишне выплаченных сумм лишь в пределах трехлетнего срока исковой давности, предшествующего предъявлению иска.

Принимая во внимание, что исковое заявление УПФР в Василеостровском районе Санкт-Петербурга подано только 1 октября 2020 г, судебная коллегия судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции о том, что срок исковой давности по требованиям о взыскании произведенных в пользу ответчика выплат за период до октября 2017 г. к моменту обращения истца в суд истек, в связи с чем оснований для взыскания излишне выплаченных сумм за указанный период на основании ч. 2 ст.199 Гражданского кодекса Российской Федерации не имеется.

С учетом изложенного, судебная коллегия находит, что суд первой инстанции, разрешив спор, правильно установилобстоятельства, имеющие значение для дела, не допустил недоказанности установленных юридически значимых обстоятельств и несоответствия выводов, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела, правомерно учел положения подлежащих применению норм закона, и принял решение в пределах заявленных исковых требований.

По сути, все доводы, содержащиеся в апелляционной жалобе, направлены на переоценку доказательств, не содержат фактов, которые не были проверены и не учтены судом при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта по существу, влияли бы на обоснованность и законность судебного решения, либо опровергали бы изложенные выводы, в связи с чем, не могут служить основанием для отмены решения суда.

Нарушений норм материального и процессуального права, повлекших вынесение незаконного решения, судебной коллегией не установлено.

При таком положении судебная коллегия полагает, что решение суда первой инстанции является законным, обоснованным, оснований для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке, предусмотренных ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, не усматривает.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Василеостровского районного суда Санкт-Петербурга от 24 декабря 2020 г, - оставить без изменения, апелляционную жалобу Государственного учреждения - Управление Пенсионного фонда Российской Федерации в Василеостровском районе Санкт-Петербурга, - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: