Определение СК по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 24 июня 2021 г. по делу N 8Г-9196/2021[88-10054/2021]

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Давыдовой Т.И, судей Зеленовой Е.Ф, Руновой Т.Д, рассмотрела в открытом судебном заседании в зале суда гражданское дело N 2-3686/2020 по иску Тараевой Марианны Викторовны к Государственному учреждению - Управление Пенсионного фонда Российской Федерации в г. Нижневартовске Ханты-Мансийского автономного округа-Югры о признании права на досрочную страховую пенсию, по кассационной жалобе Тараевой Марианны Викторовны на решение Нижневартовского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа-Югры от 28 июля 2020 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам суда Ханты-Мансийского автономного округа-Югры от 17 ноября 2020 года.

Заслушав доклад судьи Седьмого кассационного суда общей юрисдикции Зеленовой Е.Ф. об обстоятельствах дела, принятых по делу судебных актах, доводах кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции,

УСТАНОВИЛА:

Тараева М.В. обратилась в суд с иском к Государственному учреждению - Управление Пенсионного фонда Российской Федерации в городе Нижневартовске Ханты-Мансийского автономного округа-Югры (далее - УПФР в городе Нижневартовске), в котором просила признать за ней право на досрочное назначение страховой пенсии по старости в соответствии с пунктом 2 статьи 32 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях", возложить на ответчика обязанность назначить ей досрочно страховую пенсию по старости с 07 февраля 2020 года.

В обоснование исковых требований указала, что 21 января 2020 года обратилась в УПФР в городе Нижневартовске с заявлением о назначении досрочной страховой пенсии по старости. Решением ответчика от 13 апреля 2020 года ей было отказано в назначении пенсии в соответствии с пунктом 2 статьи 32 Федерального закона N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" по тому основанию, что она не достигла возраста (50 лет + 24 месяца) с которого назначается страховая пенсия по старости как лицу, замещающему муниципальную должность со ссылкой на изменения, внесенные Федеральным законом от 30 октября 2018 года N 350 "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам назначения и выплаты пенсий", вступившего в законную силу с 01 января 2019 года, и статью 5 Федерального закона N 143-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части увеличения пенсионного возраста отдельным категориям граждан" от 23 мая 2016 года, с указание на то, данное право возникнет у истца 07 февраля 2022 года. Решение об отказе в назначении пенсии считает незаконным, поскольку полагает, что в соответствии с пунктом 2 статьи 32 Федерального закона N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" при наличии у неё двоих детей, необходимого страхового стажа и стажа работы в местностях, приравненных к районам Крайнего Севера, стажа муниципальной службы на 01 января 2017 года более 20 лет, право на досрочное назначение пенсии у неё возникает по достижению возраста 50 лет. Считает, что положения статьи 5 Федерального закона от 23 мая 2016 года N 143-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части увеличения пенсионного возраста отдельным категориям граждан", предусматривающей увеличение пенсионного возраста досрочного выхода на пенсии на неё не распространяются.

Решением Нижневартовского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры от 28 июля 2020 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам суда Ханты-Мансийского автономного округа-Югры от 17 ноября 2020 года, в удовлетворении исковых требований Тараевой М.В. отказано.

В кассационной жалобе Тараева М.В. просит отменить решение суда первой инстанции и апелляционное определение, ссылаясь на неправильное применение судами норм материального права.

Истец Тараева М.В, представитель ответчика УПФР в городе Нижневартовске в судебное заседание суда кассационной инстанции не явились, о времени и месте судебного заседания извещены, ходатайств об отложении рассмотрения дела не заявляли. Судебная коллегия в соответствии с частью 3 статьи 167, частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации признала возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции рассматривает дело в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении.

Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права (часть 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Обсудив доводы кассационной жалобы, изучив материалы гражданского дела, судебная коллегия не находит оснований для отмены или изменения обжалуемых судебных постановлений.

Основания возникновения и порядок реализации права граждан Российской Федерации на страховые пенсии устанавливаются Федеральным законом от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" (далее - Федеральный закон "О страховых пенсиях").

Одним из условий назначения страховой пенсии по старости согласно статье 8 Федерального закона "О страховых пенсиях" является достижение гражданином определенного возраста.

Согласно статье 8 Федерального закона "О страховых пенсиях" право на страховую пенсию по старости имеют лица, достигшие возраста 65 и 60 лет (соответственно мужчины и женщины) (с учетом положений, предусмотренных приложением 6 к настоящему Федеральному закону) (часть 1).

Порядок и условия сохранения права на досрочное назначение страховой пенсии отдельным категориям граждан определены статьей 32 Федерального закона "О страховых пенсиях".

В соответствии с пунктом 2 части 1 статьи 32 Федерального закона "О страховых пенсиях" страховая пенсия по старости назначается ранее достижения возраста, установленного статьей 8 настоящего Федерального закона, при наличии величины индивидуального пенсионного коэффициента в размере не менее 30 следующим гражданам: женщинам, родившим двух и более детей, достигшим возраста 50 лет, если они имеют страховой стаж не менее 20 лет и проработали не менее 12 календарных лет в районах Крайнего Севера либо не менее 17 календарных лет в приравненных к ним местностях.

С 01 января 2017 года вступил в силу Федеральный закон от 23 мая 2016 года N 143-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части увеличения пенсионного возраста отдельным категориям граждан", которым статья 8 Федерального закона "О страховых пенсиях" дополнена частью 1.1, устанавливающей, что лицам, замещающим государственные должности Российской Федерации и замещаемые на постоянной основе государственные должности субъектов Российской Федерации, замещаемые на постоянной основе муниципальные должности, должности государственной гражданской службы Российской Федерации и должности муниципальной службы, страховая пенсия по старости назначается по достижении ими в соответствующем году возраста, указанного в приложении 5 к настоящему Федеральному закону.

То есть приведенным Федеральным законом установлено поэтапное увеличение возраста для назначения страховой пенсии по старости в период замещения государственных (муниципальных) должностей и должностей государственной гражданской (муниципальной) службы: мужчинам возраст увеличен поэтапно, в зависимости от года, в котором наступает право на назначение пенсии в соответствии с частью 1 статьи 8 и статьями 30 - 33 Федерального закона "О страховых пенсиях", до 5 лет, женщинам до 8 лет, при этом не имеет значение, имел гражданин право на страховую пенсию по старости на общих основаниях или со снижением общеустановленного возраста.

Таким образом, часть 1.1 статьи 8 Федерального закона "О страховых пенсиях" предусматривает увеличение пенсионного возраста для всех лиц без исключения, замещающим на постоянной основе государственные (муниципальные) должности и должности государственной гражданской (муниципальной) службы, на 6 месяцев ежегодно, начиная с 01 января 2017 года, независимо от того, на каком основании назначается страховая пенсия по старости.

На основании приложения 5 к Федеральному закону "О страховых пенсиях" возраст, по достижении которого назначается страховая пенсия по старости в период замещения государственных должностей, муниципальных должностей, должностей государственной гражданской и муниципальной службы, в 2020 году увеличивается на 24 месяца относительно возраста, по достижении которого гражданин приобретает право на назначение страховой пенсии по старости в соответствии с частью 1 статьи 8 и статьями 30 - 33 настоящего Федерального закона по состоянию на 31 декабря 2016 года.

Увеличение пенсионного возраста на соответствующее количество месяцев зависит от года, в котором гражданин приобретает право на назначение страховой пенсии по старости в соответствии с частью 1 статьи 8 и статьями 30 - 33 Федерального закона "О страховых пенсиях".

В этой связи законодатель установилопределенный возрастной ценз для приобретения права на назначение страховой пенсии по старости в период замещения гражданином соответствующей должности государственной (муниципальной) службы.

Как следует из правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации (определение от 19 декабря 2019 года N 3370-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Ткачук О.Ф. на нарушение ее конституционных прав пунктами 1 и 5 статьи 5 Федерального закона "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части увеличения пенсионного возраста отдельным категориям граждан") такая дифференциация направлена на обеспечение в пенсионной системе баланса частных и публичных интересов, основана на специфике осуществляемой данными категориями граждан профессиональной деятельности, в силу чего не может рассматриваться как нарушающая их права, поскольку, как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, конституционный принцип равенства, гарантируя одинаковые права и обязанности для лиц, относящихся к одной категории субъектов права, не исключает возможность установления дифференцированного режима для различных категорий лиц, если такая дифференциация обусловлена объективными факторами и не носит произвольного, дискриминирующего характера (постановление от 27 апреля 2001 года N 7-П; определения от 11 мая 2012 года N 743-О, от 14 мая 2013 года N 692-О и др.).

Таким образом, пенсионный возраст у женщины, замещающей должность муниципальной службы, приобретшей право на досрочную страховую пенсию по старости в соответствии с пунктом 2 части 1 статьи 32 Федерального закона "О страховых пенсиях" в 2020 году, увеличивается на 24 месяца и право на досрочную страховую пенсию возникает при достижении ею возраста 52 года, соответственно.

Судом установлено и следует из материалов дела, что Тараева М.В, "данные изъяты" года рождения, принята на должность муниципальной службы в администрацию г. Мегиона 04 мая 2006 года и по настоящее время замещает должность муниципальной службы (советник муниципальной службы администрации г. Мегиона).

21 января 2020 года Тараева М.В. обратилась в ГУ - УПФ РФ в г. Нижневартовске ХМАО-Югре (межрайонное) с заявлением о досрочном назначении страховой пенсии по старости в соответствии с пунктом 2 части 1 статьи 32 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях".

Решением ГУ - УПФ РФ в г. Нижневартовске ХМАО-Югры (межрайонное) от 13 апреля 2020 года Тараевой М.В. отказано в назначении страховой пенсии по старости, предусмотренной пунктом 2 части 1 статьи 32 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" (с учетом изменений, внесенных Федеральным законом от 03 октября 2018 года N 350-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам назначения и выплаты пенсий", вступившего в законную силу с 01 января 2019 года) и статьи 5 Федерального закона от 23 мая 2016 года N 143-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части увеличения пенсионного возраста отдельным категориям граждан".

Основанием для отказа послужило отсутствие возрастного ценза, дающего право на досрочное назначение страховой пенсии по старости (50 лет + 2 года к возрасту выхода на пенсию).

Как следует из решения пенсионного органа, на день обращения с заявлением о назначении пенсии (21 января 2020 года) страховой стаж истца составил 30 лет 07 месяцев 10 дней, стаж работы в местностях, приравненных к районам Крайнего Севера - 28 лет 00 месяцев 11 дней.

С учетом выработанного стажа и изменений, внесенных в законодательство Российской Федерации в части увеличения возраста выхода на пенсию, право на страховую пенсию по пункту 2 части 1 статьи 32 Федерального закона N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" и статьи 5 Федерального закона от 23 мая 2016 года N 143-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части увеличения пенсионного возраста отдельным категориям граждан" возникает у Тараевой М.В. по достижению возраста 52 лет, то есть с 07 февраля 2022 года.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении требований Тараевой М.В, суд первой инстанции, руководствуясь пунктом 2 части 1 статьи 32, частью 1.1 статьи 8 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях", приложением N 5 к указанному закону, статьей 5 Федерального закона от 23 мая 2016 года N 143-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части увеличения пенсионного возраста отдельным категориям граждан", исходил из того, что истец на момент обращения в пенсионный орган и по настоящее время замещает на постоянной основе должность муниципальной службы администрации г. Мегиона, поэтому не может претендовать на страховую пенсию по старости на основании пункта 2 части 1 статьи 32 Федерального закона "О страховых пенсиях" без учета положений, предусмотренных приложением N 5 к данному закону, то есть право на назначение пенсии у истца возникнет только с момента достижения возраста 50 лет +24 месяца.

С учетом изложенного суд первой инстанции пришел к выводу, с которым согласился суд апелляционной инстанции, что ответчик обоснованно отказал в назначении досрочной страховой пенсии истцу, поскольку на момент обращения истца в пенсионный орган условие о возрастном цензе не было соблюдено, указав на необходимость достижения Тараевой М.В. возраста 52 лет, учитывая факт ее замещения должности муниципальной службы администрации г. Мегиона.

Изучение материалов дела показывает, что выводы судов основаны на приведенном выше правовом регулировании спорных правоотношений, установленных судами обстоятельствах, и доводами кассационной жалобы не опровергаются.

При разрешении спора суды правильно применили и истолковали приведенные нормы материального права, вследствие чего пришли к законному и обоснованному выводу о том, что пенсионный возраст у женщины, замещающей должность муниципальной службы, приобретшей право на досрочную страховую пенсию по старости в соответствии с пунктом 2 части 1 статьи 32 Федерального закона "О страховых пенсиях" в 2020 году, увеличивается на 24 месяца и право на досрочную страховую пенсию возникает при достижении ею возраста 52 года.

Вопреки доводам кассационной жалобы, положение статьи 5 Федерального закона от 23 мая 2016 года N 143-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части увеличения пенсионного возраста отдельным категориям граждан", предусматривающей увеличение возраста для назначения страховой пенсии по старости лицам, замещающим должности государственной гражданской и муниципальной службы Российской Федерации, распространяется на Тараеву М.В, поскольку последняя на момент обращения в пенсионный орган и по настоящее время замещает на постоянной основе должность муниципальной службы администрации г. Мегиона.

Доводы кассационной жалобы о применении к настоящему спору положений части 3 статьи 7 Федерального закона от 23 мая 2016 года N 143-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части увеличения пенсионного возраста отдельным категориям граждан" и статьи 7 Федерального закона от 15 декабря 2001 года N 166-ФЗ "О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации", регулирующие условия назначения пенсии по выслуге лет государственным гражданским служащим и муниципальным служащим Российской Федерации, не могут быть приняты во внимание, поскольку основаны на неправильном применении и толковании норм материального права.

Положения вышеназванных нормативных актов, регулирующих условия назначения пенсии по выслуге лет государственным гражданским служащим и муниципальным служащим Российской Федерации, не могут быть применены к настоящему спору, поскольку истец просила назначить пенсию не по выслуге лет, а по основанию, предусмотренному пунктом 2 части 1 статьи 32 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" как женщине, родившей двух и более детей, достигшей возраста 50 лет, если она имеет страховой стаж не менее 20 лет и проработала не менее 12 календарных лет в районах Крайнего Севера либо не менее 17 календарных лет в приравненных к ним местностях.

Ссылка в кассационной жалобе о необоснованном применении к настоящему спору определения Конституционного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2019 года N 3370-О, является несостоятельной. При разрешении дела суды правильно руководствовались в том числе названным определением Конституционного Суда Российской Федерации, поскольку данным определением рассмотрен вопрос о законности пунктов 1 и 5 статьи 5 Федерального закона "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части увеличения пенсионного возраста отдельным категориям граждан", предусматривающих увеличение пенсионного возраста для государственных гражданских и муниципальных служащих Российской Федерации, которые применимы к настоящему спору.

По существу доводы кассационной жалобы сводятся к иному толкованию норм материального права, регулирующих порядок и условия назначения досрочной страховой пенсии женщинам, замещающим должность муниципальной службы, приобретшим право на досрочную страховую пенсию по старости в соответствии с пунктом 2 части 1 статьи 32 Федерального закона "О страховых пенсиях". Между тем иное понимание и толкование автором кассационной жалобы приведенных норм материального права не является основанием для отмены судебных постановлений.

Таким образом, в кассационной жалобе не приведено доводов и доказательств, опровергающих установленные судами обстоятельства и их выводов, как и не приведено оснований, которые в соответствии со статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации могли бы явиться безусловным основанием для отмены судебных постановлений.

Руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Нижневартовского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа-Югры от 28 июля 2020 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам суда Ханты-Мансийского автономного округа-Югры от 17 ноября 2020 года оставить без изменения, кассационную жалобу Тараевой Марианны Викторовны - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи