Кассационное определение СК по уголовным делам Девятого кассационного суда общей юрисдикции от 28 июня 2021 г. по делу N 7У-2488/2021[77-984/2021]

Судебная коллегия по уголовным делам Девятого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Железнова Е.В, судей Малышевой Н.В, Марковой Г.И, при ведении протокола помощником судьи Кувшиновой В.С, рассмотрев в открытом судебном заседании кассационную жалобу защитника-адвоката Афанасьевой М.Г. в интересах осужденного Л.С.И. на приговор Нерюнгринского городского суда Республики Саха (Якутия) с участием присяжных заседателей от 9 ноября 2020 года, апелляционное определение Верховного Суда Республики Саха (Якутия) от 2 февраля 2021 года,

УСТАНОВИЛА:

по приговору Нерюнгринского городского суда Республики Саха (Якутия) с участием присяжных заседателей от 9 ноября 2020 года

Л.С.И, не судимый, осужден по ч. 1 ст. 105 УК РФ к 9 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Срок отбывания наказания постановлено исчислять с момента вступления приговора в законную силу.

В соответствии с п. "а" ч. 31 ст. 72 УК РФ в срок лишения свободы Л.С.И. зачтено время содержания под стражей в период с 4 июня 2019 года по 6 июня 2019 года и с 28 октября 2020 года до даты вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

С осужденного Л.С.И. в пользу потерпевшей Л.И.Е. взыскано в счет возмещения материального ущерба, причиненного преступлением 170926, 62 руб, в счет компенсации морального вреда - 500000 рублей.

Приговором разрешены вопросы о процессуальных издержках и вещественных доказательствах.

Апелляционным определением Верховного Суда Республики Саха (Якутия) от 2 февраля 2021 года приговор оставлен без изменения.

В кассационной жалобе адвокат Афанасьева М.Г. в защиту осужденного Л.С.И. указывает, что на досудебной стадии производства по делу допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, влекущие невозможность принятия судом итогового решения по делу. Обосновывает тем, что руководителем следственного органа дважды (13 августа 2019 года и 18 сентября 2019 года) за пределами установленного срока предварительного следствия выносились постановления о возвращении уголовного дела следователю для производства дополнительного расследования. По мнению автора жалобы, данное обстоятельство влечет юридическую недействительность обвинительного заключения, но суд первой инстанции отказал в удовлетворении заявленного на предварительном слушании ходатайства о возвращении уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ.

Полагает, что дело рассмотрено с грубыми нарушениями уголовно-процессуального закона, в частности, ч. 6 и ч. 7 ст. 335 УПК РФ, что существенно повлияло на вынесенный присяжными заседателями вердикт.

В обоснование приводит доводы о нарушениях, допущенных при допросе свидетелей О.В.П, Е.А.В, М.Б.К, Л.О.И, Т.А.Т, Л.А.А.

Так, в присутствии присяжных заседателей в ходе допросов указанных свидетелей заявлялись и разрешались ходатайства процессуального характера об оглашении протоколов допросов и протоколов проверки показаний на месте, демонстрации фото и видеоматериалов, предъявлении протоколов и фототаблиц свидетелям; у свидетелей выяснялись вопросы, связанные с процедурой получения их показаний на предварительном следствии, т.е. в присутствии присяжных заседателей исследовались вопросы о допустимости доказательств; кроме того, государственным обвинителем в присутствии присяжных заседателей высказаны возражения на действия председательствующего по мотиву препятствия представлению доказательств.

У свидетелей выяснялись не имеющие отношения к фактическим обстоятельствам дела сведения: об их непроцессуальном общении по делу, о личности осужденного, отрицательно его характеризующие.

Государственный обвинитель оказывала на свидетелей давление, перебивая их, искажая и комментируя их показания, что председательствующим судьей было оставлено без внимания.

Судом было разрешено огласить показания свидетеля О.В.П. только в части возникших противоречий, но государственный обвинитель вышел за эти рамки, в результате чего ему было объявлено замечание. Протокол проверки показаний на месте О. был оглашен частично, но в нарушение ч. 5 ст. 281 УПК РФ фототаблица к протоколу исследована в полном объеме.

При отсутствии противоречий удовлетворено ходатайство государственного обвинителя об оглашении проверки показаний на месте свидетеля Л.Е.К, а также удовлетворено ходатайство о просмотре видеозаписи к данному протоколу, при этом видеозапись была просмотрена в отсутствии свидетеля и стороне защиты не предоставлена возможность после просмотра задать свидетелю вопросы.

Удовлетворив ходатайство государственного обвинителя об оглашении протокола проверки показаний на месте свидетеля О.В.П, суд сам установилоснования для оглашения, определив наличие противоречий между показаниями, однако, ходатайство государственного обвинителя об оглашении данного протокола не было обусловлено противоречиями. Тем самым, по мнению защитника, суд на себя взял функцию стороны обвинения, исследовав самостоятельно протокол и установив основания для его оглашения присяжным заседателям, что является нарушением ч. 3 ст. 15 УПК РФ.

В качестве основания для отмены приговора, защитник считает также исследование "шокирующих" доказательств - фотографий трупа потерпевшего, чем на присяжных заседателей оказано негативное эмоциональное воздействие, при том, что доказательственного значения фотографии не имели, поскольку труп потерпевшего был запечатлен после операционного вмешательства с ушитыми ранами.

Вердикт, как считает автор жалобы, вынесен незаконным составом коллегии, поскольку один из присяжных заседателей заявил самоотвод, указав на утрату объективности, но судом заявление о самоотводе было необоснованно отклонено.

Указанные доводы, по утверждению адвоката Афанасьевой М.Г, не получили надлежащей оценки суда апелляционной инстанции, в связи с чем просит отменить состоявшиеся по делу судебные решения, уголовное дело вернуть прокурору для устранения нарушений, препятствующих рассмотрению его в суде.

На жалобу государственным обвинителем принесены возражения, в которых приводятся суждения о законности и обоснованности приговора и апелляционного определения в отношении осужденного Л.С.И..

Заслушав доклад судьи Железнова Е.В, выступление осужденного Л.С.И. и его защитника-адвоката Афанасьевой М.Г. по доводам жалобы, потерпевшей Л.И.Е, просившей оставить без изменения обжалуемые судебные решения; мнение прокурора Литвиненко Е.В. о необходимости отмены обжалуемых решений и направлении дела на новое судебное рассмотрение в связи с допущенными при его рассмотрении существенными нарушениями норм уголовно-процессуального закона, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Вердиктом коллегии присяжных заседателей Л.С.И. признан виновным в том, что 9 мая 2019 года, в вечернее время, в "адрес"), нанес удар ножом Р.В.Е, перепутав его с Т.А.Т, к которому испытывал личную неприязнь, поскольку в ходе распития спиртных напитков между ними произошел конфликт, переросший в обоюдную драку, причинив телесные повреждения, повлекшие смерть потерпевшего.

Со ссылкой на вердикт коллегии присяжных заседателей Л.С.И. осужден за убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку.

Согласно ст. 401.1 УПК РФ суд кассационной инстанции проверяет по кассационной жалобе законность приговора, определения или постановления суда, вступившего в законную силу, то есть правильность применения норм уголовного и уголовно-процессуального закона.

В соответствии с ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

Такие нарушения допущены по настоящему уголовному делу.

В ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и в ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах закреплено право каждого на справедливое и публичное судебное разбирательство дела в разумный срок компетентным, независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Данные положения, являющиеся частью правовой системы Российской Федерации, означают, что рассмотрение дел должно осуществляться законно установленным составом суда без предубеждения, полно, всесторонне и объективно.

В ходе рассмотрения дела присяжным заседателем N 4 заявлен самоотвод. Присяжный заседатель пояснила, что на нее оказали влияние увиденные фотографии трупа при демонстрации государственным обвинителем фотографических материалов, являющихся составной частью заключения судебно-медицинской экспертизы. Отвечая на вопросы сторон и председательствующего, присяжный заседатель заявила об утрате объективности и беспристрастности, сообщила, что уже не сможет объективно выносить решение и возможно склонилась к одной из сторон (т. 7, л.д. 54 об.).

Суд отказал в удовлетворении заявления присяжного заседателя об отводе, поскольку она не нарушала предусмотренных законом обязанностей, на нее не было оказано незаконное воздействие и у нее не сформировалось стойкое мнение в пользу той или иной стороны.

Однако в силу ст. 329 УПК РФ основанием для замены присяжного заседателя является не только его отстранение от участия в судебном заседании за нарушение предусмотренных ч. 2 ст. 333 УПК РФ обязанностей, но и иные обстоятельства, вследствие которых он не может продолжать участвовать в судебном заседании.

Указанный выше присяжный заседатель по существу поставил председательствующего в известность о невозможности беспристрастно исполнять свои обязанности так, как того требует от него присяга, при этом она не исключила, что у нее уже сформировалось свое видение по делу, а причиной этого является воздействие фотографий, на которых запечатлено лицо трупа и которые не были допущены к исследованию, но она их увидела при демонстрации государственным обвинителем фотографических материалов.

Между тем, председательствующий не принял мер, предусмотренных ч. 3 ст. 329 УПК РФ, которые требовались в данном случае. В результате присяжный заседатель N 4, заявивший до окончания представления сторонами доказательств о невозможности быть объективной и беспристрастной при принятии решения, приняла участие в обсуждении вопросов, поставленных перед коллегией присяжных заседателей в соответствии с положениями ст. 339 УПК РФ, и вынесении вердикта.

При таких обстоятельствах объективность и беспристрастность суда, вынесшего вердикт по настоящему делу, вызывает сомнение.

Сомнения в объективности коллегии присяжных заседателей вызывают и другие нарушения уголовно-процессуального закона, допущенные в ходе судебного разбирательства.

Согласно ст. 335 УПК РФ в ходе судебного следствия в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 УПК РФ, при этом запрещается исследовать данные, способные вызвать предубеждение присяжных в отношении подсудимого.

При допросе свидетеля Т.А.Т. выяснялись обстоятельства конфликтов между Л.С.И. и другими людьми, происходивших в день совершения инкриминируемого преступления, но не связанных с предъявленным обвинением, а также поведение осужденного в ходе этих конфликтов: драки с "малолетками", "нефтянниками", "какой-то девушкой" (протокол судебного заседания листы 35, 38, 39).

Данные сведения не связаны с обстоятельствами, подлежащими установлению присяжными заседателями, негативно характеризуют личность Л.С.И. и способны вызвать предубеждение к нему присяжных заседателей, но председательствующий выяснение названных обстоятельств не ограничил, напротив, необоснованно отклонил возражения стороны защиты по этому поводу (протокол судебного заседания, л. 35).

У свидетеля Т.А.Т. выяснялось, обращался ли к нему Л.С.И. и его супруга (Л.О.А.) с просьбами, касающимися дачи показаний на стадии предварительного следствия, обстоятельства их общения, при том, что показания Т, данные на предварительном следствии, не оглашались (протокол судебного заседания, л. 40-42).

Аналогичные вопросы задавались свидетелю Л.О.А. и потерпевшей Л.И.Е, кроме того, выяснялись обстоятельства их внепроцессуального общения (протокол судебного заседания, л. 88, 92, 93).

Свидетелю Н.К.А. задавались вопросы о причинах, по которым он не давал показания на стадии предварительного следствия, но изъявил желание дать показания в суде, о его контактах с адвокатом (протокол судебного заседания, л. 146).

Государственным обвинителем выяснялись вопросы, касающиеся законности получения доказательств в ходе предварительного следствия, в частности, соблюдения процедуры допросов свидетелей: подписания свидетелями оглашенных протоколов, их прочтения, правильности отражения следователем показаний.

Такие вопросы задавались свидетелям Е.А.В. (протокол судебного заседания, л. 70-71), Л.О.А. (л. 91, 94), М.Е.К. (л. 74, 75), при этом аналогичный вопрос защитника свидетелю Л.С.И. о том, читала ли она протокол, суд снял с указанием на то, что данный вопрос направлен на выяснение процессуальных моментов проведения следственных действий, не подлежащих выяснению в присутствии присяжных заседателей (протокол судебного заседания, л. 95).

Кроме того, председательствующий судья сам выяснял у свидетелей М.Е.К. и Л.О.А. вопросы о том, верно ли следователь записал показания, в какой части показания изложены следователем неправильно (протокол судебного заседания, л. 76, 95-96).

Несмотря на то, что перечисленные выше обстоятельства в силу ч. 6 и ч. 7 ст. 335 УПК РФ не относились к вопросам, подлежащими разрешению присяжными заседателями, председательствующим судьей было допущено их исследование, что могло вызвать предубеждение присяжных заседателей к подсудимому и другим участникам процесса и оказать влияние на объективность коллегии присяжных заседателей.

При изложенных обстоятельствах судебная коллегия находит приговор в отношении Л.С.И. постановленным с существенными, повлиявшими на исход дела нарушениями норм уголовно-процессуального закона и подлежащим отмене с передачей уголовного дела на новое судебное рассмотрение.

Оснований для возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ судебная коллегия не находит, что не лишает сторону защиты заявить ходатайство об этом при новом рассмотрении уголовного дела.

На момент постановления приговора в отношении осужденного применялась мера пресечения в виде заключения под стражу. Однако применена данная мера пресечения после вынесения обвинительного вердикта, до этого момента Л.С.И. находился на подписке о невыезде и надлежащем поведении, нарушений условий этой меры пресечения им не допускалось. Принимая во внимание данное обстоятельство наряду с иными обстоятельствами дела, личность осужденного и необходимость обеспечения интересов правосудия при новом рассмотрении уголовного дела, судебная коллегия полагает необходимым освободить осужденного из-под стражи, избрав в отношении него меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 401.14 - 401.15 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

приговор Нерюнгринского городского суда Республики Саха (Якутия) с участием присяжных заседателей от 9 ноября 2020 года, апелляционное определение Верховного Суда Республики Саха (Якутия) от 2 февраля 2021 года в отношении Л.С.И. отменить, уголовное дело передать на новое судебное рассмотрение в тот же суд, но иным составом суда со стадии судебного разбирательства.

Л.С.И, из-под стражи освободить, избрать в отношении него меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

Председательствующий: Е.В. Железнов

Судьи: Н.В. Малышева

Г.И. Маркова