Определение СК по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 23 июня 2021 г. по делу N 8Г-10877/2021[88-14652/2021]

Судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего судьи Веркошанской Т.А, судей Камышановой А.Н, Тарасовой С.М, рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Журавлева Владимира Григорьевича, Журавлева Валерия Владимировича к закрытому акционерному обществу "Автодор" о возмещении компенсации морального вреда, по кассационной жалобе Журавлева Владимира Григорьевича, Журавлева Валерия Владимировича на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Курского областного суда от 19 января 2021 года

заслушав доклад судьи Камышановой А.Н, выслушав прокурора Рязанова В.В, судебная коллегия

установила

Журавлев В.Г, Журавлев В.В. обратились в суд с иском к закрытому акционерному обществу (далее по тексту ЗАО) "Автодор" о возмещении компенсации морального вреда. В обоснование требований указав, что 08 июня 2019 года в результате нарушения правил дорожного движения водителем ФИО24 являющимся сотрудником ЗАО "Автодор", при управлении автомобилем марки КАМАЗ 55111С, государственный регистрационный знак N, на нерегулируемом пешеходном переходе проезжей части ул. Литовской г. Курска был совершен наезд на пешехода ФИО20, которая в тот же день скончалась в больнице. Вина водителя ФИО23 установлена вступившим в законную силу приговором Промышленного районного суда г. Курска от 8 августа 2019 года. Согласно заключению эксперта N от 29 июня 2019 года пешеходу ФИО10 в результате дорожно- транспортного происшествия (далее по тексту ДТП) были причинены телесные повреждения, квалифицирующиеся как причинившая тяжкий вред здоровью человека по признаку значительной стойкой утраты трудоспособности не менее чем на одну треть, но в прямой причинной связи с наступлением смерти не находится. В результате причиненных ФИО10 травм, истцы, приходящиеся пешеходу ФИО10 "данные изъяты", перенесли нравственные страдания в связи с причинением тяжкого вреда здоровью близкому и родному человеку. Просили взыскать с ЗАО "Автодор" компенсацию морального вреда, причиненного им в связи с причинением тяжкого вреда здоровью ФИО10 в пользу Журавлева В.Г. - 500 000 рублей, в пользу Журавлева В.В. - 400 000 рублей.

Решением Промышленного районного суда г. Курска от 28 сентября 2020 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Курского областного суда от 19 января 2021 года, в удовлетворении иска отказано.

В кассационной жалобе истцы просят отменить апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Курского областного суда от 19 января 2021 года, направить дело на новое рассмотрение, указывают на нарушение судом норм материального права.

Согласно статье 379.7 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Изучив принятые по делу судебные акты, доводы, изложенные в жалобе, выслушав прокурора, считавшего необходимым отменить апелляционное определение и направить дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции, судебная коллегия приходит к выводу, что такие нарушения были допущены.

Судами установлено и подтверждается материалами дела, что 8 июня 2019 года в 11 часов 21 минуту, в результате нарушения правил дорожного движения водителем ФИО24 при управлении автомобилем марки КАМАЗ 55111С, государственный регистрационный знак N, на нерегулируемом пешеходном переходе проезжей части "адрес" был совершен наезд на пешехода ФИО20 ДД.ММ.ГГГГ, которая в тот же день в 18 часов 43 минуты, находясь в лечебном учреждении, умерла.

Виновным в ДТП признан водитель ФИО30, осужденный по приговору Промышленного районного суда г.Курска от 8 августа 2019 года по ч.1 ст. 264 УК РФ за нарушение лицом, управляющим автомобилем, правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью человека, к 2 годам ограничения свободы.

На момент ДТП, ФИО30 состоял в трудовых отношениях в должности водителя с ЗАО "Автодор".

Транспортное средство марки КАМАЗ 55111 С, государственный регистрационный знак N, находилось в пользовании ЗАО "Автодор" на основании договора N N безвозмездного пользования движимым государственным имуществом.

Согласно заключению эксперта N от 29 июня 2019 года (судебно-медицинская экспертиза трупа) смерть ФИО10. наступила в результате заболевания: "данные изъяты". Перечисленные в заключении телесные повреждения представляют собой тупую механическую сочетанную травму тела, компоненты которой следует оценивать в совокупности, как составляющие единого патоморфологического комплекса. Данная травма квалифицируется как причинившая тяжкий вред здоровью по признаку значительной стойкой утраты общей трудоспособности не менее чем на одну треть, но в прямой причинной связи с наступлением смерти ФИО10 не находится.

Истец Журавлев В.Г, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, являлся супругом умершей ФИО10, истец Журавлев В.В, ДД.ММ.ГГГГ года рождения - ее сыном.

Разрешая спор, суд первой инстанции, с выводами которого согласилась судебная коллегия по гражданским делам Курского областного суда, руководствуясь положениями пункта 1 статьи 150, статьями 151, 1064, пунктами 1 и 3 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации, пунктом 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", пришел к выводу об отказе в удовлетворении требований истцов о компенсации морального вреду в виду отсутствия причинно-следственной связи между наступлением смерти ФИО10 и действиями водителя ФИО23 а также недоказанностью осуществления истцами за ней ухода в лечебном учреждении, несения ответственности за ее состояние здоровья, в связи с чем, они лишились возможности ведения привычного образа жизни.

В кассационной жалобе истцы указывают на то, что в связи с травмированием ФИО10. в результате ДТП, им причинены нравственные страдания.

Эти доводы кассационной жалобы заслуживают внимания.

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья (статья 41 Конституции Российской Федерации).

Из изложенного следует, что государство должно защищать право граждан на жизнь и здоровье, обеспечивать его реализацию, уделяя надлежащее внимание вопросам предупреждения произвольного лишения жизни и здоровья, а также обязано принимать все разумные меры по борьбе с обстоятельствами, которые могут создать прямую угрозу жизни и здоровью граждан.

В соответствии с пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации жизнь, здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (часть 1 статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.

Отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда (абзац третий пункта 4 названного постановления Пленума).

Исходя из приведенных нормативных положений и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. В статье 151 Гражданского кодекса Российской Федерации закреплены общие правила по компенсации морального вреда без указания случаев, когда допускается такая компенсация. Поскольку возможность денежной компенсации морального вреда обусловлена посягательством на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, само по себе отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда.

Из содержания искового заявления следует, что Журавлеву В.Г. и Журавлеву В.В. причинены нравственные страдания в связи с травмированием ФИО10. в результате ДТП, выразившиеся в утрате здоровья близким им человеком, что привело к нарушению неимущественных прав на родственные и семейные связи.

Согласно статье 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

Семейная жизнь в понимании статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками.

Статьей 38 Конституции Российской Федерации и корреспондирующими ей нормами статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.

Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (пункт 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации).

Из Конвенции о защите прав человека и основных свобод в ее взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что семейная жизнь, семейные связи - это неимущественное благо, относящееся к категории неотчуждаемых и не передаваемых иным способом нематериальных благ, принадлежащих каждому человеку от рождения или в силу закона. В случае причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) в связи с причинением вреда здоровья их близкому родственнику. В данном случае не наступает правопреемство в отношении права на компенсацию морального вреда, поскольку такое право у членов семьи лица, которому причинен вред жизни или здоровью, возникает в связи со страданиями, перенесенными ими вследствие нарушения принадлежащих им неимущественных благ, в том числе семейных связей.

Однако суд первой инстанции неправильно истолковал и применил к спорным отношениям нормы материального права, регулирующие отношения по компенсации морального вреда, причиненного гражданину, вследствие чего, пришел к ошибочному выводу о том, что в связи с отсутствием причинно- следственной связи между смертью ФИО10 и причинением ей тяжкого вреда здоровью в результате ДТП, а также коротким промежутком времени между причинением тяжкого вреда здоровью и смертью их близкого и родного человека, "данные изъяты" Журавлеву В.Г, "данные изъяты" Журавлеву В.В. не причинены нравственные и моральные страдания.

Судом первой инстанции не учтено, что требования о компенсации морального вреда были заявлены супругом и сыном, в том числе по тем основаниям, что лично им в связи с трагическим случаем (травмированием), произошедшим с ФИО10. были причинены нравственные страдания, выразившиеся в ощущении бессилия от невозможности оказать помощь, в возникшем чувстве тревоги и неизвестности за дальнейшую судьбу ФИО10, то есть в нарушении их неимущественного права на родственные и семейные связи.

Указанная ошибка судом апелляционной инстанции не исправлена.

Таким образом, предметом настоящего спора является в том числе компенсация морального вреда за причинение нравственных страданий именно истцам Журавлеву В.Г. и Журавлеву В.В..

Приведенные судом апелляционной инстанции в обоснование отказа в удовлетворении исковых требований о компенсации морального вреда доводы об отсутствии доказательств осуществления истцами ухода за Журавлевой Т.Ф. в лечебном учреждении, несение ответственности за ее состояние здоровья законными также признаны быть не могут. Вследствие неправильного толкования и применения к спорным отношениям положений части 1 статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации суды не учли, что моральный вред - это не только физические, но и нравственные страдания гражданина в связи с нарушением принадлежащих ему нематериальных благ, в данном случае - права на родственные и семейные связи.

При таких обстоятельствах вывод судов об отсутствии правовых оснований для удовлетворения исковых требований о компенсации морального вреда в связи с причинением вреда здоровью их близкому родственнику нельзя признать правомерным.

Допущенные судом первой инстанции при рассмотрении дела нарушения норм материального права не были устранены судом апелляционной инстанции, который согласился с выводами суда первой инстанции об отказе во взыскании компенсации морального вреда сыну и супругу ФИО10 приведя в судебном постановлении те же мотивы, что и суд первой инстанции, однако по существу апелляционную жалобу Журавлева В.Г. и Журавлева В.В. не рассмотрел, формально отклонив доводы истцов - заявителей апелляционной жалобы.

Такой формальный подход суда апелляционной инстанции к рассмотрению настоящего дела противоречит требованиям правовых норм, регулирующих отношения по компенсации морального вреда и положениям статей 67, 71, 195 - 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, согласно которым при рассмотрении дела суд обязан исследовать по существу все фактические обстоятельства и не вправе ограничиваться установлением формальных условий применения нормы, а выводы суда о фактах, имеющих юридическое значение для дела, не должны быть общими и абстрактными, они должны быть указаны в судебном постановлении убедительным образом со ссылками на нормативные правовые акты и доказательства, отвечающие требованиям относимости и допустимости. В противном случае нарушаются задачи и смысл судопроизводства, установленные статьей 2 названного кодекса.

В соответствии с частью 1 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции повторно рассматривает дело в судебном заседании по правилам производства в суде первой инстанции с учетом особенностей, предусмотренных главой 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

В пунктах 23, 25 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 г. N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции" приведены разъяснения о том, что повторное рассмотрение дела в суде апелляционной инстанции предполагает проверку и оценку фактических обстоятельств дела и их юридическую квалификацию. Вне зависимости от доводов, содержащихся в апелляционных жалобе, представлении, суду апелляционной инстанции при рассмотрении дела следует проверять наличие предусмотренных частью 4 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации безусловных оснований для отмены судебного постановления суда первой инстанции.

Приведенные выше требования закона и разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации судом апелляционной инстанции при рассмотрении настоящего дела выполнены не были.

Таким образом, определение суда апелляционной инстанции нельзя признать основанным на законе.

Поскольку в настоящем деле судом первой инстанции были допущены нарушения норм материального права, в том числе, которые повлияли на исход дела, не были устранены судом апелляционной инстанции, принимая во внимание необходимость соблюдения разумных сроков судопроизводства (статья 6.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции находит необходимым отменить апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Курского областного суда от 19 января 2021 года с направлением дела на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 ГПК РФ, судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции

определила

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Курского областного суда от 19 января 2021 года отменить, направив дело на новое апелляционное рассмотрение в судебную коллегию по гражданским делам Курского областного суда.

Председательствующий:

Судьи: