Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 01 июня 2021 г. по делу N 8Г-8316/2021[88-8357/2021]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

Председательствующего Латушкиной С.Б.

судей Богдевич Н.В, Леонтьевой Т.В.

при участии прокурора восьмого отдела (кассационный) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Афонина А.В, рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-3209/2020, УИД 75RS0001-02-2020-003349-69 по иску Луговского Сергея Александровича, действующего в интересах несовершеннолетних Л.3, Л.4, Л.2, Логинова Николая Николаевича, Логиновой Веры Михайловны к Государственному учреждению здравоохранения "Краевая клиническая больница" о взыскании компенсации морального вреда, судебных расходов, по кассационной жалобе государственного учреждения здравоохранения "Краевая клиническая больница" на решение Центрального районного суда г. Читы от 24 августа 2020 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Забайкальского краевого суда от 18 февраля 2021 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Латушкиной С.Б, заключение прокурора восьмого отдела (кассационный) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Афонина А.В, полагавшего кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Луговской С.А, действующий в интересах несовершеннолетних Л.3, Л.4, Л.2, Логинов Н.Н, Логинова В.М, каждый в отдельности обратились в суд с иском к Государственному учреждению здравоохранения "Краевая клиническая больница" (далее - ГУЗ "Краевая клиническая больница") о взыскании компенсации морального вреда, судебных расходов.

В обоснование исковых требований Луговский С.А, действующий в интересах несовершеннолетних Л.3, Л.4, Л.2, Логинов Н.Н, Логинова В.М. указали, что Л. ДД.ММ.ГГГГ рождения находилась на учёте с диагнозом " "данные изъяты"" в ГУЗ "Кыринская центральная районная больница". ДД.ММ.ГГГГ врачи сообщили истцу, что женщина умерла. 8 апреля 2019 г. возбуждено уголовное дело N по части 2 статьи 109 УК РФ - причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей в отношении лиц, которые отвечали за ведение беременности женщины, ведения родов, ведения реанимационных мероприятий, в данное время проводятся следственные мероприятия. Луговской С.А постановлением от 8 апреля 2019 г. признан потерпевшим. Согласно медицинским документам Л, симптомы заболевания, которые привели к летальному исходу, возникли у беременной на сроке 31-32 недели, именно в этот период можно было сохранить жизнь женщине. В заключения эксперта N указано, что возникшее "данные изъяты" не было своевременно заподозрено, не было своевременно распознано, лечебные действия направленные на его устранение были неполными и запоздалыми, поэтому следует их считать дефектом оказания медицинской помощи Л. В результате этого произошла "данные изъяты". В силу развивавшейся "данные изъяты" болезни возможность выздоровления у Л. с этого момента отсутствовала, вся дальнейшая интенсивная терапия носила постсиндромный характер и наступление летального исхода в данной ситуации было абсолютно закономерным. В связи со смертью Л. истец и дети, мать и отец, свекровь понесли невосполнимую утрату близкого им человека, испытывают нравственные страдания.

Истцы просили взыскать с ГУЗ "Краевая клиническая больница" г. Чита в пользу Луговского С.А, Л.3, Л.4, Л.2, Логинова Н.Н, Логиновой В.М. компенсацию морального вреда в размере 2 000 000 рублей в пользу каждого, взыскать с ГУЗ "Краевая клиническая больница" в пользу Луговского С.А. судебные расходы в размере 100 000 рублей.

К участию в деле в качестве третьих лиц привлечены ГУЗ "Кыринская центральная районная больница", ГБУЗ "Забайкальский краевой перинатальный центр".

Определением от 22 июня 2020 года к участию в деле в качестве соответчика привлечён Департамент государственного имущества и земельных отношений Забайкальского края, в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены Министерство здравоохранения Забайкальского края, Костромитин С.В.

Решением Центрального районного суда г. Читы от 24 августа 2020 г. исковые требования Луговского С.А, действующего в интересах несовершеннолетних Л.3, Л.4, Л.2, Логинова Н.Н, Логиновой В.М. к Государственному учреждению здравоохранения "Краевая клиническая больница" о взыскании компенсации морального вреда, судебных расходов удовлетворены частично.

С ГУЗ "Краевая клиническая больница" в пользу Луговского С.А, Л.3, Л.4, Л.2, Логинова Н.Н, Логиновой В.М. взыскана компенсация морального вреда в размере 15 000 рублей в пользу каждого.

С ГУЗ "Краевая клиническая больница" в пользу Луговского С.А. взысканы судебные расходы на оплату услуг представителя в размере 7 000 рублей.

При недостаточности имущества ГУЗ "Краевая клиническая больница", на которое может быть обращено взыскание, субсидиарная ответственность перед Луговским С.А, Л.3, Л.4, Л.2, Логиновым Н.Н, Логиновой В.М. возложена на Департамент государственного имущества и земельных отношений Забайкальского края.

С ГУЗ "Краевая клиническая больница" взыскана государственная пошлина в доход местного бюджета в размере 300 рублей.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Забайкальского краевого суда от 18 февраля 2021 г. решение Центрального районного суда г. Читы от 24 августа 2020 г. частично изменено.

С ГУЗ "Краевая клиническая больница" в пользу Луговского С.А, Л.3, Л.4, Л.2, Логинова Н.Н, Логиновой В.М. взыскана компенсация морального вреда в размере 500 000 рублей в пользу каждого.

С ГУЗ "Краевая клиническая больница" в пользу Луговского С.А. взысканы судебные расходы на оплату услуг представителя в размере 30 000 рублей.

В остальной части решение суда оставлено без изменения.

В кассационной жалобе, поданной в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции, ГУЗ "Краевая клиническая больница" просит отменить решение Центрального районного суда г. Читы от 24 августа 2020 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Забайкальского краевого суда от 18 февраля 2021 г.

Относительно доводов кассационной жалобы прокуратурой Забайкальского края принесены письменные возражения.

В судебное заседание судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции иные лица, участвующие в деле, надлежаще извещённые о времени и месте рассмотрения дела в суде кассационной инстанции, не явились, сведений о причинах неявки не представили. На основании части 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ) судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, в письменных возражениях на кассационную жалобу, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции находит кассационную жалобу подлежащей удовлетворению.

Согласно части 1 статьи 379.7 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Такие нарушения были допущены судами первой и апелляционной инстанции при рассмотрении данного дела, и они выразились в следующем.

Судом установлено и следует из материалов дела, что 14 февраля 2019 г, в период с 11 до 15 часов, для родоразрешения путём "данные изъяты" из Государственного бюджетного учреждения здравоохранения "Забайкальский краевой перинатальный центр" в Государственное учреждение здравоохранения "Краевая клиническая больница" поступила беременная Л, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, с диагнозом: "данные изъяты". Жалобы на "данные изъяты".

ДД.ММ.ГГГГ в период времени с 17 часов 30 минут по 18 часов 11 минут врачами ГУЗ "Краевая клиническая больница" Л. проведена "данные изъяты", в результате которой родились два мальчика.

Л. переведена в отделение реанимации и интенсивной терапии ГУЗ "Краевая клиническая больница" с диагнозом: "данные изъяты"

18 февраля 2019 г. в 12 часов 40 минут Л. проведена неудачная "данные изъяты".

18 февраля 2019 г. в 12 часов 51 минуту Л. выполнено "данные изъяты", по результатам которого установлен "данные изъяты", в 13 часов 15 минут у Л. наступила "данные изъяты", в 14 часов 10 минут проведено "данные изъяты", по результатам которого выявлена "данные изъяты", в 15 часов 50 минут Л. выполнено "данные изъяты", в период с 16 до 17 часов Л. проведена "данные изъяты". ДД.ММ.ГГГГ в 07 часов наступила смерть

Из выписки из протокола патолого-анатомического вскрытия от ДД.ММ.ГГГГ следует, что причиной смерти Л. явился "данные изъяты".

Л. являлась супругой Луговского С.А, матерью несовершеннолетних Л.2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, Л.4, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, Л.3, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, а также дочерью Логинова Н.Н. и Логиновой В.М.

На основании постановления следователя Борзинского межрайонного следственного отдела СУ СК России по Забайкальскому краю от 16 мая 2019 г. назначена комиссионная судебно-медицинская экспертиза по материалам уголовного дела по факту ненадлежащего оказания медицинской помощи Л.

Эксперты КГБУЗ "Бюро судебно-медицинской экспертизы" в своём заключении N от 20 ноября 2019 г. пришли к выводу, что на этапе оказания помощи в ГУЗ "Краевая клиническая больница" был допущен дефект оказания медицинской помощи Л, повлиявший на исход заболевания. "данные изъяты". Причина смерти Л. напрямую связана с нераспознанным своевременно осложнением "данные изъяты".

Судебно-медицинская экспертная комиссия обратила внимание на то, что при "данные изъяты" Л. ДД.ММ.ГГГГ в отделении общей реанимации ГУЗ "ККБ" было получено ятрогенное осложнение - "данные изъяты" Это ятрогенное осложнение в данном конкретном случае следует считать дефектом оказания медицинской помощи Л. на данном этапе.

На основании постановления следователя по расследованию особо важных дел СУ СК России по Забайкальскому краю от 22 декабря 2019 г. назначена комиссионная судебно-медицинская экспертиза по материалам уголовного дела по факту ненадлежащего оказания медицинской помощи Л, медицинским документам.

Согласно выводам заключения повторной комиссионной судебно- медицинской экспертизы казённого учреждения Ханты-Мансийского автономного округа - Югры "Бюро судебно-медицинской экспертизы" N от 9 апреля 2020 г, следует, что "данные изъяты"

"данные изъяты"

"данные изъяты"

Постановлением старшего следователя третьего отдела по расследованию особо важных дел (о преступлениях прошлых лет) следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Забайкальскому краю от 29 апреля 2020 г. уголовное дело N прекращено по основанию, предусмотренному пунктом 2 части 1 статьи 24 УПК РФ, в связи с отсутствием в действиях врача анестезиолога-реаниматолога ГУЗ "Краевая клиническая больница" Костромина С.В. состава преступления, предусмотренного частью 2 статьи 109 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Решением комиссии Министерства здравоохранения Забайкальского края от 30 июня 2019 г. по случаю материнской смертности Л, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, объём обследований и оказание медицинской помощи Л. признан соответствующим приказу от 1 ноября 2012 г. N 572н Министерства здравоохранения Российской Федерации "О порядке оказания медицинской помощи по профилю "акушерство и гинекология (за исключением использования вспомогательных репродуктивных технологий". Единогласным решением комиссии случай материнской смерти Л. признан неуправляемым.

Разрешая спор и частично удовлетворяя заявленные истцами требования, суд первой инстанции, оценив представленные в материалы дела доказательства, пришёл к выводу, что при оказании медицинской помощи Л. был допущен дефект в её оказании.

При этом суд первой инстанции исходил из того, что выводами экспертов, содержащихся в заключении эксперта N (комиссионной судебно-медицинской экспертизы) Краевого государственного бюджетного учреждения здравоохранения "Бюро судебно-медицинской экспертизы", в заключении (экспертизе по материалам дела) N КУЗ Ханты-Мансийского автономного округа - Югры "Бюро судебно-медицинской эксперты", проведённых в рамках расследования уголовного дела, подтверждается, что при своевременном диагностировании осложнения "данные изъяты", можно было избежать "данные изъяты". При соблюдении всего этого шансов на благоприятный исход было бы больше.

Сославшись на положения статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции пришёл к выводу о наличии оснований для взыскания в пользу истцом компенсации морального вреда в размере по 15 000 руб. в пользу каждого из истцов.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд первой инстанции указал, что принял во внимание фактические обстоятельства дела, характер допущенных в отношении истцов нарушений законодательства об охране здоровья граждан при оказании медицинской помощи близкому человеку, характер и степень физических и нравственных страданий истцов, их индивидуальные особенности, длительность допущенных нарушений, а также требования разумности и справедливости.

Руководствуясь положениями статей 98, 100 ГПК РФ, установив факт несения Луговским С.А. расходов на оплату услуг представителя, суд первой инстанции, исходя из сложности и продолжительности спора, объёма и содержания выполненной представителем истца работы, принципов баланса интересов сторон, справедливости, добросовестности, разумности, результат рассмотрения дела, пришёл к выводу о наличии оснований для взыскания в пользу Луговского С.А. судебных расходов на оплату услуг представителя.

Суд апелляционной инстанции, соглашаясь с выводами суда первой инстанции о наличии оснований для удовлетворения требований истцов о взыскании с ответчика ГУЗ "Краевая клиническая больница" компенсации морального вреда, не согласился с определённым судом размером компенсации морального вреда, указав, что при его определении суд первой инстанции не выяснил тяжесть причинённых истцам физических и нравственных страданий, не учёл индивидуальные особенности личности истцом, их возраст, психологическое состояние, семейную, психологическую связь.

С учётом указанных обстоятельств, суд апелляционной инстанции счёл возможным в соответствии с пунктом 2 статьи 3271 ГПК РФ в интересах законности выйти за пределы доводов апелляционной жалобы и проверить решение суда в части размера взысканной судом компенсации морального вреда в пользу всех истцов в целях защиты нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов участников гражданских правоотношений.

Определяя размер компенсации морального вреда, подлежащего взысканию в пользу истцов, суд апелляционной инстанции исходил из того, что Л. погибла в молодом возрасте в результате неправильно оказанной ей медицинской помощи, что привело к её смерти, вопреки целям и задачам учреждения здравоохранения, определённых нормами Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N323-Ф3 "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", по соблюдению прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечению связанных с этими правами государственных гарантий; о приоритете интересов пациента при оказании медицинской помощи (пункты 1 и 2 статьи 4 названного федерального закона). Смерть Л. в силу родственных и семейных отношений безусловно причинила истцам моральный вред, нарушила семейные связи.

Сославшись на глубину и характер физических и нравственных страданий в связи с гибелью и безвозвратностью утраты близкого человека - матери, супруги, дочери, учитывая малолетний возраст Л.3 и Л.4, несовершеннолетний возраст Л.2, оставшихся без материнской опеки по вине лечебного учреждения, допустившего дефекты оказания медицинской помощи, престарелый возраст родителей, которые остались без заботы дочери, супруга, который лишился любимого и близкого человека, на которого после смерти супруги легла забота о только что родившихся детях, а также осознание того, что дети остались без материнской заботы и любви, степени вины ответчика, суд апелляционной инстанции пришёл к выводу о том, что компенсация морального вреда в размере по 500 000 рублей в пользу каждого будет отвечать требованиям разумности и справедливости.

Также суд апелляционной инстанции пришёл к выводу, что исходя из категории спора, продолжительности рассмотрения дела, объёма оказанных представителем услуг, с учётом требований разумности и справедливости, в пользу Луговского С.А. подлежат взысканию судебные расходы на оплату услуг представителя в размере 30 000 руб.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает, что приведённые выводы суда первой и апелляционной инстанций основаны на неправильном толковании и применении норм материального права к спорным отношениям и сделаны с нарушением норм процессуального права.

В соответствии со статьёй 2 Конституции Российской Федерации человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (часть 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения (часть 2 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (статья 18 Конституции Российской Федерации).

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья (статья 41 Конституции Российской Федерации). Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулируются Федеральным законом от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее - Федеральный закон "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Согласно пункту 1 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Охрана здоровья граждан - это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (пункт 2 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В силу статьи 4 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - это физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объёме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (части 1, 2 статьи 19 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: 1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; 2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; 3) на основе клинических рекомендаций; 4) с учётом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (часть 1 статьи 37 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причинённый жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объёме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Исходя из приведённых положений Конституции Российской Федерации и правовых норм, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Из содержания искового заявления истцов усматривается, что основанием их обращения в суд с требованием о компенсации причинённого им морального вреда явилось некачественное оказание Л. медицинской помощи в ГУЗ "Краевая клиническая больница", приведшее, по их мнению, к причинению смерти Л. Смерть дочери, матери, жены привела к огромным нравственным и моральным страданиям семьи. В связи со смертью Л. супруг Луговской С.А, несовершеннолетние дети Л.3, Л.4 и Л.2, мать Логинова В.М, отец Логинов Н.Н. понесли невосполнимую утрату близкого им человека.

Пунктом 2 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что нематериальные блага защищаются в соответствии с данным кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12) вытекает из существа нарушенного нематериального блага или личного неимущественного права и характера последствий этого нарушения.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 "Обязательства вследствие причинения вреда" (статьи 1064 - 1101) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причинённый личности или имуществу гражданина, а также вред, причинённый имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объёме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причинённый его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причинённых потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

Как разъяснено в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора. Одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом.

Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учётом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесённых им страданий (абзац второй пункта 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда").

В пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина" разъяснено, что по общему правилу, установленному статьёй 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьёй 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Таким образом, по общему правилу необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности за причиненный вред, в том числе моральный, являются: причинение вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда. При этом гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине. Исключения из этого правила установлены законом, в частности статьей 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации. Поскольку компенсация морального вреда, о взыскании которой в связи с некачественным оказанием медицинской помощи сотрудниками ГУЗ "Краевая клиническая больница" заявлено истцами, является одним из видов гражданско-правовой ответственности, нормы Гражданского кодекса Российской Федерации (статья 1064), устанавливающие основания ответственности в случае причинения вреда, применимы как к возмещению имущественного, так и морального вреда.

Следовательно, для привлечения к ответственности в виде компенсации морального вреда юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются обстоятельства, связанные с тем, что потерпевший перенёс физические или нравственные страдания в связи с посягательством причинителя вреда на принадлежащие ему нематериальные блага, при этом на причинителе вреда лежит бремя доказывания правомерности его поведения, а также отсутствия его вины, то есть установленная законом презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Применительно к спорным отношениям в соответствии с действующим правовым регулированием медицинская организация - ГУЗ "Краевая клиническая больница" - должна доказать отсутствие своей вины в причинении морального вреда Логовскому С.А, несовершеннолетним Л.3, Л.4 и Л.2, а также Логиновой В.М, Логинову Н.Н. в связи с некачественным оказанием медицинской помощи Л.

Однако в настоящем деле суды первой и апелляционной инстанций неправильно применили к спорным отношениям нормы материального права, регулирующие отношения по возмещению вреда, причинённого гражданину, в системной взаимосвязи с нормативными положениями, регламентирующими обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья, включая государственные гарантии обеспечения качества оказания медицинской помощи.

Удовлетворяя требования истцов о компенсации морального вреда, суд первой инстанции исходил из того, что в действиях работников ГУЗ "Краевая клиническая больница" установлены недостатки оказания медицинской помощи Л, указав на то, что вопрос о наличии дефектов при оказании медицинской помощи Л. подробно исследован в заключениях судебных экспертиз, которыми подтверждено, что при своевременном диагностировании осложнения "данные изъяты", своевременном "данные изъяты", можно было избежать "данные изъяты". При соблюдении всего этого шансов на благоприятный исход было бы больше.

При этом суд первой инстанции исходил из того, отсутствие причинно-следственной связи между некачественным оказанием медицинской помощи Л. и её смертью, на что ссылался ответчик в ходе рассмотрения дела, не свидетельствует об отсутствии оснований для взыскания в пользу истцов компенсации морального вреда.

С учётом изложенного, суд первой инстанции пришёл к выводу о взыскании с ответчика в пользу истцов компенсации морального вреда в размере 15 000 руб. в пользу каждого.

Вместе с тем, устанавливая компенсацию морального вреда в размере 15 000 руб, подлежащего взысканию с ГУЗ "Краевая клиническая больница" в пользу каждого из истцов, суд первой инстанции ограничился приведением в судебном постановлении нормативных положений, регулирующих вопросы компенсации морального вреда и определения размера такой компенсации, разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению и ссылкой на общие принципы определения размера компенсации морального вреда, закреплённые в названных нормативных положениях: характер нравственных страданий, обстоятельства дела, требования разумности и справедливости, однако не применили их к спорным отношениям.

Суд первой инстанции не указал, какие же конкретно обстоятельства дела повлияли на размер взысканной суммы компенсации морального вреда и какие из этих обстоятельств послужили основанием для уменьшения суммы компенсации морального вреда, заявленной истцами в иске.

Суд апелляционной инстанции, соглашаясь с выводами суда первой инстанции о том, что при оказании Л. медицинской помощи ГУЗ "Краевая клиническая больница" были допущены дефекты оказания медицинской помощи, указал, что решение суда в данной части не оспаривается, соответственно предметом проверки суда апелляционной инстанции не является.

Вместе с тем, не соглашаясь с выводами суда первой инстанции в части определённого судом размера компенсации морального вреда, суд апелляционной инстанции сделал вывод о том, что Л. погибла в результате неправильно оказанной ей медицинской помощи, что привело к её смерти.

В решении суда первой инстанции выводов о наличии причинно-следственной связи между дефектами оказанной Л. медицинской помощи и смертью не содержится.

Суд апелляционной инстанции указал, что решение суда в части наличия оснований для компенсации морального вреда, то есть в части установления обстоятельств, влекущих основания для возложения на ответчика обязанности компенсировать истцам моральный вред, предметом проверки не является, при этом суд апелляционной инстанции приходит к выводу о том, что дефекты оказания медицинской помощи повлекли смерть Л.

Указывая на то, что дефектами оказания медицинской помощи Л. и её последующей смертью истцам причинён моральный вред, поскольку смерть Л. в силу родственных и семейных отношений безусловно причинила истцам моральный вред, нарушила семейные связи, суд апелляционной инстанции, принимая во внимание глубину и характер физических и нравственных страданий в связи с гибелью и безвозвратностью утраты близкого человека, пришёл к выводу, что разумным и справедливым размером компенсации морального вреда будет являться сумма в размере 500 000 руб. в пользу каждого из истцов.

Между тем выводы суда апелляционной инстанции о причинно-следственной связи между недостатками медицинской помощи, оказанной Л. в ГУЗ "Краевая клиническая больница", её наступившей смертью и причинением тем самым истцам морального вреда, надлежащим образом не мотивированы.

Согласно пункту 2 части 4 статьи 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в мотивировочной части решения суда должны быть указаны обстоятельства дела, установленные судом; доказательства, на которых основаны выводы суда об этих обстоятельствах; доводы, по которым суд отвергает те или иные доказательства; законы, которыми руководствовался суд.

Данные требования в силу абзаца второго части 1 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации распространяются и на суд апелляционной инстанции.

В нарушение приведённых требований гражданского процессуального закона в апелляционном определении не приведено ссылок на доказательства, которые, по мнению суда апелляционной инстанции, свидетельствуют о том, что допущенные ГУЗ "Краевая клиническая больница" дефекты при оказании медицинской помощи Л. повлекли её смерть, что в том числе послужило основанием для увеличения компенсации морального вреда.

Приведя в апелляционном определении выводы, содержащиеся в заключении ГКБУЗ "Бюро судебно-медицинской экспертизы" N от 20 ноября 2019 г. и в заключении повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы КУ Ханты-Менсийского автономного округа - Югры "Бюро судебно-медицинской экспертизы" N от 9 апреля 2020 г, суд апелляционной инстанции оставил без внимания, что выводы экспертов о наличии причинно-следственной связи между смертью Л. и дефектами оказания медицинской помощи, противоречивы.

Так, в заключении эксперта N комиссионной судебно-медицинской экспертизы ГКБУЗ "Бюро судебно-медицинской экспертизы" эксперты пришли к выводу, что причина смерти Л. напрямую связана с нераспознаванием осложнения "данные изъяты".

Однако в заключении повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы КУ Ханты-Менсийского автономного округа - Югры "Бюро судебно-медицинской экспертизы" N от 9 апреля 2020 г. эксперты пришли к выводу о том, прямой причинно-следственной связи между оказанием медицинской помощи Л, возникшим осложнением при "данные изъяты" и наступлением смерти Л. нет. Эксперты указали, что возникшее осложнение при "данные изъяты", было неотвратимым, вызванным характером и тяжестью основного заболевания, и в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти не состоит.

При таких обстоятельствах вывод суда апелляционной инстанции о том, что недостатки в оказании Л. медицинской помощи в ГУЗ "Краевая клиническая больница" повлекли смерть последней, что является основанием для компенсации истцам морального вреда не соответствует приведённым выше положениям Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", статей 151, 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации и разъяснениям по их применению, изложенным в постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" и от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина".

Также судебная коллегия отмечает, что судами первой и апелляционной инстанций дана неправильная правовая оценка спорных отношений, предмета заявленных истцами исковых требований и их обоснования.

Делая вывод о наличии правовых оснований для возложения на ответчика обязанности компенсировать истцам моральный вред, в связи с допущенными нарушениями при оказании медицинской помощи в ГУЗ "Краевая клиническая больница", суды первой и апелляционной инстанций не учли, что истцы связывали некачественное оказание медицинской услуги именно с наступлением смерти Л. Именно со смертью Л. истцы связывали причинение им нравственных страданий.

Возлагая на ответчика обязанность компенсировать моральный вред за допущенные ответчиком недостатки оказания медицинской помощи, суд первой инстанции, установив, что при оказании медицинской помощи Л. были допущены дефекты, не определил, какие права истцов нарушены выявленными дефектами, притом, что суд первой инстанции не сделал выводов о наличии причинной связи между недостатками оказания медицинской помощи и наступившей смертью, с чем истцы связывали своё право на компенсацию морального вреда. В то же время суд апелляционной инстанции, не устанавливая новых обстоятельств, сделал вывод, что смерть Л. явилась следствием допущенных недостатков при оказании ей медицинской помощи в ГУЗ "Краевая клиническая больница", что послужило основанием для изменения определённого судом первой инстанции размера компенсации морального вреда.

Законодатель, закрепив в статье 151 Гражданского кодекса Российской Федерации общие правила компенсации морального вреда, не установилограничений в отношении случаев, когда допускается такая компенсация. При этом согласно пункту 2 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации нематериальные блага защищаются в соответствии с этим кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и тех пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12 Гражданского кодекса Российской Федерации) вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения.

По данному делу юридически значимым и подлежащим установлению с учётом правового обоснования истцами заявленных исковых требований, положениями Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", статьями 151, 1064, 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации и иных норм права, подлежащих применению к спорным отношениям, являлось выяснение обстоятельств, касающихся того, повлекли ли выявленные недостатки оказания медицинской помощи, выразившиеся в неудачной "данные изъяты" наступление смерти Л, а также определение степени нравственных страданий истцов с учётом фактических обстоятельств причинения им морального вреда и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесённых ими переживаний в результате ненадлежащего оказания Л. медицинской помощи в ГУЗ "Краевая клиническая больница".

От выяснения данных обстоятельств зависело правильное разрешение судом спора по требованиям истцов о взыскании компенсации морального вреда, однако эти юридически значимые обстоятельства суды первой и апелляционной инстанций фактически не определили и не установили.

Частью 1 статьи 12 ГПК РФ установлено, что правосудие по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон.

Суд, сохраняя независимость, объективность и беспристрастность, осуществляет руководство процессом, разъясняет лицам, участвующим в деле, их права и обязанности, предупреждает о последствиях совершения или несовершения процессуальных действий, оказывает лицам, участвующим в деле, содействие в реализации их прав, создает условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законодательства при рассмотрении и разрешении гражданских дел (часть 2 статьи 12 ГПК РФ).

В силу части 1 статьи 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Частью 2 статьи 56 ГПК РФ предусмотрено, что суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

Обстоятельства дела, которые в соответствии с законом должны быть подтверждены определенными средствами доказывания, не могут подтверждаться никакими другими доказательствами (статья 60 ГПК РФ).

В соответствии с частью 3 статьи 67 ГПК РФ суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими (часть 4 статьи 67 ГПК РФ).

Согласно статье 188 ГПК РФ в необходимых случаях при осмотре письменных доказательств суд может привлекать специалистов для получения консультаций, пояснений и оказания непосредственной технической помощи. Лицо, вызванное в качестве специалиста, обязано явиться в суд, отвечать на поставленные судом вопросы, давать в устной или письменной форме консультации и пояснения, при необходимости оказывать суду техническую помощь. Специалист дает суду консультацию в устной или письменной форме, исходя из профессиональных знаний, без проведения специальных исследований, назначаемых на основании определения суда.

При возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу. Проведение экспертизы может быть поручено судебно-экспертному учреждению, конкретному эксперту или нескольким экспертам (часть 1 статьи 79 ГПК РФ).

В силу части 1 статьи 85 ГПК РФ эксперт обязан явиться по вызову суда для личного участия в судебном заседании и ответить на вопросы, связанные с проведенным исследованием и данным им заключением.

В связи с возникшими сомнениями в правильности или обоснованности ранее данного заключения, наличием противоречий в заключениях нескольких экспертов суд может назначить по тем же вопросам повторную экспертизу, проведение которой поручается другому эксперту или другим экспертам. В определении суда о назначении дополнительной или повторной экспертизы должны быть изложены мотивы несогласия суда с ранее данным заключением эксперта или экспертов (части 2, 3 статьи 87 ГПК РФ).

В соответствии с частью 3 статьи 86 ГПК РФ заключение эксперта для суда необязательно и оценивается судом по правилам, установленным в статье 67 данного кодекса.

В пункте 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении" разъяснено, что заключение эксперта, равно как и другие доказательства по делу, не являются исключительными средствами доказывания и должны оцениваться в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами (статья 67, часть 3 статьи 86 ГПК РФ). Оценка судом заключения должна быть полно отражена в решении. При этом суду следует указывать, на чём основаны выводы эксперта, приняты ли им во внимание все материалы, представленные на экспертизу, и сделан ли им соответствующий анализ.

Данные требования процессуального закона о доказательствах и доказывании судебными инстанциями выполнены не были.

Суды первой и апелляционной инстанций в основу принятых ими решений положили заключения комплексных судебно-медицинских экспертиз ГКБУЗ "Бюро судебно-медицинской экспертизы" N от 20 ноября 2019 г. КУ Ханты-Менсийского автономного округа - Югры "Бюро судебно-медицинской экспертизы" N от 9 апреля 2020 г, проведённых в рамках уголовного дела, на основании которых суд первой инстанции сделал вывод о наличии дефектов оказания медицинской помощи Л, а суд апелляционной инстанции пришёл к выводу, что установленные дефекты повлекли смерть Л, то есть состоят в причинно-следственной связи между установленными недостатками медицинской помощи, оказанной Л. в ГУЗ "Краевая клиническая больница", и наступлением её смерти.

Однако противоречия в выводах экспертов о наличии причинно-следственной связи между установленными недостатками медицинской помощи, оказанной Л. в ГУЗ "Краевая клиническая больница", и наступлением её смерти, судами не устранены.

Для устранения противоречий и разъяснения выводов, имеющихся в заключениях комиссионных судебно-медицинских экспертиз, проведённых в рамках уголовного дела, суду следовало вызвать в судебное заседание и допросить экспертов, которые принимали участие в проведении экспертиз (часть 1 статьи 85 ГПК РФ), при необходимости привлечь специалистов (статья 188 ГПК РФ), истребовать от ответчика доказательства, подтверждающие, что при оказании медицинской помощи Л. в соответствии с утверждёнными стандартами по её заболеванию не имелось возможности избежать смерти пациента.

Судами первой и апелляционной инстанции также не принято во внимание, что результаты комиссионных судебно-медицинских экспертиз, проведённых в рамках уголовного дела, оценивались органами предварительного расследования в целях установления наличия оснований для возбуждения уголовного дела и привлечения виновных лиц к уголовной ответственности, и они не могли в соответствии с приведёнными выше нормами ГПК РФ препятствовать суду назначить экспертизу по гражданскому делу.

Вопрос о наличии причинно-следственной связи дефектов оказания медицинской помощи с наступлением смерти пациента требует специальных знаний в области медицины и может быть разрешён судом в том числе с привлечением специалистов для получения консультаций или при проведении судебной экспертизы.

По смыслу пункта 1 статьи 196 ГПК РФ, суд, исходя из характера спорных отношений, обязан был дать самостоятельную оценку юридически значимому вопросу о наличии либо отсутствии причинно-следственной связи между действиями (бездействием) ответчика и смертью Л, при необходимости поставив на обсуждение сторон вопрос о назначении по делу судебной экспертизы по правилам статьи 79 ГПК РФ, обеспечив при этом истцу и ответчику возможность реализовать права, предусмотренные процессуальным законом (просить суд назначить проведение экспертизы в конкретном судебно-экспертном учреждении или поручить её конкретному эксперту; заявлять отвод эксперту; формулировать вопросы для эксперта и т.д.).

Однако этого ни судом первой инстанции, ни судом апелляционной инстанции сделано не было.

Ввиду изложенного решение суда и апелляционное определение нельзя признать законными. Они приняты с нарушениями норм материального и процессуального права, что согласно статье 379.7 ГПК РФ является основанием для отмены обжалуемого судебного постановления и направления дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении дела суду первой инстанции следует учесть изложенное, и разрешить спор в соответствии с требованиями закона, установленных по делу обстоятельств.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Центрального районного суда г. Читы от 24 августа 2020 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Забайкальского краевого суда от 18 февраля 2021 г. отменить, направить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции - Центральный районный суд г. Читы.

Председательствующий

Судьи