Определение СК по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 31 мая 2021 г. по делу N 8Г-4781/2021[88-6070/2021]

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции в составе:

Председательствующего Ирышковой Т.В.

судей Рогачевой В.В, Гутеневой Е.Н.

с участием прокурора Власовой О.Н.

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу государственного бюджетного учреждения здравоохранения Архангельской области "Первая городская клиническая больница им. Е. Е. Волосевич" на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Архангельского областного суда от 26 ноября 2020 г. по делу N 2-495/2020 по иску ФИО1 и ФИО2 к государственному бюджетному учреждению здравоохранения Архангельской области "Первая городская клиническая больница им. Е. Е. Волосевич", государственному бюджетному учреждению здравоохранения Архангельской области "Архангельская областная клиническая станция скорой медицинской помощи" о компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Третьего кассационного суда общей юрисдикции Ирышковой Т.В, заключение старшего прокурора второго отдела апелляционно- кассационного управления Главного гражданско- судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Власовой О.Н, полагавшей, что оснований для удовлетворения кассационной жалобы не имеется, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

установила:

истцы- ФИО1 и ФИО2 обратились в суд с иском к государственному бюджетному учреждению здравоохранения Архангельской области "Архангельская областная клиническая станция скорой медицинской помощи" (далее также- ГБУЗ АО "Архангельская областная клиническая станция скорой медицинской помощи"), государственному бюджетному учреждению здравоохранения Архангельской области "Первая городская клиническая больница имени Е.Е. Волосевич" (далее также- ГБУЗ АО "Первая городская клиническая больница имени Е.Е. Волосевич") о взыскании компенсации морального вреда в размере 1000000 рублей с каждого ответчика.

В обоснование требований указали, что работниками ответчиков была ненадлежащим образом оказана медицинская помощь их брату и отцу ФИО9, который 9 мая 2017 г. скончался.

Представитель ответчика ГБУЗ АО "Первая городская клиническая больница имени Е.Е. Волосевич" ФИО8, указал на отсутствие причинно-следственной связи между недостатками оказания медицинской помощи ФИО9 и наступлением его смерти.

Представитель ответчика ГБУЗ АО "Архангельская областная клиническая станция скорой медицинской помощи в представленных возражениях также указал на отсутствие причинно-следственной связи между недостатками оказания медицинской помощи ФИО9 и наступлением его смерти.

Решением Октябрьского районного суда города Архангельска от 19 августа 2020 г. в удовлетворении исковых требований ФИО1 и ФИО2 к ГБУЗ АО "Архангельская областная клиническая станция скорой медицинской помощи", ГБУЗ АО "Первая городская клиническая больница имени Е.Е. Волосевич" о компенсации морального вреда отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Архангельского областного суда от 26 ноября 2020 г. решение Октябрьского районного суда города Архангельска от 19 августа 2020 г. отменено в части и принято по делу новое решение, которым исковые требования ФИО1 и ФИО2 к ГБУЗ АО "Первая городская клиническая больница имени Е.Е. Волосевич" о взыскании компенсации морального вреда удовлетворены.

Взысканы с ГБУЗ АО "Первая городская клиническая больница имени Е.Е. Волосевич" в пользу ФИО2 компенсация морального вреда в размере 150000 руб, расходы по уплате государственной пошлины в размере 150 руб.

Взысканы с ГБУЗ АО "Первая городская клиническая больница имени Е.Е. Волосевич" в пользу ФИО1 компенсацию морального вреда в размере 100000 руб, расходы по уплате государственной пошлины в размере 150 руб.

В удовлетворении исковых требований ФИО1 и ФИО2 к ГБУЗ АО "Архангельская областная клиническая станция скорой медицинской помощи" о взыскании компенсации морального вреда отказано.

В кассационной жалобе ГБУЗ АО "Первая городская клиническая больница имени Е.Е. Волосевич" содержится просьба об отмене апелляционного определения, как незаконного.

Лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещены о времени и месте рассмотрения дела в кассационном порядке, в судебное заседание суда кассационной инстанции не явились.

В силу части 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации неявка в судебное заседание кассационного суда общей юрисдикции лица, подавшего кассационные жалобу, представление, и других лиц, участвующих в деле, извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного разбирательства, не препятствует рассмотрению дела в их отсутствие.

Судебная коллегия полагает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся участников процесса.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе и возражениях на жалобу, с учетом заключения прокурора, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции приходит к следующему.

На основании части 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В соответствии со статьей 379.7. Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанции, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции таких нарушений при принятии апелляционного определения по доводам кассационной жалобы не усматривает.

Судом установлено и из материалов дела следует, что истец ФИО1 является братом, а истец ФИО2 - сыном ФИО9, 30 июня 1976 года рождения.

9 мая 2017 г. в 2 часа 45 минут ФИО9 вызвал скорую помощь с жалобами на боли в верхней части живота, рвоту. После осмотра врача с подозрением на желудочно-кишечное кровотечение в 3 часа 40 минут ФИО9 был доставлен бригадой скорой помощи в ГБУЗ АО "Первая городская клиническая больница имени Е.Е. Волосевич".

После осмотра дежурным хирургом в больнице оснований для его госпитализации не обнаружено, в 5 часов ФИО9 был отправлен домой.

В 5 часов 30 минут этого же дня ФИО9 уборщиком был обнаружен мертвым на территории ГБУЗ АО "Первая городская клиническая больница имени Е.Е. Волосевич", его смерть наступила в результате острой сердечной недостаточности, развившейся в результате хронической ишемической болезни сердца.

Заключением комиссионной судебно-медицинской экспертизы ГБУЗ АО "Бюро судебно-медицинской экспертизы", проведенной в рамках рассмотрения уголовного дела, в действиях сотрудников каждого из ответчиков были выявлены недостатки оказания медицинской помощи, которые могли повысить риск наступления смерти ФИО9, но не состоящие в причинно-следственной связи с наступлением его смерти.

Постановлением следователя по особо важным делам по Октябрьскому округу г. Архангельска Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Архангельской области и Ненецкому автономному округу от 19 июня 2018 г. уголовное дело, возбужденное по признакам преступления, предусмотренного частью 2 статьи 109 УК РФ, по факту смерти ФИО9 прекращено в связи с отсутствием в действиях медицинских работников ГБУЗ АО "Архангельская областная клиническая станция скорой медицинской помощи", ГБУЗ АО "Первая городская клиническая больница имени Е.Е. Волосевич" состава преступления.

В ходе рассмотрения дела по ходатайству истца ФИО1 по делу была назначена и проведена судебно-медицинская экспертиза.

Согласно заключения судебной экспертизы ГБУЗ Республики Карелия "Бюро судебно-медицинской экспертизы" на этапе оказания ФИО9 медицинской помощи сотрудниками ГБУЗ АО "Архангельская областная клиническая станция скорой медицинской помощи" имелись дефекты в виде отсутствия детализации жалоб, неверной оценки общего состояния пациента; однако данные дефекты не повлияли на определение диагноза, выбор тактики ведения пациента, не привели к ухудшению состояния его здоровья и не повлияли на исход случая, и не могут быть квалифицированы по степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека.

На этапе оказания медицинской помощи в стационаре ГБУЗ АО "Первая городская клиническая больница имени Е.Е. Волосевич" заключением экспертизы установлены следующие дефекты: не были осуществлены детализация жалоб (болевого синдрома) и анамнеза; неверно оценено общее состояние пациента; не проведена интерпретация лейкоцитоза; не проведена ФГДС, иной диагностический поиск (при необходимости) после получения результатов ФГДС.

По мнению экспертов, первые три дефекта оказания медицинской помощи не повлияли на выбор тактики ведения пациента, сами по себе не привели к ухудшению состояния его здоровья и не повлияли на исход случая, в связи с чем, не могут быть квалифицированы по степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека.

Относительно четвертого дефекта оказания медицинской помощи отмечено, что каких-либо явных, характерных симптомов заболеваний сердца по имеющимся данным не отмечалось, показаний для проведения дальнейшей дифференциальной диагностики с иными заболеваниями (в том числе, с заболеваниями сердечно-сосудистой системы) в условиях стационара не усматривалось. Острая коронарная недостаточность у ФИО9 могла возникнуть и закончиться летальным исходом в кратчайший промежуток времени (молниеносно), в том числе, при более длительном нахождении в стационаре, во время динамического наблюдения и, при необходимости, лечения, как при проведении каких-либо обследований, так и на фоне полного покоя.

Эксперты сделали вывод, что при условии оказания своевременной и адекватной медицинской помощи ФИО9 на стационарном этапе (более детальном обследовании и динамическом наблюдении), полностью гарантировать предотвращение летального исхода не представляется возможным. Следовательно, высказаться о том, состоит ли выявленный четвертый дефект оказания помощи в причинной связи с наступлением смерти ФИО9 или нет, не представляется возможным. Причинная связь между установленным дефектом оказания медицинской помощи и наступлением смерти, не может быть определена, выявленный дефект оказания медицинской помощи ФИО10 не может быть квалифицирован по степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека.

Суд первой инстанции, разрешая спор и отказывая в удовлетворении исковых требований ФИО13, исходил из отсутствия оснований для возложения на ответчиков обязанности по компенсации морального вреда истцам, так как наличие причинной связи между дефектами в оказании медицинской помощи сотрудниками ответчиков и смертью ФИО9 не установлено. Доводы истцов, что дефекты в оказании медицинской помощи ФИО9 могли повысить риск наступления его смерти, суд счел не нашедшими своего подтверждения и опровергнутыми заключением проведенной по делу судебно-медицинской экспертизы, согласно выводам которой установить, когда дебютировала острая коронарная недостаточность, не представляется возможным.

Кроме того, суд первой инстанции указал на не представление доказательств перенесенных ими физических и нравственных страданий, связанных со смертью брата и отца, как доказательств специфики семейных взаимоотношений между умершим и истцами, утрата которых привела бы к нравственным и физическим страданиям истцов; установив, что в рассматриваемый судом период истцы совместно с ФИО9 не находились, о его состоянии не знали, свидетелями обращения умершего за медицинской помощью не являлись.

Суд апелляционной инстанции признал выводы суда первой инстанции основанными на неправильном применении норм материального права к спорным отношениям, сделанными с существенным нарушением норм процессуального права.

Руководствуясь положениями Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", статьями 1064, 1068, 151, 1099, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, положениями постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" и пунктом 11 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 января 2010 года N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", положениями, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о нарушении судом первой инстанции правил оценки доказательств, поскольку судом бремя доказывания обстоятельств, касающихся некачественного оказания ФИО9 медицинской помощи, и причинно-следственной связи между дефектами оказания медицинской помощи и наступившими последствиями возложено на истцов, при этом оценив представленные сторонами спора доказательства с учетом положений части 3 статьи 87, статьи 67 ГПК РФ, в числе которых заключение врачебной комиссии ГБУЗ АО "Первая городская клиническая больница имени Е.Е. Волосевич" по результатам целевого контроля качества медицинской помощи от 11 мая 2017 г, которым установлено, что при оказании ФИО9 медицинской помощи допущены диагностические и тактические ошибки: не достаточно собран анамнез заболевания, недооценен риск развития осложнений при подозрении на желудочно-кишечное кровотечение, непроведена фиброгастеродеретроскопия, ФИО9 не госпитализирован для динамического наблюдения, заключение судебно-медицинской экспертной комиссии Государственного бюджетного учреждения здравоохранения АО "Бюро судебно-медицинской экспертизы", по результатам которой допущенные врачом - хирургом ГБУЗ АО "Первая городская клиническая больница имени Е.Е.

Волосевич" недостатки при оказании медицинской помощи ФИО9 могли повысить риск наступления смерти ФИО9, но не состоят в причинно-следственной связи с наступлением его смерти, на стационарном этапе ограничиваться только проведением осмотра, промыванием желудка без проведения ФГДС, других исследований впоследствии (при необходимости) и, соответственно без установления причины ухудшения состояния здоровья ФИО9 и установления диагноза (предварительного/окончательного) какой-либо нозологической единицы (заболевания), было не правомочно.

Судом апелляционной инстанции отмечено, что ответчиком (ГБУЗ АО "Первая городская клиническая больница имени Е.Е. Волосевич") не было представлено доказательств, подтверждающих отсутствие его вины в оказании ФИО9 ненадлежащей медицинской помощи, а также не опровергнуты доводы истцов, на которых они основывали свои требования о компенсации морального вреда, о том, что в случае оказания ФИО9 качественной и своевременной медицинской помощи, правильного установления диагноза, проведения всех необходимых обследований и диагностических мероприятий, не исключалась вероятность спасения жизни ФИО9

Вывод суда о том, что истцы не представили доказательств перенесенных ими физических и нравственных страданий, связанных со смертью брата и отца, исходя лишь из того факта, что свидетелями обращения умершего за медицинской помощью они не являлись, совместно с ФИО9 не находились, о его состоянии не знали, суд апелляционной инстанции признал основанным на неправильном толковании норм материального права, регулирующих возникшие правоотношения, поскольку следовало принять во внимание характер отношений (родственный, семейный), сложившихся между истцами и потерпевшим при его жизни.

Установив, что истец ФИО2 является родным сыном умершего ФИО9, который совместно с гражданской женой ФИО11 воспитывали сына, проживали вместе в однокомнатной квартире одной семьей, а истец ФИО1 приходился ФИО9 родным братом, родственные связи между ними не разрывались, они общались, а после смерти их родителей они оставались единственными родными друг другу людьми, при возбуждении уголовного дела ФИО1 был признан потерпевшим по делу.

С учетом приведенных обстоятельств суд апелляционной инстанции признал незаконным вывод суда первой инстанции об отсутствии правовых оснований для возложения на ГБУЗ АО "Первая городская клиническая больница имени Е.Е. Волосевич" обязанности по компенсации истцам причиненного морального вреда нельзя, отменив решение суда и приняв новое решение об удовлетворении требований.

Определяя подлежащий взысканию в пользу истцов размер компенсации морально вреда -в пользу сына ФИО2 в размере 150000 руб, в пользу брата ФИО1 в размере 100000 руб, суд апелляционной инстанции исходил из фактически установленных обстоятельств дела, степени вины сотрудников ГБУЗ АО "Первая городская клиническая больница имени ФИО7", тех обстоятельств, что несмотря на острое течение болезни, осознание вероятности спасения жизни брата и отца при оказании медицинской помощи надлежащего качества, смерть которого наступила на территории больницы при наличии показаний к госпитализации, безусловно причинило истцам нравственные страдания, требований разумности и справедливости.

При этом оснований для отмены решения суда первой инстанции по доводам жалобы в части отказа в удовлетворении иска к ГБУЗ АО "Архангельская областная клиническая станция скорой медицинской помощи", судом апелляционной инстанции не усмотрено.

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции считает, что выводы суда апелляционной инстанции об удовлетворении исковых требований Кораблевых основаны на правильном применении и толковании норм материального права, сделаны с соблюдением норм процессуального права.

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулирует Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее - ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в РФ").

Медицинская помощь - комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 статьи 2 ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в РФ").

В пункте 21 статьи 2 ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в РФ" определено, что качество медицинской помощи - совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в РФ" формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в РФ").

Согласно статье 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

Семейная жизнь в понимании статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками.

Статьей 38 Конституции Российской Федерации и корреспондирующими ей нормами статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.

Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (пункт 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации).

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная "данные изъяты", свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 ГК РФ).

В пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная "данные изъяты" и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников.

Из норм Конвенции о защите прав человека и основных свобод и их толкования в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями статей 150, 151 ГК РФ, разъяснениями Пленума Верховного Суда Российской Федерации следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь и здоровье, охрана которых гарантируется государством в том числе путем оказания медицинской помощи. В случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

В силу пункта 1 статьи 1099 ГК РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 "Обязательства вследствие причинения вреда" (статьи 1064 - 1101) и статьей 151 ГК РФ.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 ГК РФ, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1068 ГК РФ юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Статья 1101 ГК РФ предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (абзац второй пункта 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда").

В пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина" даны разъяснения о том, что по общему правилу, установленному статьей 1064 ГК РФ, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьей 1064 ГК РФ презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

При рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела (абзацы третий и четвертый пункта 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина").

По смыслу приведенных нормативных положений гражданского законодательства и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации, моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. По общему правилу необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности за причиненный вред, в том числе моральный, являются: причинение вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда. При этом гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине. На причинителе вреда лежит бремя доказывания правомерности его поведения, а также отсутствия его вины, то есть установленная законом презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Согласно части 1 статьи 195 ГПК РФ решение суда должно быть законным и обоснованным. Как разъяснено в пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении", решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 1 статьи 1, часть 3 статьи 11 ГПК РФ).

Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 ГПК РФ), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов (пункт 3 названного постановления Пленума).

Судом апелляционной инстанции установлено, что в нарушение приведенных норм процессуального закона и разъяснений, данных в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации, суд первой инстанции возложил на истцов бремя доказывания обстоятельств, касающихся некачественного оказания ФИО9 медицинской помощи, и причинно-следственной связи между дефектами оказания медицинской помощи и наступившими последствиями, нарушил правила оценки доказательств, предусмотренные положениями части 3 статьи 87, статьи 67 ГПК РФ, установив, что ответчиком (ГБУЗ АО "Первая городская клиническая больница имени Е.Е. Волосевич") не было представлено доказательств, подтверждающих отсутствие его вины в оказании ФИО9 ненадлежащей медицинской помощи, а также не опровергнуты доводы истцов, на которых они основывали свои требования о компенсации морального вреда, о том, что в случае оказания ФИО9 качественной и своевременной медицинской помощи, правильного установления диагноза, проведения всех необходимых обследований и диагностических мероприятий, не исключалась вероятность спасения жизни ФИО9

В соответствии с частью 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобе и возражениях относительно жалобы. Суд апелляционной инстанции оценивает имеющиеся в деле, а также дополнительно представленные доказательства.

В пункте 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 г. N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции" разъяснено, что повторное рассмотрение дела в суде апелляционной инстанции предполагает проверку и оценку фактических обстоятельств дела и их юридическую квалификацию в пределах доводов апелляционной жалобы и в рамках тех требований, которые уже были предметом рассмотрения в суде первой инстанции.

Таким образом, отменяя решение суда первой инстанции об отказе в удовлетворении требований ФИО13 и принимая по делу новое решение об удовлетворении их исковых требований, суд апелляционной инстанции, действуя в соответствии с частью 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и положениями постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 г. N 13, применил подлежащие к спорным отношениям сторон нормы материального права.

Таким образом, вывод суда апелляционной инстанции соответствует нормам материального права и установленным судом обстоятельствам.

Судом апелляционной инстанции при рассмотрении дела по апелляционной жалобе истцов не допущено нарушений норм процессуального права, а бремя доказывания подлежащих установлению юридически значимых обстоятельств определено с учетом подлежащих применению к спорным правоотношениям норм материального права.

В соответствии с частью 2 статьи 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в обжалуемом апелляционном определении указаны, в том числе обстоятельства дела, установленные судом апелляционной инстанции, выводы суда по результатам рассмотрения апелляционной жалобы, мотивы, по которым суд пришел к своим выводам, и ссылка на законы, которыми суд руководствовался.

При этом в обжалуемом заявителем апелляционном определении отражены результаты оценки доказательств и приведены мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими, что соответствует положениям статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Несогласие заявителя жалобы с произведенной судом оценкой доказательств и установленными по делу обстоятельствами не может быть признано основанием для отмены в кассационном порядке судебного постановления, поскольку в соответствии с частью 2 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства по делу, которые не были установлены либо были отвергнуты судами первой или апелляционной инстанций, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими.

При таких обстоятельствах у суда апелляционной инстанции имелись основания, установленные статьей 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, для отмены решения суда первой инстанции об отказе в удовлетворении иска ФИО13 и для удовлетворения требований истцов.

Предусмотренных статьёй 379.7. Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для отмены апелляционного определения судебной коллегией не установлено.

Руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Архангельского областного суда от 26 ноября 2020 г. оставить без изменения, кассационную жалобу государственного бюджетного учреждения здравоохранения Архангельской области "Первая городская клиническая больница им. Е. Е. Волосевич" - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи